На двоих, или справочник, как уломать лучшего друга на секс

— Никит, срочно дуй ко мне, тема ахуенная есть. Каждая суббота Никиты начинается со звонка этого придурка. И что делать? Одна лишь просьба Юры — и старший уже тащится в соседний дом искать очередные приключения на задницу со своим, кажется, единственным близким другом. Поздняя весна — любимая пора года Кожанова. Запах свежескошенной травы каждый месяц разлетается по Кишинёвским улицам, кучки подростков оккупируют скамейки на детских площадках и в преддверии летних каникул гуляют до позднего вечера, вокруг суетливого города оживает природа. Проводить свой досуг в компании лучшего друга это хорошо, даже прекрасно, ведь каждый раз ожидаешь от него какой-нибудь очередной херни, с которой вы вместе будете угорать как последние идиоты. Минует пару ступенек на шестой этаж, запыханный парень встаёт на порог квартиры товарища. — У тебя дома есть кто? — Не ссы, заходи. — Зазывающим жестом очкастый приглашает брюнета в свою нору. Никита был здесь уже достаточно много раз. За большой промежуток их с Юрой дружбы парень разведал каждый угол хорóм семьи Войтовецких и в который раз оказывается здесь из-за очередной прихоти русого. — Если эта очередная херня, которую ты придумал мне не понравится, больше никогда меня у себя дома не жди. — Кожанов стягивает кроссовки и, проскользив в конец квартиры, плюхается на кресло пред компьютерным столом в комнате Юры. — Давай выкладывай. — Ничуть не томя, выдавливает тот. Юра выглядит как возбуждённый пёсик с глазами полными азарта. За рюкзаком тянется, достаёт оттуда коробочку жёлтую слегка вытянутую и кидает на стол перед другом . — Ну и? — Читай, чувак. — Младший сумку в дальний угол закидывает и с Кожановым рядом на пол плюхается. — "Силденафил — лекарственный препарат, который применяется для лечения эректильной дисфункции у мужчин. Расслабляет мышцы стенок кровеносных сосудов и увеличивает приток крови к половому органу. Гарантированное удовольствие оба партнёра разделят на двоих". — То ли недопонимание происходящего, то ли лёгкий шок читается во взгляде Никиты, который он со всем вниманием перемещает на Войтовецкого. — Я достал эту хуёвину кое где, почему бы не попробовать? — Юр, ты позвал меня, чтобы Виагры принять? Честно, ожидал от тебя чего-то поинтереснее. — Чел, знаю, что если бы всё было так легко, то ты бы сразу согласился. Но поскольку за просто так ты в любом случае не отдашься в жертву эксперименту, то предлагаю партию в Дурака, а сливший пьёт дозу этого чуда. С каждой новой минутой солнце всё ближе и ближе опускается к горизонту. Оно уже не такое обжигающее и слепящее, как днём, а мягко пригревает теплыми вечерними лучами, выходящими из-за облаков. Проблеск ярко-оранжевого цвета проглядывает через шторы в комнате и падает на постель Юры, где разместились парни для своей авантюры. С каждой новой картой ритм сердца доходит до бешеного предела, ведь именно она, возможно, может стать решающей для игры каждого. С тем же трепетом проходят пара минут, в конечнём счёте которых, Никита оказывается с единственным козырем на руках. Блять. Кожанов прячет лицо руками, всячески не желая открыть его миру ближайшее время. — Ебать ты влип, чувак. — Русый усмехается, обнадёженно выдохнув после выигранной партии. — Эй, ну Никит, покажись хоть. Брюнет продолжает упорно вжиматься в кулаки, потирает усталые глаза. — Давай свою херню. — Ник выдаёт из себя фразу быстро, на выдохе. Войтовецкий протягивает прямоугольную коробочку в руки друга. Тот заинтересованно читает помеченые чёрным шрифтом на жёлтой упаковке надписи, достаёт одну из пластинок, с потёртым видом закидывает сразу две капсулы. — Ну что, доволен? День медленно перетекает в вечер. На тихих улицах зажигают блёклые фонари, обдающие светом архитектуру вокруг. Никита давно ушёл из дома друга, сославшись на то, что с тем ничего нового не придумаешь. — Юра, ты сукин сын. — Скорчившись в три погибели, Кожанов изнывал, лёжа в собственной кровати. — Если ты сейчас не притащишь свою задницу сюда, то я буду морально мучать тебя всю твою оставшуюся, блять, жизнь. — Войтовецкий в ответ не успевает выдать ничего, лишь голые стены слышат гудки конца звонка. Русый недоумевающе хватает вещи под руку. Мчит к соседнем дому, разбирая в голове, что успел сделать за последние несколько часов. Дверь в квартиру друга к неожиданности была открыта. Внутри всё тихо, словно никого и нет, но только один вялый силуэт брюнета выползает из дальней комнаты. — Это всё из-за тебя, уёбок. — Кожанов бросается в крепкие медвежьи объятья приятеля. Снизу всё ноет и горит жарче яркого пламени. — Чего? Можешь мне объяснить, что не так, Никит? — Если бы не ты, сволочь, и твои уёбские приколы, у меня бы всё не ныло, как у последней суки. Юра на мгновение выпадает из мира, забыв всё в моменте происходящее. — Чего? — Я пытался стимулировать, как было в инструкции, ничего не помогает. Теперь ты будешь разбираться с этой хернёй. Помоги мне, пожалуйста. — Казалось, ещё немного, и Юра взорвётся от этого хриплого жалобного голоса. Да, конечно это его вина, но с другой стороны, правильно ли будет делать что-то подобного типа с Никитой? Младший продолжает пылко обнимать товарища, не замечая твердеющей проблемы в спортивках. Чужое возбужденное дыхание ласкает шею русого. Мелкая дрожь пробирает по телу мощным разрядом. — У меня есть выбор, Никит? — Нет Войтовецкий на плечи старшего надавливает, тот потдатливо на кровать падает, блядски ноги расставляя. От одного вида Никиты тело Юры обдает приятными импульсами. Он осторожно приподнимает футболку Кожанова, заглядывается на каждый изгиб тела парня, тихо постанывающего снизу. Язык шаловливо исследует кожу приятеля, часто застревает на сосках, жадно играясь и растягивая удовольствие. Пара движений органа делают их твёрдыми и мокрыми, как у обоих сейчас снизу. Брюнет запрокидывает голову назад, спинка кровати глухо бъётся о стену. Тянущая нега заставляет Никиту промычать одну лишь просьбу: — Пожалуйста... Юра всегда понимает его с полуслова. Сейчас только лишь от взгляда старшего стало ясно что-то ещё — он хочет большего. Войтовецкий напряжённо стягивает нижнее бельё друга, давая давно желающему стояку свободу. Русый осторожно накрывает его рукой, манипулятивно производя ряд движений. Играется с товарищем, то плавно водя снизу вверх, то постепенно ускоряя темп. Кожанов в чужих руках как змея извивается, хватаясь дрожащей рукой за кровать, задирая футболку младшего. Всё, что из него сейчас выходит — только отрывистые стоны и хриплые мычания от удовлетворения. Юра перемещается по всему телу брюнета, закусывает мочку уха, заставляя того всё чаще вздрагивать от неожиданности. Оставляя мокрый след на шее, двигается к лицу. — Можешь поцеловать меня, если хочешь. — Старший вцепляется в губы русого, решительно обрывая фразу с его уст. Парни сплетают языки, нагло прикусывая друг друга в моменте ласки. Кисть младшего, желанно удовлетворяя тело снизу, доводит Ника до предела. В глазах всё плывёт и заставляет улететь из мира на мгновение. Эякулят пачкает постельное бельё и одежду на Юре. Войтовецкий отодвигается на край постели, застенчиво закрывает руками область ниже торса. Выдохшийся Никита поправляет волосы осторожно, сохраняя ровный пробор посередине. — Юр, тебе когда-нибудь пробовал делать минет парень? — Нет — Тогда я буду первым Отрывистые низкие стоны разносятся по комнате нечётким эхом. Большая рука гуляет в волосах брюнета, шаловливо трущегося от каждого прикосновения сверху. Никита заглатывает медленно, языком исследуя каждую частичку чужой плоти. Тот контролирует процесс, направляя старшего на верные движения. Кожанов всеми силами пытается футболку ниже пояса натянуть, скрывая на одежде очередное пятно от семени. Юру это возбуждает. Это явно виднеется по размеру его члена, заметно набухшего всё больше. В конечном счёте, горячая жидкость заливает рот Никиты, который старательно проглатывает каждую каплю горячего эякулята. — Получается, и вправду на двоих.