Breakpoint.

В жизни Саши было много неприятных несправедливостей с которыми приходилось мириться, но самой главной из них, по скромному мнению, рыжеволосой являлась обязанность вставать по утрам. Несмотря на огромное количество стереотипных представлений, мотивационных видео и заключений псевдоучёных эта часть дня никогда не отождествлялась у Трусовой с продуктивностью, а напротив являлась синонимом преодоления себя, головной боли и скверного после пробуждения настроения. Факт того, что Саша спортсменка отнюдь не упрощал ситуацию, ранние тренировки редко были эффективными, а матчи представляли собой убойную смесь из нервов, раздражения и заторможенности во всех её проявлениях. Трусова старалась наладить режим, но против своей природы было сложно сражаться, она родилась истинной совой и с ярым негодованием и безнадёжным смирением была вынуждена приспосабливаться к биоритму вездесущих жаворонков. Саша неохотно открыла глаза и на несколько секунд растерялась от вида лица Щербаковой, находящегося в нескольких сантиметрах от её собственного. Ещё большее удивление вызвала рука шатенки, плотно прижимающая к себе тело Трусовой. Саша озадаченно рассматривала усталое лицо своего тренера, стараясь выявить причину столь тесного контакта, пока головокружение и першение в горле, словно незваные гости, не напомнили о своём присутствии и безжалостно не приземлили окрылённые фантазии рыжеволосой. Аня выглядела ненамного здоровее Трусовой, её лицо было бледным и изнеможденным, волосы растрёпанными, а тело неестественно напряжённым, казалось будто даже во сне Щербакова ожидала опасности и неосознанно подготовила организм для её отражения. Утро не подпадало под категорию романтичных не по одному критерию, начиная от причины нахождения рыжеволосой в одной постели со своим тренером и заканчивая ужасной пасмурной погодой, которая не вселяла в девушку должного энтузиазма перед предстоящим финалом. Однако присутствие Ани сглаживало ломоту в теле, подавленное настроение и желание провалиться в столь манящий запретный сон. В очередной раз Трусова была обезоружена Щербаковой, при том, что сама шатенка в данном случае буквально ничего не делала. Неужели все влюблённые такие безумцы? Иначе Саша не могла объяснить причину нежного трепета и детского восторга, растекавшихся по её телу болезнью пострашнее простуды. Рыжеволосая чувствовала, как сквозь поражённые органы дыхания просачивался утончённый аромат Ани, как он паряще будоражил естество девушки, ласкал кончик носа, пьянил остатки рассудка и обрекал на зависимость. Щербакова была близко и непозволительно далеко. Саша словно жалкий воришка цеплялась за ограниченные минуты нахождения рядом, возможности чувствовать на себе столь желанные касания и теплое тихое дыхание шатенки на своём лице, однако этого стало мало. Трусова будто наркоман впитала в себя дозу и была одержима мыслью об её увеличении, но упрямый мозг понимал, что пробуждение Щербаковой вернёт их в субординационные рамки, в которых Аня поинтересуется самочувствием рыжеволосой и с одобрительной улыбкой и подготовленной тактикой отправит прямиком на корт, пожелав победы. Как бы Саша не старалась воспринять действия Щербаковой на свой личностный счёт, в глубине души билось тонкое острое осознание, того, что шатенка просто очень хорошо исполняет своё работу, в то время как Трусова с треском нарушила собственные принципы. Безликая тень ревности крадучей походкой нависла над Сашей при мысли о том, что в жизни Щербаковой были люди, которые не имели ограничений ни в словах, ни в касаниях, ни в намерениях по отношению к ней. Люди, с полной определённостью своего текущего статуса, в число которых Трусова вряд ли войдёт. Аня ясно дала понять, что разделяет карьеру и личную жизнь, да и в принципе не ищет сложностей, в то время как Саша представляла собой одну сплошную сложность во всех аспектах. Несмотря на солидный послужной список кратковременных интрижек и партнёров, опыта в построении крепких отношений у Трусовой не было. Саша не решала проблемы, а вместо этого всегда уходила с виноватой улыбкой и заученной банальной фразой «Дело ни в тебе, а во мне» и даже не обманывала. Рыжеволосая не понимала ради чего их сохранять, бороться и идти на компромисс. Не находила в такой перспективе смысла, а в себе желания. До этого момента. Трусова прекрасно понимала, что случай с Аней исключителен не только из-за её особого тренерского статуса, но и из-за слишком искренних чувств, о которых рыжеволосая с удовольствием никогда не знала бы. Секс с Щербаковой однозначно будет хорош, но Саше этого станет мало. Она захочет проводить свободное время c шатенкой, делить радостные моменты и быть крепкой опорой в трудные. Саше нужно не тело Щербаковой, а она сама. И это усложняло задачу ещё больше, ведь удовлетворить свою потребность намного легче чем унять изнывающее от тоски и рвущейся ласки сердца. Трусова всматривается в черты лица спящей Ани и чувствует, как волна обожания, смешанная с умилением, заставляют губы растянуться в мягкой улыбке. Внезапно закрадывается непрошенная мысль о том, что ей хотелось бы просыпаться даже в столь ненавистное утро ради крошечной возможности тихо любоваться Щербаковой без накатывающей паники от страха изобличения и съедающей неопределённости их взаимоотношений. Саша неспеша вытягивает затёкшую руку и невесомо касается Аниной щеки, нежно поглаживая и наслаждаясь её мягкостью. Запах Щербаковой дурманит, кожа вызывает потребность касаться, а тёплое дыхание будоражит неуместное воображение, рисующее их совместное времяпровождение вне тренировочного процесса. Оглушающий стук в дверь прерывает мысленный поток рыжеволосой и заставляет, спавшую несколько секунд назад Аню буквально подскочить с кровати прямиком на ноги. Саша шокировано хлопает глазами, в то время как Щербакова недоуменно старается сфокусировать взгляд на кровати и лежащей на ней девушки. Несмотря на сонность и усталость, во взгляде Ани прослеживается некая необъяснимая задумчивость. Саша старается предположить могла ли накосячить, находясь в простудном бреду, но в голове сплошная пустота и не одного призрачного намёка на ответ. Однако на счастье Саши, замешательство Щербаковой длилось недолго. Аня следует в сторону двери, а через несколько секунд в душный гостиничный номер врывается причина шума. — Утро доброе! — здоровается Сергей Викторович с непозволительно широкой, для столь раннего пробуждения, улыбкой. — Доброе. — отвечает Аня с лёгкой хрипотцой в голосе. — Утро добрым не бывает. — недовольно буркает Саша, в то время как весь организм напрягается от столь непривычного растрёпанного вида Щербаковой и звучания её внезапно чересчур сексуального голоса. — Повторяешься. — лениво зевает шатенка. — В нашу первую тренировку также говорила. — Я же не виновата, что со временем моё мнение не меняется. — оправдалась Трусова. — Если она возмущается — значит ей лучше. — вклинился в разговор Дудаков. — Как ты себя чувствуешь? — внезапно собранным и обеспокоенным голосом спросила Аня. — Да нормально. — пожала плечами Саши. Щербакова резко сократила расстояние между ними и приложила руку к лбу рыжеволосой, в то время как Саша в очередной раз осталась без кислорода в лёгких. Неужели она всегда так будет реагировать на прикосновения Ани? Шатенка не торопилась убирать свою конечность с лба рыжеволосой, и вторая не знала стоит ли возмутиться или продолжить неподвижно стоять, наслаждаясь моментом. «С этой Щербаковой сплошные дилеммы» — с толикой злости подумала Трусова, смиренно ожидая вердикта. — Вроде температура спала. — неуверенно сказала Аня. — Ты, по-видимому, хорошо потрудилась ночью. — одобрительно кивнул Дудаков. Глаза Ани расширяются, а Саша краснеет до кончиков волос. Сергей Викторович непонимающе переводит взгляд с одной девушки на другую, а затем с некой неловкостью поясняет: — Ну, в плане того, что она выглядит здоровее, чем вчера, чтобы ты не делала Сане это пошло на пользу. Трусова мысленно бьётся головой об невидимую стену. Конечно, пошло на пользу! Ощущение на своей щеке тёплого дыхания Щербаковой, а на спине её грубых длинных пальцев однозначно способствует быстрому выздоровлению. Сказать честно Саша была не против снова заболеть, лишь бы ощутить на себе столь желанные и одновеменно запретные касания. Так Трусова, стоп! — Я старалась. — устало ответила Аня. — Верю. Ты во всём очень целеустремлённая. — хвалит Дудаков, а Саше кажется, что легче провалиться сквозь землю, чем остановить неконтролируемый поток фантазий Аниной «целеустремлённости» в некоторых весьма интересных видах физической активности. — Что есть то есть. — усмехнулась Щербакова, а затем бегло взглянув на настенные часы продолжила. — Сергей Викторович, окажите мне услугу и накормите это упрямое создание завтраком. — Я не голодная. — незамедлительно возмутилась Трусова. — И вообще я сама решаю, когда и что мне есть! — До финала осталось четыре часа, а ты со вчерашнего вечера ничего не ела. — заметила Аня. — Но я не хочу. — продолжала стоять на своём Саша. — Аня, не переживай, я всё проконтролирую. — вмешался Дудаков. Рыжеволосая перевела на мужчину недовольный взгляд, однако Сергей Викторович выглядел абсолютно невозмутимым. — Пошли, свежий омлет с горячим чаем ещё никому жизнь не портил. Заодно и температуру тебе смерим. Саша несколько секунд переводила недовольный взгляд с Дудакова на Аню и в обратном направлении, а затем тяжело вздохнув направилась в сторону выхода, мысленно отмечая, что, когда эти двое объединяются — спорить с ними бесполезно. «Теннисные родители, ей Богу» — пронеслось в голове рыжеволосой, когда из гостиничного номера послышалась благодарность Щербаковой и горделивый ответ Сергея Викторовича. Аппетита во время еды у Саши не прибавилось. Она неохотно жевала небольшие кусочки ароматного омлета, абсолютно не ощущая его вкуса. Сергей Викторович задумчиво наблюдал за своей ученицей, но с расспросами не торопился, терпеливо ожидая, когда девушка будет к ним расположена. В банкетном зале людей было немного, а те, кто в нём находился не привлекали внимания Трусовой, которая вновь затерялась в собственных мыслях и потонула в противоречивых чувствах. Впервые перед финалом Саша не думала о том, что на кану стоит её титул, репутация и уверенность в себе как в теннисистки, она не ощущала на себе предматчевого волнения, неудержимого стремления к победе и страха перед очередным поражением. Все острые чувства притупились, оставляя после себя лишь мутное послевкусие пережитых эмоций. — Сергей Викторович, а Вы не вступали в романтические отношения с спортсменами с которыми работали? — внезапно спросила Трусова. Дудаков шокированный вопросом замер с чашкой кофе в руке, так и не поднеся её к губам. Несколько секунд он растеряно смотрел на Сашу, а затем положил чашку на стол и прочистив горло ответил: — Эм, нет. Такого опыта, к счастью, у меня не было. — Почему к счастью? — удивилась Трусова. — Как будто ты не понимаешь, — покачал головой Сергей Викторович. — что это колоссальные сложности сразу для двух сторон. — А если одна сторона влюблена, то не сложность ли держать все чувства в себе, не давая им выхода? — оживлённо поинтересовалась Саша. — Бог ты мой, похоже простуда сильно тебе в голову ударила. — вздохнул Дудаков. — Саша, ни один спортсмен не сможет воспринимать указания своего тренера, если, условно накануне они нежились в постели. Эти грани стираются. — Но есть же немало примеров, когда теннисистки вступали в отношения со своими тренерами и даже в последствии строили семьи. — задумчиво ответила Трусова. — Есть. — согласился Сергей Викторович. — Но ты же не видела сколько времени им понадобилось на то, чтобы выстроить взаимные границы между личной жизнью и работой. У одних это получилось быстрее, у других медленнее, а у кого-то вообще не получилось. — Но статистика-то положительная. — упёрлась Саша. — Во-первых точной статистки никто не знает, — заметил Дудаков. — во-вторых ты должна понимать, что чувства эта вещь весьма непредсказуемая и часто непостоянная. Человек может тебя не устроить как партнёр и при этом оставаться талантливым тренером, но работать после расставания вместе вы уже однозначно не сможете. — Очень пессимистичный взгляд. — вздохнула Трусова. — Реалистичный. — поправил мужчина. — Ты можешь встречаться и расставаться с неопределённым количеством людей, которые никак не воздействуют на твою результативность, такими как Макс… — Марк, — исправила Саша. — хотя и Максы тоже были. — Марк и все остальные ребята, с которыми ты весело проводишь время, но, когда речь идёт за карьеру, ты должна подходить к вопросу с холодной головой. Чувства приходят и уходят, а шанс в большинстве своём только один. — серьёзным голосом пояснил Дудаков. — А почему Вы привели в пример меня? — удивилась Трусова. — Я же просто спросила. — А я просто ответил. — пожал плечами Сергей Викторович, однако во взгляде проскользнуло замешательство. — Вы знаете это такое странное чувство, — начала рыжеволосая. — у меня через пару часов финал, я это понимаю, вроде и хочу реванша с Валиевой, но мысленно вообще не могу сосредоточиться. В первый раз с таким сталкиваюсь. — Да ты всю неделю сама в себе варишься и вспоминаешь о теннисе, только стоя на корте. — усмехнулся Дудаков. — Это настолько заметно? — поразилась Саша. — Для меня да. — кивнул Сергей Викторович. Саша переводит мутный взгляд на свою тарелку, а затем устало отодвигает её в сторону. Её тело физически не восстановилось от прошлого матча и неприятного бонуса в виде простуды, а мысли отказывались собираться в единое целое. Казалось, будто чувства разъели все функционирующие системы организма и подчинили себе, лишая возможности погрузиться в хоть и не всегда любимую, но сейчас весьма желанную соревновательную рутину. Если бы Трусовой несколько месяцев назад сказали, что в её жизни появится человек, о котором она будет переживать больше, чем о матче, она бы рассмеялась в лицо, агрессивно отрицая даже гипотетическую возможность столь невероятного явления. Однако сейчас Саше не весело. Она думает об отношениях и даже хочет в них вступить. Это будоражит и пугает одновременно. Трусова бежала от любых намёков на нормальные отношения словно от огня, стремящегося поглотить и уничтожить её живьём, а сейчас стала добровольно этого желать. — Я не знаю, что мне делать. — вздохнула рыжеволосая, опуская голову на кулаки. — Всё как-то сложно. — Саша, — начал Дудаков. — думай о матче, остальное подождёт. Да и в целом как бы тебя не мотало по жизни не забывай кто ты есть на самом деле и не теряй из-за обстоятельств или другого человека того, что делает тебя тобой. — А кто я по-вашему? — заинтересовалась Саша. — Ты Саша Трусова, настоящий боец и великая теннисистка. — после короткой паузы ответил Сергей Викторович. — Неожиданно. — усмехнулась Трусова, в то время как щёки покрылись лёгким румянцем смущения. — Звучит как комплимент. — Звучит как правда. — поправил Сергей Викторович. — А теперь покончи наконец-то с этим несчастным омлетом и вперёд рвать Валиеву! — Есть, капитан! — ответила Саша и заливисто рассмеялась, ощущая как напряжение покидает тело и растворяется в заполонившем помещение звуке. Иногда для счастья многого не надо. — Как настрой? — вместо приветствия интересуется Вячеслав. — Боевой. — незамедлительно отвечает Саша. — А должен быть победным. — хмурится Трусов. — Тебе не угодить. — закатила глаза девушка, но вспомнив что находится на видео звонке, поспешно завершила своё действие. — Я тебя мотивирую к победам. — возмутился Вячеслав. — если тебя гладить по головке, то ты совсем расслабишься. — Ага, — фыркнула Саша. — с тем, как часто ты меня «гладишь», я скорее быстрее без головы от шока останусь, чем расслаблюсь. — Я… — в негодовании начал мужчина, однако, был прерван в самом начале своего монолога, Сашиным ангелом-хранителем и по совместительству мамой. — Сашка, как ты себя чувствуешь? Как простуда? — Да нормально. — махнула рукой девушка, а затем нахмурилась. — Стоп, а откуда вы знаете, что я заболела? Мы же вчера не созванивались. — Мы смотрели трансляцию онлайн, а после хотели тебя поздравить, но ты не поднимала телефон. Папа позвонил Сергею Викторовичу, и он сказал, что ты приболела, попросил не беспокоить ни тебя ни Аню до сегодняшнего утра. — пояснила Светлана. — Понятно. — кивнула Саша. — Не беспокойтесь сегодня намного лучше, самое главное, что Аня сбила температуру, а с остальным по ходу матча разберусь. — Давай, ещё этот матч и будешь отдыхать, отоспишься, откормлю тебя… — мечтательно начала — женщина. — Да подожди ты! Она ещё не сыграла, вот выиграет и будешь её холить и лелеять, не сбивай ей настрой. — вклинился в разговор Вячеслав. — Настрой, настрой, уже пятнадцать лет одно и тоже слышу! — возмутилась Светлана. — Я собственного ребёнка из-за твоего спорта не вижу. — Мой спорт из неё человека сделал. — упёрся Трусов. — Мам, пап. — поспешно вмешалась в начинающуюся перепалку Саша. — Я тоже по вам скучаю, но мне пора на разминку, позже созвонимся. — Удачи! — одновременно воскликнули родители, прежде чем Трусова сбросила вызов. Глядя на чёрный экран дисплея, Саша усмехнулась, радуясь тому, что хоть что-то в мире остаётся неизменным. Несмотря на шквал ярких, обжигающих чувств и съедающих девушку сомнений, столь короткий диалог с родителями напомнил о том, что жизнь не останавливалась не на секунду в период её душевных метаний. Трусова глубоко вздохнула, а затем открыла свою теннисную сумку в поисках нуждающегося в стирки полотенца, однако обнаружила другую вещь. Саша аккуратно извлекла помятое чёрное худи и несколько секунд внимательно его рассматривала словно перед ней стояла сама Щербакова. Трусова бережно провела кончиками пальцев по ткани, стряхивая, осевший от теннисных мячей, ворс. Казалось, миновала вечность с того дня, когда Аня силой надела свой предмет гардероба на рыжеволосую, тогда мысли Саши были обеспокоены бременем ответственности и грузом возложенных на неё ожиданий, в то время как сейчас все переживания померкли на фоне цунами из собственных чувств по отношению к шатенке. Щербакова опасалась того, что рыжеволосая заболеет от переохлаждения, а Саша в конечном итоге банально простудилась в процессе матча, а по-настоящему заболела самой Аней. — Как не просчитывай эту жизнь, всё равно где-то ошибёшься. — с усмешкой проговорила Трусова. Девушка продолжала рассматривать неожиданную находку, а затем вернула её на прежнее место. Саше захотелось сохранить что-то от Щербаковой как напоминание о том, что всё что сейчас происходит с ней реально. Трусовой казалось, что вещи пропитанные духом Ани обязательно принесут ей удачу и раскроют силы о существовании которых рыжеволосая и не подозревала. В конце концов у всех должны быть свои талисманы. Саша проверила содержимое сумки, бегло взглянула на себя в зеркало, набрала в лёгкие как можно больше кислорода и ощутила, как с каждым выдохом её тело мобилизуется к предстоящему финалу. Калейдоскоп из пережитых эмоций потерял свои краски, оставив лишь размытый след острых ощущений. Саша чувствовала, как они теплятся в груди словно потухшие искры, которым не дают выхода, как пробуждают волну азарта и предвкушения ближайшего сражения. Трусова вспомнила последний матч против Валиевой, во всех деталях видела перед собой старательно симулирующую травму Камилу, слышала рваные выдохи, исходившие из собственных лёгких и осуждающий её поведение рёв толпы. В тот день Саша отправилась домой без рейтинговых очков, ментальных сил и рабочей ракетки, но с мыслью о том, что реванш не за горами. Час настал. Однако эйфория продлилась недолго. — Саш, ну это халтура. — недовольно воскликнул Дудаков наблюдая за тем, как рыжеволосая вяло перебирала ногами на лесенке. — У меня дети и то быстрее делают. — Дети моложе. — выдохнула Трусова, завершая очередную серию. — А, по-моему, здоровее. — покачал головой Сергей Викторович. — Есть момент. — устало ответила девушка, опускаясь на пол разминочного зала. Горло першило, лёгкие раздирало, а голова, казалось, в ближайшее время лопнет от недостатка кислорода. Стоило только расслабиться и обрадоваться тому, что опасность миновала как вся симптоматика простуды, за исключением температуры, вновь активизировалась в организме рыжеволосой, словно и не покидала его вовсе. — Выглядишь неважно. Трусова резко вскинула голову на знакомый голос и невольно растянула губы в улыбке, при взгляде на его обладательницу. — Зато ты как всегда неотразима. — Сочту за комплимент. Аня действительно выглядела намного свежее и бодрее нежели после пробуждения. Волосы были собраны в привычный хвост, в руке, по классике, покоился стаканчик с кофе, а взгляд оставался уверенным и цепким. Каким образом Щербакова смогла привести себя в столь внешне безупречные кондиции, оставалось для Трусовой загадкой, однако девушка в очередной раз была очарована этой умелой магией перевоплощения. — Так и будешь валяться без дела? — выгнула бровь Аня. — А я, по-твоему, должна танцевать? — вопросом на вопрос ответила Саша и подставила руки под затылок и наблюдая за Щербаковой снизу вверх. — Можешь и станцевать. — усмехнулась Аня, медленно приближаясь к рыжеволосой. — Но лучше это сделать после завершения сезона в более расслабленной обстановке. — Пфф, — закатила глаза Трусова. — я и так расслаблена, просто настроения нет. — И как же тебе его поднять? — с игривыми нотками спросила Щербакова, присаживаясь на корточки возле рыжеволосой. — Удиви меня. — хмыкнула Саша удобнее, устраивая голову на импровизированной «подушке» и вальяжно прикрывая глаза. Несколько секунд со стороны Ани не доносилось не единого звука, Трусова продолжала лежать в наигранно расслабленной позе, в то время как внутренности стягивало от любопытства, смешанного с толикой неукротимого ожидания. Она началу игру против Щербаковой, вот только не учла, что шатенка опытный соперник. В следующее мгновение лицо Саши пылало от горячего напитка, которым Щербакова любезно из своего рта ополоскала рыжеволосую. Трусова с визгом подскочила на ноги, в процессе незапланированного «полёта», открывая расширенные от потрясения глаза. — Это так ты людям настроение поднимаешь?! — со злостью спросила Саша, прикладывая руки к липкому от кофе лицу. — Я так бодрю спортсменок, которые расслабляются раньше времени. — пояснила Аня, осушая одним глотком остатки содержимого в стаканчике. — И кофе, кстати, остыл. — А способ, стоит заметить, действенный. — превозмогая приступы неконтролируемого хохота выговорил Сергей Викторович. — Запоминайте. — подмигнула Щербакова. Однако Саше было несмешно. Она в два шага преодолела разделяющую их с шатенкой дистанцию и оказавшись в нескольких сантиметрах от чужого лица, сквозь зубы прорычала, смотря в упор помутневшими от злости глазами: — Ты издеваешься надо мной? Аня в свою очередь напор рыжеволосой встретила с холодной улыбкой, лицо шатенки было абсолютно спокойным, а в карих глазах плясал огонёк удовлетворения от проявленного эффекта. Не испытывая ни толики стеснения, Щербакова сократила до невозможного расстояние между их лицами и не прерывая зрительного контакта, тихим вкрадчивым голосом, сказала: — Сколько злости, сколько азарта и страсти. — на последнем слове Саша непроизвольно облизнула губы, в то время как Аня, не отрывая своего властного взгляда, твёрдым тоном продолжила. — А теперь вложи это всё в игру. И победишь. Трусовой казалось, что она находится на гипнотическом сеансе, иначе она не могла объяснить прилив энергии и желания, бьющихся электризованными волнами в области диафрагмы, отдающими зарядом в кончиках пальцев и парализующий все блокаторы восприятия действительности, наложенные простудой. Саша была уверена, что если она в этот момент сделает ускорение до сетки, то за ней протянется дымчатый след, словно от покрышек гоночного автомобиля. Все системы организма активизировались и были направлены целиком и полностью на Щербакову. — А как же играть головой, а не эмоциями? — спросила Трусова, ощущая на себе тёплое дыхание шатенки. — А я тебе голову не говорила выключать, — незамедлительно ответила Аня. — я прошу тебя запомнить эти ощущения и вложить их в игру, тактические заготовки, я тебе набросала, а психологически ты сама знаешь, чего от неё ожидать — не первый раз играете. — И что мне делать, когда она в очередной раз вызовет врача? — поинтересовалась Саша. — Не остывать. Делай разножку, прыгай на скакалке, да что угодно, только не теряй концентрации на всех своих движениях. Валиева пользуется ни тем, что твой организм остывает во время паузы, хотя это тоже влияет, а тем, что ты теряешь фокус игры за этот промежуток времени, а потом тратишь неопределённое количество мячей на то, чтобы его вернуть. Сохрани концентрацию во время этих пауз и не потеряешь очки, не потеряешь очки и разрушишь её и без того шатающуюся веру в себя. — на одном дыхании выговорила Щербакова. — Ты думаешь я до этого чего-то похожего не слышала от других? — скептически усмехнулась Трусова. — От других слышала, — согласилась Аня, а затем слегка приподняв подбородок и обжигая своим дыханием ухо рыжеволосой, прошептала. — но со мной сделаешь. — А у тебя нет проблем с самооценкой. — хмыкнула Саша, стараясь скрыть образовавшийся ком в горле. — Вот и не создавай мне их. — улыбнулась Щербакова, а затем резко отстранилась. Трусова едва не подавилась кислородом от столь стремительного развития событий. Девушка перевела взгляд в сторону удаляющейся Ани и старалась осознать, что вообще произошло, в то время как мозг отказывался давать адекватный отчёт вспыхнувшему вулкану ощущений. — Думаю сейчас разминка будет более жизнеутверждающей. — перед уходом бросила Аня, обращаясь к Сергею Викторовичу. — Центральную нервную систему я ей возбудила. — Спасибо, Ань, дальше я сам. — кивнул Дудаков. — Ну, что Сань, готова работать? — Да. — хрипло ответила Трусова, осознавая, что возбудила Аня не только её нервную систему. «Весёлый будет матч» — выдохнула рыжеволосая, снимая запачканную водолазку. Настолько готовой она не была ещё никогда. Обмениваться колкими взглядами перед началом матча, с детства вошло в привычку Саши и Камилы, в особенности, когда играли они друг против друга. Трусова краем уха слышала зазубренные судьёй наставления, однако целиком и полностью была сосредоточена на сопернице, которая в свою очередь отвечала ей тем же. В поведении Камилы прослеживалась привычная самоуверенность и заносчивость несостоявшейся звезды, насмешливый взгляд и изогнутые в показной улыбке губы, демонстрировали, что Валиева не находится в мандраже от впечатляющей серии побед своей оппонентки. Она была здесь для того, чтобы её прервать. — Орёл, решка? — наконец-то перешёл к главному судья, обращаясь к Трусовой. В голове Саши весьма неуместно проскользнули нецензурные строчки из песни с таким же припевом, и она с весёлой ухмылкой поспешно выдала свой неизменный ответ: — Орёл. Мужчина средних лет, с аккуратно подстриженной бородкой, кивнул, продемонстрировал девушкам монету, а затем слегка подбросил её в воздух. В следующее мгновение монета с характерным звуком приземлилась на Сашиной половине корта. — Решка. Что выбираете? —спросил мужчина, обращаясь к Камиле. — Приём. — незамедлительно ответила Валиева. — Эта сторона. — не дожидаясь вопроса выдала Саша. — У вас пять минут, хорошего матча. Мужчина отдал мячи и поспешил к вышке, в то время как Валиева, не смогла удержаться от возможности лишний раз задеть рыжеволосую. — Удача сегодня не на твоей стороне. — с наигранным сочувствием, вздохнула Камила. — Для того, чтобы обыграть тебя она мне не понадобиться. — подмигнула Саша, а затем слегка склонившись к сопернице, низким голосом выговорила. — Сегодня тебе никто не поможет, ни физио, ни служба спасения. Однако вопреки бешенному стремлению к победе, игра у Трусовой с самого начала не клеилась. Первая подача проходила раз через раз, агрессивный форхенд приземлялся в хаотичных направлениях, а бэкхенд в целом представлял собой пародию на нормальный удар. Саше казалось, что она держала мяч достаточно плотно на чужой половине корта, но резкие и точные атаки Валиевой, указывали на обратное. Трусова не чувствовала ритма своей игры, в связи с чем была вынуждена подстраиваться под ритм игры соперницы, что заведомо являлось проигрышной тактикой. Тем не менее несмотря на смазанное начало первого сета, девушки шли по счёту ровно. Саша уверенно взяла первый гейм на своей подаче, после чего быстро проиграла два последующих. В третьем завязалась борьба, но, увы, не с благоприятным для рыжеволосой исходом. Саша не была любительницей догонять по счёту, но делать это умела, спустя пятнадцать минут счёт в очередной и явно не последний раз за этот матч, сравнялся. Саша старалась не отвлекаться на посторонние факторы, такие как выкрики трибун, резкие порывы ветра и искусственные паузы между розыгрышами, которые старательно выискивала соперница. Трусова целиком и полностью концентрировалась на мяче и сопровождающих удар движениях, однако полностью абстрагироваться от окружающей обстановки оказалось непросто. Саша знала, что Валиева специально выкрикивает сладостное «Давай» на её ошибках, чередует нормальную подачу с издёвкой в виде ввода мяча в игру с руки и чересчур громко выдыхает при ударе с целью вывести Трусову из состояния шаткого равновесия. Однако понимание всех заготовленных уловок и манипуляций со стороны соперницы, отнюдь не облегчало игру против неё и не прибавляло рыжеволосой нервных клеток. С каждым новым действием Валиевой, Саша чувствовала, как тонкая прослойка собственного терпения надрывается и рискует в ближайшем будущем вовсе исчезнуть, выпуская наружу ослепляющий гнев и безбашенность, которые весьма плохо сочетаются с мозговой активностью. Трусова старательно втягивала Камилу в длинные розыгрыши с целью сбить сопернице дыхание, но по-прежнему мокрый после дождя грунт, весьма ощутимо сказывался на скорости отскоков, что в сложившейся ситуации было против обеих девушек, привыкших к агрессивной манере игры. «Хоть в чём-то мы одинаково страдаем» — пронеслось в голове у Трусовой, когда отправленный ею мяч от порыва ветра резко поменял траекторию и отскочил в абсолютно противоположном от подготовленной к удару, Валиевой направлении. Камила же в свою очередь в буквальном смысле замучила Сашу укороченными. Трусова словно торпеда незамедлительно стартовала от задней линии до сетки, стараясь на ходу придумать ответное действие и правильно обработать мяч. Со временем Саша уже заведомо готовилась к спрятанному укороченному, после чего облегчённо выдыхала, вынуждая соперницу изменить тактический набор. Матч нельзя было отнести к категории приятных, как с точки зрения погодных условий, так и из-за психологического накала, нависшего над кортом невидимым, но вполне ощутимым куполом, вбрасывающим в кровь непримиримых соперниц дозы адреналина и подпитывающим их животное стремление к победе. Движения Саши стали свободнее, передвижения по корту легче, а удары точнее, девушка наконец-то поймала волну и спешила закрепить свой успех. Первый сет близился к концу и Трусова, осознавая, что настал момент, в котором нужно максимально напрячься, приложила все физические и психологические силы для увеличения своего преимущества. Однако важность момента понимала и Валиева. Саша вопреки неписанному тактическому правилу, решилась изменить затяжные розыгрыши на их быстрое завершение, что повергло соперницу в удивление. Камила рысью металась по корту, но предугадать удары Трусовой не могла. Спустя полтора часа эмоциональных качель, Саша с победным выкриком оформила первый сет. Не успела рыжеволосая перевести дух, как увидела приближающуюся к судейской вышке Валиеву с перекошенной от «боли» гримасой и наигранной хромотой. — На корт вызывается физио, после первого перехода во втором сете. — громко объявил судья. Трусова со злостью стиснула зубы, мысленно извергая на Камилу весь запас утончённого мата и изысканных проклятий. Эта уловка со стороны Валиевой была стара как мир, но по непонятным для Саши причинам всегда неизменно действенной в их противостояниях. Одновременно со злостью медленно стала расползаться тягучая паника, не предвещавшая ничего хорошего. Трусова неосознанно прокручивала ракетку в руке, стараясь сохранить покидающее её терпение. — Время. — оповестил судья. Несмотря на накатывающие волны сомнений и злости, первый гейм на своей подаче Саша выиграла весьма быстро, Камила особо не стремилась выкладываться в самом начале, по-видимому, ожидая последующего срыва от Трусовой. На корт оперативно выбежал физиотерапевт с рацией в одной руке и увесистым чемоданом в другой. Валиева принялась ему что-то объяснять активно жестикулируя, после чего наивный парнишка, начал массаж «проблемного места». Судья объявил трёхминутный перерыв, в то время как Трусова едва сдерживалась от того, чтобы не закричать от негодования вслух. Саша тяжело вздохнула и перевела взгляд на трибуну. Издалека было сложно разглядеть своих тренеров, но Трусова видела, как Сергей Викторович показывал ей большой палец вверх, а Аня медленно кивнула. Саша была уверена, что в этот момент Щербакова смотрела своим уверенным испепеляющим взглядом, способным уничтожить и подчинить любого, кто рискнёт под него попасть. Но Саше он придавал сил. Повинуясь внезапному порыву, Трусова принялась перемещаться из стороны в сторону семенящими шагами, девушка упорно концентрировалась на каждом движении, стараясь не на секунду не упустить фокус внимания. Она слышала собственное дыхание и шуршание грунта под ногами, все остальные звуки стали абстрактным второстепенным фоном, не имеющим никакого значения в её мире. Время, казавшееся вечностью, пролетело словно миг, и вот они вновь стояли на противоположных сторонах корта. Трусова чувствовала необъяснимую уверенность, неспеша она заняла позицию принимающего и молниеносно отправила мяч прямиком по линии. Валиева провожала удар растерянным взглядом, в то время как Саша, ощущала, как наступает на горло своей соперницы. Несколько элементов у Трусовой сорвалось, но в большинстве своём незапланированная пауза никак не сказалась на её игре, зато ввергла в ступор соперницу. Камила питавшая особые надежды на свою хитрость слишком поздно поняла, что сыграла сама против себя. Она надеялась на то, что Трусова станет в негодовании крушить свои ракетки, в то время как рыжеволосая с удовольствием уничтожала её. Каждый удар Саши подкреплял её уверенность и подавлял у Валиевой. Второй сет завершился быстрее первого, спустя сорок минут, Трусова забила навылет свой коронный форхенд после чего услышала заветные три слова: — Гейм, сет, матч, Трусова. 7:5, 6:1. Саша победно вскидывает руки вверх и переводит искрящийся от радости взгляд на трибуны. Аня и Сергей Викторович обнимаются, довольные не меньше Трусовой заключительной в сезоне победой. Трусова намеренно ждёт пока они отстранятся друг от друга и упирается своим сверкающим обожанием взглядом в Щербакову. Аня встречает её взгляд, кивком и гордой улыбкой, в то время как Саша едва различимо шепчет: — Это победа посвящается тебе. Как и все остальные матчи, которые я выиграю. Трусова знает, что Щербакова её не услышит на таком расстоянии и что эти слова она вряд ли в ближайшее время озвучит шатенке лично, но сейчас ей хочется разделить свой триумф с Аней. А может и не только его? В очередной раз Саша испытывала чувство де-жавю, в нерешительности стоя напротив двери в номер Щербаковой и крепко прижимая к себе банки со всеми любимой колой. Бесстрашная Трусова не могла собраться с духом для того, чтобы банально постучаться в дверь и рисковала провести ночь на пусть и изысканном, но отнюдь не чистом гостиничном ковре. Однако внезапно послышался знакомый заливистый смех, а через мгновение в пустом коридоре показался силуэт Щербаковой и следующей за ней не менее весёлой Косторной. Саша замерла на месте, не способная оторвать взгляд от шатенки. Трусовой доводилось видеть Аню в разных кондициях и настроениях, но ещё ни разу за всё время их совместной работы Щербакова не была настолько расслабленной и беззаботной. Аня с Алёной о чём-то переговаривались, а затем заливисто хихикали, абсолютно не беспокоясь о спящих в столь поздний час посетителях. Саше казалось, что она наблюдает за двумя подружками сплетницами, а не дисциплинированными состоявшимися спортсменками, их походка была вальяжной, движения раскрепощёнными, а в просачивающихся сквозь смех выражениях, проскальзывали и нецензурные. «Вот бы и со мной Аня была такой открытой». — с толикой горечи, мечтательно подумала Трусова. — О, твоя чемпионка! — внезапно воскликнула Косторная. Аня непонимающе посмотрела на подругу, а затем проследив за её взглядом, обернулась. Саша застыла на месте, не зная куда себя деть. Сбегать было поздно, а придумывать оправдания, под конец дня, слишком сложно. Щербакова мягко улыбнулась, и заинтересованно наблюдала за рыжеволосой, не нарушая молчания. К счастью, ситуацию в свои руки взяла Алёна. — Саша, ты молодчина! Я смотрела матч и это было просто невероятно, так и надо этой симулянтке! — Спасибо. — смущённо поблагодарила Трусова, продолжая игру в гляделки с шатенкой. — По секрету, — заговорщицким шёпотом начала Косторная, слегка склонившись вперёд. — Аня тоже в восторге от тебя, весь вечер хвалила! — Косторная! — внезапно вышла из транса Щербакова и незамедлительно ударила подругу в плечо, в то время как щёки Саши стали совсем пунцовыми. — Не расслабляй мне спортсменку! — Да быстрее рак на горе свистнет, чем ты кого-то лично похвалишь. — недовольно воскликнула Алёна. — Неправда! — разозлилась Аня. — Правда! — возмутилась блондинка. Саша, раскрыв рот от удивления, наблюдала за внезапной перепалкой, которая, несомненно, продолжалась бы ещё долго, однако девушек от незапланированной ссоры, а соседей от неприятного пробуждения спас громкий рингтон. — Ой, — воскликнула Косторная, поспешно принимая вызов. — Да, Гош, подожди пару минут, я тебе перезвоню. Не дожидаясь ответа, блондинка стремительно погасила экран смартфона, завершая так и не начатый разговор. — Если ты будешь так с ним общаться, то он тебя бросит. — усмехнулась Щербакова. — От кого слышу! Тоже мне эксперт долгих отношений. — передразнила Алёна. — Ой, не напоминай. — наигранно поморщилась Аня. — А я буду! Тем более мне есть что. — стояла на своём Косторная, а затем перевела драматичный взгляд на Сашу. — Ты ещё столько о ней не знаешь. — О, Боже мой. — вздохнула Щербакова. — тебе надо было не в спорт идти, а в актрисы. — Одно другому не мешает, а теперь с твоего позволения я отправлюсь спать и так режим сбила. — сказала Алёна, раскрыв руки для объятий. — Рада была тебя видеть. — ответила Аня, обнимая блондинку. — Удачи вам. — тепло улыбнулась Косторная, смотря на девушек. — Тебе тоже. — искренне пожелала Саша. — Нет, — покачала головой блондинка. — вам она нужнее. Надоедливый рингтон вновь зазвонил и Косторная напоследок помахав ручкой, удалилась, оставляя Сашу и Аню одних. Трусова неуверенно переминалась с ноги на ногу, по-прежнему крепко прижимая к себе банки с колой, пока шатенка открывала дверь своего номера. — Заметить, это действительно стало традицией. — внезапно сказала Саша с глупой улыбкой. — Лишать меня сна и утреннего кофе? — выгнула бровь Щербакова. — Праздновать с тобой победы ночью с колой. — исправила Трусова. — Хотя первое тоже. Саша положила банки на заваленный бумагами стол, а сама расположилась на аккуратно заправленной кровати, в то время как Аня не отрывала от девушки задумчивого взгляда. Трусова не знала, причины озадаченности шатенки, но ощущала непривычные для Щербаковой неуверенность и сомнения. Саша хотела озвучить интересующий её вопрос, но Аня его оборвала в зарождающейся мысленной форме. — Ты молодец. Голос Щербаковой был тихим, едва различимым, но Саша услышала. Аня протянула рыжеволосой открытую банку колы и с мягкой улыбкой выговорила: — За нашу новую-старую традицию. Саша чокается банкой и вспоминает короткое пожелание Косторной. «Пожалуйста, пусть у нас всё получится» — думает Трусова, после чего делает короткий глоток, не отрывая своего взгляда от чарующих карих глаз напротив.