Да он просто ревнивый

Скрип двери, а затем и паркета. Высокая фигура медленно подходила к группе друзей, которые стояли на сцене и пытались сыграть один трек из репертуара big mama foot. - Вы играете не в той тональности, у вас всё неправильно - Крис поднялся на сцену и протянул свои руки к гитаре, стоящая просто так в уголке - А ты как-будто знаешь как правильно? - чуть с наездом сказал Боян и встал со стула и подошёл к меньшему Тот лишь взял в руки гитару, перекинул ремешок, настроил немного и начал чисто и красиво играть. Цветичанин обомлел на секунду, но быстро вернулся на землю и снова грозно посмотрел на Гуштина. Всё это время остальные парни с непониманием смотрели на этих двоих. Быстро перебирая пальцами на струнах, Крис кивком головы назад поправил свою чёлку и посмотрел своими нежно-голубыми глазами прямо на Бояна. У старшего будто кислород перекрыли на то время, пока тот смотрел на него. Он был не в силах контролировать свои эмоции в этот момент, но грозный взгляд всё-таки не менялся. После того как Гуштин доиграл один куплет и припев, он поставил гитару на место и с ожиданием снова посмотрел на фронтмена. - Хммм, мы тут группу пытаемся сделать, не хочешь с нами? - Боян опёрся одной рукой на стул - Но у нас же уже есть Ян, зачем нам второй гитарист? - воскликнул Мартин, держа в руках бас-гитару - Ну и что? Два гитариста всё равно лучше, чем один - Боян произнёс, махнув рукой на Юрковича и посмотрел снова на Криса - Ну так чего, ты согласен? - Ну попробовать можно в принципе - сомневался Крис, но после этих слов Цветичанин протягивает ему руку для рукопожатия. Тот неуверенно её жмёт

***

После очередной репетиции Мартин догнал Бояна, заставив остановиться прикосновением руки. Тот нежеланно повернулся. Всю репетицию он был усталым и сонным и это было довольно странно, ведь вокалист всегда был весёлым и лёгок на подъём, а тут ну вообще никак. - Бойчи, что с тобой, чёрт возьми, происходит? - он смотрел ровно в глаза фронтмена - Ты о чём? - спокойно ответил Боян - Да обо всём, что происходит на уроках, репетициях и вообще в нашем общении. Ты как-то погас вообще во всём, но последние два пункта меня волнуют больше всего - он, не отводя глаза, положил свои руки на плечи Цветичанину В ответ тот лишь пробурчал что-то непонятное и удалился от разговора. Конечно, Мартин переживал только за их общение, на группу ему было вообще всё равно. Он знал, что дальше школьных концертов они никуда не выйдут, да и вообще название «apokalipsa» ему не особо нравилось. Он играл в ней ради Бояна, научился играть на басе ради Бояна, поборол свой чертовый страх сцены ради Бояна, он готов был сделать всё ради Бояна. Конечно, тот ни о чём об этом даже не подозревал и это было плохо. Мартин убивался лишь ради того, чтобы вокалист погладил по голове и похвалил, потому что эти поглаживания и похвала исходила из его уже родного человека. Да, Мартин был влюблён и он не скрывал это от себя самого, но другим не показывал. Точнее пытался не показывать. В первые дни влюблённости он только и думал, что это видно и будто написано у него на лбу, но после все похожие мысли ушли. Юркович гонялся за Бояном, был всегда рядом, помогал, заботился, а тот как-будто ничего не замечал. Да уже было бы лучше, если бы у него всё было написано на лбу. Каждый день он просыпался с мыслями о Бояне, он даже не пытался их заглушить или ещё что-нибудь. Он жил с ними, никому не показывая и ничего не рассказывая. Он ждал подходящего момента, чтобы признаться и знал, если долго терпеть, то это будет уже очень глупо, что он страдал столько времени, а если ещё любовь будет не взаимная так вообще.