Раритет

      Рюноскэ даже бровью не повёл, когда на его телефон пришло короткое сообщение:       “Хироцу тебя встретит.”       Обязательно с точкой, как иначе. Сдержанность, кроткость, ясность мысли—вещи, подходящие Огаю. Акутагава это уяснил за последние полгода. Правда, он видел разного мужчину, который открывается далёко не всем. Нет, Мори не становится покладистым котом, который довольно мурчит и трётся о ноги в поисках внимания объекта воздыхания. Ему нужно тепло, тот человек, который его не осудит за его работу, но при этом внешность тоже важна. Рюноскэ просто согласился на его условия.       Объективно, парню не на что жаловаться. На личный счёт Гин каждую неделю поступает огромная сумма денег, гардероб Рюноскэ стабильно пополняется множеством новых вещей, а сам парень хорошо расслабляется. Как бы не хотелось это признавать, но ему правда не хватало сексуальной разрядки.       Акутагава устало вздохнул, выключая телефон и переводя свой взгляд на окно. В поезде очень не удобные сиденья, из-за которых Рюноскэ готов корчится. Его спина ноет, а конечности, кажется, отваливаются. На улице снежно, практически канун Нового Года, а его вытянули на съёмки в Сеул. Картинка плывёт перед серыми глазами. Хоть поезд скоростной.       Его коллеги сидят немного поодаль от него, Акутагаве досталось самое дальнее место. Скрипя зубами, он согласился на него сесть, но кто же знал, что именно тут такие ужасные кресла. Парень облокотился на руку, закрывая глаза. В голове только одна мысль—когда он уже доедет.       Время тянулось медленно, но спустя два часа всё-таки поезд остановился на йокогамской станции. Рюноскэ первый выбежал на воздух, натягивая своё чёрное пальто и вещая на плечо сумку. Сразу же размял спину с ужасным хрустом.       Дальше шло очень нудное прощание со всеми. Все друг другу пожелали хорошего Нового Года и поспешили разойтись по домам. Пять часов мучений. У Акутагавы скоро начёт дёргаться глаз.       Несмотря на то, что их с Огаем не связывает крепкая любовь или стремительно развивающаяся влюбленность, но было бы неправильно не поздравить его с праздником. Перед самым отъездом мужчина жаловался ему, что на Новый Год уедет заключать сделку в Китай, поэтому Рюноскэ будет праздновать его с сестрой. Как и планировал, но не озвучивал. Если бы Гин не была бы против провести новогоднюю ночь в загородном доме Мори, то могли бы отпраздновать втроём. Интересная картина: брат, сестра и сорокалетний любовник брата.       Гин знает, что у Рюноскэ кто-то появился, очень трудно не заметить, но особо не интересовалась. Парень действовал по тактике “не спросят—не скажу”. Да и если бы спросили, то тоже не сказал бы.       На парковке у станции, как и ожидалось, стояла знакомая чёрная машина, а рядом, прислонившись к капоту, его поджидал Хироцу. Акутагаве от части не нравится, как Огай гоняет старика по разным поручениям, но Хироцу крепкий, и Рюноскэ в полной мере не знает их истории, поэтому держит язык за зубами. —Добрый вечер,—склоняет голову Рюро, обходя машину и открывая заднюю дверь. —Здравствуйте, Хироцу-сан,—вежливо отзывается Рюноскэ, садясь на заднее сиденья. Сумку он положил в ноги. Рюро поспешил сесть за руль. Признаться, Хироцу чуть ли не лучший работник, с которым Акутагава знаком. Исполнительный, не лезет не в своё дело, беспрекословно слушается. —Как ваши дела?—обыденно спрашивает Рюро, когда они уже отъезжают от парковки. У них сложились достаточно тёплые отношения, строящиеся на взаимоуважении. Старик прекрасно знает, кем Акутагава приходится его начальнику и просто принимает это. —Хорошо, спасибо за беспокойство,—отчасти Рюноскэ лжёт. Он чувствует, как его спина готова сломаться пополам, но виду не подаёт. Только откидывается на мягкое сиденье. Хироцу не сводит глаз с дороги. —Дорога займёт около пятнадцати минут, можете пока вздремнуть,—всё-таки никак образ заботливого, доброго старика не вяжется с Портовой Мафией. По крайней мере Акутагаве потребовалось около месяца, чтобы принять это. —Буду благодарен, если вы меня разбудите,—сохраняет формальность Рюноскэ и сразу же закрывает глаза, облокачиваясь на стекло. Он правда устал, но неприятная боль никуда не уходит, поэтому он ограничивается лишь полудрёмом с постоянной сменой положения.       Надо не забыть отписаться Гин, что он доехал. Конечно, ей сейчас не до этого: она устроила ночёвку с подругами, но на всякий случай надо. Приятно, что это единственная вещь, которая его волнует. С Огаем жить легче. Всегда есть подушка безопасности: его слова про защиту—не пустой звук. Рюноскэ полностью абстрагирован от мафиозных дел, за что очень благодарен. Взамен всего лишь надо угождать.       В самом начале было странно. Акутагава не знал, как себя вести, что делать. Мори проявил терпение, показывая действиями, что дозволено. По большей части мужчина любит, чтобы его приласкали, отогрели. Что ещё более странно. Рюноскэ готовился к худшему, что он станет куклой, которую бьют и истязают разными способами, но нет.       Потом всё стало привычным. Можно сказать, что у Акутагавы появились некие чувства к Мори. Он точно не знает, как их лучше охарактеризовать в рамках их соглашения. Но ему не в тягость возится с ним, а даже наоборот. Порой он думает, что от этих отношений получает больше, чем Огай. Только вот полностью сущность Мори ему никогда не понять. Но одно понять можно было сразу-он хороший любовник.       Рюноскэ полностью понял смысл словосочетания “всё приходит с опытом”. С мужчиной не было стыдно, торопливо и разочаровывающе. Акутагава таял. Ему это нравилось. Только после каждой ночи приходило сознание, что к этому быстро привыкаешь. Ему особо не с чем сравнивать, но главное—ощущения. Акутагава в первый раз словно на орбите побывал. Распахнул глаза и смотрел в потолок, отходил от случившегося в самом хорошем смысле.       Мысли сплелись в один тугой клубок, но в самом его центре был Мори Огай. Странное течение обстоятельств свели их, теперь так просто Рюноскэ это не забудет. Ни в коем случае не будет навязываться, но обязательно погрустит несколько дней. —Мы приехали,—хриплый мужской голос выводит Акутагаву из состояния полудрёма. Рюноскэ выпрямился и прищурился, как сова. Корчится от боли в спине сил нет. Вообще у него мало сил на что-либо. —Спасибо, Хироцу-сан,—парень выходит из машины, не забыв свою сумку, прежде, чем Рюро успевает обойти машину и открыть ему дверь. Этот жест хоть привычный, но смущающий. Акутагава чувствует себя немощным, но всегда пытается напомнить себе, что это—показатель его статуса.       Мороз пробежал по бледному лицу. Редкие маленькие снежинки осели холодной водой на коже и волосах. Большой загородный коричневый дом покрыт снегом, но до ушей Рюноскэ доносится копошение с заднего двора. Видимо, Мори поручил своим шестёркам расчистить дорожки.       Хироцу открыл металлическую дверь и покорно ждал, когда парень пройдёт внутрь. Акутагава медлит. По ощущениям, если он сделает шаг, то переломает себя ноги. Что ж, Огай умеет подбирать хорошие ортопедические матрасы.       Рюноскэ неторопливо зашёл внутрь, сразу же направляясь к лестнице на второй этаж. Здесь множество комнат, но они попросту не нужны. У Акутагавы был интерес их изучить, и даже Мори дал на это разрешение, но там попросту нет ничего, даже мебели. Вся жизнь происходит на втором этаже, где находится тёмный кабинет Огая. Мужчина любит приглушенный свет и бордовый цвет, что прекрасно описывает его кабинет в этом доме.       Как обычно около нужной двери стоят двое мужчин в строгих костюмах, их глаза скрыты очками. Они не изменились в лице, когда увидели Рюноскэ. —Добрый вечер,—здоровается Акутагава. В ответ получил кроткие кивки. Парень не уверен, что хоть раз слышал голоса подчиненных Мори. Ходят, как по струнке, и как собаки ждут приказа.       Рюноскэ стучится в дверь. В этом нет особой необходимости: Огай его ждёт и всегда прощает подобные мелочи. Просто Акутагава не хочет проявлять неуважение при его подчиненных. Наедине—без проблем. —Входи,—раздался громкий басистый голос. Рюноскэ ещё раз окинул взглядом рядом стоящих мужчин и вошёл, сразу закрывая за собой дверь.       Большой, просторный, тёмный кабинет. Окна плотно зашторены, а единственный источник света-лампа на дубовом столе. Огай, несмотря на то, что он разрешил войти, общался по телефону. Акутагава может чувствовать его растущее раздражение. —Дазай-кун, думаю, мы уже всё утвердили. Коё-кун отправит все нужные документы. Хорошего вечера,—Мори сбрасывает трубку, тяжело вздыхая. Рюноскэ хмыкнул: его раздражение понятно. Парень точно не знает, кем является этот “Дазай-кун”. Однажды он не выдержал и спросил об этом Чую, но тот посмотрел на него, как на умалишённого. А потом настоятельно попросил помыть рот с мылом и больше не упоминать его.       Рассказал, в итоге, всё Хироцу. Без подробностей, просто общие факты. Дазай—бывший приемник Огая, сбежавший из Мафии. Теперь он нашёл ему замену. В разрез с представлением того, что следующим Боссом станет грозный мужчина, приемник Мори-девочка. Элис—белокурая капризная девчонка, на которую Рюноскэ не обращал особого внимание. Они даже толком не встречались. Всё же недооценивать её нельзя: всё-таки Огай не стал бы держать подле себя кого попало. —Привет,—здоровается Рюноскэ. Все формальности ушли, как только фиолетовые глаза зацепились за его фигуру. Парень неспешно подошёл ближе к столу.—Тебе скоро очки покупать придётся. —Я польщён твоей заботой,—беззлобно ухмыльнулся Мори. Почему-то ему нравится сидеть в темноте. У каждого свои причуды, но это не значит, что Акутагава принимает их все.       Рюноскэ заходит за стол, становясь рядом с Огаем. Стоит отдать должное, что мужчина хорошо выглядит в полумраке. Мори повернулся лицом к парню, смотря сверху вниз. Акутагава медлит, в частности из-за ломки в теле.       Рюноскэ провёл рукой по лицу мужчины. У него совсем не много морщин, так что даже и не скажешь его настоящий возраст. Хотя щетина является показателем. Мори льнёт к руке, щуря глаза. Рюноскэ думает, очень много думает. Обманчивая нежность, что иногда больно бьёт по сердцу. Может, ему необходимо увидеть тёмную сторону Огая как Босса Портовой Мафии. Так его глаза сразу откроются. —Окажешь мне услугу?—слегка дразнит Мори. Акутагава склоняет голову в молчаливом вопросе, когда руки мужчины обхватывают его тело, а его самого пододвигают ближе. Голова Огая прижалась к животу Рюноскэ. Сумка соскальзывает с плеча, громко падая на пол. На секунду у парня округлились глаза. Рука практически машинально легла на чужую макушку. Темные волосы привычно собраны в низкий хвост.       Пальцы принялись массировать кожу головы и перебирать пряди. Акутагава слышит его дыхание. Это достаточно смущает, хоть не в первой. Мори окончательно закрыл глаза, сжимая парня в объятиях. Устал. Рюноскэ льстит его отношение.       Огай трётся о одежду Акутагавы, будто бы выбрасывает мысли из головы. Серые глаза прикованы к чужой макушке. Сейчас власть у Рюноскэ. Может крутить, вертеть и остаться безнаказанным. Лакомый кусочек, если не брать во внимания, что Мори позволяет иметь над ним власть. Акутагава аккуратно стягивает резинку, распуская тёмные волосы. —Сильно устал?—неожиданно спрашивает Огай. Рюноскэ пропускает пряди через пальцы, иногда закручивая их. Спрашивает устал ли, хотя сам явно сидит в своём кабинете до изнеможения. —Нет,—врёт Акутагава. Сейчас он снова на работе, поэтому стоит тщательно подбирать ответ. Ему платят не за сон в чужой кровати, а за компанию.—Просто спина немного болит. —Я думал, что у тебя достаточно денег, чтобы оплатить хорошее место в поезде,—притворно удивляется Огай, отстраняясь. Смотрит прямо в глаза. Его взгляд не читаем. Рюноскэ снова ощущает эту пропасть в опыте. —Это было бы нечестно по отношению к моим коллегам,—может по Акутагаве не скажешь, но он волнуется за свою репутацию. У других будут вопросы, если доходы Рюноскэ резко возрастут, поэтому всё хранит на счетах, тратя только на дополнительные занятия для подготовки Гин к сдаче экзаменов. —Какое благородство,—усмехается Огай, беря ладони парня в свои. На нём нет привычных белых перчаток, что Акутагава подметил сразу. У Мори руки тёплые, но шершавые. Большой палец начал поглаживать бледную ладонь.—Как насчёт массажа? —Ты явно в настроении,—подмечает Рюноскэ. С первого взгляда он казался уставшим, но предлагает подобное. Акутагава ещё раз провёл рукой по чужим волосам, размышляя над ответом. —Много думаешь,—фыркает Огай, вставая с кресла. Большой палец мужчины погладил кожу между бровями. Рюноскэ вздыхает, молча соглашаясь. —Если ты этого хочешь, то отказаться не могу,—отвечает Акутагава. На губах Мори заиграла улыбка-правильный ответ. Рюноскэ позволяет себе вольность, подходя ближе к мужчине. Положив ладони на бледные щёки Огая, он притянул его лицо и накрыл его губы своими.       Просто прикосновение губами. Акутагава зажмурил глаза, будто подобное происходит впервые. Никто не стал углублять поцелуй. Обманчивая невинность. Через несколько секунд Мори положил ладони на бока Рюноскэ. Они заканчивают поцелуй, отстраняя губы. Между ними практически не осталось свободного места.       Огай весело усмехнулся, вновь притягивая Акутагаву. Следующий поцелуй совсем не невинный. Их языки сплетаются, в то время как дыхание обоих сбивается. Становится невозможно душно, но приятно. Рюноскэ облизывает нижнюю губу мужчины, пока тот снова не притягивает его. —Если продолжишь в том же духе, то до массажа не дойдём,—лукаво предупреждает Мори, шепча слова в чужие мокрые губы. Акутагава громко выдохнул: Огаю явно нравится любое развитие событий, но всё же парень послушно отстраняется. Массаж—очень заманчивая идея.       Мори неспешно ведёт Акутагаву к двери. Не входной. Каждый кабинет Огая совмещён со спальным местом, что всегда упрощало им задачу. Они вошли в просторную комнату с большой кроватью, тумбочкой, небольшим шкафом, стол, единственное, что выделяется—большое окно. Мори включил свет. Рюноскэ на секунду ослепила вспышка, но вскоре глаза привыкли.       Есть особенность, на которую Акутагава каждый раз обращает внимание, всё постельное бельё в спальнях Огая шёлковое. Может себе позволить. Изначально, это казалось Рюноскэ непривычным, но сейчас бы он удивился, если бы не увидел чёрный шёлк.       Мори помог Акутагаве снять пальто, небрежно положив его на стол. Огай оказался за чужой спиной, снова медля. Он всегда такой, под стать Рюноскэ. Парень чувствует его дыхание на затылке, что заставляет его сглотнуть, предвкушая. Дразнящая ласка—то, в чём Мори преступно хорош.       Пальцы мужчины почти невесомо пошлись по плечам, останавливаясь на предплечьях. Мори прильнул губами к затылку. По телу Акутагавы пробежались мурашки. Ладони медленно переместились под футболку. Рюноскэ немного отстранился, быстро снимая с себя футболку, та упала на пол под тихое хихиканье Огая. —К чему такая спешка?—задал риторический вопрос Мори, согревая ладонями спину Акутагавы. Рюноскэ хотел было выгнуться, но его тело разразила резкая боль. Парень прикусил губу, чтобы сдержать стон боли. Огай пальцами прошёлся по бокам Акутагава, пока не достиг впалого живота.       Они медленно переместились в кровати. Рюноскэ повернулся к мужчине лицом, случайно пройдясь носом по его щеке. Мори положил ладонь на плечи парня, тяня вниз и прося его присесть на кровать. Акутагава делает это, не сводя с Огая глаз. —Можешь лечь на живот?—галантно просит Мори, склоняя голову в бок. Рюноскэ забирается на кровать с ногами, переворачиваясь на живот и кладя подбородок на подушку. Ладони инстинктивно сжали шёлковые простыни.       Акутагава не ждёт чего-то фантастического, банально из-за того, что у Огая нет массажного масла под рукой, но главное, чтобы ему не стало хуже. Мори начал водить ладонями, растирая кожу. По началу не самое приятное движение, Рюноскэ чувствует, как его кожа горит, но вскоре это превратилось в приятное покалывание.       Он начал расслабляться, отпуская простынь. Не успел парень привыкнуть к теплу, как Мори начал надавливать на разные точки запястьем. Акутагава шикнул от неожиданности, но когда мужчина начал повторять это движение снова и снова, то он почувствовал приятную ноющую боль в мышцах.       Круговыми движениями Огай прошёлся от плеч практически до копчика, вновь разогревая кожу. Рюноскэ блаженно прикрыл глаза. Очень даже неплохо. Затем он надавил костяшками, повторяя это движение несколько раз. Акутагава потёрся щекой о шёлк.       Мори, заметив, что тот расслабился, неторопливо оттянул его штаны, стягивая их. Рюноскэ, как ни странно, заметил это, помогая мужчине. Огай на секунду остановился, чтобы сесть на кровать рядом с парнем. Затем стал массировать бока. Акутагава вновь выдохнул, сполна наслаждаясь чужими прикосновениями.       Рюноскэ не сразу почувствовал поцелуи на своей спине. Всё к этому и вело, так что он даже не шевельнулся. Вскоре поцелуи переместились на плечи, копчик и наконец достигли голени. Следующими на пол упали носки Акутагавы. Огай снова выстроил дорожку из поцелуев, но в обратном порядке.       Парень приподнялся, уперевшись руками в кровать, чтобы поймать чужие губы для очередного поцелуя. Влажного, требующего, несдержанного. Рюноскэ перевернулся на спину, принимая сидячие положение, и схватился руками за шею мужчины. —Ты помнёшь мне рубашку,—отстраняется Мори, на что Акутагава хмурит брови. Нашёл время дразнить. —Она уже мятая, поэтому помолчи, пожалуйста,—едко отвечает Рюноскэ, целуя Огая в уголок губ. Парень оттянул чёрный галстук, развязывая его и начиная расстёгивать пуговицы на белой рубашке. Мори совсем не помогает ему, сосредоточившись на вылизывании чужой шеи.       Акутагава ввёл несколько правил их контракта. Во-первых, и он, и Огай могут досрочно его расторгнуть. Во-вторых, информация про них не должна появится в сети. Рюноскэ уверен, что Мори имеет достаточно власти, чтобы блокировать некоторые новости. В-третьих, никаких ярких отметин на теле. Огай добросовестно соблюдает все три пункта.       Спина всё ещё ноет, но в Рюноскэ просыпается желание, что перекрывает эту самую боль. У него есть буквально пара секунд, чтобы проанализировать всю ситуации и обозначить позицию. Цепкие пальцы расстегнули последнюю пуговицу. —Без проникновения,—Акутагава притягивает лицо мужчины ближе к своему, смотря в фиолетовые глаза. Огай улыбнулся, вновь прильнув к бледной шее. Рюноскэ надеется, что это—согласие. Его спина попросту не выдержит.       Акутагава лёг на спину, принимая удобную позу. Мори оказался между его ног. Руки мужчины прошлись по его рёбрам, круговыми движениями погладили низ живота, пока не дошли до внутренней стороны бедра. Рюноскэ пальцами ухватился за тёмные пряди, неосознанно сводя ноги, но вскоре обратно разводит их.       Огай будто случайно потрогал возбужденную плоть Акутагавы через нижнее бельё, лукаво смотря прямо в серые глаза. Рюноскэ шумно выдохнул, запрокинув голову. Мори на секунду отстранился, что парень заметил. Следующим движением мужчина выложил из кармана своих брюк телефон. Гаджет, в которым таиться столько информации, что хватило бы на смертную казнь.       Мори стянул ненужное нижнее бельё Акутагавы, переходя к более активным действиям. Рюноскэ поёжился. Огай снова навис над обнаженным телом. Парень может чувствовать его тёплое дыхание. Пока Мори снова не перешёл к ласкам, Акутагава ухватился за пряжку ремня, суматошно пытаясь расстегнуть его.       Огай усмехнулся, помогая. Его губы снова накрыли губы Рюноскэ. Страстный, но долгий поцелуй. Пальцы Акутагавы приспустили брюки и нижнее бельё мужчины, начиная водить по вставшему члену Мори. Не торопливо.       Рюноскэ ахнул в чужие губы, когда мужчина притянул его тело, так что члены почти соприкасались. Акутагава ухватился за шёлковые простыни. Ладонь мужчины накрыла обе эрекции, вырывая первый полу стон Рюноскэ. Парню пришлось прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не издавать лишних звуков.       Правда, не надолго он мог оставаться тихим. Огай быстро сменил темп на быстрый, тяжело дыша. Акутагава, как мог сдерживался, считая стоны чем-то постыдным, но всё же совсем тихие сдержать не мог. Он стал водить бедрами, усиливая трение. Теперь пришло время Мори стараться сдерживать не самые невинные звуки.       Ладонь Рюноскэ накрыла ладонь Огая. Он быстро подстроился под ритм, доставляя им обоим наслаждение. Вторая ладонь Мори легла на бедро парня, сжимая его кожу. Акутагава проскулил себе под нос, сбиваясь с ритма.       Подняв взгляд серых глаз, Акутагава увидел прекрасную картину. Мори тяжело дышит, на его лбу выступила испарина, а он сам сбавил ритм, практически останавливаясь, чтобы немного отдохнуть. Рюноскэ приподнялся, трогая чужой торс. Заманивает. Ниже пояса тянет, ему нужна разрядка, как можно скорей.       Вопреки ожиданием Акутагавы, Огай ложится сзади него, перемещая руку на внутреннюю сторону бедра. Рюноскэ спиной прижимается к чужой груди. Рубашка неприятно прилипает к телу. Член Мори проскользнул между бёдер Акутагавы.       Снова восстанавливается быстрый темп. Акутагава трётся бёдрами, ёрзает, запрокидывает голову на плечо Мори. Сам мужичина оставляет лёгкие поцелуи на тёмной макушке. Спустя несколько толчков, Огай накрывает член Акутагавы ладонью. У парня пальцы ног поджимаются. Он на пределе.       Ситуацию усугубляет грешное дыхание Мори, что окутывает его вспотевшую кожу. Рюноскэ кончает с единственным протяжным стоном, но не останавливается, качая бёдрами. Огай целует его в плечо, делает ещё пару толчков и, шепча имя Акутагавы, кончает.       Рюноскэ долго не может отдышаться. Его тело такое тяжёлое, что хочется просто испустить дух. Мори потёрся щекой о его спину, оставляя ещё несколько мокрых поцелуев. —Я вытру,—обещает Огай, приходя в себя. Акутагава лениво кивает. Ему всё равно на это сейчас. Пару минут и он будет в порядке.       Мори сдержал слово, одев штаны обратно, ушёл в кабинет и вернулся с салфетками. Рюноскэ чувствовал себя безвольной куклой, когда Огай поднимал его конечности, чтобы всё тщательно вытереть. —Напоминаю, душ в твоём полном распоряжении,—нежно произносит Мори. Акутагава откровенно пялится на него. Самому Огаю неплохо было бы сходить в душ. Боль в спине напоминает о себе, поэтому парень перевернулся на живот, утыкаясь подбородком в подушку. —Как дела у Гин?—обыденно спрашивает Мори. Рюноскэ усмехается. Будто правда ему интересно, как дела у его сестры. С учётом того, что он её в жизни ни разу не видел. —Всё хорошо, промежуточные экзамены сдала намного выше среднего,—не утаивает Акутагава. Гордится. Огай кивает, откладывая грязные салфетки на тумбочку. Рюноскэ точно не может сказать нравится ли ему подобная интимная обстановка. Сейчас, после тела, ему надо оголить и душу? Ему явно надо отпустить свой максимализм. —Как дела на работе? Контрактов на Новый Год не планируется?—интересуется Мори. Ему-то что. Всё равно сделку заключать уезжает. Правда, Акутагава его не понимает от слова “совсем”. —Нет, хотелось бы взять недолгий отпуск. Хотя бы до того времени, как спина пройдёт,—в какой-то мере жалуется Рюноскэ. Огай снова неоднозначно кивнул. —Если хочешь, можешь поехать со мной в Китай. Тебе понравится Китайская Венеция или, может, заглянешь в Чэнду, по магазинам пройдёшься,—накидывает варианты Мори, потирая подбородок. Акутагава удрученно вздыхает. Ехать в Китай не особо хочется по одной простой причине: есть риск попасть в мафиозные разборки. —Лучше дома останусь, спасибо за предложение,—хмыкает Рюноскэ, снова подмечая, что ему в этих отношениях дозволено намного больше. Есть искушение переступить черту, но это рано или поздно выйдет ему боком. —Ты мне нравишься,—Акутагава на секунду застопорился. Странная формулировка выбила его из колеи. Надумал себе всякого. Фразу можно интерпретировать несколькими способами. —Да, ты тоже лучше, чем я ожидал,—отвечает Рюноскэ. Ему тоже хочется смутить Мори. Это было бы, как минимум, забавно. —Льстишь, чего же ты ожидал?—уточняет Огай. Его голос звучит крайне самодовольно. Акутагава поворачивает голову, чтобы посмотреть на его бесстыжие лицо. —Старого извращенца с грязными фантазиями,—честно отвечает Рюноскэ. Мори на секунду смутился, но вскоре просто рассмеялся. Видимо, понравился сомнительный комплимент. —Я польщён, но, может мне стоит соответствовать твоим ожиданиям?—дразнит Мори, рукой взъерошив волосы Акутагавы. Тот поморщился, как недовольны кот. —Тогда я воспользуюсь правом расторгнуть контракт досрочно,—с ехидной улыбкой предупреждает Рюноскэ, вызывая новый приступ смеха у мужчины. Сам того не осознавая, Акутагава хихикнул в след за ним.       Идиллию портит неожиданный телефонный звонок. Огай машинально поднял трубку. Рюноскэ не вникал в слова, что говорил Мори. Ему совсем не интересна его работа. Жизнь важнее. Только вот он начал подмечать, как менялось выражение лица мужчины. Брови сдвинулись к переносице, губы иногда отвращено кривились. Разговор продолжился ещё какое-то время, в конце Огай с тяжелым вздохом отключил звонок. —У меня появились дела, как отдохнёшь—попросишь Хироцу отвезти тебя,—командует Мори, застёгивая свою рубашку и приводя свою одежду в более приемлемый вид. Акутагва принял сидячее положения, быстро натягивая нижнее бельё и штаны. Огай удивленно на него глянул, в то время как завязывал галстук.       Рюноскэ прошёл к выходу из комнаты, поднял свою футболку, надевая её. Если сейчас не отдаст подарки, то сможет только после его командировки. Найдя, свой рюкзак, Акутагава вытащил из него белую коробочку и небольшого плюшевого мишку.       Мори вошёл в кабинет, снова смотря с непониманием на парня. Ничего не сказал, оделся и ушёл. Не характерно для Рюноскэ. —С Новым Годом,—вкрадчиво поздравил Акутагава, протягивая белую коробочку. Мужчина приятно удивился, принимая её и благодаря. Открыв крышку Огай увидел запонки, украшенные фиолетовыми камнями. —Очень мило с твоей стороны,—нежно улыбается Мори. Рюноскэ рад подобной реакции. Было сложно выбирать подарок тому, у кого всё есть. Огай сразу же прикрепил их к своей одежде. —А это Элис отдашь,—Акутагава протягивает ему игрушку. Было бы неуважением не поздравить девочку. Он не осведомлён о интересах Элис, но Хироцу рассказал о её тяги к привычным девчачьим вещам. Гин нравились плюшевые игрушки, поэтому мишка—очень даже универсальный подарок. —Рюноскэ, и как мне теперь тебя удивлять?—задаёт риторический вопрос Мори. Акутагава усмехнулся. Кто-кто, а Огай его каждую встречу только и делает, что удивляет. —Ты точно что-нибудь придумаешь,—Рюноскэ подошёл ближе и оставил смазанный поцелуй на щеке мужчины.—я пока вздремну. Хорошего вечера. —Сладких снов,—потирает щёку Мори. Дверь в спальню закрывается. Акутагава обессиленно подошёл к кровати и буквально свалился на неё. На его лице сама собой появляется тёплая улыбка.       Ему понравилось.       Рюноскэ перевернулся на другой бок, тихо шикнув из-за треклятой спины. Странный прилив энергии заставляет его лицо непроизвольно краснеть. Ему тоже это нравится.