***
Коротко постучав в массивную дверь и не дожидаясь ответа, Натали Санкёр вошла в полумрак кабинета. Габриэля она застала склонившимся над столом и перебиравшим документы. Завидев помощницу, он поспешил смахнуть бумаги в ящик стола и повернуть ключ. — Кажется, я просил не беспокоить меня. Тон сочился плохо скрываемым недовольством вперемешку с усталостью, но Натали уже давно не заботили подобные эмоции. Демонстрируя железную выдержку, она поставила перед Габриэлем поднос. — Я заварила чай. Пуэр. Как ты любишь. — Я не просил, — отрезал он, намереваясь прервать беседу. — На тебе нет лица. Габриэль покосился на чашку и вдохнул терпкий аромат. Натали, несмотря на все прегрешения и ошибки, как и прежде оставалась рядом. Не желая её обижать и обесценивать старания, он смягчился. — Есть новости? — Звонила Лила Росси, — Натали нервно дёрнула скулой, словно озвученное имя вызывало отвращение. — Я сообщила, что ты занят и не можешь выкроить для неё время. — Что же так сурово, Натали? — усмехнулся Габриэль. — Она уже давно бесполезна и слишком навязчива. — О, поверь, пользу она приносит, — Габриэль улыбнулся и от этой улыбки у Натали по спине пробежала волна мурашек. — А как ещё прикажешь мне коротать долгие вечера? — Твои встречи с этой девчонкой до добра не доведут… Когда-нибудь всё откроется… — Что я слышу? Это ревность, Натали? Габриэль поднялся из-за стола и приобнял её за плечи. Она в ответ на ехидство лишь фыркнула и вздёрнула подбородок, но мужские руки на себе стерпела. — Я каждый день благодарю бога за то, что Эмили не видит, как низко ты пал. — Бога? — едва не расхохотался Габриэль. — Не слишком ли цинично такой как ты в него верить? — По крайней мере, я не растеряла человечность. — И, запрятав то, что ты называешь человечностью, осталась рядом со мной. — Потому что я… — остаток фразы Натали проглотила, а вместо продолжения тупикового разговора предпочла перевести его в иное русло. — Вряд ли мои мотивы имеют значение. А вот в твоём шкафу уже тесновато скелетам, что ты так старательно прячешь. — Переживаешь, что они темноты боятся? Включи им свет. Да и давно ли ты начала переживать за самочувствие моих скелетов? Уголки губ снова поползли вверх, и Габриэль обнажил белоснежные зубы. Натали его веселья не разделяла, молча отошла к окну и дёрнула край шторы, чтобы впустить в кабинет, скорее напоминающий склеп, хоть немного дневного света. — С тех самых пор, как ты стал причиной гибели своего единственного ребенка! — А вот юная леди, что до сих пор не может прекратить скорбеть, считает иначе, — парировал Габриэль, расположившийся у окна вслед за Натали. — Гляди, снова пришла. По её версии, в трагедии виноват юноша по фамилии Куффен. И общественность легко приняла эту точку зрения. Разубеждать людей некому. Да и ни к чему… — Но мы оба знаем, что это не так! — Мы знаем. Но ты же не станешь болтать. В голосе Габриэля звучала откровенная угроза. Брошенные слова давили на горло петлёй. Натали поморщилась. — Не стану, — прошептала она настолько тихо, словно её шею и вправду что-то сжимало, — но рано или поздно найдутся знающие, — чуть громче и смелее добавила она. — Кто же? — Габриэль не скрывал ехидства и чувствовал абсолютнейшее превосходство. Натали молчала, разглядывая носки туфель, которые внезапно захотелось снять. Ноги гудели от усталости. Голова раскалывалась от тяжелого разговора. В ушах шумело. Или это был всего лишь очередной приступ гипертонии. Вспомнить, когда она в последний раз посещала врача или хотя бы принимала выписанные лекарства, Натали не смогла. — Ты что-то знаешь, — процедил Габриэль сквозь зубы. — Я — нет. Но кое-кто другой… — она отшатнулась и замолчала. Какое-то время молчал и Габриэль, перебирая в голове известные ему факты, что никак не желали складываться в пазл. — Кролик… — осенило его, — та девчонка… Аликс… Кюбдэль? Натали молчала, не желая неосторожными словами подстегнуть Габриэля на очередную очерняющую душу затею. Камень чудес кролика, столь важный и могущественный, ускользнул из его рук первым. Вычислить, в чьи руки он попал, труда не составило — Леди Баг сама беспечно сообщила об этом во всеуслышание. По факту, речь шла лишь о классе Адриана, но слухи по Парижу всегда расползались с поразительной скоростью, особенно когда к делу прикладывала руку вездесущая Лила Росси. Однако Аликс Кюбдэль оказалась проворнее многих и до сих пор где-то мастерски скрывалась. Так или иначе, камень чудес кролика, а заодно и вожделенные игры со временем, оказались недоступны. Попытки вдохнуть в Эмили жизнь Габриэль прекратил. Капсулу он не отключал, но в таинственное подземелье собственного дома спускался всё реже. Натали этому скорее радовалась. И вовсе не потому, что в тайне видела себя возле Габриэля. Возвращать мадам Агрест в мир, где трагически погиб её сын, ей казалось верхом безумия и нелепости. Но и эра размеренной жизни ещё не пришла в их дом. Габриэль по-прежнему строил планы и желал заполучить недостающие камни чудес. Натали он в свои затеи посвящал всё реже. Ей оставалось лишь делать вид, что она не замечает ни того, как он прячет бумаги, ни того, как проводит уж слишком много времени в приватной обстановке с Лилой Росси. — Тебе не идёт это строгое выражение лица, — Габриэль коснулся руки Натали. — Улыбнись. — Не вижу повода для улыбок, — Санкёр кивнула в сторону сквера, где мокла под дождём Маринетт. — Бедняжка, должно быть, совсем продрогла, но не уходит. Мне кажется, здесь гораздо большее чувство, нежели юношеская влюблённость или, как ты выражался прежде, гормональный бунт. Ты уверовал в это, но посмотри на неё. Натали и вправду было до глубины души жаль Маринетт. Она видела то, что Габриэль замечать отказывался. Какую дружескую поддержку оказывала эта девушка Адриану, будучи совсем юной и безнадёжно влюблённой. С каким трепетом рассказывал о ней сам Адриан, едва постигший незнакомые для него чувства — тепло и привязанность. Натали помнила Маринетт в день похорон, потерянную, разбитую и подавленную, но нашедшую в себе силы высказать ей лично слова поддержки возле закрытого гроба. И даже завидовала, что в столь юном сердце вмещается так много великодушия. Судьба наградила Маринетт возможностью любить взаимно и позже жестоко лишила её всего. В справедливость с того дня Натали верить перестала. — Мне было удобно считать эти отношения поверхностными. И было важно внушить это сыну, который тогда не был достаточно взрослым и мудрым, чтобы принимать решения самостоятельно. Никто не запрещал ему развлекаться с ней, но для официальных отношений и тем более для брака и рождения наследников, я искал достойную претендентку. — Ты совершенно не знал Адриана и даже не пытался с ним сблизиться, — горько вздохнула Натали. — Он не стал бы морочить девушке голову и вступать в связь без любви. Не суди всех по себе. — Это упрёк? — Так, мысли вслух. — Ты иного мнения? — Чем недостойна эта девушка? — вместо прямого ответа Натали посмотрела на Маринетт. — Она из благополучной семьи, всегда горела своим делом и никогда не была замечена ни в чём сомнительном. И как же самоотверженно она любила Адриана… Сердце разрывается. — Да, верно, — задумчиво протянул Габриэль, поправляя и без того безупречный галстук, — её чувства сейчас мне даже на руку. — Ты не посмеешь, — прошипела Натали, завидев под шёлковой тканью брошь, что принесла немало страданий всем обитателям этого дома. — О чём ты, дорогая Натали? — Габриэль вернул прежнюю улыбку и сделал вид, что растерянности и испуга в глазах Санкёр не заметил. — Как по мне, эту девушку хочется пожалеть. А никак не впутывать в интриги! Но что с тебя взять? Она любила твоего сына. Всего лишь сына. А ты… — Натали сжала кулаки от бессилия и обиды, — никогда не удостаивал жалости даже тех, кто любил тебя. Стук каблуков разрезал тишину, но Габриэль ничего не услышал. Он упёрся лбом в холодное стекло, испещрённое каплями дождя, что сливались в причудливые ручейки и стекали вниз. Он устал. Устал находить и тут же терять. Устал биться с непобедимыми силами. Устал убеждать себя, что вот-вот настанет день и этот бег по заколдованному кругу прекратится. Устал прятаться от осознания, что он и погубил самое ценное своё сокровище — сына. Нет, он вовсе не жалел зазнавшегося беспредельщика Кота Нуара. И в тот момент, когда с его лёгкой руки на дорогу выскочил несущийся на сверхскорости внедорожник, всей своей прогнившей душой желал ему мучительной смерти. Но вместо ликования получил удар по сердцу — на месте трагедии после взрыва и пожара обнаружили два тела: несчастного акуматизированного, что управлял внедорожником, и Адриана Агреста. Мир рухнул. Одна из бесконечных попыток воссоединиться с Эмили обернулась кошмаром. — Ты не права, Натали, — проговорил Габриэль, не отрываясь от запотевшего стекла. — Я знал своего сына. И любил его… Тишина насторожила. Обернувшись, Габриэль обнаружил себя в одиночестве. О недавнем разговоре теперь напоминал лишь тонкий шлейф парфюма и чашка давно остывшего пуэра. Воздух загустел. Габриэлю показалось, что он теряет силы и задыхается. Едва не повиснув на ручке, он распахнул окно. Легче не стало, зато теперь он точно знал, куда столь спешно исчезла Натали. Он наблюдал, как она укутала Маринетт какой-то старомодной шалью, раскрыла над её головой зонт и протянула термос, а затем, явно борясь со здравым смыслом, осторожно присела рядом. Лиц разглядеть не удавалось, но Габриэль был уверен, что обе льют бестолковые слёзы. Сжатые кулаки непроизвольно ударились о подоконник. — Жалость… К чему ей это бессмысленное чувство, если я способен дать большее? Гораздо большее…***
Обстановка на палубе «Либерти» была ровно такой же, как и восемь лет назад, словно корабль существовал вне времени. На счастье всех присутствующих, тучи рассеялись, а дождь почти прекратился. Ветер игрался разноцветными флажками. Айван отбивал ритм, создавая предпраздничное настроение. В воздухе сладко пахло попкорном, над которым колдовала Роуз. Джулека, насвистывая что-то себе под нос, протирала пыль с лежаков. Нино хлопотал вокруг горы коробок, освобождая от упаковок тарелки и бокалы. И лишь Алья хмурилась, то вытаскивая телефон из кармана джинс, то пряча его обратно. — Так и не ответила? — Нино отбросил в сторону свёрток полиэтилена и присел рядом. — Нет. И я догадываюсь, чем она может быть занята. А вот как помочь, уже ума не приложу. Алья уже без особой надежды разблокировала экран и открыла переписку с лучшей подругой. Две галочки возле её последнего сообщения красноречиво говорили, что оно прочитано. И оставлено без внимания. Маринетт часто так делала, но Алье упорства было не занимать. Она верила, что мелкие дела, вроде сегодняшней подготовки к дню рождения Джулеки отвлекут от тоскливых мыслей. Два года ей казались приличным сроком, чтобы позволить себе хоть изредка улыбаться. Но Маринетт за протянутые ей руки помощи не хваталась, а предпочитала и дальше тонуть. — Чего приуныли? — появившаяся на палубе Милен протянула Алье и Нино по стакану сока. — Держите. — Маринетт, наверное, не приедет сегодня, — Алья отвернулась и упёрлась взглядом в Джулеку. — А в субботу? На сам праздник? — Милен нахмурилась. — Обещала, — Алья пожала плечами. — Мы так давно не собирались все вместе. Обидно будет, если все наши усилия окажутся напрасными. Гибель Адриана никого не обошла стороной. Каждый тосковал по другу, каждый жалел Маринетт, каждый проклинал Монарха. Но боль с каждым новым рассветом притуплялась, вытеснялась любовью и дружбой. Приближающийся день рождения Джулеки стал прекрасным поводом организовать встречу старых друзей. На «Либерти» уже давно никто не жил. Анарка перебралась в городскую квартиру, Джулека к Роуз, а Лука… Где он пропадал и чем занимался, не знал никто. Устроить вечеринку было решено именно здесь, чтобы хоть на один вечер вернуться в беззаботную юность. Алья настолько глубоко погрузилась в размышления, что не заметила, как вокруг неё собрались все остальные. — Может, мы зря всё это затеяли? — Роуз прижала кулачки к груди. — Только расстроим Маринетт. — Не зря, — успокоила её Алья. — Её нужно отвлечь, растормошить. Неужели Адриан бы желал ей такой жизни, ну? — Но силой же мы её сюда не притащим, — нахмурился Айван. — Ты мог бы, — Милен пихнула его в бок. — А если без шуток, ей бы к психотерапевту. У меня есть хороший специалист на примете. — Ты же знаешь, она не согласится, — вздохнула Алья. — Но не будем расстраиваться. То, что наша Маринетт не изъявила желания драить палубу — ещё не проигрыш. Может, ей просто лень? — Сама то веришь? — Нино приобнял её за плечи. — Не особо, — она уткнулась ему в шею, — но что остаётся? — Она такими темпами и вашу свадьбу пропустит, — снова включилась в разговор Роуз. — Ну уж нет! — Алья поднялась и встала в центре круга друзей. — Так, давайте-ка сбросим эти грустные лица, вернём прежний настрой и порадуем Маринетт отменной вечеринкой. Кто за? Идею поддержали единогласно. После коротких одобрительных возгласов и крепких дружеских объятий каждый вернулся к своему занятию. И лишь Джулека не спешила уходить. Говорить она не начинала, но Алья нутром почуяла неладное и отправила Нино вниз за новой партией коробок. — Джул? — тихо позвала Алья, когда они остались наедине. — Что-то случилось? Расстроенной Джулека не выглядела. Взволнованной, растерянной, озадаченной — да, но никакой драмы ни во взгляде, ни в голосе Сезар не заприметила. Это обнадёживало. — Мне Лука звонил. — Да ладно?! Алья едва не подпрыгнула на месте, но взяла себя в руки и сдержала эмоции. Раз уж Джулека все своим видом показывала, что ей важно сохранить приватность разговора, то ей следовало лучше себя контролировать. — Это же хорошо. Мы два года ничего о нём не слышали! Как он? Где он? — горячо зашептала Алья. — В Париже. — О боже… — Специально подгадал и прилетел в канун нашего дня рождения. И я солгу, если скажу, что я не рада. — Джул, ну естественно ты должна радоваться. Это же… это же твой брат. — Но мне страшно за Маринетт, — Джулека понизила голос. — Я даже не хотела говорить ему про вечеринку, вот только какой смысл? Я же не смогу улизнуть от него. Так или иначе, он узнал бы. Алья старательно думала, как выкрутиться. Настолько старательно, что на виске проступила тонкая пульсирующая венка. Допустить встречу Маринетт и Луки она не могла, не имела ни малейшего права ради спокойствия подруги. Момент трагедии Сезар видела боковым зрением и в причастности Вайпериона к случившемуся уверена не была, но и Маринетт не было смысла приписывать другу поступки, которых он не совершал. — Чёрт, как сложно, — Алья сжала виски пальцами. — Нам нужно… нужно… — Мы ничего не станем делать, — Джулека коснулась руки Альи. — Не поняла… Предлагаешь пустить всё на самотёк? Джулека кивнула, и Алье пришлось признать, что она давно не видела её столь уверенной в собственных словах. Мысль положиться на волю случая резко перестала казаться бредовой. Гораздо хуже лишать Луку возможности оказаться дома и провести время с сестрой. Да, Маринетт придётся оберегать от прямых столкновений с ним и как минимум предупредить о его приезде заранее, но не сможет же она всю жизнь бегать от собственных страхов и вопросов, что так и остались без ответов. — Я поговорю с ней, — пообещала Алья. — Подготовлю как-нибудь помягче. — Если она откажется приходить? — Я умею убеждать, — Алья подмигнула, поправила волосы и вернула на лицо улыбку. — Нино, где ты там? Я заждалась! Джулека, поблагодарив Сезар сдержанным кивком с заметным облегчением на лице перехватила из рук Нино очередную коробку и направилась к Роуз. Работа закипела с новой силой.