Тип привязанности

«Синдром Котарда заставляет людей верить, что их не существует или они мертвы. Больные уверены, что самим фактом своего существования они наносят непоправимый урон всей планете. Одни люди пытаются задерживать дыхание, чтобы «не выделять в воздух миллиарды вредных бактерий», другие перестают есть, поскольку из-за этого «все население может погибнуть голодной смертью». Мне очень тяжело дается осознание такой проблемы, ведь, с одной стороны, люди настолько обесценивают себя, что идут на подобные жертвы, а с другой, настолько считают себя значимыми, веря в то, что судьба планеты действительно зависит от них». В шестом классе я в первый раз попала в руки психолога. Моя мама настолько переживала за мое состояние, что просто закрыла меня наедине с терапевтом в моей же комнате. Я помню, как было страшно, а учитывая полное опустошение и ненависть к себе, которые я чувствовала, это казалось просто несправедливым. Много лет я слушала о том, что была недостаточно хороша, и это было той критической точкой, которую психика двенадцатилетнего ребенка просто не выдержала. Женщина, держащая в руках блокнот, в течение часа пыталась вытащить из меня хоть какую-нибудь информацию, но я ни в какую не шла на контакт. Для меня она была незнакомым человеком, который не имел права видеть мои настоящие эмоции, но очень скоро все изменилось. Я не смогла бы вспомнить, что именно она мне тогда сказала, но эти слова заставили меня задуматься, и со временем я начала открываться. Последующие сеансы многому меня научили. Они не спасли меня от собственных мыслей, не подарили искреннюю любовь к себе и не избавили от алекситимии, но помогли лучше понимать свои чувства. Побочным эффектом был постоянный анализ и неуверенность в правильности большинства собственных действий, но это было лучше, чем устраивать бардак в жизни и страдать из-за этого. Годы терапии привели меня к пониманию моих проблем, но так и не научили решать некоторые из них. Например, я знала, как именно работает деперсонализация, но так и не нашла способа, который помогал бы мне останавливаться, когда она радостно махала мне ручкой на горизонте. Именно поэтому я и встретила это утро в ее объятиях. В голове, как и внутри, ничего не было, кроме непонятной тяжести, которую я ощущала и физически. Тишину в комнате нарушала лишь кошка, которая очень старательно пыталась снять бандаж. Я следила за ее действиями и мечтала о том, чтобы это мои руки сейчас были обмотаны бинтами, а не ее маленькие лапки. Она никогда не смогла бы понять всю ненависть, которую я испытывала к себе из-за случившегося, но это не мешало этому чувству разрастаться внутри меня. Я не помнила, спала ли ночью или просто пролежала до самого утра с закрытыми глазами, не знала который час, да и, на самом деле, это было не важно. Весь день я провела в постели, ведь это было единственным, на что я была способна. Я не чувствовала усталости, не чувствовала обиды, не чувствовала голода, несмотря на то, что за целый день помимо никотина в мой организм так ничего и не поступило. Это состояние было мне хорошо знакомо. Наверное, многие пользуются таким же или подобным способом защиты, хоть здоровым решением, конечно, его не назвать. Объясняя на примере случившегося вчера: после шока и срыва все мои эмоции и чувства выключились, что позволило легче пережить момент погружения на самое дно. Единственным неприятным аспектом было то, что наравне с отключением чувств отключалась и работоспособность головы. Помимо белого шума там просто ничего не было. С трудом давалось подумать даже о самых базовых вещах, неговоря уже о чем-то более сложном. На телефон пришла куча уведомлений — сообщения от мамы и Наи, которые начали переживать из-за того, что я достаточно давно не отвечала и не заходила в социальные сети. Мне бы хотелось их успокоить и соврать о том, что все хорошо, но я просто не хотела и у меня не было ни малейшего желания себя пересиливать. Совсем скоро, как только бы мне стало хоть чуть-чуть лучше, я обязательно рассказала бы им правду, но только не сегодня. Сегодня я могла лишь позволить себе исчезнуть, чтобы попробовать восстановиться. Я чувствовала вибрацию телефона из-за входящего звонка, но даже не посмотрела на имя контакта, игнорируя вызов. Как и ожидалось, от Дианы я не получила никаких объяснений или извинений. С одной стороны, это было к лучшему, ведь последнее, чего мне хотелось, — это как-либо контактировать с ней, а с другой стороны, не извиниться за причиненные сложности было слишком низко для нее. В своей голове я в который раз проживала ее похороны, надеясь, что в этот раз она уже не вернется, но гарантий никаких не было. В память о прошлом, я помогла ей в этот раз, позволила приблизиться ко мне, позволила попробовать восстановить мое доверие, но больше это не повторится. «Ты правда так плохо разбираешься в людях?» — эхом раздалось где-то внутри меня, и я тяжело вздохнула, мысленно соглашаясь со вчерашним высказыванием Глеба. Когда луна настойчиво стала светить в окно, меня наконец одолела жажда и я встала с кровати. Споткнувшись пару раз о вещи, разбросанные на полу, я все же включила свет и, оглядев квартиру, только сейчас заметила, какой беспорядок развелся тут за последнюю неделю, — у меня совсем не было времени обратить на это внимание. Этот момент стал поворотной точкой, потому что я нераздумывая начала ходить по квартире и раскладывать вещи по своим местам. Нет, у меня все еще не было энергии, но уборка для меня была скорее подзарядкой, чем чем-то, что выматывало. Я потеряла себя на несколько часов и нашла лишь в два ночи, отмывающей духовку, которой я не касалась пол года точно. На следующий день я пришла на студию с гитарой, чтобы более качественно записать мелодию, написанную мной в тот злосчастный вечер. Я, конечно, думала о том, чтобы потратить на рассматривание потолка еще одни сутки, но закончить песню, пока я все еще пребывала в таком состоянии и не потеряла то настроение, которое отражалось в написанной мелодии, было более привлекательным. В конце концов, нужно было получить хоть какую-то пользу от случившегося. Намного комфортнее это было бы сделать наедине с собой, но, к сожалению, зайдя в квартиру, я увидела музыкантов в полном сборе. Мне не хотелось, чтобы кто-то знал о том, как я себя чувствовало, не хотелось приносить свои личные проблемы на работу и не хотелось говорить о произошедшем, поэтому я улыбалась. Я улыбалась, когда слышала смех остальных, хоть и не имела понятия, о чем шла речь, улыбалась, когда Артем спрашивал, как у меня дела, и улыбалась, несмотря на то, что Глеб будто нарочно избегал какого-либо контакта. Я решила не придавать этому значения, ведь поводов для беспокойства мне и без того хватало. Переступив через небольшую тревожность, я попросила Даню включить запись и прошла к микрофону. Поменяв его положение, я села на пол, занимая привычную мне позицию для игры на гитаре, и после команды Панка начала играть первую версию. Я не поднимала глаза на присутствующих, но чувствовала на себе несколько взглядов. Так как делала я это для себя, мне было не важно, нравится ли моей компании то, что они слышат, или нет, но как только я закончила, то получила несколько положительных отзывов. Запись получилась не очень качественной из-за моей старой гитары, которая уже была не в лучшем состоянии, но мне даже нравилось это грязное звучание, потому что оно делало песню более живой. Вся следующая неделя прошла будто с выкрученным на максимум эффектом fade. У меня не получалось работать, не получалось сосредоточиться, а все финальные результаты треков звучали скучно. Я не знала, каким образом Даня выдерживал мой постоянный вопрос «что» на каждую его реплику, но он не давил на меня и давал время прийти в себя. В один из дней он все же предложил поговорить, спросив, что у меня случилось, и может ли он как-нибудь помочь. Я улыбнулась, смотря сквозь него, и сказала, что все хорошо и у меня такое бывает, просто нет настроения. Хотелось бы, чтобы на этом наше обсуждение закончилось, но он был настойчив и мне пришлось сдаться. Мы были одни в студии, он принес мне чай и мы провели несколько часов за разговорами, забыв о работе над треком, который все-таки записал Глеб. Я рассказала ему о случившимся, не показав ни одной эмоции, — я пока еще не была на них способна, — а он воспринял это как маску, хотя если находить метафоры, это все же больше походило на бронежилет. Он поддержал меня, подобрав правильные слова и сказав именно то, что я хотела услышать. Это дало мне почву для сравнения, потому что Глеб в такие моменты говорил обратное, будто ругая за сделанные ошибки, а не поддерживая. Когда тема с Дианой была досконально пройдена, я почувствовала себя немного лучше, и мы продолжили беседовать уже на другие темы. По ходу разговора я все больше понимала, что мы с ним очень похожи. Мы оба любили старый рок и холодный кофе с молоком, оба считали, что серия фильмов «Step up» была сильно недооценена, а Бела Лугоши — лучший Дракула из всех этому миру известных. То, что мы были единомышленниками, стало понятно, наверное, при самой первой встрече, но в этот момент я могла чувствовать, как мы становились ближе. Песня, обработку которой мы решили отложить на потом, была полностью в стиле Глеба. Я бы могла описать ее как «дать публике то, чего она ждет». Она не была плохой, просто не такой интересной, как та первая, которая была записана совсем недавно. В этом треке он говорил о девушках, которые, по его мнению, хотят им воспользоваться. Эта тема была относительно мне близка, ведь совсем недавно одна девушка действительно мной воспользовалась, но в этой песне смысл все-таки был другим. На протяжении всего трека он использовал много названий брендов, о которых я никогда не слышала, и создавалось впечатление, что это он был тем, кто циклиться на названиях, а вовсе не девушки, в глаза которых он «смотрит и ничего не чувствует». В этот же вечер, после работы, я позвонила Нае и предложила встретиться у меня. Я подумала, что уже готова рассказать ей о случившимся, раз уж у меня получилось поговорить об этом с Даней. Она приехала ко мне почти сразу после звонка, искренне переживая за мое состояние. Разговор был тяжелым. Помимо своих эмоций, приходилось контролировать и ее, ведь будучи очень вспыльчивым человеком, Ная была готова ехать и устраивать скандал Диане. Это было даже приятно — понимать, что в твоей жизни был человек, готовый сделать все, чтобы защитить тебя. Всю эту неделю Глеб вел себя отстраненно, что со временем начало меня напрягать. Мы не говорили после того вечера в больнице. Он вроде бы и не избегал меня, но за все это время ни разу не взглянул в мою сторону. Я не знала, чем было вызвано такое странное поведение, и если бы не моя апатия, то, скорее всего, я бы даже начала переживать. Однажды я хотела спросить его мнение по поводу написанного бита, но он лишь молча вышел из комнаты, притворяясь, что не услышал моего обращения. Я убедила себя в том, что так оно и было на самом деле. — Так не пойдет, — Артем упал на стул рядом со мной, чем привлек мое внимание и оторвал от творческого процесса. — Правда так плохо звучит? — спросила я, испугавшись. — Да я не о песне, — он придвинулся ближе и закрыл экран моего ноутбука, не давая времени даже убрать руки с клавиатуры. — Слепой бы только не заметил, что с тобой что-то не так. Бросай свою грустную нудятину, у нас был договор и пора его исполнить, — я растерялась, но он снова не дал мне времени на подумать и встал с кресла. Мой пятничный вечер должен был пройти так же, как и вся предыдущая неделя. Мне хотелось вернуться домой и продолжить перечитывать эссе Альберта Камю, пытаясь прийти в себя, но мои планы были наглым образом разрушены. Я никогда не была тем человеком, который нуждался в том, чтобы его вытягивали из собственной печали. Это время я старалась прожить и прочувствовать и только потом отпустить, чего в этот раз мне сделать не дали. Наш договор, заключенный в день концерта, мог бы воплотиться в реальность в любой другой день, но почему-то это случилось именно сегодня, когда я совсем не была готова натянуть жилетку гида и идти любоваться красотами города. Когда мы с Артемом вышли на улицу, нас встретил приятный теплый ветер и голубые сумерки. Фонари и вывески вовсю светились, а шумные компании искали себе пристанище. Надежда на то, что у меня получится отвертеться все еще теплилась внутри, но уверенный вид парня говорил об обратном. Перед отправлением в наше путешествие мы решили покурить. У меня была пара минут на то, чтобы придумать план экскурсии или причину, по которой мне срочно нужно домой, но я не знала с чего начать. — Учти, я ожидаю многого, как ты и обещала! — сказал парень, видя мое смятение. — Ты на меня давишь, я не успела все продумать, — ответила я, разведя руками в разные стороны. Его напор даже начал немного пугать, а груз ответственности очень плавно лег на мои плечи. — В спонтанности вся прелесть, — эта фраза мало подходила моему стилю жизни, но спорить я не стала. — Как бы после такой спонтанной прогулки ты не разочаровался окончательно, — мое настроение давало о себе знать, хоть я и хотела это скрыть. — Кара, ты всю неделю косплеишь зомби, сколько можно? — по моему сугубо личному мнению, это был косплей на вампира, но каждый видел свое. — На один вечер оставь все это и просто расслабься, — я выдохнула и снова посмотрела на уже более темное небо, надеясь, что оно пошлет мне хорошую идею для прогулки, и оно ведь вправду послало. Рейни была дома с Наей и этим вечером я могла позволить себе задержаться. Главным плюсом нахождения в самом центре было то, что до большинства интересных мест мы могли дойти пешком. Темные облака, сами того не понимая, послали мне воспоминание о скульптуре, которая когда-то показалась мне безумно красивой. Статуя девушки, на которой вместо одежды были пышные облака, — одна из работ местного «уличного скульптора». Она находилась в пяти минутах от главной площади, и мы отправились туда, как только докурили. Через большие старые ворота мы зашли в парк, где каждый уголок был словно произведение искусства, созданное самой природой. Деревья, ветви которых свисали почти до самой земли, в темном свете сумерек выглядели одновременно и устрашающе, и завораживающе. Фонтаны, которым было не меньше ста лет, были полны монет, которые туристы кидали, чтобы когда-нибудь снова сюда вернуться. Это было бы еще более романтичной картиной, если бы все в мире не знали, что с этими монетами случалось потом. Людей, к счастью, было не так много, ведь большинство явно проводило вечер пятницы за более интересными занятиями, чем прогулки по парку. Когда мы наконец дошли до нашей цели, я не могла оторвать глаз от выражения лица Артема. Он был будто заворожен красотой статуи, чем напомнил мне саму себя. Плавные изгибы тела можно было рассматривать часами, а облака, высеченные из камня казались слишком естественными и воздушными, чтобы быть творением рук человека. Неизвестно, сколько времени мы провели восхищаясь скульптурой, но казалось, будто целую вечность. Одно из множества моих качеств, которые мне хотелось бы изменить, — это быстрая потеря интереса, чем явно отличался Артем, потому что он с легкостью задержался бы там еще на какое-то время, а мне стало скучно. Следующим местом, которое мне хотелось ему показать, была маленькая церковь, построенная еще в шестнадцатом веке. Благодаря постоянной реставрации она сохранила свой средневековый вид, но тем, что выделяло ее на фоне остальных, был готический стиль. Она буквально была создана для съемок фильмов Тима Бертона или для экранизации романов Мэтью Грегори Льюиса. Удивительным было и то, что именно в этот день церковь оказалась открытой, ведь большую часть времени здание проводило на реставрации. Мне хотелось показать этот город Артему с той стороны, с которой он на него еще не смотрел. Я много говорила о его истории, так как хорошо ее знала из-за обучения в школе и личного интереса, рассказывала малоизвестные и необычные факты, стараясь наделить душой каждую улочку, мимо которой мы проходили. Артему это нравилось, ведь искреннее удивление не сходило с его лица. Впервые за последнее время я чувствовала спокойствие. Я сама погружалась в свои же истории и теряла связь с реальностью, оказываясь где-то далеко в прошлом. Когда на часах было десять вечера, мы решили зайти в какое-нибудь заведение и провести еще немного времени вместе. Этот город был полон разных интересных мест, например, кафе, в котором вокруг вас ходят кошки и иногда даже позволяют себя погладить, или, например, ресторан, в котором у вас есть возможность почувствовать себя, как в Америке пятидесятых годов, благодаря интерьеру и официантам. Но мне хотелось сделать финал этой прогулки еще интереснее. Нам пришлось отъехать от центра. Мы воспользовались трамваем и через двадцать минут были у нашей цели. Кафе «The Alchemist» показалось мне лучшим выбором из-за своей аутентичности и атмосферы, которая идеально подходила историческому городу. Главной фишкой было гадание на картах Таро. Пока посетители ждали свой заказ, к ним подходила девушка и делала расклад на любой интересующий вопрос. Я не знала, насколько правдивые предсказания нам могли дать, но попробовать стоило. На входе нас встретил официант, одетый в темно-зеленый костюм, и провел через главный зал на террасу. Меня поразило количество разнообразной флоры в этом заведение. Растения разных цветов и форм хотелось рассматривать бесконечно, не забыв при этом наделать фотографий. Весь интерьер был достаточно мрачным: стены, отделанные деревом, желтые приглушенные лампы, несколько клеток с птичками и винного цвета шторы, струившиеся от самого потолка к полу. Создавалось ощущение, что ты находился в маленьком ведьмовском домике в лесу, и мне это очень нравилось. — Я, наверное, закажу Bugloss, а ты? — спросил Артем, откладывая меню. Все коктейли были названы в честь алхимических ингредиентов, что также поддерживало атмосферу заведения. — Спрошу, можно ли сделать Imp stool без алкоголя, и если да, то закажу его, — я откинулась на спинку железного стула, закидывая ногу на ногу. — Так и не хочешь поговорить о том, что тебя беспокоит? — я лишь покачала головой, не желая портить хороший вечер неприятными воспоминаниями. — То же самое, что с Глебом разговаривать, — он цокнул, строя недовольный вид, а я немного растерялась. — Он всю неделю себя странно ведет, ты тоже заметил? — этот вопрос вырвался как-то сам собой и я тут же пожалела об этом. — Да, прямо как ты. Ходите потерянные, лица ваши кислые видеть уже невозможно, — он посмеялся, а я неловко улыбнулась. — Но наши настроения никак не связаны, у меня просто не лучший период, а у него не знаю… — официант появился из ниоткуда, чем немного меня напугал, и мы сделали заказ. — Какой вопрос хочешь задать тарологу? — спросил Артем и я задумалась. — Не знаю, хотелось бы какой-то общий прогноз, наверное, а ты? — Артем посмотрел куда-то в пустоту, погрузившись в свои мысли, но вскоре ответил. — Хочу узнать чего стоит ожидать от работы в ближайшее время, — мы рассмеялись от той уверенности, с которой он это произнес, — будто ожидал, что ему дадут точный ответ, — но нас прервали. — Добрый вечер, — эта фраза послышалась где-то справа от нас на английском языке, и, повернувшись, мы увидели молодую девушку с ярко красными волосами, которая была полностью одета в черное. Она присела на свободный стул рядом с нами и начала представляться. — Меня зовут Элина, сегодня я отвечу на интересующие вас вопросы, — девушка создавала вокруг себя ореол загадочности и волшебства, отчего хотелось верить в то, что она действительно верно определит судьбу каждого из нас. Мы с Артемом словно завороженные смотрели, как девушка доставала разные колоды карт и зажигала свечку на нашем столике. — Кто готов задать вопрос? — спросила она также на английском, и я растерянно перевела взгляд на Артема. — Хочешь задать первым? — спросила я, на что он лишь покачал головой, и мы встретилась взглядом с девушкой. — Ваше имя? — спросила она уже на русском языке и я еще больше потерялась. — Кара. Или вам нужно полное? Каролина, — девушка взяла мою руку и, порассматривав линии на моей ладони, отпустила. — Каков Ваш вопрос, Каролина в стране кошмаров? — я сразу вспомнила, как совсем недавно эту отсылку использовал Глеб, но это был слишком известный мультик, чтобы как-то связать оба эти случая. Я потерялась в моменте, не решаясь сказать ни слова, а Элина продолжала смотреть мне прямо в глаза, будто видя самые потайные уголки моего сознания. — Можно узнать общий прогноз? То есть, чего вообще стоит ожидать в будущем? — девушка кивнула и начала тасовать карты. Я следила за тем, как мастерски она доставала и убирала карты, тихо что-то повторяя. Мне не нравилось выражение ее лица, на котором читалось, что карты говорят что-то не очень приятное. — У Вас будет выбор, три пути. Ни один из них не является верным, — она пальцем указала на лежащую на столе карту, будто я должна была что-то понять, но мне эти рисунки ничего не давали. — Каждый из них принесет смятение, потерянность и даже боль, но на каждом из трех путей вижу одного и того же спутника, — договорив, она продолжила смотреть на меня. — А можно не идти ни по одному из этих путей? — ее слова меня не обрадовали, потому что всего, что она описала, мне на данный момент и так хватало. — Можно, но Вы пойдете, — она очень хитро улыбнулась и собрала карты обратно в колоду. — Не забывайте о том, что воспитало в Вас того человека, которым Вы являетесь, и поделитесь этим с тем, кто потерян, — она сказала это и повернулась к Артему, не объясняя, что именно имела ввиду. Я бы хотела уточнить у нее подробности, но она слишком быстро переключилась на парня рядом со мной. — Теперь Вы… Как Вас зовут? — она протянула руку к парню, желая рассмотреть его ладонь, и он позволил ей это сделать. — Артем, — назвал он свое имя, и совсем скоро девушка отпустила его руку. — Что же Вас интересует? — они пристально смотрели друг на друга, словно настраивая связь. — Чего стоит ожидать от работы? — после вопроса они еще какое-то время смотрели друг на друга, но девушка прервала зрительный контакт и взялась за карты. Разложив первые три, она улыбнулась и посмотрела на Артема. — Вы сами знаете, что с работой у Вас все будет хорошо. Вы точно знаете, что ничего плохого не случится, Вас интересует другое и я отвечу на этот вопрос, — она снова начала тасовать карты, шепотом повторяя слова, которые мне не удалось расслышать. — Скоро все изменится, нужно только пересмотреть свои ценности. Вы жаждете изменений, но сами ничего не готовы для этого делать — вот он камень преткновения. Изменитесь Вы — изменится все вокруг, — с легкой улыбкой на лице она медленно поднялась со стула, уступая дорогу официанту, который смирно ждал окончания ее речи. — Хорошего вечера, — последние слова и Элина удалилась. Мужчина поставил перед нами напитки и, так же пожелав нам хорошего вечера, ушел. — Ты понял, что она имела ввиду? — спросила я, медленно возвращаясь в реальность. — Да, кажется да… — Артем все так же был дезориентирован, отчего нервно крутил в руке бокал с напитком. — Я не совсем поняла, но это ведь не стопроцентная информация, да? — меня немного напугали ее слова о том, что я все же пойду по одному из неверных путей. Кто мог быть тем спутником, про которого она говорила? Была ли это Ная, которая точно шла бы вместе со мной по любому выбранному мной пути? — В любом случае, скоро мы это узнаем, — мы наконец встретились взглядами и добрая улыбка Артема немного меня успокоила. Мы перешли на более понятные нам темы и время, проведенное за коктейлями, пролетело незаметно. Никто из нас не хотел обсуждать слова девушки. Мы оба были немного удивлены, а я и вовсе напугана, пытаясь сопоставить факты. Разговоры о красоте города медленно смывали осадок, оставшийся после предсказания, а коктейли, заказанные снова, хорошо поддерживали разговор. Мне было приятно, когда Артем сказал, что его мнение действительно изменилось после сегодняшней прогулки. Моя миссия была с успехом выполнена, что так же не могло не радовать. — Да? — после ответа на внезапный звонок, выражение лица парня изменилось, отчего я немного напряглась. — Я с Карой в баре, что-то срочное? — он либо плохо понимал слова собеседника из-за музыки в помещении, которая вовсе не была громкой, либо оппонент говорил неразборчиво. — Мы приедем, да, только спокойнее, все, — парень убрал телефон от уха и тяжело вздохнул. — Все хорошо? — я чуть наклонилась, стараясь увидеть его эмоции, но он лишь покачал головой. — Это Глеб. Я не понял, что случилось, но нужно к нему съездить, — он жестом попросил официанта принести счет. — Если тебе нужно домой, я не буду заставлять тебя ехать, — он сказал это с пониманием в глазах, будто знал, что я не в состоянии решать чьи-то проблемы, но мое любопытство взяло верх. — Нет-нет, поехали, я не тороплюсь, — согласилась я и на наш стол легла книжка с чеком. — Хорошо, можешь выходить, я оплачу и вызову такси, — я кивнула и послушно вышла на улицу, решив потратить это время на перекур. Что могло случиться такого срочного, что нам нужно было ехать к Глебу? Как бы сильно меня не напрягало его недельное игнорирование, я все же волновалась за него или, может, мне просто было интересно, что именно у него могло случиться, — вдруг это было как-то связано с его поведением. Артема не было слишком долго, но когда я уже подумала зайти внутрь и найти его, он показался в дверях. — Что-то ты долго, — проговорила я, улыбаясь. — Решил взять номер телефона, чтобы не потерять контакт с потусторонним миром, — я расплылась в улыбке, понимая что он имеет ввиду. Такси подъехало совсем скоро и я даже не успела расспросить его о подробностях. Дорога до квартиры Глеба была совсем недолгой — оказалось, что он жил в центре. Я не смотрела на время, но сообщение от Наи, в котором она попросила меня поскорее приехать домой, дало понять, что я уже слишком задержалась. Мы остановились возле подъезда старого дома, такого же, как и тот, в котором находилась студия, и вышли из машины. Артем нажал на кнопку домофона, но пару минут никто не спешил нам открывать. Зайдя в подъезд, мы прошли к лифту, а осмотрев обстановку вокруг, я сделала вывод, что, скорее всего, именно такие подъезды называли «парадными». Мы поднялись на четвертый этаж и подошли к большой двери с номером 484. После того, как Артем несколько раз постучал, в дверях появился Глеб с бутылкой шампанского в руках и, как полагалось, без футболки. Он осмотрел меня каким-то надменным взглядом и зашел в квартиру, оставляя дверь открытой. — Что за срочность? — спросил Артем, как только мы прошли в гостиную. — Нам было скучно, — ответил он, падая в кресло. Внутри помещение было достаточно светлым, но совсем не уютным. По центру стены висел большой телевизор, напротив стоял большой диван и два кресла по сторонам от него. — Нам? — переспросил Артем и Глеб головой указал на диван. Только в тот момент я увидела полуобнаженную блондинку, которая подняла голову из-за спинки дивана. Волна какого-то шока прошла по всему моему телу, и я застыла на месте, сверля взглядом девушку. Очень неприятное чувство, пришедшее на смену удивлению, прочно застряло где-то в груди, и я не знала, как его понимать. Ревность? Отвращение? Это могло быть что угодно, но времени на анализ собственных чувств у меня не было. — Алиса, давно не виделись, — Артем подошел ближе и обнял девушку, будто они были давно знакомы, после чего повернулся ко мне. — А кто эта милашка? — спросила блондинка, сложив голову и руки на спинку дивана. — Это Кара, она помогает нам с музыкой, — Артем вытянул руку в мою сторону, подзывая подойти ближе, но сделав всего пару шагов, я снова остановилась. — Хочешь? — спросила она, протягивая мне скрученную купюру. В этот момент меня будто окатили холодной водой и я наконец пришла в себя, понимая, что мне нужно как можно скорее уйти. — Нет-нет, я вообще-то уже ухожу, — я помахала рукой и быстро пошла к выходу, не желая задерживаться. Дверь уже была заперта, что немного меня затормозило. Пришлось взяться за верхнюю задвижку, а потом и за нижнюю, которую у меня никак не получалось прокрутить. — Куда торопишься? — испугавшись, я резко обернулась и увидела Глеба, который оперся рукой о стену и склонился надо мной, находясь достаточно близко, чтобы я могла почувствовать запах алкоголя. — Мне все еще надо ухаживать за кошкой, — я снова начала пытаться открыть дверь, но механизм все никак не хотел работать. — Время на прогулки с Темычем есть, а на продолжение с нами — нет? — задвижка наконец поддалась и дверь была открыта. — Именно так, — я повернулась на секунду, чтобы ответить, и после этого сразу вышла из квартиры, захлопнув за собой дверь. Из-за позднего времени я не решилась ехать домой на общественном транспорте и вызвала такси. Этот вечер определенно вывел меня из состояния, в котором я пребывала после побега Дианы. Тут, как и у всего в нашем мире, было две стороны: я вышла из гнетущего меня состояния, что было хорошо, но отвращение, которое я чувствовала после увиденного в квартире Глеба, явно не сулило ничего хорошего. Мне было неприятно от собственных представлений о том, что происходило в этой квартире. Скрученные купюры, полуобнаженные люди… Это все выглядело грязно. Наверное, настолько сильно это меня шокировало, потому что я не видела Глеба таким в своей голове. Я знала о разных его экспериментах, но увидеть это воочию было куда хуже, чем просто знать об этом. Когда я наконец добралась до дома, подруга уже заснула, не дождавшись моего возвращения, и после горячего душа, который был мне необходим, чтобы смыть последние события, я последовала ее примеру.