MARINA — About Love
Тэхен — это кремовые свитера, проводные наушники и лоферы. Это про тыквенный латте, песни Queen и эстетику, которую он видит буквально везде. Это будущий педиатр, который пока только на третьем курсе университета. Это омега с пшеничными волосами и глазами цвета крепкого кофе, омега, что пахнет липовым медом. Чон Хосок — это кожаные куртки, черный харлей, что ждет хозяина на парковке универа, и «Supermassive Black Hole» от Muse. Это глаза янтарные, животные, дикие, это ярко-красные волосы и узоры тату, что все руки и спину обвили. Это будущий судмедэксперт-троечник, который каким-то образом умудряется с таким количеством прогулов достойно закрывать сессию. Это альфа, в глазах которого горят целые галактики, это чистый, бьющий по рецепторам, лайм, который тот еще мешает с вишневым чапман, которые курит на переменах картинно затягиваясь, тем самым заставляя омежек томно вздыхать. И Чимину, честно, и смешно и грустно от того, как лучшего друга дико мажет от этого киношного альфача, что на право и налево кидает своему омежьему фан-клубу нахальные клыкастые улыбочки. А еще Чимину жаль Тэхена, который два раза в неделю после третьей пары совместно с потоком Хосока, сидит с Паком в столовке и поникнув ковыряется в своем рисе палочками, попутно просто-напросто размазывая кимчи по всей тарелке и ничего не беря в рот. Ким, время от времени, тяжко вздыхает (издает звуки раненого лося), показывая тем самым другу «ну спроси, сука, че я страдаю», а Пак, конечно же, друг хороший, поэтому: — Ну что там у тебя, давай, говори. Я же вижу по глазам твоим мученическим. — Это пиздец. — Дождавшийся, театрально роняет голову на сложенные на столе руки. — Хосок в очередной раз шептался с какой-то омежкой у кофейного автомата? — Скептически изгибает бровь. — Меня поставили с ним и Намджуном на групповой проект. — Буквально воет раненным зверем Ким. — Хрена себе, — присистывает и отпивает чай из тонкого бумажного стаканчика обжигая язык и тихо матерясь, — вот это трио. Можно я начну писать по вам фанфик? Прекрасный любовный треугольник. — И улыбается, сука, так гаденько. — Иди нахер, пожалуйста. — Стонет Тэхен. Повезло же ему, спасибо, профессор Кван, ему очень хочется работать в сплошном сексуальном напряжении. С двумя большими, сексуальными напряжениями. Ким Намджун — прекрасный альфа. Высокий, статный, умный (плюс десять очков от Ким Тэхена), джентльмен (плюс десять очков от Пак Чимина) — ну золотце. Тэхену с Чимином, иногда, даже кажется, что тот первого окучивает, но как-то по-джентельменски, что хрен поймешь — просто хорошие манеры или интимное приглашение почитать вместе Канта — Намджуновское «привет, сексуалка, ну что… посексим?». Да и приглашение даже было, или нет, Ким так и не понял до конца, если честно, — альфа хочет с ним сблизиться или его айкью был посчитан достаточно высоким для светских бесед в бордовых бархатных креслах с даным джентельменом. Во всяком случае, Ким тогда тактично слился, спиздев о том, что у него в те дни течка будет и что-то про Чиминью кошку-которая-будет-рожать-надо-помочь, а он друг хороший (у Чимина только хомячок, и тот два года назад отправился в хомячий парадайз), от чего альфа как-то смутился и заалел ушами, Тэхен, честно, даже нашел это милым. Но даже после этого, Намджун перед общими парами приносит Киму стаканчик тыквенного латте из кофейни через дорогу и улыбается мягко, показывая свои ямочки, в которые омеге хочется мягонько тыкнуть пальцем. Ким Тэхен в западне. В откровенной жопе. И если первая половина омег их университета вздыхает и кидает томные взгляды на Чон-трахи-меня-Хосока, будущего судмедэксперта, а вторая половина — на Ким-айм-ин-лав-виз-хиз-брейн-Намджуна, то Тэхен просто хочет удалиться от этой группы, ибо шансы не обкончаться, будучи между этими двумя, у омеги, по нехитрым подсчетам — близки к нулю. Через две недели совместной работы над проектом, Тэхен понимает, что если с Намджуном работать немного сложно из-за перфекционизма и максимального углубления в каждый аспект, второго, то с Чон Хосоком — просто, блять, невозможно. — Нет, ну ты представляешь? Он всего раз появился, проторчал с нами минут двадцать, половину из которых провтыкал в телефоне, а после сказал, что у него Юпитер в водолее и ему противопоказано долго и муторно работать. — Размахивая активно руками жалуется другу Ким, сидя за их столиком в университетской столовке. — Я, честно, не удивлен, — жует свои пульгоги Чимин, — слышал от парочки людей, которым довелось с ним поработать, какое это «счастье». — И мне еще месяц с этиму двумя тусить… — Плачет в свои сырные токпокки Ким. Намджун — прекрасный альфа. Тэхен уверен в этом на все сто, но просто они друг-другу не подходят, в этом он убедился после их свидания, скорее теста на всестороннюю развитость и познания в культуре омеги. Тэхен позорно повелся на приносимый Намджуном тыквенный латте, милые ямочки и, огромный плюс перед тем же Хосоком — постоянную и ответсвенную работу над проектом. А потому, когда альфа позвал его в музей современного искусства на новую выставку, Ким решил не отмазываться. Это ошибка. Тэхен понял это уже через десять минут, как они вошли в здание. Если ему нравится просто смотреть на разные картины, которые уже давным-давно стали образцом, классикой, то в модерн арт ему нихрена не понятно. И если стоя вместе перед одним и тем же полотном Намджун видит глубокий смысл, знаки и вызов автора обществу, то Тэхен — целое нихуя на холсте именуемое искусством. Ему даже не захотелось ничего сфоткать для сториз в инстаграм просто потому, что он не Намджун, который еще десять минут назад умотал в другой павильйон и фоткает чудоковатой формы куски глины — «зис из арт, ю фил ми?» Намджун прекрасный альфа, просто рядом с этим айкью-двести, Тэхен чувствует себя полным дураком. Чон Хосок — откровенно омежник, перетрахавший если и не половину, то треть универа точно. И приходит он изредка в библиотеку к этому мега-мозгу и их проекту, только ради Тэхена. Даже не так, он приходит чисто из спротивного интереса, ведь у него ставки в голове — через сколько этого медового омежку можо будет затащить в постель, потому что ему дико нравится, как тот покрывается румянцем от его пошлых комплиментов, и как он смущенно пискнул, когда Хосок провел своей горячей ладонью по его талии. — Нет. — Грозно и четко отвечает Чимин сводя брови к переносице. — Но почему? — Жалобно воет. — Потому что после вашего свидания он полезет тебе в трусы. — Откуда ты знаешь? Может я ему действительно интересен, как личность. — Обороняется Ким, но тут же сдувается под «ю маст би киддин ми?» взглядом друга. — Тэхен, за все это время, он ни разу не обратил на тебя внимание, а тут коснулся, отвесил парочку заезженных комплиментов и ты поплыл?! Тэхен, не пугай меня, ты же умный мальчик и на такую банальщину не ведешься. — Ну он предлагал просто в кафе какое-то сходить, хоть поем на халяву и закрою гештальт. — Ковыряет заусенец на большом пальце. — Как бы он не попросил счет пополам, мой дорогой халявщик. — Яростно накалывает помидорку на вилку. — С чего ты взял? — Приподнимает вверх брови. — По глазам его кобелиным вижу, — кривит губы Пак, — те, кто счет берут на себя изначально подругому себя с тобой ведут, это по глазам видно, то, как они на тебя смотрят. Не как на кусок мяса, Тэхен-и, а нежно, мысленно уже укрыв тебя от всякого дерьма, — мягко улыбается задумавшись о своем, — глаза, Чико, они никогда не врут. Тэхен лишь вздыхает ибо Чимину легко говрить — у него взрослый серьезный Сокджин, который сдувает с него пылинки, не играет в угадайки и с Паком у него позиция: «скажи, чего хочешь — я куплю/сделаю/помогу. Только не молчи, а говори мне все, что у тебя на душе». Ким с них умиляется и по-белому завидует, ведь Сокджин действительно прекрасный альфа, любящий его друга искренне и так, по-детски, чисто. Хосок приводит его в очень уютное кафе, и Тэхен даже удивлен, ведь был шанс того, что придут они в МакДоналдс. Помещение не сильно большое, много разных растений в милых горшочках, на некоторых даже нарисованы мультяшные мордашки животных, кремовые стены, и много-много фотографий в рамочках — кто-то из посетителей празднует день рождения, кто-то собрался всей семьей, кому-то делают предложение, а на одной он даже замечает Хосока, еще без тату и красных волос, а на плече у него рука мужчины постарше и оба они улыбаются. Хосок прослеживает взгляд омеги и решает ему объяснить: — Кафе принадлежит моему брату, это мы с ним на фотке. — Тут очень уютно. — Делится ощущениями Тэхен. Ему правда очень нравится. Особенно мягкие диванчики у больших окон, на подоконниках также стоят различные растения, но уже в горшочках поменьше, много свечей и, что бьет омегу в самое сердце, — виниловый проигрыватель из которого прямо сейчас играет что-то из репертуара Элвиса Пресли. И Тэхену немного комично наблюдать насколько инородно тут смотрится Хосок в своей кожанке, огненно-красными волосами и забитый тату. — Выбирай, что хочешь, брат сделает скидочку, — падает на диванчик альфа, — ты же деньги взял с собой? А то я свой кошелек дома оставил. Ну приплыли. Нахаляву поесть не получится, обманули дурочка. Чимин снова оказался прав. Весь позитивный настрой улетучивается мгновенно так еще и гроза начинается. Что же, ладно, Тэхен поест и отправит Чона в пешее эротическое. — Я отлить, попроси себе меню пока. — Уже уходя говорит ему альфа. Тэхен совсем сникает, когда к нему подходит симпатичный альфа и кладет меню прямо перед ним на столик. — Может помочь вам с выбором? Вижу у вас настроение ни к черту. Ким поднимает голову и, о боже… этот альфа словно сошел с винтажной открытки, весь такой будто из песен Ланы Дель Рей, улыбается тепло и мягко, а в глазах его весеннее солнце… Но самое главное — он пахнет как яблочный пирог из глубокого детства, который ему готовил дедушка-омега еще лет в пять. — У вас есть яблочный пирог? С корицей? — Выпаливает омега. Альфа округляет на мгновение глаза, а после улыбается. — С корицей нет, но для вас приготовим. — Спасибо. — Тихо отвечает смутившийся этих слов, Тэхен. Альфа еще топчется с полминуты рядом и наконец задает мучивший его вопрос: — Позвольте спросить… вы здесь один? Не успевает Ким открыть рот, как возвращается Хосок. — Привет, братец, — хлопает альфу по плечу, — Тэхен, ты прости, честно, но мне тут пацаны написали, срочная встреча, давай в другой раз посидим. — Забирает с диванчика шлем и подмигнув, разворачивается в сторону выхода. — Видимо, теперь один… — Тогда, позвольте составить вам компанию. — Улыбается обезоруживающе, а омега про себя отмечает, что улыбка у того ну кроличья совсем. — Прошу. Брата Хосока зовут Чонгук, он старше Тэхена на шесть лет, пахнет умопомрачительно и обожает свое дело. Они говорят обо всем на свете и омега не может отделаться от мысли, что они еще с прошлой жизни знакомы. У них настолько совпадают взгляды на многие вещи, с ним настолько приятно общаться, что Киму хочется сростись с диваном и никогда не уходить, но он понимает, что не может так долго отнимать время владельца, хоть и видит, что официанты прекрасно сами справляются. Ким поднимается с места и берет свой небольшой рюкзачок когда за окном бьет молния, а гром ревет так громко, что, кажется, хочет разломить небо пополам. — Тэхен, за окном дождь, оставайся со мной. И это из уст Чонгука звучало намного интимнее, чем поцелуи или любые признания, что Ким в своей жизни получал. Тэхен просидел до самого закрытия, даже несмотря на то, что гроза давно прекратилась. И идя домой по городу, который накрыли сумерки, по мокрому тротуару, в котором отражался свет уличных фонарей, Тэхен вдыхал этот свежий, после дождя, воздух и улыбался как последний дурак, ему было слишком хорошо и Лана в ушах со своим «нау май лайф из свит лайк синнамон» все это добивала — боялся, что тело не удержит это чувство и он сейчас просто разлетится сраным розовым конфетти по всей улице. И как только Чимин звонит ему спрашивая про свидание, Тэхен может только пищать в трубку, оставляя друга в полном недоумении. — Так как его, говоришь, зовут? — Хрустит маленькой морковкой Чимин. — Чонгук, — Растекается розовой лужецей по столу Тэхен, — боже, я будто знаком с ним лет триста, мы проговорили до самого закрытия, а могли бы и дольше, понимаешь, мы друг за другом мысли договаривали… — И номерами вы не обменялись. — Нет. — Тут же сникает Тэхен. — Ну зайди вечером типа поесть и попроси между делом. — Ну это не то, альфа сам должен попросить. — Дует губы Ким на что Пак лишь глаза закатывает. Весь остальной день Ким волочился соплей по коридорам, Намджун даже руку ко лбу его приложил опасаясь, что у омеги температура. Но какая температура, Чимин уже поставил диагноз — «по уши и с первого раза». Где, спрашивается, его диплом об окончании меда на отлично? Не спеша идя с другом после пар к выходу, Пак резко останавливается и тормозит друга рукой так, что тот чуть не пропахивает носом асфальт. — Ты чего? — Как ты там говрил? Словно с винтажной открытки? — Кто? — Да Чонгук твой! — Ну да… а что? — Да вон, смотри, не он у ворот универа стоит? Выглядывает кого? — И морду эту свою хитрющую делает. — Че встал, иди к нему, ты же мне все уши прожужжал или тебе пендель волшебный дать? Тэхен от греха подальше быстро от Чимина улепетывает в сторону ворот, а когда ловит на себе взгляд Гука, который его завидев улыбаться начинает, краснеет как сволочь последняя. — Привет, — смотрит на омегу этим полным звезд взглядом, — я забыл номер вчера у тебя попросить, пришлось у универа вылавливать. — Привет. — Улыбается смущенно Ким, чувствуая меж лопаток взгляд Чимина, который стоит в сторонке и этой, блять, улыбочкой Гринча пялит прямо на них уже представляя, как все в красках будет описывать уставшему после работы Сокджину. — Я вообще пришел не из-за номера, мог его и у Хосока попросить. — А из-за чего тогда? — В непонимании округляет глаза. — Звать одного прекрасного медового омегу на свидание, — и снова эта кроличья улыбка, — пойдешь?***
Целоваться с Чонгуком приятно очень, руки его на своей талии ощущать — тоже, но еще приятнее видеть как гордо он на тебя смотрит на церемонии вручения диплома. Ким нервно крутит помолвочное кольцо на пальце, когда произносят его имя, трясущимися руками он принимает диплом и поздравления от ректора, а после улыбается залу, где один очень гордый своим омегой альфа, делает фотографии увековечивая момент. За этих три года Тэхен успел съехаться с Чонгуком, которому, что удивительно, пришлось постараться для того, чтобы уломать на это омегу, пройти стажировку в престижной клинике города и получить от Чона неловкое предложение руки и сердца. Под Новый Год омега успел подхватить какую-то заразу, так что Тэхен встретил праздник с тяжелой головой, забитым носом и температурой, а Чонгук возле него, отпаивая горяченьким, а Тэхен все просил того уйти потому что он весь потный, с замыленными волосами и красным носом — короче он некрасивый и пусть альфа уйдет, и не смотрит на него. Чонгук с него только посмеялся, а потом достал из шкафа коробочку и встал на одно колено как раз тогда, когда за окном начали один за одним взрываться феерверки. — Я люблю тебя любого и даже сейчас ты для меня самый красивый. Так что… — Да. — Но ведь я еще ничего не спросил. — Хлопает глазами Чон. — Все равно — да. Тэхен расплакался из-за чего нос еще сильнее забился, а температура поднялась, но зато уснул вымотанный организмом жутко счастливым, все же, не такой уж и плохой оказалась новогодняя ночь, какой Ким ее себе в голове рисовал. Рядом с омегой сидит Чимин, который теперь уже не Пак, а Ким и они вместе хихикают с Намджуна, что сидит сзади них и очень хочет в туалет, но не может встать, так как ему на плечо пускает слюни его же беременный омега. Кто бы мог подумать, но в итоге Джун связался с человеком ему противоположным, маленьким и вредным, но до жути любимым омегой. — Кто бы мог подумать, что наш умник так быстро папашей станет, Юнги и так веревки из него вьет, представь, что будет когда мелкий родится, — смеется тихо Чимин, — Хосок придет, не знаешь? — Вряд ли, у него открытие студии. Удивительно, но все четверо хорошо сдружились и за излюбленным столом в университетской столовой уже сидело не двое, а четверо. Хосока все же выперли пинком под зад из универа, но тот нашел себя в тату и теперь уже открывает собственную студию. По омегам правда ходить не перестал, но все понимают, что это до поры до времени. Соглашаясь на свидание с одним, Тэхен и не думал, что оно принесет ему, но он бы повторил все и прошел бы всех, если в конце его будет ждать Чонгук. Так же и альфа, который думал, что своего омегу не встретит, готов прождать вечность если в ее конце будет Тэхен. Ведь в конце-концов, они ведь и правда с прошлых жизней знакомы, и даже на какой-то винтажной открытке за океаном запечатлены.