Волк, бабочка и кот

***

      Утренняя электричка в будний день была на удивление пустой и от этого до невыносимого непрогретой. Оранжевый шарф пришлось отдать Есано, что стуча зубами рассматривала купленную на перроне свежую газету у миниатюрной бабушки с тросточкой в руке и такой же старенькой маленькой собачкой в ногах. Девочка тогда несильно потянула меня за рукав и посмотрела такими глазами, что отказать в столь незначительной сумме в стоимость газеты не оказалось возможным. Но спустя несколько строк прочитанного текста мелким шрифтом, она разочарованно начала перелистывать тонкие шебуршащие страницы и рассматривать черно-белые фотографии спортсменов и политиков, в конечном итоге остановившись на небольших статьях об уходе за комнатными растениями в зимнее время.       Рампо, по другую руку от меня, лишь скучающе болтал ногами и рассматривал пригородную местность за окном. За городом выпало еще больше снега, что придавало окружаемому какой то потусторонний, сузившийся в единую плоскость, без темных оттенков теней, поверхность полотна. Умиротворяющая картина.       Слишком умиротворяющая для Этогавы. Уже переходящая грань спокойствия и потихоньку переходящая к степени скучного.       Осмотрев в последний раз пролетающий на скорости небольшое замершее озеро, он скучающе начал осматривать других пассажиров. Их было чуть больше десяти человек на весь вагон и лишь немногие, как мы, сидели группами и тихо переговаривались между собой. Другие предпочли либо чтение, либо сон. Увидев для себя новое развлечение, Рампо хитро заулыбался и выхватив из продрогших пальцев Есано газету, пафосно развернул ее на середине, вытащил очки из нагрудного кармана, нацепил на самый кончик носа и с невероятно надменным видом начал имитировать чтение, сильно напрягая мимические мышцы в явном желании рассмешить.       Акико недоуменно переводит взгляд на меня и обратно на братца, явно прося подтверждения того, что Этогава еще не слетел с катушек от скуки и количества сахара в организме. Пришлось уверить в неправильности этого довода легким кивком в сторону соседнего пассажирского кресла. И переведя непонимающие лиловые глаза с меня уже туда, она некрасиво хрюкнула в кулак, не сумев сдержать смешок.       Там сидела тучная женщина лет шестидесяти, в невероятно объемной шубе и такой же невероятной шапкой, со странным соболиным хвостом, что качается в дороге так, будто живой грызун обвил ее голову и спрятал свою белую мордочку в глубине пышной прическе дамы. Но ее лицо перетягивало все внимание на себя. Такого выразительного злорадства и надменности мне приходилось видеть лишь однажды, но о том времени не хочется вспоминать даже под дулом пистолета. Жестокая улыбка от уха до уха и хитрый взгляд сообразительного зверя даже при легком напоминании вызывает кислоту где-то под сердцем и желание нахмурить брови.       Читав явно дорогое издание бульварного романа, она будто вживаясь для себя в роль жестокой мачехи, что терроризирует весь остальной дом своими вечными капризами и невероятной планки идеальности.       То, что сейчас делает Рампо, с трудом можно назвать хорошими манерами. Какой бы странной и неприятной личностью не был бы человек, посягать на его честь было последним делом. Поэтому пришлось приостановить это своеобразное развлечение хмурым взглядом, немедленной конфискации газеты и передачи ее обратно владельцу.       Этогава обиженно громко эйкнул, на что тучная дама, не выходя из роли, уничтожительным взглядом попыталась прожечь дыру в нахальном наглеце, испортившего ее спокойствие. Мальчик, что до этого обиженно смотрел на меня, почувствовал взгляд мельком взглянув в сторону, и мигом утихомирился, протиснувшись на место между окном и Есано.       Девочка, зажатая между мной и внезапным соседом, сдавленно захрипела и попыталась высвободиться из тисков, замахала руками с газетой наводя еще больше шума. Дама со зверьком на голове продолжала тщетно пытаться вычленить нас из этого вагона взглядом. Я немного не понимаю этого откровенного недовольства в сторону шумящих детей в общественном транспорте, но возня начала привлекать внимание и других пассажиров.       Молодая мама с милой девочкой с двумя хвостиками обеспокоенно смотрела в мою сторону и по ее позе было видно, что она почти готова встать и заступиться за Есано, что издавала пугающие звуки. Хмурым взглядом нас одарил и мужчина с этюдником между коленей и невероятно большим рюкзаком рядом.       Вздохнув от нелепости ситуации, мне пришлось встать с уже нагретого места и сесть напротив нарушителей спокойствия.       Есано блаженно вдохнула холодный воздух и пожалела почти сразу же. Лишившись живого обогревателя в виде меня, она тут же ощутила все прелести утренних зимних поездок в виде холодного потока проходившего между сидениями, от которых ее закрывала моя спина.       Резво встав со своего места, она примостилась мне под руку и начала с большим усилием тереть замерший нос.       Этогава, вмиг встретившись с глазами смерти напрямую, снова тотчас пересел на другую сторону сидений, так же у окна и так же придавив девочку. Что ж, признаю, теперь эти игры действительно могут начать нервировать окружающих. Встав посередине между двумя сидениями и недовольно посмотрев на Рампо, что сразу виновато опустил голову и сел, завернувшись в свой плащ, пародируя воробья, ждал моего приговора. Есано, прочувствовав накалившуюся атмосферу, тоже сгорбилась и опустила голову.       Смотря на эту картину, невозможно продолжить негодовать, поэтому в последний раз осмотрев окружающих, тихо предлагаю:       -Пойдемте в первый вагон, там есть скамьи для инвалидов и людей с маленькими детьми. Вряд ли в такой ранний час кто-то займет эти места. Мы сможем сесть вместе.       Сняв с шеи шарф и протянув его Акико, я примирительно потрепал их шапки и, дождавшись когда оба приблизятся к оттепели, взяв свою часть богажа и проверив, ничего ли мы не забыли, направился в сторону носа электрички.