***
Спустя 5 месяцев после битвы над Восходом (17,5 дбя) Небольшой астероид совершал свои колебательные движения в Поясе Н’Дэр’Гу. Небесное тело стало медленно заслонять свет далёкой звезды и погружать космическую станцию «Яриум» в местную ночь, которая могла продлиться от одного часа до нескольких дней. Всё зависело от размеров самого астероида и скорости движения по собственной оси. Сам же космический комплекс находился под юрисдикцией «Кооператива Онинтов». Данная организация была создана сразу шестью звёздными системами, чьи правители достигли соглашения о взаимовыгодном сотрудничестве в сфере переработки сырья и добычи полезных ископаемых астероидных поясов в двух световых годах к северо-западу от главной планеты «Кооператива» — Нотеску’у. Это позволяло двум смежным системам заняться основной переработкой материала для его дальнейшей продажи на рынок сбыта. Остальные же системы занимались составлением наиболее выгодных маршрутов гипертрасс, а также наращиванием своей военной мощи. Ведь очень многие хотели поживится, например, только что сошедшем с конвейера чистейшим сплавом родризия. Здесь было не обойтись без собственного флота, что будет защищать как сами системы с производством, так и космические комплексы в самих астероидных поясах, где совершалась первичная обработка породы. «Яриум» представлял собой как раз одну из десятка таких комплексов, что своими размерами уступал большинству станций объединения, но по важности мог соперничать разве что с секретными лабораториями на Нотеску’у. Космическая станция представляла собой вытянутый ромбообразный объект почти двухкилометровой длины и полукилометровой высотой, где на благо «Онинтов» трудилось около пяти тысяч существ различных видов Хаоса. И именно в этом Поясе добывалось тёмно-фиолетовое астероидное крошево, известное у правителей систем как марисион и редкий металл бертбий. И никто кроме них не знал, для чего добывают эти материалы. Это была тайна, которую «Кооператив» охранял с помощью проверенных сотрудников и орудий тысячетонных крейсеров и корветов. Внутри станция могла напоминать небольшой современный город. Помимо основных цехов для переработки материалов, гигантских доков для загрузки и разгрузки грузов, здесь было всё, что нужно цивилизованному существу для комфортной жизни: отдельные каюты для каждого работника, развлечения для отдыха и выпускания пара после долгих часов работы в кафе или баре, где можно было не только выпить и разыграть партию азартных игр, но и снять подружку на ночь. И каждому гарантировано оказывалась своевременная медицинская помощь и ежедневный медосмотр. Казалось бы, это та идиллия, может даже своего рода та самая далёкая утопия, к которой стремятся все современные цивилизация. Но всё было не так просто. Дело в том, что для «Кооператива» поначалу не хватало рабочих рук. Даже задействование других систем не приносило пользы; мало, кто хотел добровольно идти горбатиться на станции закрытого типа и получить опасную работу, даже если предлагали весьма неплохую жизнь, по сравнению с прошлым существованием. Поэтому «Онинты » рискнули выкупать у близлежащих систем тех из преступников, насильников, террористов и прочий сброд, от которого хотели давно избавиться. И это дало свои плоды. Теперь поток «желающих» увеличивался чуть ли не каждые пять лет. И правителям организации было абсолютно всё равно, что к ним попадали и обычные граждане, которые никогда и оружия-то не видели, но чем-то не угодили своему правительству или не погасили весьма объёмный долг. Самое главное было то, что этот рынок живого товара был весьма прибылен. Выгоду имели обе стороны: те, кто продавали ресурсы получали три процента чистой прибыли от горнодобывающей деятельности, а «Кооператив» — возможность увеличивать свой товарооборот и расширить свою организацию, которая в будущем могла бы иметь свою монополию на некоторые виды дефицитного сырья. Преступность на станциях всегда держалась у нулевого показателя, ведь если кто-то хоть на миллиметр отступал от принятого регламента, в зависимости от проступка, обвинённого приговаривали к казни в виде выброса в открытый космос или отступника отправляли на самые опасные и грязные работы в Пояс, где можно было убедиться, что ад существует. Конечно, если камеры или охрана фиксировали нарушение. Ложные доносы от самих рабочих карались также строго, как и убийство. Такое идеальное, и одновременно давящее своей атмосферой место. Но именно такие станции позволяют увидеть, насколько разнообразен Хаос на виды и расы различных существ. Существ, у которых могут оказаться совсем невероятные истории, что могут вызвать как бесконечное восхищение, так и безмерное отвращение. Все эти рассказы сплетались в удивительное полотно судеб каждого отдельного индивида или целого народа. И в этих повествованиях поступки рассказчика порой меняли ход событий целых цивилизаций. Какую же историю мог поведать работник станции «Яриум» АнРо-2309? Пальцы медленно повторяли очертания ярко-красных линий, тянувшихся от глазных век и скрещивающихся у круговой мышцы рта — знак несмываемого позора и метка презренного «недонавигатора». «Как же избавиться от этих меток?» — в очередной раз думал АнРо. Изуродованное лицо, виденное в настенном зеркале, отражало лишь часть того отчаяния, что было у бывшего путевода в душе. В часы долгих рабочих смен удавалось забыться за уже такими рутинными делами, как возгонка ковольдия и сублимация соритума. Теперь то он знал, как это делается. Теперь то он сам не верил, что когда-то направлял космические корабли по гипертрассам Хаоса. Как же быстро всё переменилось. Он до сих пор не мог осознать, что именно его родная Гильдия унизит и растопчет его карьеру и всю такую уже привычную жизнь среди звёзд. Хотя, что скрывать, он сам виноват во всём происходящим с ним за последние несколько лет. Именно в ночные часы приходили образы, которые хотелось забыть навсегда. Во тьме комнаты они словно поджидали свою жертву, чтобы наброситься и окутать тяжестью мыслей. Из-за этого хотелось стереть из памяти своё имя и свою прошлую жизнь, чтобы никакого путевода Килори Уандуалонского никогда больше не существовало, а лишь оставался техник АнРо-2309, что имеет всё для нормальной жизни и не имеет ни малейшего повода для убийственного самокопания своей души. Это произошло не сразу. Примерно спустя месяц после того разрушительного сражения над планетой Восход. Эта была зрелищная и грандиозная битва; в ней смешались чиссы, ваки, гарвиане, паатаатусы, паккош. Все они выступили против общей угрозы. Точнее это был временный и вынужденный союз, организованный старшим капитаном Митт’рау’нуруодо, как и всё это действо. Может у некоторых тот и вызывал восхищение и чувство благосклонности, но Килори желал ему скорейшей смерти. Ничего хорошего этот чисс не привнёс в его жизнь, лишь бесконечные страдания, которые он пытался заглушить чувством мести. Для этого ему приходилось работать на врагов Доминации Чиссов. А в итоге, одного из предводителей грисков, Джикстуса, он предал, расстреляв из турелями корабля Килджи его военный дредноут. Как это случилось? Путевод сам до конца не разобрался. Наверное это было чувство страха за свою жизнь, ведь он постепенно становился ненужным инструментом, от которого гриски всегда избавлялись. Может он сохранил свою жизнь, но то, что ждало его дальше нельзя было назвать благодарностью за то действие, которое, можно сказать, сыграло ключевую роль в том сражении. Три последующие недели были проведены на каком-то военном чисском корабле, где его вместе с вассалами Килджи усиленно допрашивали о том, какие дела у них были с грисками и почему они выстрелили по своему командующему? От вассалов ответа было не дождаться. Они повторяли только одну фразу: «повиновались хозяину!» Килори пришлось самому выкручиваться из этого хаосового клубка, ведь даже обмотанный биодатчиками, он старался не выдавать своих истинных мыслей и намерений. Он просто не хотел гнить остаток своей жизни в чисской тюрьме. И видимо столько лет, проведённых у самых опасных существ, научили его выдавать правду с небольшим налётом лжи, чтобы это выглядело очень убедительно. И у него получилось. Его доставили в родную Гильдию. Терминал Четыре Сорок Семь. Давно путевод здесь не был. Он уже и позабыл, когда вот так просто сидел вместе с другими навигаторами и обсуждал какие-нибудь пустяки. О том, какая судьба ждала тех вассалов килджи, старшего капитана Трауна, который отсутствовал на допросах (это было к лучшему) или вообще этой долбаной Доминации, Килори даже не хотел думать. Самое главное он дома, и здесь он среди своих. Но он не подумал, что на него уже завели дело о вмешательстве в одну из сторон конфликта, и не просто вмешательстве, а в пособничестве к разжиганию вражды и стычек между народами. Весомая информация о нём уже давно рассматривалась Комиссией Гильдии. Эта организация выносила все вердикты о дальнейших судьбах путеводов; так случилось и с Килори. Его лишили звания навигатора, нанесли тату бракованности, и чтобы он не смог поддаться к своим бывшим хозяевам или новым нанимателем, был продан «Кооперативу» и приговорён к пожизненным работам на «Яриуме». Кличка «Флюгер» навсегда закрепилась в непринуждённых разговорах навигаторов Гильдии. Здесь Килори был больше четырёх месяцев, точнее АнРо-2309. АнРо отошёл от пресловутого зеркала и осмотрел свою комнату в небольшом жилом здании для рабочих. Вполне себе уютная: с небольшим столом, кроватью, окном и уборной. Теперь когда вновь лучи звезды прошили толщу иллюминатора, а тени стали исчезать из каюты, мысли путевода снова пришли в спокойное состояние. Левое «крылышко» немного колыхнулось, правое — лишь частично (изрядный его кусок был удалён). Внутренняя буря утихла до следующей ночи. Через пять минут прозвучал сигнал к подъёму всего жилого корпуса. Время на все сборы должны были занимать около десяти минут, затем нужно было пройти ежедневный медосмотр и контрольный пункт для техников по химической обработки, отметиться в ведомственном журнале. На эти все действа выделялось ещё полчаса. А затем начинался пятнадцатичасовой день на станции, вне зависимости от того астероидная ли ночь или разгар космического дня. Для всех техников, в редких исключениях, всегда было пятнадцать часов смены и семь часов на сон или другое времяпровождение. И так каждую нейкаду (местный день). АнРо в последний раз оглядел свою форму и в целом своё состояние. Ничего, он продержится. Наверное, он был самым живучим существом, что приспосабливалось к любым условиям. Единственное к чему он никак не мог привыкнуть, было чувство раненной птицы. Ему буквально подрезали крылья; он больше никогда не поведёт корабли через гиперпространство и не прикоснётся к Великому Присутствию. Это выбивало из привычного круга существования на станции. И как тысячи здешних созданий, он пытался избавиться от личины прежней жизни. И первое правило АнРо было никогда не вспоминать своего прошлого имени. Пальцы, что так недавно царапали кожу вдоль красных тату, теперь были в чёрных перчатках, которые имели особое покрытие, для лучшего забора астероидного крошева для дальнейшей его возгонки. Все эти действия, техник уже совершал на рефлекторном уровне. Последние крупицы были отправлены в специальный варочный аппарат, где вся эта масса плавилась, после чего охлаждалась. Полученный газ сжижали в огромных десятитонных баллонах, которые затем загружались на торговые суда для транспортировки в центральную систему. АнРо на секунду позволил рукам отдохнуть. Глаза, защищённые прозрачными очками осматривали помещение: в химическом цеху было около ста существ, которые возились с веществом; вход и запасной выход охранялись десятью охранниками, облаченные гибкой зеленовато-серой броней, что могла выдержать выстрел ионной винтовки ДК-17. У каждого имелся огнестрел ВАП-4. Если даже в таком маленьком, по сравнению с другими, цеху было столько охраны, что же делалось на шахтах в Поясе, где проводились самые тяжёлые работы. АнРо даже не хотел представлять, что там творилось. Поток мыслей прервался, когда он в который раз посмотрел на Главного Бригадира техников. Это был точно такой же путевод из Гильдии Навигаторов, РиСта-0981. Свою работу тот выполнял безукоризненно — следил за рабочими, проверял показатели по несколько раз, чтобы свериться с данными на специальном планшете. И если нужно, покрикивать на отлынивающих от работы. А кричать чётко и отрывисто тот умел, и слова РиСты могли заставить даже самого отъявленного сквернослова покраснеть. Его лицо было полностью лишено свойственных их виду «крылышков», вместо них были жалкие трепещущие остатки; позорные тату покрывали всё его лицо. Несмотря на столь угрожающий вид и озлобленный взгляд, этот навигатор любил в минуты обеденного перерыва рассказывать о своих похождениях, в которых, по его словам, он совершал убийства по заказу местных картелей, торговал на чёрном рынке, а заработанную прибыль вкладывал в собственный бизнес запрещёнными веществами, устраивал грандиозные кутежи и целые оргии с приглашёнными гостями. И вот после того, как местный босс узнал, что на такой вечеринке была его жена и что она с РиСтой трахались под камерами для дальнейшей продажи материала на порно-ресурсы, то мафиози принял простое решение — он сразу же застрелил свою жену (по обычаям его расы неверную супругу убивали сразу же на месте измены), а с навигатора потребовал отдать всё, что тот нажил для возмещения морального ущерба, или тот отправиться к праотцам раньше, чем сам того ожидает. Потеряв всё, РиСта был отправлен на 205-й терминал Гильдии, где ему вынесли приговор и продали на «Яриум». АнРо ещё удивлялся, как РиСту не казнили за его приличный список преступлений; уж он был намного внушительней, чем у него. Путевод снова опустил руки в крошево и стал его перебирать. До перерыва оставалось всего шесть часов… — Ты хоть и преуспеваешь в нашем цехе по сублимации, но у тебя есть уже два «подвешенных» выговора, АнРо. — в голосе РиСты был небольшой холод типичного начальника, отчитывающего подчинённого, но в нём прорезались нотки веселья. Они вдвоём сидели в общей столовой для первого корпуса станции. Здесь было около пятисот существ. Кто-то сидел вместе с другими представителями Региона, но чаще собирались с представителями своей расы, так как только так можно было ненадолго забыть официальный язык «Онинтов» — гаратси, и перейти на свой родной, который помогал некоторым справиться с нагрузкой, накладываемую чужим говором. Вот и сейчас АнРо и РиСта общались на наречии Гильдии — каар, отдельной разновидности таарджи. — Прости, но я не понимаю, что я делаю не так. Меня даже в рекордсмены по скорости записали, когда я делал возгонку, при этом используя только металлические щипцы. Могли бы и опустить один выговор. — навигатор пытался сказать это немного более эмоциональным тембром, но казалось ему было всё равно, что у него какие-то выговоры. — Эй, если тебе всё равно, пресный ты сукин сын, то мне нет. Я ж так могу потерять свой авторитет среди местных заводил. — РиСта немного осел на стуле, а затем достал из кармана сероватого цвета пластину. — РиСта, что ты делаешь? — АнРо стал озираться, чтобы на них никто не смотрел. — Сам говорил только что про выговоры, а куришь запрещённый юдитикс. Тебя на месте расстреляют за нарушение регламента! — Когда у тебя договорняк с местной охраной и парочкой бригадиров, то можно позволить себе положить большой, толстый член на парочку пунктов, — он это говорил, не смотря на АнРо. РиСта переглядывался с одним охранником у поста. Тот медленно кивнул, а навигатор притворяясь, что зачерпывает суп, вдыхал столь желанный едва заметный пар. Его глаза блаженно закрылись на пару минут. — Но ты не смей нарушать. Говорю, как твой самый надёжный из здешних друзей, а то загремишь на Пояс. — Тебя ведь тоже могут увидеть. Здесь повсюду камеры, даже твои достижения не помогут. — Камеры не всегда работают. Это же техника. Она иногда нахрен ломается. Вот сейчас камеры а-1 и м-3 не фиксирует ничего. Так что можно немного выйти за рамки принятых норм и не много покайфовать. — РиСта сделал ещё одну затяжку. — Я ведь почётный техник этого квартала. Вряд ли меня ждёт что-то подобное, — прозвучало не очень убедительно. Может то хотел просто подшутить над сородичем? — И вообще, то, что говорят твои дружки вовсе не означает истину в последней инстанции. — Ты здесь новичок, и понятия не имеешь, что охрана здесь двоякая. Тут главное действовать осторожно. Ведь одни преданы организации, а другие за некоторые вещи предлагают весьма ценные предметы и информацию. Главное, не боятся рискнуть, — РиСта поднял свой стакан. — Выпьем же за бартер! — Разве мы не должны делать всё от нас зависящее, чтобы не навлечь на себя наказание? — АнРо не знал, зачем задал этот вопрос, ведь ответом служило всё то, что произошло с ним в прошлом. Другой навигатор ещё раз втянул дым, убрал пластину и с очень серьёзным видом посмотрел на своего сородича. — Знаешь, что я понял, АнРо, пока путешествовал по Хаосу и горбатился здесь пять лет? — он сделал драматическую паузу. — Что дай разумному существу всё необходимое для удовлетворения всех его потребностей, отгороди его жизнь от всех опасностей, чуть ли не поклоняйся ему, всё равно чего-то будет не хватать. Ведь если мы чего-то не пробовали в жизни, мы думаем нас специально от этого огораживают, а значит притесняют. А как можно притеснить свободомыслящего индивида? Вот так и перешагивают всякие запреты. Кооператив думает, что все здесь счастливы, ну или хотя бы удовлетворены условиями. И это так, да только всем здесь хочется попробовать то, что за пределами станции поощряется или не поощряется. — он внезапно остановился, ещё раз взял напиток и запрокинул в себя одним махом. Всё это время АнРо смотрел на стоявшую охрану и посетителей. Действительно ли все из них хотели попробовать перешагнуть черту и посмотреть что из этого выйдет? Стоит отметить, что и он сам иногда хотел взять горстку крошева и проглотить, чтобы прекратит постепенное погружение в апатию и автономный режим существование. Наверное, это всё замкнутое помещение влияло на здешние разумы. Особенно на него, ведь путевод провёл большую часть времени в путешествиях по всему Региону, а не сидел на одном месте. — И что же ты предлагал за информацию? Надеюсь не… — Эй, да как ты мог такое подумать? Здесь в заведениях есть женщины для удовлетворения своих нужд, одна даже может тасовать карты усиками своей вагины. Ну как такое можно променять на чужие члены? Я же не грёбанная проститутка или пидор. — Ладно, ладно. И всё же как тебе удалось подкупить охрану? — Частицы родризия. — слова были сказаны будничным тоном. — Что? Значит ты бывал в Поясе? Может, тогда и правда попроситься о переводе туда? Хотя бы обстановка будет другая, да и я, наверное, смогу сделать свою жизнь чуть лучше с «вооружёнными друзьями». — Такие слова может сказать лишь то, кто там не бывал, а если побывал и проситься назад на астероид, то у такого и мозгов уже нет, лишь дрянная жижа. А родризия я тогда наскрёб лишь для самых исключительных случаев. — И всё же, что там происходит? — АнРо очень хотел узнать, что же там скрывают, вот один из опасных переходов черты. Любопытство. Теперь сам РиСта стал озираться. Даже за общим гомоном голосов он старался говорить шёпотом. — Я там бывал один раз. Короче, неважно за какой проступок, важно другое — оттуда возвращаются единицы. Это не просто астероиды, они необычные. Внутри них идут эндогенные процессы, там внутри адское пекло, и именно там организация добывает самые редкие материалы. Но чтобы их добыть, нужно, по крайней мере, пожертвовать сотнями существ. Даже защита не помогает. Я прям чувствовал как жуткая вонь, хуже чем у дырки заражённой шлюхи, проникает в мои ноздри. Я был готов вырвать свои изъеденные газом глаза. Но самое страшное, это когда защита начинает плавится, когда потом отдирают вместе с одеждой куски кожи. Вот каково там работается. И вот почему нельзя нарушать те правила, которые могут привести на шахты Н’Дэр’Гу. А сейчас они стали даже за ерунду отправлять рядовых на эти прокаженные земли. Организация увеличила обороты добычи. — Но зачем? Ведь, как известно, они контролируют здешние рынки, у них не может быть конкурентов. — АнРо это немного встревожило. Теперь он не очень хотел «улучшений» в жизни. — Вот здесь чёткого мнения нет, — в глазах РиСты появилась тень какого-то возбуждения. — Но мне кажется они готовятся к войне. — К войне?! — АнРо не ослышался? Опять неприятные ассоциации из прошлого. — Ты ведь не можешь наверняка это знать. Даже охрана не может знать всё…может опять местные разборки с похитителями мариниона? — Ишь как всполошился. Смотри не обмочи свои штаны. — Я хотя бы не выпячиваю из себя ненужного героизма. — А по мне, без него сейчас никуда. А если честно, то это лишь слухи, — навигатор пожал плечами. — Только такие вот увеличения оборотов добычи и резкое поднятие цены на металлы для обшивок корабля говорят о не простых стычках. Я знаю, у меня нюх на это. АнРо хотел задать ещё вопрос, но РиСта взмахнул своей рукой в пресекающем жесте. — Не надо до меня домогаться своими вопросами. Я сказал всё, что знаю. А если бы знал наверняка, то ноги моей здесь не было. Я бы нашёл выход отсюда. И да, если здесь завариться каша, каждый сам за себя. Мы друзья только в мирное время. Можешь не приводить мне свои догматы или мораль с солидарностью. Я буду сам по себе, когда настанут неспокойные времена. Поверь, так шанс выжить больше. (А то он не знал). А теперь дружище, доедай это дерьмо и пошли на смену. Я не потерплю от тебя последнего выговора. Но АнРо не стал ничего доедать. Он встал из-за стола и направился в свой цех. Теперь, когда РиСта озвучил свои мысли, они перекинулись на путевода. Может это просто слова или слухи. Зачем «Онинтам» наращивать вооружение, ведь на их флот не рисковали нападать даже небольшие группы хорошо вооруженных тяжёлых крейсеров противника. И вдруг небольшая мысль на задворках разума прошептала возможный ответ, кто это может быть. Но тогда… Нет, это не они. Не может такого быть. АнРо строго приказал себе не думать о прошлых событиях, о тех таинственных и ужасающих созданиях, которые не трогали его, пока он был им полезен. Но теперь, если они вернулись… Нет! Техник осознал, что снова находиться в цеху и опять перебирает дрянной материал. Кажется у него появились провалы в памяти. А если снова выговор, то это верная смерть. Или наоборот спасение от возможно более худшего исхода? Правый остаток «крыла» вдоль щеки немного встрепенулся, потом успокоился. АнРо взял себя в руки. Нужно выполнить ежедневную норму. Нужно успокоится и выполнить хаосову норму. АнРо-2309 лучший работник химического цеха, умеющий погрузиться в работу со всем рвением и энтузиазмом. А то, что было с неким Килори Уандуалонским, не должно его волновать. Тот сгинул без следа. Пока он уверял себя в правдивости этих мыслей, его губы немного приоткрылись, а язык, будто вытанцовывая каждую последующую букву, стал произносить на каар второе запретное слово. ГРИСКИ.***
Небольшая игла с арифтоимином вводилась под кожу шахтёру расы лирис. Этот невысокий рабочий с небольшой выступающей мордой, похожей на травоядных пасущихся, и густой шерстью, сейчас был без сознания. Так вышло, что несчастный сорвался с пятнадцатиметровой высоты, предварительно приложившись о парапет задней частью черепа. Было удивительно, что существо было ещё живо, даже не в коме. Поэтому пришлось ввести двести миллилитров коринфотамина, чтобы пациент не бился в страшной агонии после шокового состояния. Межпозвонковые диски были полностью смещены. Сам же позвоночник был раздроблен в двух местах, спинной мозг был задет костным осколком. Задняя часть головы превратилась в месиво из осколков черепа и внутреголовной жидкости лириса. Сам мозг чудом был не задет, его даже можно было увидеть через налипшие на шерсть ошмётки тканей. Страшная травма, и вряд ли операция будет успешной. Но стоявший над ним помощник главного медика думал иначе. Здесь он был известен своим коллегам и пациентам, как доктор Реенкас — выходца с опустошённой войной планеты, где он был полевым медиком. И в отличии от простых рабочих, которых практически выкупали, медики шли работать на «Кооператив» добровольно. И здесь был жёсткий отбор на самый квалифицированный персонал. Сюда шли не для получения прибыли, а для укрепления и улучшения своих навыков и знаний в области анатомии видов Хаоса. Рабочие даже не знали, что за их тела велась столь яростная борьба лучших умов медицины. Реенкас работал без помощников, так как только он мог скрупулёзно удалить остатки костного крошева, не задев при этом внутренние стенки черепа и сам мозг, который у лирис был защищён ещё и дополнительным слоем эпителий. Доктор с помощью специальной трубки стал откачивать скопившуюся кровь, чтобы убрать внутричерепное давление на стенки сосудов. Пальцы Реенкаса виртуозно работали с медицинским скальпелем и специальной иглой, на конце которой было специальное биозакреплябщее вещество для создания швов вдоль серьёзных повреждений… Вся операция заняла три часа. Исходя из показания приборов на мониторе, можно было сделать вывод, что пациент находиться в состоянии средней тяжести. Сейчас он был под наркозом, и отходить от него будет несколько минут, а от самой операции до нескольких недель. Реенкас позволил себе немного выпрямится: это было довольно странное существо — очень высокое, до трёх метров, с худым телосложением, ноги были коротковаты по сравнению с руками, которые оканчивались шестью гибкими длинными пальцами. Массивную шею венчала средних размеров голова, оканчивающая небольшим заострённым ротоклювом, который в данный момент был скрыт медицинской маской. Четыре цепких глаза были без зрачков, при этом, немного отсвечивая голубоватым блеском. Медицинская форма была в небольших пятнах темно-красной крови лириса. Операция была очень сложной. Она могла продлиться все десять часов, и это не давало гарантии, что всё бы прошло успешно. Реенкас справился за три рабочих часа. И он был недоволен. Небольшие отростки вдоль задней части шеи прижались к красноватой коже. Помощник мог проделать всю эту операцию меньше, чем за сорок минут, при этом оставляя пациента в сознании, который бы даже не почувствовал, что его черепную коробку только что вскрыли, а спинной мозг вот-вот разорвёт из-за вонзившегося кусочка позвоночного диска. В отражении специального лотка для инструментов он увидел, что к нему направляется Главный Медик станции «Яриум». Тот неспешно осматривал палату и пациентов. В данном медотсеке находилось около сорока рабочих со средней и тяжёлой степенью физического состояния. В помещении постоянно приходилось следить и ухаживать за пациентами. Сами медики постоянно сменяли друг друга, если это было нужно, или требовалось проводить операцию совместными усилиями. За последнии месяцы количество пострадавших от несчастных случаев держалась довольно на низкой отметке, хотя сами рабочие получали не пустяковые порезы, переломы или отрубленные конечности. Всё чаще было тех, кто практически находился на грани смерти. Это были шахтёры с Пояса. И их становилось всё больше. Пока Главный Медик медленно обходил помещение, Реенкас одним полушарием мозга раздумывал над решением своих задач, а другим — внимательно следил за Медиком. Правые глаза подмечали каждую мышцу на лице идущего. Похоже тот был не в духе. Как всегда. У медперсонала сохранялось только первичное имя, без номера. У Главного же не было и этого. Медику и не положено его иметь. Так как эта должность была единственная в своём роде и освобождалась она только после смерти оного. Главный Медик был фарианцем. Очень редкая раса, ещё обитающая где-то к юго-западу от нодира за Туманным Следом, по крайней мере немногие представители поселились в системе «Кооператива» Род’дес. Фарианец едва бы достал до плеча Реенкаса, небольшой рост, но весьма гибкое тело с подвижными руками, которые могли выворачиваться под любым углом, как и сама клинообразная голова, что разворачивалась назад почти на триста градусов. Реенкасу иногда приходилось признавать, что тот был может даже самым лучшим медиком всего этого сектора (самым лучшим среди «живых моделей»). Помощник знал, что фарианец втайне завидует ему. Ну ещё бы! Реенкас был на станции всего четыре года, а уже поднялся до помощника Главного Медика. А последнему пришлось буквально выгрызать себе путь к вершине, на который потребовалось почти тридцать лет. Каждый сотрудник медцентра: от обычного санитара до хирургов, знали эту немую вражду между самыми лучшими специалистами своего дела. Местные представители «Онинтов» тоже это видели, и очень хотели сместить фарианца раньше назначенного срока, но это бы значило пойти против Главного устава, на что, конечно, те были категорически не согласны, а подстроить несчастный случай, значит дать повод сомневаться в своих методах ведения организации. Они лишь надеялись, что Медик скоро свалиться с сердечным приступом, тогда-то можно будет и поставить долгожданного преемника. Подошедший фарианец коротко кивнул младшему коллеге. Всё его внимание было приковано к лирису, который уже вышел из пред комового состояния и теперь был в глубоком сне. Пульс был ровным. Один из проводков капильницы мешал разглядеть один из показателей. Медик немного наклонил голову к плечу — меоциты в крови пришли в норму почти сразу же после проведения операции. Как-будто рабочий не получал смертельных травм. Как-будто он находился в глубоком сне, после тяжёлого дня. — Проделанная вами работа, возможно, войдёт в историю современной медицины, как самая…даже не знаю есть ли в гаратси такое слово…оражши-ли. Наверное, совершенная более подходящее слово. — Благодарю, Главный Медик. Это моя работа — помогать другим вернуться к жизни. И в этом мы все должны совершенствоваться. Реенкас не показал, что удивлён. Но фарианец впервые искренне испытал восхищение от проделанной работы Помощника. Без сарказма или какого-либо злорадства. Интересно, чтобы они все сказали, если бы он это проделал меньше, чем за час. Что бы они все почувствовали, эти такие предсказуемые «модели». — Разумеется. Не могли бы вывести на Главный монитор основные этапы операции? — Как скажете. — Реенкас нажал несколько кнопок на пульте. Эта часть закрытой операционной погрузилась в темноту. Монитор вывел десяток изображений, а монитор проецировал каждое в центр комнаты. В углу изображений выводилось время и характеристики показаний приборов, подключённых к пациенту. На одной из проекций была видна спина лириса — вдоль позвоночника и до самого копчика тянулась едва заметная линия сбритой шерсти, но сам шов от операции был вообще едва виден. Также дело обстояло и с черепной травмой. Ничто не указывало на сильный удар в его затылочной части, лишь опять небольшой участок голой кожи и пару красноватых линий. По спине Медика прошла едва заметная дрожь. Во имя всего святого, как Реенкасу удалось так скрупулёзно зашить мягкие ткани, как ему удалось всего за два часа проделать титаническую работу, занявшую у него и других его коллег более десяти часов, да ещё без каких-либо следов операции. Главный Медик исподлобья взглянул на Реенкаса. Тот казалось тоже рассматривал снимки, но всё же было невозможно понять куда смотрят эти странные глаза без зрачков. — Ещё раз поздравляю с прекрасно проделанной работай. Можете прямо сейчас приняться за отчёт. На сегодня пациентов больше не предвидится. Я сообщу, когда лирис прийдёт в сознание. Можете идти. — Ещё раз спасибо за ваши слова. Я немедленно примусь за составление отчёта. — Реенкас кивнул старшему коллеге. Он взял свои вещи и запасной медицинский халат, затем удостоверяясь, что ничего не забыто, вышел из операционный. Главный Медик всё это время смотрел на лириса. Да, он не любил этого Помощника, и знал, что то вскоре займёт его место. Но никто не знал того, что Медик очень сильно боялся Реенкаса. Он и сам не знал почему. Только это был первобытный страх, тот, что подсказывает, что рядом притаилась страшная и неведомая опасность. Медику казалось, что Помощник не только спасал жизни, лечил и заботился о пациентах, но и изучал. Их всех. В своём небольшой, но чистой и аккуратной каюте Реенкас составлял отчёт. Два глаза слева были закрыты. Нужно было позволить хоть части мозга расслабиться. Завтра будет очень напряжённый день, возможно он даже погибнет… Какой-то астероид перекрыл свет солнца, но недостаточно. Некая полутень проникала сквозь среднего размера иллюминатор, затемняя светлые места и осветляя углы комнаты. Реенкасу нравилась полутень. В ней он находил тот самый переход от света к тьме и наоборот. Такой же переход был от жизни к смерти, называемый комой. Тот, кто здесь назывался Реенкасом, сам прибыл из той части Хаоса, которая у его народа и тех, с кем он прибыл, называлась айстесис — Кома. Отчёт был готов. Как и его план действия по дальнейшему своему эксперименту. Он откинулся на спинку стула и наконец позволил себе закрыть все четыре глаза. Сюда он был отправлен пускай и по заданию, но и он сам хотел разузнать о жизни в этой части Хаоса. Так случилось, что он год провёл на самом Нотеску’у, а затем был переведён на «Яриум». Здесь он провёл три года. И он благодарил самого Прародителя, за то, что направил его по верному пути. Именно этот центр показал все сильные и слабые стороны организации. Они и сами не заметили, как сделали из работников бомбы замедленного действия. Реенкас всё время наблюдал как за пациентами, так и за обычными рабочими. Иногда разговоры выходили за рамки формальных и пересолили на более откровенный тон. «Онинты» дали этим отступникам второй шанс на нормальную жизнь, но не учли, что если ограничить эту жизнь даже маленькой стеной, то это уже не нормальная жизнь, а какой-то загон, а если стену увеличить, то уже тюрьма, но комфортная. Так, что же будет, если всё пойдёт не по плану. Смогут ли охрана, титановые стены станции и лазеры крейсеров защитить местных надзирателей от обезумевшей толпы. Реенкас хотел это выяснить, и в этом ему поможет небольшая жидкость, что он сейчас держал в своих руках. Небольшой бесцветный флакон перекатывался между пальцами Помощника. На его лице можно было разобрать выражение некоего предвкушения, которое омрачала небольшая деталь. Его должны были забрать отсюда ещё месяц назад. Именно тогда ему пришло сообщение. Среди десятка тысяч сообщений, доставляемых триангуляционной системой, это ничем не приковывало к себе внимание. Оно было доставлено из соседней системы организации и содержало два абзаца на парианском языке о приглашении посетить остров Марикус на Вариаште. Но Реенкас знал, как расшифровать это послание. На его родной язык, олиостро, нужно было перевести всего два слова, которые означали — пора выйти. Это был сигнал действовать. Он уже был готов устроить настоящий побег, ведь его кораблю ни за что не подобраться к хорошо охраняемому доку с крейсерами и канонерками, что бдительно сторожат это место даже в самом Поясе. Только если отвлечь их всех, можно было отсюда сбежать. По договорённости его корвет должен ждать два месяц, в противном случае Реенкас будет считаться мёртвым. Почти четыре недели назад Помощник перебирал описи показателей медосмотра. И вот, его взору предстал осмотр одного путевода из Гильдии Навигаторов, АнРо-2309. Реенкас сразу же стал искать больше информации об этом рабочим. Но организация поступала умнее. Они стирали все данные о прошлой жизни сотрудников. Кроме даты прибытия на объект «Кооператива». Так что пришлось прибегнуть к другому способу. Реенкас во всех подробностях изучил анатомию навигаторов Гильдии. Не самые сильные в Хаосе по чёткости следования гипертрасс, но вполне рабочие экземпляры. Помощник провёл сотни часов за препарированием этих путевод и изучил все разновидности особых языковых тату, что наносились Гильдией с момента рождения и до самой смерти. Своего рода ритуальные метки, что помогали не терять своё прошлое и связь с предками. Так как он был Помощником самого Главного Медика, ему не составило труда взять весь материал на АнРо-2309. Это не было противозаконно и не выходило за принятые рамки. Так что Реенкас провёл целую неделю без полноценного сна в своём кабинете, изучая причудливые чёрные, синие, красные и зелёные узоры, что опоясывали всё тело навигатора. Зелёный — цвет жизни, затрагивал внешние половые органы и тянулся по всей длине прямой мышцы живота. Чёрные и синие рисунки сочетали в себе и сам язык каар, только более архаичная его форма. Реенкас не всё смог разобрать в этом нагромождении, но всё же удалось узнать постоянный терминал приписки путевода и некоторые его достижения в области навигации. И все известные ему данные совпадали с тем, что ему удалось разобрать из тату. Красного же цвета не должно было быть, так как это были позорные узоры. Но АнРо-2309 их получил, ему даже отрезали часть правого «крылышка». Реенкас окончательно удостоверился, что это тот, кто позволил себе слишком многое по отношению к своим добрым хозяевам. И его ждала расплата. Прошло ещё несколько минут, перед тем как Помощник открыл глаза — два тридцать ночи по местному времени. Пора было начинать действовать… В самом нижнем уровне станции находились четыре огромных резервуара с водой. Именно в этом помещении происходил процесс электролиза — получение кислорода и водорода при помощи жидкости. Безопасный для дыхания воздух отправлялся по многочисленным трубам в вентиляции, а вредные газы резервировались в галлоны, от которых потом избавлялись в вакууме космоса. Это считалось сердцем самой станции, и оно было единственным, так как обслуживание такого резервного агрегата могло обойтись в весьма круглую сумму. Но «Онинты» полагались на высокую секретность данного объекта, который охраняли всего десять солдат самой организации, которые ещё и сами обслуживали аппарат. Тяжеловооруженная охрана могла быстро и легко отразить небольшой налёт и поднять тревогу по всей станции. Но они просчитались, как и сам Кооператив… Небольшая группа техников спускалась на лифте в самый низ «Яриума». Их предводитель — Вайрото расы удирр нервно покусывал свои тонкие губы. Сейчас не может быть право на ошибку. Помощник Реенкас сказал, что это единственный их шанс на свободу. И Вайрото не просто ему верил, он это знал. Удирр был тем счастливчиком, кто вернулся с Пояса, правда у него было около восьмидесяти процентов ожога по всему телу, и он бы умер. Если бы Помощник несколько дней подряд не отходил от него и не делал десятки раз пересадку его грубой кожи. Вайрото думал, что его история до ужаса банальна, он возненавидел организацию и захотел мести, а Реенкас согласился ему помочь. И они вместе, не привлекая внимание в течении двух лет разрабатывали план, и без помощи подкупленной охраны на верхних уровнях, они бы ничего не смогли сделать. Но вот охрана внизу не будет такой сговорчивой. И кто-то из них умрёт. Возможно они все там подохнут. — Всё пойдёт йанифу под хвост, если кто-то из них нажмёт кнопку тревоги. — сказал небольшого роста скофти Родли справа от него. Остальные в кабине тоже заметно нервничали. Их было двенадцать. Весьма неплохой расклад. Вот только схему помещения они видели мельком только один раз, а те солдаты знали там каждый угол. Но назад пути не было. — Заткни хлебалку, Родли. — с небольшим шипением произнёс Вайрото. — Мы хотим отсюда свалить. Ты забыл? Мы здесь только из-за того, что не смогли кому-то угодить из своих правительств. И я больше не собираюсь здесь медленно деградировать. Особенно вспоминать, что они со мной сделали, когда с этим обгорелым телом я даже задницу себе подтереть не мог! Клянусь, если ещё одно слово донесёт из ваших глоток, всех в труху перетру. Вайрото повернулся к Родли. — Я лично убью ублюдского кнопочника. Ваша же задача отвлечь остальных. Всё. Собрались и на выход. Верхняя одежда прикрывала самонаводящиеся ножи и бластеры R-37. Дары от «преданных охранников». Они вышли нарочито разрозненным строем. Но были на чеку. Сначала нужно было пройти первый пост — узкий мост с небольшим терминалом для входа ко второму. Вайорото направился к двум солдатам и предъявил им пропуск, который ему позволял пройти на второй пункт для починки одного из сегментов аппарата. Удирр видел, что они колеблются. Солдаты не доверяли даже приказам охраны сверху. Один из них слегка притронулся к своему оружию. Ничего не значащий жест, но Вайрото понял, что дальше придётся действовать грубой силой. Он сам не заметно подал сигнал своему товарищу, что прятал два лезвия. — Простите, но даже с пропуском вы не можете…ааа! — Солдат справа от Вайрото не смог договорить фразу. Из его, незащищённого бронёй горла торчала рукоять ножа. Другой уже валялся на полу и захлёбывался в своей крови. Вся группа медленно стала осматривать броню, оружие и пропуска на следующий пункт. Никто из них никогда не убивал. (всё ради свободы). И всех мелкая била дрожь. — Ничего…это нужно было сделать, иначе нас бы всех расстреляли. — Вайрото пытался ободрить группу, но чувствовал, что сам вот-вот свалиться от неприятных ощущений. А дальше у них было всего пять минут, чтобы убить остальную охрану. И это было самое сложное, ведь два следующих поста были огорожены частично друг от друга. У них была только одна попытка. Вайрото приказал двум переодетым в солдатскую форму идти первыми. Они смогут отвлечь внимание на себя, пока уддир будет целится в того, кто был возле сигнализации. Первая комната сдвоенного помещения была полупустой; лишь несколько столов были выставлены по центру и заставлены всяким оборудованием. По бокам, куда хватало глаз тянулись длинные трубы и провода. Все они брали начало из последней комнаты, где стояли четыре генератора и один солдат возле серого ручного рубильника. Вот и первичная цель Вайрото. Переодетые из его группы уже подошли к троим встречающим. Ещё четверо медленно обходили периметр. Двенадцать против восьми. У них есть шанс. Но Вайрото не сводил взгляд с того, восьмого. Кто-то из солдат крикнул двум переодетым какую-то команду. И тут уддир молниеносно достал свой бластер средних размеров и прицелился. Ещё удар сердца — и заряд со свистом вырвался в сторону охранника у рубильника. Тот схватился за свой пробитый шлем и попытался всё-таки дотянутся до оружия или кнопки. Но ещё до того, как заряд ударил в его шлем. Его сослуживцы мгновенно среагировали на действие Вайрото, и они открыли огонь по новоприбывшим. Началась настоящая битва. Заряды и ножи летали от одних и возвращались другим. Спрятаться было почти негде, так что выживал наиболее быстрый и меткий стрелок. Вайрото лежал с распоротым ножом животом и старался придержать свои внутренние органы, жидкость которых уже сочилась сквозь его пальцы. Но даже в таком состоянии тот видел, что из его группы стреляют только пятеро существ, тогда как с другой только двое. Они спрятались за единственной найденной перегородкой под толстой металлической трубой. Это значит, что вход к генератором был свободен. Вайорото собрал все свои силы и стал медленно ползти туда. Ещё движение. Ещё выстрел. Чей-то вскрик. Уже нет возможности куда-либо смотреть, только вперёд. Он был в пяти метрах от генераторов, когда вдруг всё смолкло. Вайорото остановился лишь на мгновение. Он снова продолжил ползти к этим долбанным цилиндрам. Солдат, что тогда схватился за шлем, ещё дергался, но было видно, что уддир попал ему прямо в левый глаз через щиток шлема. Смертельная травма. Впрочем, как и у него. Вайрото увидел, что нужно было взобраться по восьми метровой лестнице, где были специальные клапаны для закачивания воды. Но он не сможет. Просто не хватит сил. Какая-то часть органов уже волочилась за ним, оставляя склизкий красный цвет. Из его глаз потекли слёзы. Так близко, и одновременно далеко. Он же подвёл своего спасителя и своих товарищей, что помогали ему поддержать его морально. — Вайрото. — тихо произнёс рядом с ним Родли. Он придерживал свою простреленную руку. Лицо выдавало бурю эмоций, но главная — он готов был потерять сознание. — Родли… Родли, ради всей нашей… возьми это, — Вайрото из последних сил поднянулся к скофти и всунул в его дрожащую руку небольшой флакон. — Вылей это все в генераторы и надевай ту дыхательную маску, что…мы взяли с собой. Быстро, не стой! Помоги другим отсюда выбраться. — Но… Вайрото медленно осел на пол и больше не двигался. Родли задрожал ещё больше. Что-то было неправильно в том, что они пошли на это. Как они могли согласиться на такое задание, пусть даже за саму возможность побега от этого места. Но скофти хотел выполнить последние желание своего друга по несчастью. Он нервным шагом взобрался к верху генератора и стал медленно откручивать клапан. Оттуда вырвалась с оглушительным свистом струя воздуха, давление в цилиндре стало понижаться. Скофти поспешно вылил внутрь жидкость и тут же надел маску, так как очистка воздуха шла снизу вверх по уровням. Он поспешно спустился вниз к терминалу и побежал во всю прыть, ни разу не оглядываясь на разбросанные повсюду тела. Его дрожащие пальцы продолжали сжимать прозрачный сосуд, как-будто это было ещё одно оружие. Родли лишь надеялся, что поступил правильно, и теперь их всех ждёт долгожданная свобода.***
Сейчас АнРо-2309 находился в небольшом ботаническому саду комплекса на третьем его уровне. Психика многих видов долго не выдерживала без чего-то, что им бы напоминало поверхность планеты, поэтому здесь были собраны растения с нескольких планет, а также несколько видов членистоногих, птиц и зверей. Ту свою жизнь бывший следопыт провёл почти полностью в космосе; ему было всё равно на зелень, грязную почву и живность. Но именно здесь он по-настоящему отдыхал после тяжёлой смены. И предавался навязчивым мыслям. Нежелательным, но столько необходимым размышлениям. Например, после того разговора с РиСтой прошло две недели, а неприятное послевкусие от беседы осталось до сих пор. Что же их всех скоро ждёт? АнРо осмотрелся: помимо него, здесь было ещё около сорока посетителей, которые о чём-то совещались или просто молча созерцали дары природы. Заражённый воздух продолжал нестись от уровня к уровню вентиляционной системы станции. Он не подвергся отторжению в самом генераторе, так как ядовитая примесь содержала около восьмидесяти процентов лжеазота и девятнадцать — кислорода. Лишь малая часть вещества отсеялась, как непригодная для дыхания. Сейчас это был обычный воздух с со свойственной ему плотностью. Установленные по всей станции датчики не зафиксировали никакой подмены. Лишь немногие из пяти тысяч существ почувствовали, что воздух стал немного стерильнее, как в больничной палате. Он был чище и прозрачнее. Его с удовольствием вдыхали, насыщая альвеолы лёгких сладким ядом. АнРо стал смотреть за дракой двух молодых зверьков, рэтчетов. Внезапно один из них завалился на один бок и тяжело задышал. По всей коже стали выступать красноватые подтеки. Путевод затаил дыхание, его ранил сородич? Но почему тот тоже странно задергался и повалился на землю? Птицы подняли странный шум и мгновенно сверзились свысока прямо на твёрдую поверхность вольера. Переломанные тельца бились в конвульсиях. Где-то послышались крики уже самих посетителей. АнРо повернулся и замер — несколько существ были все в крови, они кричали и звали на помощь. Другие тёрли свои глаза; один из расы ролгнов со всей силы впился в свою конечность и стал отгрызать от неё куски. Кругом царил бешенный ад. АнРо страшно испугался. Такого он ещё никогда не видел. Все стало абсолютно красным; пахло кровью и рвотой. Техник быстро побежал к выходу из сада, стараясь не поскользнуться на чьих-то выделениях. Везде слышались крики…и стрельба. Кто-то стрелял из бластеров и винтовок. И везде этот всепроникающий звон тревоги и крики жертв. АнРо теперь сам ощущал, что по его конечностям течёт кровь. Он закричал, когда перестал чётко видеть предметы. Рабочий метался по всем углам, стараясь уйти от огромных размытых пятен, что готовы были растоптать его. Послышался звук сверла, и вылетающих титановых дисков. Он узнал их по звуку. Они использовались исключительно для дробления породы, но теперь инструменты применялись как грозное орудие. Кто в кого стрелял? Что вообще произошло за эти несколько минут? Все вдруг обезумели. Как показалось АнРо он сейчас был в углу какого-то помещения. Глаза стали видеть ещё хуже. Путевод сел на забрызганный кровью пол и сжался в комок, по щекам текли кровавые слёзы. Рядом продолжали слышатся звуки беготни, криков и жутких звуков оружия. Судья по всему местный совет отправил сюда свою армию. Но почему солдаты стали расстреливать рабочих, хотя те сами не могли понять, что с ними произошло. «Может эта эпидемия, или эта была вражеская атака?» — АнРо уже ничего не знал наверняка. Теперь он ещё и умрёт слепым. Но какой-то древний инстинкт говорил ему, что нужно немедленно бежать отсюда. И все равно куда. Нужно уходить. АнРо хоть и старался забыть свою прошлую жизнь, но сейчас навыки ориентирования в пространстве могли его выручить, ведь вести корабли через пространства помогали ему отнюдь не органы зрения. Он немного привстал и пошёл в строну от громких криков. Кажется это был зал для охраны. РиСта как-то говорил, что это помещение находилось прямо возле ботанического сада. Сам же зал соединялся с лифтами и запасными выходами. АнРо закрыл глаза и прижал к ушным отверстиям руки — в транс это не поможет погрузить, но хоть некоторый шум уйдёт. Путевод не знал, где эти лестницы (лифты могли не работать). Но нужно было двигать с правой стороны и скользить спиной вдоль стены, возможно он сможет нащупать какую-нибудь дверь. Звуки беснующихся становились ещё тише, и чем дальше он уходил, тем тише становилось вокруг. Ещё десять шагов, и он упёрся в угол. АнРо остановился на секунду, кажется он слышал звук воды. Ещё шаг, затем ещё. Осторожно. Лишь бы его не убил случайный заряд. Наверное, он обогнул половину помещения…что-то промелькнуло рядом с техником и задело его по голове. От этого неожиданного удара АнРо резко бросился вперёд и почувствовал, что дальше нет твёрдого пола. Он упал в холодные воды огромного бассейна, что стал ловушкой для многих слепых и обезумевших существ. Их трупы равномерно бились о бортики бассейна. Рабочий чувствовал, как в лёгкие попадает вода. Рот рефлекторно открылся, выпуская драгоценный воздух. АнРо не умел плавать; он считал, что в космосе невозможно утонуть. Теперь он понимал, что ошибался. Он ошибся во многих вещах. Руки и ноги беспорядочно месили водное пространство. Ему удалось сделать один единственный вдох прежде чем снова погрузиться под воду. Ещё один рывок. И получилось зацепится за бортик. — Помогите!!! — слова на каар с оглушительным криком вылетели из ослабевших лёгких АнРо. От страха и ужаса он забыл все слова помощи на других языках. Сейчас вспоминалась только родная речь. Умирать слепым и окровавленным, и в холодной воде уже было ужасно, но ещё ужаснее, когда умираешь в полном одиночестве. Потихоньку пальцы стали хватать край бортика, а затем лишь воздух. Рабочий стал медленно погружается на дно… Через мгновение его жёстко потянули наверх. Чья-то сильная рука выдернула его на край бассейна. АнРо стал медленно подниматься, но затем его вырвало. Руки и ноги дрожали. Он знал, что больше не сможет подняться. — Вставайте. Мы ещё не закончили свою борьбу. — голос на каар доносился откуда-то сверху. Это существо, наверно, было очень высоким. Но глаза теперь ничего не видели, только темно-серые пятна. Он полностью ослеп. — Я вам помогу. Но нужно спешить. Давайте же. — уравновешенный голос существа каким-то образом помогал справится с дрожью во всём теле. Теперь АнРо, поддерживаемый этим загадочным спасителем, начал думать, что он хотя бы не умрёт в одиночестве. — Кто…кто. — путевод хотел задать банальный, но очень важный вопрос. Как понять, что это не враг? — Доктор Реенкас. Самое главное, я вам не враг. Я спасаю вас. А теперь просто обопритесь об меня. — слова были произнесены с лёгким акцентом. Легко сказать. Тот наверное не подвергся этой болезни. А доверять даже такому известному в кругах рабочих доктору было очень рискованно. Но АнРо почувствовал, что его спаситель принял решение за него — сильная рука существа повела его в неизвестность… Теперь Реенкас практически нёс путевода на себе. Нужно было спешить к нижним уровням. Там их будет ждать долгожданный транспорт. Сейчас доктор был в разорванной одежде техников и никакого оружия. Это могло привлечь внимание военных, что стали сюда стягиваться, как прознали о странной эпидемии. Реенкас мысленно усмехнулся. В том сосуде был бореоген, вещество способное вызывать кровотечения по всему телу и временную слепоту. На чёрном рынке ему сказали, что в основном его использовали для удовлетворения садистских и сексуальных фантазий. Некоторые возбуждались от вида крови на голом теле без его прямого повреждения. Такое гуманное насилие. Но само вещество не причиняло ощутимого вреда. Через час всё проходило. Реенкас не знал, когда ему пригодится это вещество, но он был любителем собирать различный яды и старался запомнить способы их приготовления, так как обнаружение подозрительных жидкостей в его вещах могло стоить ему жизни. Поэтому пришлось готовить бореоген уже на станции, что заняло несколько месяцев. А приготовление антидота ещё дольше. А ещё симптомы от него были схожи с симптомами красной дархи — страшной болезни, что выкашивала регионы к северу от Скопления Когтей ещё каких-то пятьдесят лет назад. Они бежали по уходящей вниз лестнице, которая вела к небольшим докам для загрузки баллонов с ядовитым газом от генераторов. Здесь никого не было. В основном многие побежали к главным докам, где стояли корабли местных надзирателей «Кооператива». И сейчас там наверное была настоящая мясорубка. Но и здесь по всюду лежали трупы — целые или разорванные на части. Реенкас чувствовал вибрации в небольшом биоустройстве, находящегося в его затылочной части черепа. Значит, канонерка прилетела. С помощью нескольких щелчков в горловом мешке, он подал обратный сигнал: «Быть наготове». Внезапно в плечо Реенкасу вонзился титановый диск с тупыми зазубринами. Из горла вырвалось шипение на грани пронзительного крика. Он удержал путевода, но ради его же безопасности положил того на холодный пол. Тот уже готов был потерять сознание. Реенкас встал во весь рост. Снаряд задел лишь верхний слой кожи. Если кто-то не выстрелил по ним ещё раз, значит тот перестраховывался и сейчас где-то прячется. Реенкас стал выискивать его. Уникальное зрение позволяло немного видеть сковозь не очень многослойные предметы. Вот он! Военный «Онинтов». Если он был здесь один, значит других поубивали. Они никогда не набрасывались по одиночке. Одним быстрым прыжком Реенкас преодолел разделявшее их расстояние. Сейчас он покажет низшей бляди, как нападать на представителя Окнег-Вар. Солдат не ожидал увидеть перед собой врага так быстро, но он успел навести винтовку с единственным диском. И промах! Снаряд разминулся с существом на доли сантиметров. Реенкас со всей силы вырвал орудие из рук военного и своими сильными конечностями прижал того к полу. Тот стал изо всех сил вырываться. Один удар ноги попал в твёрдый живот Реенкаса, одна из рук с длинными когтями до крови впивалась в повреждённое плечо Окнег-Вара. Но тот этого не замечал. Со всей силы Реенкас своим ротоклювом раздробил уязвимую часть шлема выше верхней скулы, а затем вонзил природное орудие в правую глазницу. Солдат заорал, когда его глаз медленно отсоединялся от удерживающего его зрительного нерва. Тот мог видеть оставшимся глазом, как другой — исчезает во рту твари. Затем Реенкас раздробил голову солдата об пол. Череп хрустнул довольно громко в пустом помещении. Это был бессмысленный пафос, но он не мог вынести, когда примитивный вид позволял поднять руку на него. Он вернулся к путеводу; тот уже был без сознания. Может быть это было лучше всего, ведь для АнРо всё только начиналось.***
В смотровом окне своей канонерки «Рецинирион» он видел, как станцию взрывали сотни лазеров тяжёлых крейсеров «Кооператива». Они всё-таки приняли решение избавиться от мнимой эпидемии таким радикальным способом. Эоурок, теперь он мог снова прочувствовать своё настоящее имя, лишний раз убеждался, что эти твари очень тупы, и вместо того, чтобы исследовать причину катастрофы, просто всё взорвали. Но это и было ему на руку, так как «Онинтов» следовало отвлечь от неких сражениях к юго-западу от них. Они уже и так слишком глубоко копнули. Вот пусть теперь разгребают последствия от своих необдуманных действий. Эоурок позволил себе проявить истинную радость. Его увлекательная, но вынужденная жизнь среди дикарей закончилась. Теперь он летел к своим коллегам и союзникам, что защищали и оберегали его народ. Канонерку вели двое Проводников Бездны. Эти близнецы помогали друг другу вести корабль по гипертрассам. Удивительные экземпляры, которые он вывел с помощью сложной селекции самих Проводников. Такими темпами они прибудут до нужного им пункта через две недели. Из второго помещения раздались звуки пробуждения и всхлипывания. АнРо теперь мог разглядеть объекты более чётко, чем несколько минут назад, но тогда почему он теперь не может двигать телом, ведь ему ничего не связывало конечности. — Это побочный эффект бориогена. Его действие продлиться несколько минут. Но нам с вами предстоит очень нелёгкая беседа. — Эоурок видел, как путевод смотрит на него ничего не понимающими глазами, но затем взгляд узнавания мелькает на его осунувшимся лице. — Вы Помощник? То самый Помощник… Я про вас слышал. — АнРо с надеждой посмотрел на него. — Вы ведь мне поможете? — Конечно я вам помогу, несчастный вы путевод. Неужели судьбе угодно, чтобы вы никогда не нашли покой? — О чем вы говорите? — Килори чувствовал во всей этой сцене какую-то фальшь. На задворках сознания прозвучал едва слышимый сигнал тревоги. — Давайте будем говорить на чистоту. — Эоурок продолжил стоять в ногах путевода. Поза доктора не изменилась, но в глазах появился хищный блеск. — Доктор Реенкас остался там, на станции, возможно он погиб. Он лечил и выхаживал разумных созданий. Но теперь, его нет. Моё настоящее имя Эоурок-Рахг из народа Окнег-Вар. — Он немного склонил голову в саркастическом поклоне. — И я по-прежнему спасаю разумных существ, а низших я изучаю. Снаружи и…изнутри. Вы, Килори Уандуалонский, относитесь к последним. После того, как этот «неРеенкас» произнёс его настоящие имя. Килори (запрет на слово нарушен) понял, что его худшие опасения подтвердились. Может гриски его и не искали, но это подосланное ими существо как-то опознало путевода. А теперь, после такого чудесного спасения, его ждёт смерть пострашнее водного удушья. Путевод сжал челюсти с невероятной силой, он очень хотел пошевелить конечностями, но те отказывались слушаться. Даже «крылышки» никак не реагировали на нервные импульсы мозга. От натуги из глаз пошли уже обычные слёзы. — Я…не…пожалуйста… я скажу всё, что нужно знать грискам или…вам, я всё сделаю, что мне прикажут, только, пожалуйста, не убивайте меня! — Он рефлекторно попытался приподнять парализованную руку. Крик отчаяния уже вырывался из его горла. Эоурок казалось пропустил его слова мимо ушей. Он думал, размышлял о том, как этот доходяга смог пережить и безумные битвы между никардунами и чиссами, Генерала Йива, ещё несколько стычек между Килджи и этими синекожими и даже самого Старшего Звена армии Гегемонии Грисков Джикстуса? Сама Жизнь отнимала этого навигатора из рук своей сестры — Смерти. Зачем? Или такова была Воля Прародителя? Значит этот Килори точно мог знать ключ к поражению Доминации Чиссов и всего Хаоса. Эоурок хоть и не присутствовал на всех Военных Айморанах (Советах), но он знал, что Старшее Звено Джикстуса поручил некоему путеводу Гильдии узнать о навигационных системах чиссов. Это пожалуй был самый важный вопрос, который нужно было решить в первую очередь. Особенно для Эоурока. Он большую часть жизни посветил исследованиям в области живых навигаторов Хаоса. И в задворках своего мозга, тот лелеял мечту — создать самых совершенных из них. — Я никогда не убиваю, если меня не вынудят к этому обстоятельства. Ведь те существа на станции могли жить, если бы по ним не палили их же «кооперативные» защитники. Я лишь общаюсь с «моделями» с помощью своих медицинских инструментов. Это наиболее доступный для нас язык. Верно? — при этих словах Эоурок провёл своими пальцами вдоль правого виска навигатора. Тот мгновенно зажмурился и сжал челюсти ещё плотнее. — У вас внутривисочный жар. Для вашего вида это довольно обычная реакция на стресс, хотя и приводящее к частым обморокам. Вы можете быть спокойны. Я же сказал, что не убью вас. — Эоурок наклонился к зажмуренному лицу Килори. — Если вы мне всё расскажите, без утайки, можете быть уверены, что вас освободят без лишней боли. Путевод постепенно открыл глаза. После всех перенесённых ужасов, он понял, что теперь может лишь смиренно подставить свою шею под удар. Это был конец его истории. — Я вам не верю…гриски избавляются от бесполезных инструментов. — сами слова были едва громче шёпота. — Мои слова не нуждаются в вашей проверки. Но вы ещё не полностью бесполезны, хотя инструмент, что направил своё остриё против хозяина, уже заведомо обречен. Окнег-Вар наконец отошёл от путевода на несколько шагов назад. — С этого момента ваше везение закончилось. Вы теперь послужите нам в последний раз. Но можете быть уверены, не я вас буду мучить. Я могу лишь потом помочь перенести вам страшные муки. Нам предстоит две недели лететь через пространство. И я бы хотел, чтобы от отчаяния вы не выкинули какие-нибудь глупости, свойственные низшим тварям. — Эоурок взглянул на циферблат своего сероватого хронометра. — Действие бореогена продлиться еще пять минут. А затем вы, Килори Уандуалонский, будете действовать строго по моим инструкциям. И лучше не испытывайте мое терпение. Или вы предстанете перед хозяевами живым, но не совсем целым. Я то знаю, что ваш вид может выдержать несколько уровней болезненного порога, и я не говорю про пытки через истязание тела. — Эоурок приподнял уголки ротоклюва в некоей улыбке-оскале, а затем прошёл в переднюю часть канонерки. Килори почувствовал небольшое облегчение, когда эта тварь ушла. И это была единственная приятная вспышка эмоций. Он надеялся, что его сердце вот-вот не выдержит и остановится. Но этого не произошло. Интересно, а РисТа выжил в той бойне, ведь одному проще, не так ли? А затем он снова провалился в тёмные воды беспамятства, где никого и ничего не было. Или всё-таки было? Великое Присутствие на мгновение коснулось его измождённого разума, чтобы покинуть путевода навсегда.***
В двух неделях пути по межзвездному пространству от юго-западной оконечности Пояса Н’Дэр’Гу находилась планета Грэс’ирик. Климат на ней был разнообразен: от холодных пустынь до влажных лесов. И здесь проживало сразу пять рас народа Эббети, которые особо не ладили между собой. Они также постоянно устраивали стычки из-за колоний на других планетах системы. Почти без жертв с чей-либо стороны. Всё как обычно. До некоторого времени. Сейчас у них была крупная расовая война как в космосе, так и на поверхности планеты. Хотя теперь верхние слои атмосферы контролировались космическим флотом Маршала Онаи-ала-Озо — представителя расы иреноидов. Они единственные согласились принять помощь неких наемников, что располагали своим немногочисленным, но мощным флотом. Наемников, что объединили усилия с Маршалом и уничтожили флоты других рас, устранили лидеров и их приближённых у остальных объединений и что обещали нескончаемые блага каждому из иреноидов за небольшую плату. Сам Маршал только раз лично общался с главой «наёмников» на своём флагмане. Остальное время общение происходило по внутренней связи. Но даже этого раза хватило, чтобы никогда не забыть даже не лицо, но странную маску-шлем, жутко изуродованную с правой стороны, и с виду громоздкую, но гибкую броню, преломляющую свет под таким углом, что казалось будто тело инородца растворяется в воздухе, а затем снова появляется. И так каждую секунду. Странные наёмники, странные существа и просьбы у них странные. Но ведь за правление собственной планетарной системой они просят самую малость — быть их глазами и ушами в данном регионе. Ну разве эта не мелочь? Средний гриский крейсер класса «Раздражитель» «Рипайра», два лёгких крейсера «Зубья» и ещё тринадцать канонерок класса поддержки с некой ленцой двигались в совершенно непредсказуемых направлениях. Но это для видимости. За каких-нибудь десять секунду, вся эта флотилия могла образовать чёткий и смертоносный клин. Но в данном манёвре сейчас не было необходимости; все они наблюдали за тем представлением, что разворачивалось в нескольких тысячах километров от них — манипуляция примитивными созданиями, что сами хотели предоставить свои жизни и свободу грискам ради победы над своими же собратьями. Канонерка Эоурока предоставил всю информацию о себе и соответствующие коды доступа. Минута, и им было позволено совершить посадку в ангар «Рипайры». Своим навигаторам он приказал докладывать обстановку каждую минуту и задействовать все приборы на панели и свои шесть чувств для обнаружения опасностей. Их головы синхронно кивнули в знак беспрекословного повиновения. Окнег-Вар на секунду повернул голову в сторону каюты, где стояла особенная гибернационная камера. Хоть этот путевод не доставлял неприятностей, но после продолжительных с ним бесед, тот постоянно находился в некой прострации. Эоурок знал, что это значит — медленное умирание нервных клеток, а затем скорую смерть от инсульта или инфаркта. Что быстрее доконает навигатора? Эоурок выяснил от него, что хотел, но ведь нужно было ещё в этом убедиться, а для этого нужны были особые инструменты и время; как раз для этого и нужна была камера. Она на несколько дней приводило Килори в привычное состояние, пока опять не начинался «кризис». Но Эоурок был уверен, он успеет. Ему не впервой проводить операции и на полуразложившимся мозге. Крейсеры, такие как «Рипайра», не были похожи на грубые и угловатые корабли других видов, но и не имели лишних, кичливых выступов, кроме небольших гребний, что обрамляли борт вдоль всей длины корабля. И они могли менять цвет от тёмно-фиолетового до абсолютно чёрного, впрочем как и весь крейсер. Эоуроку они напоминали глубоководных хищных рыб, что жили в океанах одной планеты. Такие же изящные и быстрые и такие же опасные. Когда Окнег-Вар вышел по трапу своего корабля, его встретила тишина и некий гул, что проникал в самое нутро каждого живого существа, что осмеливалось вступить на борт. Эоурок прошёл в боковой коридор. Он знал убранство всех типов гриских кораблей, и знал, что он не один сейчас. Коридоры хоть и выглядели пустыми, но здесь были свои наблюдатели. Они следили за каждым шагом гостя. В каждой каюте и рубке — везде велась слежка со всеми измеряемыми параметрами состояние организма посетителей. Никто не проскользнёт незамеченным. Шаги гулко отдавались от сероватого пола. Внутренняя подсветка позволяла увидеть, то что можно было увидеть и затемняла места, где скрывалось чьё-то присутствие. Сложно было поверить, что здесь трудилось около тысячи грисков. И каждый выполнял свою определённую роль. Никто ни мог ослушаться приказов вышестоящего. Гул казалось то нарастал, то убывал. Все корабли грисков были сделаны из самого малоизученного материала, который было возможно добыть только на их Родине, что за самыми далекими горизонтами Комы. Материал был необычен тем, что он излучал инфракрасный волны на самых низких частотах. Корабль подавлял неподготовленных жертв своими вибрациями, к которым гриски были нечувствительны. Это была своего рода защита, если не успеет сработать взрывное устройство. Корабль сам будет сводить с ума потенциальных налётчиков. Огнек-Вары были подвержены влиянию этих излучений, но в меньшей степени. Эоурок рефлекторно перекрывал свои барабанные перепонки для распределения низкочастотного шума. Ещё одна из причин, почему гриски охотно признали его народ равным себе. При приближении к небольшой площадки для встречи, от стены коридора отделились две тени; гостя стали сопровождать два невысоких существа в полной экипировки. Гриски-полукровки. Они считались ниже, чем истинные гриски и Огнек-Вары, но выше всех остальных видов и рас Хаоса. Но они не терпели унижения от более высоких сородичей. Нет, то был удел животных тварей. Истинные гриски относились к ним, как к обычным своим представителям, им лишь не разрешалось занимать посты выше, чем Младшее Звено. Никто из историков точно не мог сказать, почему гриски разделились на две расы, которые отличались лишь размерами и некоторыми физическими особенностями. Возможно дело была в смешении с другими расами, которые к тому времени почти вымерли. Эоурок ещё о многом хотел поразмыслить, но сейчас у него было очень важное дело. На самой площадки его встречали шесть истинных грисков и небольшая охрана в виде полукровок. Все склонили головы при приближении более высокого чина. Ведь он, Эоурок-Рахг был Главным Целителем и приближённым к самому Верховному. Он мог просить аудиенции у любого командующего гриского флота, ему лишь было запрещено отдавать военные приказы и проводить исследование особенностей тел самих грисков. Это было строго запрещено. Всё очень чётко, без каких-либо отклонений от протокола, или немедленная смерть. Охрана обменялась командами и отошла от командиров. Огнек-Вар, в своей гибкой и стремительной походкой, направился к гриску, который стоял в центре процессии в броне-мимикрятор. И без маски-шлема, как и остальные Младшие Звенья. — Приветствую вас, Главный Целитель. Надеюсь, ваш Путь был ясен и Прародитель защищал вас от тьмы неверных? — лицо гриска не выдавало никаких эмоций; небольшие гребни над глазами немного подрагивали, зрачки сузились и глядели с некоторым любопытством. Рот немного приоткрывался, чтобы произносить известные слова на основном языке нарай. — Возблагодари Его за всё то, что позволило мне не лишится разума среди тех оступившихся. И вам я выражаю свою благодарность, Среднее Звено Нгварлогткс, за ваше нескромное гостеприимство во время вашего завоевания. Но сейчас нет время на праздные разговоры. Нужно поговорить в более приватной обстановке. — с этими словами тот многозначительно посмотрел на Младших, что не должны были слышать разговора Высших. Формальная часть их встречи подошла к концу. Те быстро откланялись и прошли к мостику. Пусть сейчас корабль не был введён в боевой режим, но нужно было готовиться ко всем неожиданностям. Всегда быть начеку. — Прошу за мной, Главный Рахг. Командир грисков и Огнек-Вар направились вместе по коридору в каюту капитана. Нгварлогткс и Эоурок уселись в кресла друг на против друга. Здесь никто не мог подслушать разговор. «Недозволенная информация» для многих нижестоящих чинов. — Итак, я перейду сразу к делу, Среднее Звено. Вы должны знать, где в последнее время был замечен Верховный. Говорят его флагман бороздит просторы юго-запада Каменных Столбов. — Так было, несколько лет назад. Но теперь он вернулся на Конкорд. — головные отростки, что были похожи на тончайшие тёмные волосы, немного прижались к спине. — «Особенные» снова недовольны. — Не будем об этом. Эта территория «недозволенной информации». — Эоурок сам поёжился. «Особенных» лучше вспоминать, как можно реже. — Но у меня есть кое-что для самого Верховного — дар от меня и ключ к краху наших непокорных врагов. Чиссов. При упоминании этих ненавистных существ, гриск издал звук, похожий на шипение горной змеи. — Мерзкие твари, что возомнили себя лучшими воинами, хотя сами готовы разодрать друг другу глотки. — Да, но они всё никак не могут это сделать. Возможно теперь всё измениться. — Насколько я знаю сейчас бои на планете прекращены? — В основном, где-то как обычно, ещё есть глупцы, что готовы до конца отстаивать дырку своего ставленника. Но они все умрут. Через три часа. — прозвучало так, как будто уже все решено. Возможно так и было. — Десантники постарались на весь свой профессионализм, судя по результатам. Особенно на Берре’йджу (Западный Континент). — В той операции себя проявил третий консцо Жайрхирис. — в голосе Нгварлогткса прозвучали нотки должного почтения перед отличившимся младшим сородичем, особенно когда тот прислал запись, где смаковались самые эпичные моменты битвы, смертей врагов и самые низкие пороки всех этих рас, что пробудились во время войны. До сих пор одна из картин стояла перед глазами — привязанные к дороге дети и женщини других рас. И по ним прошлись солдаты иреноидов и их тяжёлая наземная техника. На записи был слышен хруст перемолотых костей и склизкие хлюпки месива. И крики недобитых. Все эти расы ненавидели друг друга. Идеальное завершение их нынешнего задания. — Третий консцо? Определенно, Жайрхирис затмит даже своего отца. За четыре года достичь такого звания в его юные лета… — Эоурок был приятно удивлён. В последний раз они виделись, когда тот ещё был непримечательным нииту (подростком), даже никогда не покидавшим пределов поверхности Конкорда. А теперь тот командовал небольшим штурмовым подразделением. Время шло, и оно было беспощадно даже к могучим созданиям. — Возможно. — Нгварлогткса немного охладил свой тон. Ещё одно табу — разговоры о неких далёких событиях, которые ещё не случились. Только низшие создания думали о будущем, не укрепив свои позиции в настоящем. Эоурок внутренне отругал себя за такую бестактность. Вот что бывает, когда долгое время находишься в окружении недалёких существ. — Если ваша кампания здесь подошла к концу, то хотелось бы, чтобы вы или некоторые ваши части сопровождали меня к Верховному. Надеюсь, это действо не выбьет вас из графика? — Всё, что касается Верховного будет выполнено незамедлительно. Но всё же я пошлю с вами только часть моих сил. — гриск сжал челюсти, отчего высокие скулы проступили ещё более отчётливо. — Маршал ещё не достиг нужной кондиции в наших взаимоотношениях. И только мне под силу нагнуть его полностью. Поэтому вы полетите на борту лёгкого крейсера «Анаинву» и пары канонерок. — уголки безгубого рта слегка приподнялись. — Третий консцо заслужил своё новое задание. К тому же, как я знаю, вам есть о чём поговорить. — Несомненно есть. Конечно в пределах «дозволенной информации». Ещё раз благодарю за столько чудесную беседу. Гриск пожал плечами. — Кроме некоторых моментов, чем она отличалась от тысячи таких же? Окнег-Вар встал с места. — Надеюсь вам никогда не доведётся жить несколько лет среди неразумных существ, что не думают о Воли Прародителя. Без вашей постоянной связи со своими истинными сородичами. Это может свести вас с ума. Вот тогда вы поймёте, что такие беседы нужно ценить как можно больше. Эоурок-Рахг возвращался к своей канонерки; сопровождающие снова были повсюду и снова их не было видно. Но как же он наслаждался этими «пустыми» коридорами и присутствием здесь самых совершенных созданий, которых порождала Вселенная. Они были непримечательными, ничем не отличающимися от сотен других существ Хаоса созданиями. Но Эоурок знал, что они были другими. Даже не из этой Галактики. Они здесь были чужими. Инородцы, которых считали слабыми и беззащитными в своей немногочисленности и некой долгой приспособленности к условиям новой планеты. Их постоянно хотели поработить или уничтожить. И это была ошибка. Более смертоносных существ было не найти. Они принимали сотни тысяч лиц и были неуловимы; подкрадывались к заинтересовавшему их народу и поглощали всю его сущность. А заклятых врагов они не щадили. Никогда. Гриски их скашивали, как созревшие злаки. По природе своей они были жнецами. Их кредо Великого Жнеца-Прародителя, что даровал им всем жизнь, двигало грисков дальше в Хаос исполнять Его Волю. И сейчас их ждала новая жатва…