По обе стороны

      Маринетт педантично перекладывала вилки и ложки в кухонном ящике, стараясь изобразить максимально стройные рядки, когда её прервал звонок в дверь. Бросив бессмысленное, зато прекрасно убивающее время занятие, она поплелась в прихожую и щёлкнула замком.       – А почему не спросила, кто там? – Алья протиснулась в коридор и втащила два огромных пакета. – Может, это маньяк, а не любимая подружка.       – Не может, – вяло отмахнулась Маринетт. – Я ждала тебя.       – Прости, шутка не удалась, – Алья обняла подругу, попутно отметив, насколько тонкими стали плечи. – Ты похудела… Опять. Значит, я не зря тащила вот эти тяжести, – она кивнула в сторону пакетов.       – Что там?       – То, что в идеале должно быть в твоём холодильнике.       – Клянусь тебе, я нормально питаюсь! – Маринетт обхватила себя руками и нащупала торчащие лопатки. – «Чёрт. И впрямь исхудала».       Алья не поверила, но спорить, давить и навязывать свою точку зрения не стала. Маринетт была благодарна за чуткость и тактичность. Её вера в людей серьёзно пошатнулась и не рухнула лишь благодаря поддержке Сезар. По правде говоря, мгновения, когда Алья тихим голосом сообщала, что никаких дел у неё нет и она с радостью проведёт больше времени здесь, в этой квартире, Маринетт виделись проблесками радости среди всеобщего хаоса и разрухи. Она любила молчать, прижимаясь щекой к верному плечу подруги, любила, когда та перебирала её волосы и гладила по голове. Тревоги отступали. Жизнь не казалась такой уж беспросветной.       Но Маринетт осознавала горькую истину – она банально не имела права привязывать Алью к себе и уповать на душевные страдания. Дела у Сезар были. Подготовка к свадьбе, работа над статьями. Нино, в конце концов. Он потерял друга, не мог же он лишиться и невесты. И Маринетт взяла в привычку сначала недоговаривать, а затем и откровенно лгать, лишь бы не быть обузой.       – Ты питаешься отвратительно!       Неподдельно гневное возмущение Альи выдернуло из мыслей и заставило потупить взгляд. Сезар тем временем рывком распахнула холодильник и присвистнула. Как и ожидалось, её встретили пустые полки. Кусок сыра, покрытый плесенью явно не по причине благородства сорта, и полуиссохший пучок зелени едой назвать язык не поворачивался. Маринетт стало стыдно. Единственным, что попало в её желудок вчера, был чай неравнодушной Натали Санкёр.       – Давай, не стой столбом, а помогай мне разгружать покупки! – скомандовала Алья, протягивая подруге упаковку котлет. – Я против полуфабрикатов, но тебя ведь не заставить приготовить что-то более сложное, – добавила она.       – Алья, не стоило…       Маринетт облокотилась о стену. Силы, что прежде держали её на ногах, внезапно растворились. От Альи исходило тепло – дружеское, родное, почти осязаемое. Но внезапный порыв дать слабину Маринетт подавила.       – Стоило! Ещё как стоило, – Сезар, брезгливо наморщив нос, выбросила испорченные продукты и захлопнула дверцу. – Я гонорар получила за статью. Могу я подругу порадовать?       – Сколько я тебе должна?       – Нисколько! – Алья развернула Маринетт и лёгким тычком в спину заставила двигаться в сторону гостиной. – Но пообещай, что пропадать больше не будешь.       Под укоризненным взглядом подруги захотелось съёжиться, сделаться невидимой. Маринетт вздохнула, понимая, что правда из её уст вызовет панику. А Алья бывает чрезмерно активна.       – Прости, – только и смогла выдавить из себя Маринетт. – Я хотела присоединиться к вам, но…       – Но-о?       Сезар ждала ответа, пристально разглядывая тёмные круги под глазами подруги, её впавшие скулы, посеревшую кожу, мысленно отмечая, что раз уж от психотерапевта она отказывается, то на косметолога точно согласится.       – Я… уснула, – соврала Маринетт. – И провела почти весь день в постели. Ты же знаешь, по ночам у меня… проблемы.       Версия звучала правдоподобно. По крайней мере, Маринетт в это верила. Алья же скептически поджала губы.       – Могла бы хоть вечером написать, что всё в порядке, – в голосе читался неприкрытый упрёк. – Мы волновались.       – Из головы совсем вылетело – виновато пролепетала Маринетт.       – Ну, допустим.       Алья сделала вид, что проглотила ложь. Ссоры в её планы не входили, но червячок обиды уже начал точить сердце. Помогая Маринетт, поддерживая её на плаву, она рассчитывала даже не на благодарность, а всего лишь на откровенность. А как вернуть в строй человека, который темнит и отчаянно сопротивляется, она не знала.       – Мне жаль. Правда, – Маринетт закусила краешек ногтя.       – В субботу мы на тебя рассчитываем. Особенно Джул. Она заслужила праздник.       Маринетт нахмурилась и натянула на себя плед. Она не переставала мёрзнуть даже летом, когда все поголовно жаловались на жару и духоту.       – Что-то не так? Не хочешь приходить? – Алья видела сомнения на лице подруги и пыталась вникнуть в их причины.       – Хочу, но не уверена, – Маринетт замялась, подбирая слова, – что это правильно…       – Милая, ты не обязана быть затворницей. Выйди из панциря. Откройся. Вот увидишь, тебе станет легче.       – Да, наверное… – Маринетт покосилась на Алью. – Почему у меня ощущение, что ты не всё мне рассказала?       – Я настолько предсказуемая?       Алья попробовала отшутиться, но Маринетт лишь мрачнела. Не вышло.       – Есть один нюанс… И я даже не знаю, как подступиться…       – Говори, как есть, – Маринетт равнодушно пожала плечами. – Плохими новостями меня теперь не выбить из колеи.        Алья с сомнением покосилась на подругу и негромко цокнула языком. Разумеется, не выбить. Из колеи её выбили давным давно, а она, как ни старалась, не смогла вернуться.       – Так что там? Вы стриптизёров заказали и боитесь, что моя психика не выдержит?       – Шутишь? Хорошо, – хмыкнула Сезар, но быстро вернула серьёзный настрой. – Лука вернулся в Париж.       – М-м-м… – Маринетт поднялась с дивана и прошлась по комнате. – И конечно же он заглянет поздравить сестрёнку. Или самому принять поздравления… Знаешь, меня одолевает смутное ощущение дежавю…       – Маринетт, не всё так плохо. Он…       – Не плохо? – она не дала договорить Алье. – А как? Прекрасно? Волшебно? Изумительно? Он… он…       Кислорода внезапно стало мало. Маринетт задыхалась. От слёз, от нахлынувших воспоминаний, от потока вопросов. Неужели мир настолько жесток, что стоило ей хотя бы предположить, что она проведёт пару часов в кругу друзей, как выясняется, что в родной город возвращается предатель? Почему весь этот нескончаемый кошмар происходит с ней? Почему она до сих пор существует, а не лежит в земле возле любимого? Хотя здесь однозначно осечка. Габриэль Агрест в жизни бы не допустил, чтобы её похоронили рядом с его сыном.       – Маринетт… – Алья бережно коснулась её руки. – Давай успокоимся и всё обдумаем. Уверена, планета не сойдёт с орбиты, если вы окажетесь в одном помещении.       – На корабле, – напомнила Маринетт, вытирая щёки. – Всё закончится тем, что один из нас окажется за бортом!       – Присядь, – Алья подвела подругу к дивану. – Чай сделать?       – Лучше кофе. Голова раскалывается.       Сезар покачала головой, но послушно скрылась на кухне. Звякнули чашки, загудела кофемашина. Спустя несколько минут Маринетт уже вдыхала горьковатый аромат, мысленно настраивая себя на лучшее. Получалось плохо.       – Почему ты так бежишь от этой встречи? – рискнула заговорить Алья. – Лука вернулся домой. Он имеет на это право. И ты не запретишь ему.       – К чему это ты?       – К тому, что ситуацию изменить нельзя, а вот отношение к ней – можно.       – Напоминает идиотские напутствия, которыми меня пичкали ваши хвалёные специалисты, – фыркнула Маринетт.       – И всё же?       – Алья, – Маринетт убрала полупустую чашку и обхватила ладони подруги, – он меня предал. Я считала его другом. Я доверяла ему. Он мог помочь, но ушёл.       – Уверена, что мог бы?       – Он был в двух шагах от Кота Нуара и этого чёртового внедорожника, а я на противоположной стороне. Я мчалась на помощь, но физически бы не успела. А он…       Маринетт замолчала и разом допила остаток кофе, пожалев, что не плеснула туда виски. Успокоить нервы сейчас бы не помешало.       – Но зачем Луке так поступать? Он же всегда приходил всем на выручку. Ему и костюм для этого был не нужен!       Алья эту историю в общих чертах слышала не раз, но подробности Маринетт всегда держала при себе. Сейчас, когда назревала встреча двух бывших друзей, важно было разобраться досконально.       – Не знаю… – Маринетт схватилась за голову. – Потому что вычислил Адриана в обличьи Кота? Потому что желал ему смерти? Потому что… хотел заполучить меня?       Алья побледнела от откровений подруги. Прямо говорить, что Маринетт берёт на себя слишком много и чересчур драматизирует было рискованно. Но её слова скорее напоминали голословные обвинения нежели попытки докопаться до истины. Лука Куффен вряд ли бы пал так низко. Что-то не сходилось.       – А знаешь, – Маринетт шумно выдохнула и выпрямила спину, – приду я на вашу вечеринку! Пусть смотрит на меня и видит, что меня не сломать. А я… ещё успею нанести свой удар в спину.       По спине Альи пробежал холодок. Не такой реакции она ждала. Истерик, слёз, молчания – да. Но не разговоров о возможной мести. Впрочем, Маринетт всегда славилась непостоянством. «Передумает» – решила для себя Алья, но вслух произнесла совершенно другое.       – Придёшь – чудесно. Могу за тобой заехать.       – Не нужно. Такси возьму. Или прогуляюсь. Полезно, говорят.       – Как знаешь.       Алья пожала плечами, но настаивать на своём не стала и больше к теме приближающегося праздника и приезда Луки не возвращалась.

***

      В ночь с пятницы на субботу Маринетт удалось поспать на пару часов больше обычного. Когда организм наконец перестал сопротивляться, за окном ещё простиралась мгла. Глаза она открыла не на час раньше будильника, а всего за десять минут до сигнала. Но лучше себя не чувствовала.       Ей снились кошмары. Алья, по-лисьи улыбаясь, шептала на ухо, что смерть Адриана – это наказание, которое она заслужила сполна. Лука оттеснял её в безлюдный уголок каюты и смыкал холодные пальцы на хрупкой шее. С постели Маринетт вскочила в холодном поту. Еле выпутавшись из одеяла и перебрав все нецензурные выражения, какие пришли на ум, она по стенке, чтобы не рухнуть от головокружения, пошла в душ.       Прохладная вода взбодрила и окончательно развеяла пугающий морок. Маринетт взялась за приготовление завтрака. Голода она уже давно не ощущала, но догадывалась, что силы ей понадобятся, да и выбрасывать продукты, что купила Алья, будет жаль.       Последующие несколько часов пролетели незаметно. Маринетт даже не волновалась, а спокойно занималась домашними делами: протёрла пыль на книжных полках, поменяла постельное бельё, разобралась в ящиках рабочего стола и выбросила очередную гору скопившегося хлама. Позже спохватилась, что напрочь забыла о подарке для Джулеки, но, решив, что деньги подругу не обидят, сунула в конверт пару купюр. Паника накрыла лишь тогда, когда Маринетт дрожащими руками запирала двери. Ещё не поздно было отменить такси, отключить телефон и спрятаться от всего мира, но раз уж она решилась быть сильной, значит стоило идти до конца.       До причала она добралась быстро и с комфортом. Таксист разговорами не докучал и громкую музыку не слушал. Маринетт справедливо признала, что удача мало-помалу начала ей улыбаться. Но полностью избавиться от тревог не удавалось.       Она слышала шум с палубы. Играла музыка и, кажется, звонко смеялась Алья. Ей следовало сделать пару шагов вперёд и упасть в объятия друзей, но она нерешительно мялась на причале, разрываемая желаниями увидеться с близкими людьми и избежать встречи с Куффеном. Как бы ни убеждала её Алья, какие бы аргументы ни приводили другие, Лука оставался для неё предателем. Не врагом, нет. Но бездействие друга она оправдать не могла ничем. Тот факт, что Куффен покинул Париж вскоре после трагедии, лишь подтверждал её правоту.       – Ты чего там стоишь одна? Давай к нам! – показавшийся на трапе Нино махнул рукой.       – Все уже в сборе!       Обладательницу женского голоса Маринетт не видела, но знала – это Алья. Мягкая улыбка тронула уголки губ, но нервозность вновь взяла верх над зарождающейся радостью от предвкушения встречи.       «Как все? И он? Он тоже?» – мысли о Луке вызвали неконтролируемую дрожь. – «Так, спокойно. Соберись. Соберись, Маринетт».       Она сделала пару глубоких вдохов, поправила волосы и зашагала вперёд – туда, где, судя по музыке, смеху и эмоциональным выкрикам, уже вовсю веселились друзья. Её появление встретили бурно – свистом, возгласами «ура» и аплодисментами. Маринетт, отвыкшей от шума, пришлось зажать уши ладонями. Но чтобы никого не обидеть, она постаралась улыбнуться. Лукавства здесь не было ни грамма. Трогательный взгляд Роуз и тёплые огромные руки Айвана заставляли продрогшее на ветру в одиночестве сердце потихоньку оттаивать.       – Ну всё! Прекратите её смущать! – Алья приобняла подругу и пристально её осмотрела, словно пыталась определить, в порядке ли она.       – Не беспокойся, – шепнула Маринетт. – Я в норме.       Она уже успела оглядеть знакомую с юности палубу. Обошлось без сюрпризов. Милен прижималась к Айвану, Нино колдовал над диджейской аппаратурой, Роуз вилась вокруг стола с закусками, Алья расставляла бокалы. Лука, если и успел явиться на «Либерти», скрывался в каютах, но Маринетт было приятнее думать, что он забыл или передумал приходить. Вытащив из сумки поздравительный конверт, она двинулась на поиски именинницы. Словно по мановению волшебной палочки на палубе появилась Джулека.       – С днём рождения, – Маринетт раскрыла объятия. – А это тебе.       – Спасибо, – чуть замялась виновница торжества. – Я рада, что ты с нами.       – Знаешь, Алья права. Мне пора возвращаться к жизни. Сегодняшний день – хороший повод.       – Да, – Джулека кивнула, – но… Алья сказала тебе про…       – Сказала, – Маринетт поняла, о чём, точнее, о ком речь. – Это не должно стать проблемой.       Задуматься, не обманывает ли она саму себя, Маринетт не успела. Подлетевшая вихрем Алья вручила подругам по бокалу вина и заставила всех чокнуться.       – За Джул, – подмигнула Сезар с заговорщической улыбкой.       – За Джул! – эхом повторила подскочившая Роуз.       Водоворот событий затянул Маринетт, не оставляя ни минуты для размышлений о счастливом прошлом, сложном настоящем и туманном будущем. Друзья ни на минуту не оставляли её в одиночестве. Милен не скупилась на добрые истории. Алья следила, чтобы на тарелке подруги никогда не заканчивались угощения и про себя тихо радовалась, когда та за обе щёки уплетала тарталетки. В разгаре вечера Роуз предложила караоке, и Маринетт, до этого лишь похлопывавшая ладонью по коленке в такт музыке, тоже осмелела и взялась за микрофон. И волшебство мелодии сделало своё дело. Она словно перенеслась на четыре года назад, когда они, совсем ещё юные и только выпорхнувшие за стены лицея, могли до рассвета коротать время с одним микрофоном и тремя бутылками вина на восьмерых.       «Девятерых» – пронеслось в голове.       Маринетт от внезапно нахлынувших мыслей содрогнулась, спешно вернула микрофон в руки ничего не понимающей Роуз и поспешила спрятаться от всех в темноте каюты. Лавьян покосилась на Алью. Та лишь качнула головой, но проследовала за подругой. Маринетт забралась на кровать с ногами и обхватила себя за согнутые колени. От предчувствия приближения нежеланной встречи хотелось спрятаться, но она повернула голову на скрип половиц и шелест тихих шагов.       – Я думала, что справлюсь, – заговорила Маринетт, предвосхищая вопросы, – но мне… страшно. Я хочу домой.       – Тебя пугает что-то конкретное?       Алья опустилась на кровать. Она догадывалась, что сейчас услышит.       – Мне кажется, он скоро будет здесь. А я… не готова. Нет.       Её правоту подтвердил радостный визг Джулеки, донёсшийся с палубы. Маринетт вжала голову в плечи, зажмурилась, заткнула уши, не желая слышать голос человека, которого считала предателем.       Остальные гости её откровенно пессимистичного мнения и пренебрежительного отношения к Луке Куффену не разделяли. Возле новоприбывшего на борт «Либерти» столпились друзья юности, наперебой справляющиеся о его новостях и успехах. Лука сдержанно кивал, показывая, что на жизнь не жалуется. Он мог бы поведать, что за два года вдали от родины успел побывать на трёх континентах. О тяжёлых буднях уличного музыканта, прозябающего в подземных переходах с вечно затхлым воздухом. О воплощённых в реальность мечтах путешественника, получившего первый внушительный гонорар за коммерческий контракт. О снах, где он безуспешно бежал от прошлого. О настоящем, где не нашлось места для новых чувств.       Ещё раз оглядев собравшихся и прижав к себе расплакавшуюся Джулеку, Лука вздохнул – та, ради которой он преодолел километры, перестроил планы и задавил в себе последние капли гордости, не пришла.       Два года назад решение бросить всё далось ему непросто. Мир, с колоссальным трудом воцарившийся, рухнул, оставив в воздухе клубы удушающей пыли. Маринетт, его нежную, робкую и трепетную Маринетт, словно подменили. Он понимал, что потеря возлюбленного вряд ли прошла бы бесследно, но принять новое отношение к себе не смог. Она не желала ни слышать, ни видеть его. Сыпала обвинениями вперемешку с проклятиями. Лука ждал. Неделю, месяц. Маринетт на контакт не шла и продолжала убеждать себя и окружающих в виновности Куффена. Он же, давно смирившийся с тем, что её сердце выбрало другого, неприкрытой ненависти пережить не смог.       Переломный вечер прочно впечатался в память и даже сейчас заставлял непроизвольно дёргать плечами. Лука тогда три часа к ряду распивал дешёвый виски и перекатывал между пальцами острую бритву. По неосторожности пару раз резался, слизывал алые капли и заливал в себя очередную порцию отвратительного даже не напитка – пойла. А когда занесённое над пульсирующим запястьем лезвие тускло сверкнуло серебром, вдруг подумал о матери, о сестре, о всех тех, кого считал друзьями. О Маринетт. Бритва плюхнулась в чёрные воды Сены и ушла на дно. Недопитая бутылка отправилась следом. Сам Куффен забронировал билет на ближайший рейс. С пьяну было неважно, куда ехать, лишь бы денег хватило. На следующий день он с гитарой наперевес и магическим браслетом в кармане выпрыгнул из вагона на железнодорожном вокзале Брюсселя. Так начался его новый путь. Закончился ли он сегодня на «Либерти» или лишь дал старт новому витку – не ведал никто.       – Ты ведь не собираешься так сразу уходить! – Роуз чуть обиженным голосом прикрикнула на Луку, который не спешил располагаться на палубе среди гостей. – Джул, скажи ему!       – Оставайся с нами, – послушно прошептала Джулека. – Сейчас тарелку для тебя раздобуду.       – И бокал! – Роуз от радости, что события развиваются по запланированному ей сценарию, хлопнула в ладоши.       – Перекусить не откажусь, а вот бокал будет лишним. Я за рулём.       – Тачку купил? – включился в беседу Айван.       – Лучше – расплылся в улыбке Лука. – Мотоцикл.       – Ого! – Джулека округлила глаза. – Прокатишь?       – Обязательно. Обещаю.       – Кто и что кому обещает? – раздался звонкий голос с лестницы. – Быстренько введите меня в курс дела!       Лука повернулся на звук. На палубу вышла Алья Сезар, всё такая же яркая и заводная. За её спиной нерешительно топталась Маринетт. Ноги сами шагнули навстречу ей, и Лука даже не сразу понял, почему перестал двигаться. Сообразил, лишь когда почувствовал на своём предплечье мёртвую хватку Роуз. Её предостерегающий взгляд с миловидными чертами никак не согласовывался, но красноречиво говорил – не ходи. Лука послушался, замер, но успел одними губами прошептать имя той, по кому пытался не скучать эти два года. Запрещал себе, изводил себя, жестоко наказывал за каждую мысль, но всё равно скучал.       – Маринетт…       Она даже взгляд не подняла, лишь вплотную прижалась к Алье, но Лука в тот же миг ощутил кожей ауру ненависти, что ничуть не ослабла. Однако сейчас он чувствовал то, чего не было прежде, – страх. Патологический, удушающий. И Лука ясно осознал, что Маринетт нуждалась в помощи. Но почему все вокруг делали вид, что ничего странного не происходит? Да, Роуз придержала его за руку, но этой жалкой попытки было чертовски мало. Он вовсе не хотел оправдаться или подняться в её глазах. Ему было важно исцелить Маринетт от саморазрушения. Ведь жизнь в коконе не выход. Но что он мог? Разве что не усугублять.       – Ребят, вы простите, – Лука нахмурился, осознав собственную беспомощность. – Пойду я.       Тёплые улыбки грели душу, но дышать одним воздухом с Маринетт было до боли невыносимо. Лука зашагал прочь, оставляя за спиной растерянную Роуз и подавленную Джулеку. Он чувствовал пристальные взгляды, но не позволял себе оборачиваться. И выдохнул, лишь спустившись на твёрдую землю. Ветер забирался под одежду, но вместо приятной прохлады вызывал мелкую дрожь. К счастью, до парковки оставались считанные метры. Не в силах запретить себе думать об увиденном, Куффен принялся вслух считать шаги.       – Лука!       Смутно знакомый женский голос заставил замереть и обернуться. Не Роуз, не Джулека. Даже не Алья. Но кто мог пойти следом? Просканировав пространство взглядом и никого не заметив, Лука решил было двигаться дальше. Но его снова окликнули.       «Какие реалистичные галлюцинации!»       Он ускорил шаг, чтобы поскорее покинуть пристань, завести мотор и затеряться в городских улочках, попутно сожалея, что не прихватил с праздничного стола бутылку чего покрепче. Сейчас бы не помешало.       – Лука!        Чья-то рука вцепилась в его локоть. Обрадовавшись, что наконец разглядит таинственную преследовательницу и узнает, что ей от него нужно, он развернулся. Молчание затянулось.       Они не слишком тесно общались прежде, до переполоха с похищением шкатулки и превращением Бражника в практически неуязвимого Монарха, но ошибиться было невозможно. Перед Лукой стояла Аликс Кюбдэль собственной персоной.       – П-привет… – невнятно промямлил Лука, мигом растерявший уверенность в себе. – Неожиданная, однако, встреча.       – Поздравляю.       Аликс вытянула перед собой ладошку, и Лука, как ему показалось, по-дурацки и совершенно не к месту сжал хрупкие пальцы своими грубыми и мозолистыми от бесконечного перебирания струн.       – Было бы с чем. В последнее время традиция с размахом отмечать приближение старости меня не вдохновляет.       Лука хмыкнул, откинул назад спутанную ветром чёлку и потёр лоб. Аликс прищурилась. Полумрак мешал разглядеть, насколько она изменилась. Как и сам Лука, Аликс была странницей. Он менял города, она перебирала эпохи. Он при сильном желании мог вернуться домой к родным, она оказалась надолго отрезана от мира, в котором родилась и повзрослела. Монарх с упорством маньяка рыскал по планете в поисках утраченного камня чудес кролика. Часы, словно предчувствуя большую беду, не давали себя в руки.       Лука смутно помнил Аликс, исчезающую в безвременье по просьбе Леди Баг. Кажется, она носила дерзкую стрижку и больше напоминала мальчишку. Других ассоциаций у него не возникло, как ни старался он сейчас напрягать память. Сегодняшняя Аликс могла похвастаться романтичными локонами, пушистыми ресницами и чуть пухлыми губами оттенка свежей малины. Вместо спортивной экипировки она была облачена в светлое платье, чуть прикрывающее колени. В мелкий цветочек – увидел Лука, когда пригляделся. В женской моде он ничего не смыслил и решил, что белые кеды Аликс – это художественный замысел. Но даже если она надела именно эту пару обуви впопыхах, она все равно выглядела как минимум гармонично. Как максимум эффектно. Но до комплиментов Лука не созрел.       – Какими судьбами? Думал, ты носа в Париже не показываешь.       – Дело есть.       – Ко мне? Серьёзно?       Ветер разнёс смех Луки по пустынной пристани. Аликс, очевидно ожидавшая иной реакции, нахмурился, сцепила руки на груди и топнула ногой.       – Не до шуток, Лука Куффен!       – Окей, – он приглашающе махнул ладонью вперёд. – Пройдёмся?       – Забери у неё камень чудес. Ты должен, слышишь? На тебя вся надежда – Аликс пропустила предложение Луки мимо ушей и сразу перешла к сути, чем вызвала новую порцию удивления.       – Вот так сразу с места в карьер?       Лука спрятал руки в карманы и качнулся с пятки на носок, бросил взгляд на «Либерти», где страсти после его появления должно быть уже улеглись.       – Нет времени для предисловий. Вообще нет времени!       – Нам ли с тобой не знать, насколько оно относительно…       Лука поднял глаза к ночному небу и почему-то пожалел, что иллюминация в Париже мешает разглядывать звёзды.       – Философствовать тем более нет времени! Я бы хотела рассчитывать на тебя.       – Как, Аликс? – Лука выдавил из себя снисходительную улыбку, но внутри росла тревога. – Она меня ненавидит, и за два года моего блуждания по земном шару ничего не изменилось. Так что, прости, но я худший кандидат тебе в помощники.       – Не думаю, – Аликс соглашаться не спешила. – Ты с первых секунд сообразил, о ком речь.       – Мне не повезло оказаться в узком кругу посвящённых в великую тайну. Но это сути не меняет. Мне не подступиться к Маринетт. Я видел её сегодня.       – Надави на неё через кого-то другого. Через Сезар.       – С чего ты взяла, что она меня послушает? Лично мне видится, что Алья станет до последнего вздоха защищать подругу.       – Это так, но… – Аликс накрутила локон на палец, – она не верит в твою причастность к смерти Адриана. Ну, по крайней мере, она склонна анализировать и делать выводы.       – А остальные? Джулека?       – Она тоже не верит, но ей духу не хватит образумить Маринетт. И ты прекрасно это понимаешь сам. К тому же, её придётся посвящать в некоторые подробности. А Сезар… – Аликс выдержала паузу, – знает.        – Почему сама не пойдёшь к ней? Зачем ищешь посредников?       – Мне нельзя. Очень скоро она возьмётся за мои поиски. И не только она…       Луке показалось, что на лице прежде собранной Аликс мелькнула тень страха. Она не преувеличивала и просила о помощи явно не из-за того, что сама не желала впутываться в очередную магическую историю. Она была бессильна. И Лука принял ответственное решение – поступить как истинный джентльмен и выручить девушку в беде.       – Допустим, но что потом? Что мне делать с серьгами?       – Да что угодно! – Аликс заметно повеселела. – Примерь пятнистый костюм. Тебе пойдёт.        – Вот уж уволь, – Лука по-доброму рассмеялся. – Я только смирился с постоянным присутствием пресмыкающегося рядом со мной и его непомерным аппетитом, а ты предлагаешь ещё и жука завести?       В кармане недовольно заворочался Сасс, которого разговор явно начал напрягать.       – Это уже второстепенно. Забери камень чудес, пока не случилась беда.       – Я попробую. Даже не так. Я приложу все усилия. Но если что-то пойдёт не так…       – Ничего не бойся.       Луке было немного странно слышать подбадривающие речи из уст девушки, которая сама пару минут дрожала точно осиновый лист и явно не от ветра. Впрочем, ночь уже окончательно отвоевала свои права. Температура упала ещё на пару градусов, а порывистый ветер принёс с Сены на пристань тошнотворный запах гниющих водорослей. Обстановка с каждой минутой всё больше удручала.       – Мне пора, – Аликс первая затронула тему прощания. – Надеюсь, очень скоро ты порадуешь меня хорошими новостями.       – Могу подбросить, – Лука кивнул в сторону парковки, где в лунном свете поблёскивал мотоцикл. – Предпочитаю свои способы передвижения, – усмехнулась Аликс. – Но за предложение спасибо.       Кюбдэль растворилась в темноте так же внезапно, как и появилась. Луке оставалось лишь завести мотор и под грозный рокот умчаться вдаль.