Мы ʙᥴᴛρᥱᴛᥙʍᥴя ʙ ᥴᥱнᴛяδρᥱ

В детстве Василиса точно знала, кем она станет, когда вырастет. Разрисованные стены в спальне, краски, мелки, альбомы и фломастеры заменили кукол, когда ей было около пяти лет. А маленький синтезатор вызвал больше восторга, чем все подарки от тёть и дядь на Новый год. Каждое нажатие на игрушечные клавиши казалось волшебством. Она могла создавать музыку сама! В семнадцать Василиса точно знала, кем она станет, когда вырастет. Репетиторы по иностранному языку, подготовка к вступительным экзаменам в экономический университет, первое близкое знакомство с бизнесом родителей и ждущим её грузом ответственности быстро заменили детские грёзы о рисовании и музыке. В двадцать один Василиса больше не знает, кем станет, когда вырастет. И виной тому перевернувшие с ног на голову её идеальную жизнь братья Бестужевы. Ведь прямо сейчас один из них предлагает ей исполнить детскую мечту: стать куратором новой выставки в галерее современного искусства взамен на небольшую услугу. Протягивает ладонь с изящными длинными пальцами, создающими чертежи из тончайших линий, наброски невероятных зданий, от которых у неё дыхание перехватывало. — Согласна, Василиса? Мягкий, тихий, бархатный голос без тени шутки или насмешки. Взгляд цвета свинцового грозового неба. И огромный зал галереи за его спиной. Его галереи. Его детища. Внутри пятилетняя девочка с фломастерами в руках вот-вот расплачется от счастья — ей дают шанс исполнить мечту. Разве это не стоит любой цены? Особенно того пустяка, что он попросил? Василиса вкладывает свою руку в его. Лёгкая дрожь в пальцах выдает восторженное волнение с головой, но она только вздёргивает подбородок, стараясь смотреть в его глаза. Стараясь понять, что скрывается за стальной радужкой, до этого смотрящей словно сквозь неё. Тень улыбки мелькает на губах мужчины. Слегка сжимает ее ладонь, отчего дрожь еще больше усиливается. От самых кончиков пальцев трепет несется по телу. К коленкам. От оживающей в эту самую секунду детской мечты. Ее дрожь только от этого. — Сог… — хриплый шепот обрывается на полуслове. — Привет, Василёк! Голос — грохот грома в полупустом огромном зале галереи. — Этот сноб тебя уже достал, да? Гулкими раскатами отдается эхо от высоких стен и стеклянного купола крыши. О, нет. Нет-нет-нет! Василиса выдергивает ладонь из его руки. Что она творит?! — Поздно. Ты согласилась, — Бестужев-старший так спокойно это произносит, словно не они только что заключили сделку за спиной близкого им обоим человека. — Я не... — С братом поговорю сам.