Годжо Сатору
У тебя никогда не было проблем с учёбой. В школе — отличница с пятëрками по всем предметам, при поступлении в университет ничего не изменилось. Тебе всё давалось легко, любой предмет, любая тема — проблем нет. Отличные оценки, уважение преподавателей и превосходная статистика. А затем появился новый преподаватель по искусству, и всё рухнуло. Твоя безупречность была развеяна им, подобно пыли на ветру — подхватило и унесло. За два месяца его работы по его предмету у тебя ни разу не было высшего балла, как бы ты ни старалась. Четыре, четыре с минусом и, о Господи, тройка. Годжо Сатору испортил всё: от твоего настроения и тяги к изучению искусства до итоговых оценок. Твои попытки выяснить, что же не так с твоими знаниями предмета, не заканчивались ни разу внятным ответом. На вопрос: «Почему?» — Сатору отвечал всегда одинаково: — Я только оцениваю твои знания, вероятно, ты не такая умная, как думаешь, по крайней мере, по моему предмету. — Какой вздор! — взрывалась ты, едва сдерживая себя от бездумных размахиваний руками. — Мои ответы на парах точные, мои доклады и презентация — безупречные. Я знаю предмет на отлично. — Тогда почему же у тебя тройки и четвёрки по предмету? — его губы изогнулись в кривой усмешке. Он издевался над тобой, глядя прямо в глаза, и не скрывал этого. — Потому что вы плохой преподаватель, очевидно же! Намеренно занижаете мне оценки, вот только я не понимаю, почему и за что? — Глупости, а за подобные слова в адрес преподавателя тебе грозят дополнительные занятия. Чтобы послезавтра на моём столе лежал доклад на сто страниц на тему плотских утех. Рекомендую полистать Камасутру. Можешь быть свободна, — с этими словами Сатору отвернулся, продолжая заниматься своими делами — заполнять журналы. — Во-первых, каким боком утехи касаются темы искусства, а во-вторых, как за день я должна сто страниц написать? — Займëшься докладом и поймёшь, как это связано с искусством, а сто страниц — это ерунда. Ступай, пока я еще добрый. Тебе пришлось уйти с чувством поражения. Пришлось и доклад писать на столь извращëнную тему. Две ночи ты трудилась над каждой страницей, изучая различные книги, сайты и статьи, даже Камасутру полистала. Постаралась на славу, написала даже чуть больше, чем требовалось, но когда доклад оказался в руках Годжо, и он, пролистав его, озвучил оценку, твои нервы сдали. — Очень хорошо, мне нравится, что ты добавила картинки. Молодец, четыре. — Четыре? Четыре? Почему? Я две ночи не спала, чтобы написать эти сто страниц порочного текста, всё сделала идеально, а мне в итоге только четыре? — от недосыпа и усталости ты перестала контролировать себя. Рука сама дëрнулась, оставляя алый след на бледной коже щёки Сатору. Он удивлён. Ты удивлена. Между вами повисла пауза. Неловкая, напряжённая. Ты понимала, что нужно извиниться, но мозг упорно не поддавался этому чувству, вместо этого ты лишь усугубляла своё положение. — Я всё поняла, вы просто хотите, чтобы я зарабатывала хорошие оценки, ублажая вас. Доклад — это намёк, извращенец?! В ответ Сатору, улыбаясь, довольно потирал щёку. Он ничего не сказал, просто кивнул. Он — плохой преподаватель, который решил таким гнусным образом привлечь твоё внимание. А ты, как оказалось, не такая уже и правильная, чтобы немедленно пойти к декану и обо всём рассказать. Возможно, ты сошла с ума или слишком переутомилась, а может, хотела этого и сама, но уже в следующую секунду целовала Сатору, удобно устроившись на его коленях. Он охотно отвечал на твой порыв, задирая твою юбку повыше, нагло сжимая ягодицы в ладонях. Ты, к своему стыду, тихо постанывала, наслаждаясь прикосновениями его ладоней, его ответными поцелуями и выпуклостью в его штанах, упирающейся между ног. Твой мозг, насыщенный информацией из доклада, желал испробовать всё изученное на практике. Вероятно, этого и добивался Годжо. — Продемонстрируй мне своё искусство владением языка. Ты ведь так упорно изучала всё, закрепи успех. — Ненавижу вас! — ноешь, злишься, а сама уже перед ним на коленях, нетерпеливо расстëгиваешь ширинку, доставая возбуждëнный член. Он больше, чем ты ожидала, мощнее тех, что видела до. Плоть приятной тяжестью ощущалась в ладони, твёрдая розовая головка блестела от капель предэякулята, так и маня твои губы и язык коснуться и попробовать. Горячий член подрагивал в руке, просясь в твой рот, вздутые вены приятно ощущались под кончиками пальцев. Сатору смотрел на тебя в ожидании. Медлить ты не стала. В следующую секунду головка скрылась между твоих губ, отдаваясь во власть проворного языка, ласкающего чувственный кончик. Ты с удовольствием слизала капли его возбуждения и, не ожидая от себя такого, довольно застонала, посылая вибрации по плоти. — Нравится, да? — тихо посмеивался он, зарываясь пальцами в твои волосы. — Вкусно тебе? В ответ ты могла лишь согласно замычать, давясь его членом, пытаясь протолкнуть поглубже в рот. Ты быстро вошла во вкус, облизывая плоть со всех сторон, обильно смачивая слюной. Дрочила ему, активно обсасывая кончик, слушала его хриплые стоны, наслаждалась поглаживаниями по голове, его похвалой и членом. Ты не ожидала, что тебе понравится, однако бельё быстро промокло, клитор начал покалывать. Это всё неправильно, — думала ты, а сама старательно брала глубже, позволяла ему толкаться в свой рот сильнее, давилась членом и слюной, и вместе с тем намокало и бельё. А знание того, что дверь не заперта и кто-то может войти, лишь усиливало желание заглотнуть больше. Уголки губ болели, горло саднило, ноги затекли, но ты упорно доводила дело до конца, как и тот доклад на сто с лишним страниц. Всё продолжала сосать, пока поток горячей спермы не ударил в горло мощным потоком. Послушно всё проглотив, ты, следуя немой просьбе Годжо, облизала капельки с его члена, доводя свою работу до совершенства. Смущëнная, обескураженная, но… довольная. — Вот теперь я поставлю тебе пять. Видишь, как важно доводить дело до конца. Завтра пересдача контрольной. Чтобы получить пять, нужно прийти без белья и после занятий лечь на мой стол. И хотелось поспорить, послать его к чёрту, но ты точно знала, что завтра на тебе не будет белья, но будет очередная пятёрка.Фушигуро Тоджи
Выпускной класс, скоро конец учëбы в школе и поступление в университет. Оценки у тебя удовлетворительные — четыре, есть даже пятёрки, но был один предмет, по которому у тебя стояла жирная, портящая всю картину двойка. Физкультуру ты не любишь, оттого и часто прогуливаешь, а когда всё-таки приходишь на занятия, физрук отрывается на тебе по полной. После такого желание приходить пропадает в конец. Однако под конец года вопрос с оценками стоял остро, эта двойка портила всё. Ты решилась на разговор с физруком. — Поздно спохватилась, нужно было думать раньше, — таким был ответ Тоджи. Идти на уступки и исправлять тебе оценку лишь потому, что тебе так хочется, он не станет. — Ну, пожалуйста, должен же быть выход. — Выход — это ходить исправно на занятия и сдавать нормативы, зарабатывая оценки, а не стоять сейчас здесь и ныть, что моя двойка что-то там тебе портит, — Тоджи злился, с силой сдавливая баскетбольный мяч, отчего мышцы на его руках так соблазнительно перекатывались. И, кажется, только сейчас ты смогла увидеть в этом мужчине то, чего не замечала раньше. Он старый — гораздо старше тебя — но как же хорошо он выглядит. Заметь ты раньше его мышцы, широкие плечи и мощную грудь — ходила бы как миленькая на занятия только ради того, чтобы смотреть на него. Из-за нелюбви к физкультуре ты не замечала физрука. Чёрт, как неприятно. — Чего встала? Развернулась и ушла, милости моей не будет. Ты не шелохнулась, даже когда он кинул мяч, а тот пролетел в паре сантиметров от твоего лица. Шестерëнки упорно работали, пытаясь загнать чувство стыда куда подальше, чтобы ты могла предложить кое-что неправильное с точки зрения морали. — Может… всё же можно что-то придумать? Учитель, могу ли я сдать нормативы сейчас? — чтобы он понял намёк, ты расстегнула несколько пуговиц на своей блузке. — Какой позор, хочешь исправить оценки вот так — используя своё тело? Мне стыдно за тебя. — Не стоит рассуждать о приличии, — злилась ты, краснея. — Мне нужна хорошая оценка, и если её можно исправить вот так, то я готова. — Не говори подобных глупостей! Ты что, дешëвка? Себя не уважаешь, что ли? Мне стыдно за тебя вдвойне. Никогда больше так не делай, не смей предлагать своё тело ради какой-то оценки. Тебе стало стыдно, Тоджи задел своими нравоучениями сильно, но его слова правильные, оттого стыдно вдвойне. Униженная, ты уже собиралась уйти, как Тоджи остановил тебя, схватив за руку. — Так сильно нужна хорошая оценка? — ты утвердительно кивнула в ответ! — Какую хочешь? — Хотя бы четыре. — Поставлю пять, если разденешься для меня. — Что? — Я просто стыдил тебя, но я ведь не сказал, что против, — ухмыляясь, Тоджи устраивается на лавке, выжидающе глядя на тебя. — Раздевайся и иди ко мне, если хочешь исправить оценку. Сомневаясь и борясь со смущением, ты под довольный взгляд учителя медленно снимала с себя одежду, следуя его просьбам, делая всё сексуальнее, водя руками по своему телу. Твои движения становятся увереннее, замечая во взгляде Тоджи желание, — впрочем, его стояк тоже придавал уверенности. Сняв верхнюю одежду, ты медленно избавлялась от белья. В голове не было мысли, что всё это ради оценки, ты уже вошла во вкус, наслаждаясь своим представлением. — Мокрая какая, нравится быть голой перед своим учителем? — Тоджи рывком сажает тебя себе на колени, касаясь ладонью твоего влажного лона. Ты вся красная от смущения, ëрзаешь на нём. Тебе правда нравится. — Ты девственница? — Нет, учитель. — Порочная какая! — его ладонь с силой шлëпает по ягодице, отчего ты тихо скулишь. — Красивая, чертовка, — глядя тебе в глаза, Тоджи смыкает зубы вокруг твоего твёрдого соска, оттягивая его, срывая с губ стон погромче. Покусывает, облизывает, водит языком по всей груди, играя с чувственными пиками нежной девичьей груди. Ему безумно нравится, что ты — такая юная девчонка — сейчас ëрзаешь у него на коленях голая, позволяешь прикасаться к своему телу ещё и довольно стонешь. Давно у него не было таких молодых девиц. Он играет с твоим телом, заводит на максимум, ждёт, пока ты станешь ещё более влажной, и только тогда достаёт свой член, легко проскальзывая в тебя. Легко и безболезненно, однако ты была не готова к размерам Тоджи. Ты громко закричала. — Тише, дура, иначе кто-то услышит, придёт сюда и увидит, как ты скачешь на мне. Тогда меня уволят, а ты так и останешься с двойкой по физре. Понимая, что он прав, ты постаралась успокоиться. Приходилось зажимать рот ладонью, сдерживая свои крики, но прекращать всё ты не собиралась. Даже если Тоджи обманет и не исправит оценку, секс с ним ты запомнишь надолго. Тоджи опрокинул тебя на холодный пол, продолжая повышать твой балл. Не щадил, входя быстро, зажимая твой рот, чтобы не кричала. Менял позы, вертел тебя в своих руках, как хотел, так, как давно у него не было. Он наслаждался твоим юным телом, так развратно извивающимся под ним, пока обильно не кончил тебе на живот, устало падая на пол. — Поставлю тебе пять, так и быть, но это только за один норматив. Впереди ещё целая программа. К концу года твоя пересдача успешно завершится, но в постели Тоджи ты задержишься ещё надолго.Рëмен Сукуна
Из-за плохих оценок по предметам тебе грозило отчисление из университета. Попытка повысить балл путём пересдачи не была успешной, больше, чем на твёрдую тройку твоих знаний недостаточно. Деньги родителей также не помогали, упëртый декан отказывался брать взятки. Тебе и так повезло попасть в университет и продержаться два года благодаря деньгам родителей. Но вот декан сменился, и твоё обучение повисло на волоске. Так вот и бывает, когда попадаешь в учебное заведение нечестным путём, без должных знаний, становясь тем самым безруким специалистом. До конца обучения ещё полгода, если тебя выгонят сейчас, то два потраченных года обратятся в ничто. Допустить этого ты не могла. Делать особо было нечего, вариантов договориться не оставалось, так что ты просто решила соблазнить декана. Однако и здесь ничего не вышло. — Своими выходками ты лишь приближаешь своё отчисление. Оденься и покинь мой кабинет, пока я ещё добрый. — Застав тебя обнажённой на своём столе в кабинете, Сукуна недовольно закатил глаза, игнорируя всё то, что ты приготовила для него. — Не уйду! — ты пошла на крайние меры, решив отдать своё тело на растерзание Сукуны ради оценок и успешного окончания обучения с получением диплома. Отступить и уйти с позором ты не могла себе позволить. — Тогда я сейчас же тебя отчислю. — Да ладно вам, я всё равно не собираюсь работать по специальности, мне только и нужен этот диплом и хоть какое-то образование. Беспокоиться о том, что с людьми будет работать такой ужасный специалист, как я, вам не придётся. Дайте мне здесь доучиться! — Даже если так, то с твоими оценками диплом тебе никто не даст. — Так давайте решим этот вопрос. — Раз я отказался от денег, ты решила отдать своё тело? Думаешь таким образом изменить моё решение? — он с силой хватает тебя за подбородок, глядя в твои бесстыжие глаза. Тебе не стыдно за то, что ты делаешь. Только ты можешь решать, что делать со своим телом. — Вы одинокий и старый, когда ещё выпадет шанс побыть с юной девушкой. К тому же за работой и личной жизни никакой нет. Когда у вас был в последний раз секс? Вечность назад? — Прикуси язык, девчонка, ты много себе позволяешь! — шипит он, злясь, ведь твои размышления попадают в цель. У него давно никого не было из-за работы. Сукуна очень много работает. — Мы могли бы помочь друг другу. Мне хорошие оценки, а вам — снятие напряжения в паху. Ещё и время хорошо проведём. Разве это не хорошее предложение? — Глупая курица! Хочешь этого, да? — Сукуна стягивает тебя со стола за волосы, но вместо того, чтобы вышвырнуть голой из кабинета, опрокидывает на стол. Спустя секунду ты слышишь, как расстëгивается его ширинка. — Ради оценок готова трахаться со мной до конца обучения? — с силой ударяет ладонью по заднице, затем ещё раз и тянет за волосы, устрашающе ткнувшись членом в твои влажные складки. — Да, — отвечаешь уверенно, развратно виляя задницей перед ним. Ты действительно готова к подобному. У тебя нет стыда, чтобы сомневаться. — Похотливая дрянь, — очередной шлепок — и он резко входит, заставляя тебя кричать, цепляясь за край стола. Твои глаза лезут на лоб от размеров того, что проникает в тебя и того, с какой скоростью проникает. Ты не была готова к такому. Сукуна грубый, он эгоистичен, он думает лишь о своём удовольствии, двигается так, как нравится ему. Тянет за волосы, вынуждая прогнуться в спине, с силой вбиваясь в твою промежность. Он не должен думать о тебе, ведь тебе же нужны только оценки, разве нет? Тебе неприятно, мерзко, хочется оттолкнуть его и, разрыдавшись, убежать прочь. Но неприятные чувства резко сменяются на противоположные, твой организм привыкает — и вот уже и тебе хорошо. Его грубые толчки, удары по ягодицам и грязные высказывания возбуждают. — Грязная шлюха! — тянет за волосы, притягивая к себе, нашептывая мерзости на ухо. — Нравится? Тебе нравится грубость? — Да. Он лишь довольно рычит, сминая твою грудь в ладонях. Делает финальные толчки и кончает на спину, отбрасывая тебя на стол, словно использованный презерватив. Довольно поглаживая член, падает на стул, глядя на тебя с разведëнными ногами, лежащую на столе. Возбуждение снова овладевает им. Член быстро возвращается к состоянию окаменелости, готовясь к продолжению. — Ладно, думаю, мы сможем договориться. Но при условии, что ты правда не пойдёшь работать по специальности. В ответ ты лишь согласно мычишь, наслаждаясь пульсацией между ног. — Но работать ради оценок придётся усердно. Так что не стой без дела, мой член уже готов побывать в твоём рту. Возможно, вы не расстанетесь после окончания срока твоего обучения. Возможно, из грязи ваших взаимоотношений получится что-то. Но это маловероятно.Чосо
Чосо такой милый и скромный учитель. С виду он похож на заучку в своём сером кардигане, прилизанными волосами и очках в роговой оправе. Впрочем, он и был заучкой как в школе, так и после, став преподавателем в университете. Он тихий, робкий, временами из-за этого на его парах стоит шум. Он просто не способен кричать на студентов, а они, в свою очередь пользовались этим. Над ним смеялись, его не уважали, домашнее задание мало кто выполнял, однако двойки Чосо ставил исправно и без жалости. Ты же находила Чосо интересным, подозревая, что за безвкусным кардиганом и скромностью таится что-то взрывоопасное, яркое, живое. Не терпелось это достать из него, но всё не было повода. С историей проблем нет, поэтому пришлось намеренно зарабатывать двойки, рассчитывая на пикантную пересдачу. — Твои оценки ухудшились, ты перестала выполнять домашнее задание, и я не понимаю, в чём дело, — одним днём Чосо сам решил с тобой поговорить после занятий, обсудить твои оценки. Он беспокоился. — У тебя что-то случилось? Есть ли какие-то факторы, мешающие тебе выполнять задания? — Да, что-то такое есть. Кое-что мне мешает. И мне интересно, могу ли я как-то исправить свои оценки? — Конечно, я дам тебе… — он резко замолкает, чувствую, как твоя ступня скользит по его ноге, неспешно подбираясь к бёдрам. Чосо смотрит на тебя глазами, полными неверия, непонимания, но он молчит, пока пальцы твоей ноги не касаются его ширинки. — …дополнительные задания… я дам тебе отработку. Доклад, возможно… — Может, есть другой способ исправить оценку? — Это какой же? — нервно сглатывает он, так и не решившись остановить тебя. Ему нравилось то, что ты делала, как мягко массажировала его член, возбуждая. — Приятный, — ухмыляешься, надавливая сильнее, срывая с губ Чосо глухой стон. Он резко вскакивает, отходя в сторону. Смотрит на тебя с укором, словно отец, заставший за чем-то постыдным. — Это недопустимо, за подобные намёки я должен отвести тебя к декану. Я ведь преподаватель, а оценки нужно зарабатывать своими знаниями… — У меня нет проблем со знанием истории, я намеренно училась плохо, чтобы потом, точнее, уже сейчас заняться пересдачей и повышением балла с вами. — Что? — он настолько удивлен, что даже не может оттолкнуть тебя, возразить, оказать сопротивление, когда ты прижимаешь его к доске, сжимая в ладони член через ткань брюк. — Мне нужна пятёрка, сенсей. Твой язык нахально врывается в его рот, руками ты пытаешься сорвать его безвкусный кардиган, дабы посмотреть и оценить то, что скрывается под ним. Чосо сопротивляется недолго — вяло пытается тебя оттолкнуть, но всё-таки поддаётся соблазну и уже сам целует тебя, обхватывая ладонями талию. Он меняется на глазах, стоит только испортить его идеальную причёску и сорвать очки. Перед тобой уже не тихий ботан, а дикарь из джунглей, впервые увидевший женщину. Его руки везде: под юбкой, под блузкой, на груди, ягодицах и даже между половых губ. Войдя во вкус, он уже неудержим. И это именно то, чего ты хотела. — Надеюсь, никто не зайдёт. Мне нужна эта работа, — Чосо сомневается, поглядывая на дверь, но всё же усаживает тебя на свой стол и спускает штаны. Несмотря на страх быть пойманным, он не собирается останавливаться. — А мне нужна пятёрка. Давайте лучше подумаем об оценках, — тянешь его на себя, вновь целуя, и Чосо не медлит — надевает презерватив, так заботливо поданный тобой, отодвигает в сторону край твоего белья и резко входит. — Не верю, что делаю это. Я ведь хороший, порядочный учитель, — его гложет совесть, ему стыдно за себя. Чосо стыдится и засовывает в твой рот пальцы, затыкая рот, заставляя их пошло облизывать, и вместе с тем активно двигает бёдрами, заполняя тебя до конца. Он не верит, что ты решилась на подобное ради оценок, хотя, как оказалось, оценки не при чём. А он поддался, даже не сопротивлялся толком. Тоже хотел. Конечно же, хотел. — Я не такой. Это в первый и последний раз, — говорит он, укладывая тебя на стол, закидывая ноги на плечи, ускоряя движения. Такой активный, такой старательный, будто это ему нужно исправить оценку. — Конечно, — смеешься ты, точно зная, что всё повторится. Чосо — лёгкая добыча. Соблазнить его просто. От перевозбуждения Чосо кончает слишком быстро и неожиданно, чему удивляется и сам, неловко глядя тебе в глаза, замерев внутри. Такой позор. — Прости, — он смущëнно опускается на стул, скрывая лицо в ладонях. — Такого раньше не случалось. — Ничего, всё нормально, — обидно, конечно, что ты так и не кончила, но всё равно было хорошо. — Так что… исправите тройку? — Естественно, но… давай я помогу… — ты сперва не поняла, о чём он говорит, пока его голова не скрылась под твоей юбкой. Он решил довести дело до конца. — Хороший преподаватель, — шептала ты, поглаживая его по волосам. Это только начало.Инумаки Тоге
Тоге — твой парень, а ещё он учитель математики в школе. А математику ты не понимаешь, отчего оценки по предмету не поднимаются выше тройки. Ты уверена, что никакая математика тебе не пригодится в будущем, но школьная программа считала иначе. С такими оценками тебе нечего делать на экзамене, ты его не сдашь. Тоге пытался подтянуть твои знания, — собственно, так вы и познакомились: сперва репетитор, потом парень, а уже после учитель и любовник. Так вышло, что он стал работать именно в твоей школе, это усложнило ваши отношения, но благо всего на полгода. Ещё немного и свобода. Так вот, улучшить твои знания не удалось, как бы он не старался — ты необучаемая. — Почему ты мне снова поставил за контрольную два? Ты же мой парень! — твоё негодование не знало границ, пока глаза неотрывно смотрели на ужасную оценку. — Я учитель, а значит, должен быть беспристрастным. Ты — моя ученица в школе, я просто оценил твои знания. Ну, ты же и сама знаешь, что на пять или даже четыре твоих знаний недостаточно, — спокойно отвечал он, пожимая плечами. — Понимаю, но как же поддержка моего боевого духа? Как мне прикажешь сдавать экзамен в конце года, когда сейчас одни двойки перед глазами. — Может, возобновим дополнительные занятия? — Может, ты лучше подправишь мои оценки? — Это не поможет тебе на экзамене, — устало вздыхает Тоге. Твоё поведение забавляет его и раздражает в равной степени. Ты умная, но только не в знании цифр и уравнений. — Может, попробуешь решить пример у доски? Возможно, я смогу поставить тебе три или даже четыре с минусом за старания. — А давай я постараюсь, но не у доски, а ты мне поставишь четыре, — с этими словами ты опускаешь перед ним на колени, расстëгивая ширинку на штанах, отчего Тоге нервно оглядывается по сторонам. — Так оценки не повышаются, — протестует он, но ты легко отбрасываешь его руки в стороны и достаëшь из тесноты член, мягко касаясь губами головки, рассыпая звёзды перед его глазами. — Давай проверим, — ухмыляешься, удобно устраиваясь между его ног, сжимаешь пальцы вокруг плоти, массируя круговыми движениями, играя кончиком языка с головкой, приводя его в готовность. Тоге не умеет сопротивляться тебе. Как тогда — на одном из ваших занятий на дому, когда ты начала приставать к нему, — так и сейчас. Он может лишь слабо мычать сквозь сжатые губы и наблюдать за тобой из-под полузакрытых век. У доски ты никогда так не стараешься решить пример, как сейчас, отсасывая ему, пытаешься изменить оценку за контрольную. Он не торопит, не давит на затылок, — он полностью отдаётся во власть твоих губ, проворного языка и шаловливых рук. Хрипло стонет, закатывая глаза, и невольно представляет, как в последний твой учебный день в школе трахнет тебя на своём столе. До этого дня он держит себя в руках, как только может. — Тоге, поставь мне несколько четвёрок, — молишь ты, облизывая его член со всех сторон, подобно леденцу на палочке. Он смотрит в твои на удивление наивные глаза, затем на член между твоих губ и отказать не может: — Хорошо, будет тебе четыре… с плюсом, — выстанывает он, двигая бёдрами, желая проникнуть глубже в твой рот. Ты расслабляешь горло, позволяя ему закончить всё так, как хочется ему. Тоге старается быть аккуратным, но твоё горло всё равно саднит. Его член пульсирует, заполняя твой рот спермой, которую ты сплëвываешь — её вкус тебе не нравится. Вытираешь рот, поправляешь брюки учителя, забираясь к нему на колени, довольно целуя в щёку. — Может, и с экзаменом что-то придумаем? Тоге не отвечает, хотя понимает, что без его помощи тебе не обойтись.Гето Сугуру + Итадори Юджи
Сугуру — куратор твоей группы в университете. Юджи — молодой преподаватель экономики. Ты — обычная студентка, старательная, тихая, спокойная — серая мышь, ничего примечательного. Особых проблем с учебой нет, точнее, не было. В один момент по экономике появились плохие оценки, за что постоянно доставалось от куратора, жаждущего идеальной успеваемости от своей группы. — Ты должна учиться лучше, не позорь мою группу! — неустанно повторял Сугуру, строго глядя на тебя, но при этом излишне навязчиво поглаживая тебя по плечу. От его прикосновений становилось не по себе. Казалось, что в этом жесте есть что-то большее, чем поддержка наставника. Иногда его руки опускались ниже — на талию, а голос, пусть и был строгим, звучал мягко, игриво. — Гето-сама, я стараюсь изо всех сил, я всё делаю правильно, однако, Итадори-сан… кажется, он намеренно занижает мои оценки. — Вот как? Я поговорю с ним. Ты надеялась, что Гето-сама решит вопрос с новым преподавателем и всё наладится, но всё вышло совершенно иначе. Юджи валил тебя всё сильнее, нагружал горой дополнительных заданий, выполнить которые ты просто не успевала. И всё снова приводило к разговору с куратором. — Нужно что-то решить с твоей неуспеваемостью. Ты отстаëшь от остальных в группе, получаешь больше всех троек и двоек. Ты позоришь меня в глазах других кураторов. Настал тот день, когда Гето-сама вызвал тебя в свой кабинет, где также находился и Итадори. Он довольно милый парень и даже плохие оценки тебе выставлял с добродушной улыбкой. Он светлый человек — такая от него исходит аура. Но сейчас он смотрел на тебя, как стервятник — он хотел сожрать тебя вместе с твоей юбкой и белой кофточкой. Ты не могла этого заметить, но у него мгновенно встал, стоило тебе войти в кабинет. Этих двоих объединяло одно — желание владеть тобой. На этой почве и сошлись, придумали план. Грязный план. — Но я очень стараюсь, Гето-сама! Я делаю всё, что могу, однако не получается чисто физически выполнять все задания, их слишком много, — ты готова кричать, выть от несправедливости, давящей на плечи. Готова проклинать любимого куратора и милого преподавателя. — Не нужно оправдываться, давай лучше подумаем, как можно выйти из этой ситуации. Успокойся и не нервничай, — Сугуру подсел ближе, уже привычно касаясь твоей спины. — Думаю, есть хороший способ исправить твои оценки. Ты не хотела распознавать намёк в его голосе; не хотела придавать значения его ладони, опустившейся к пояснице; не хотела верить, что ответ на вопрос был столь очевидным, как и стояк Юджи, больше не скрытый от твоего взора за поверхностью стола. В твоей голове медленно рождалось понимание того, почему ты здесь. Плечи задрожали, ты нервно сглотнула, плотнее сводя ноги. Страшно… но любопытно. Ты и подумать не могла, что подобный сценарий возможен с тобой в главной роли. Ты интересна им. И это льстит в какой-то степени. — Не бойся, у тебя же есть выбор, — Юджи пытался успокоить тебя, с улыбкой поглаживая по голове, при этом едва ли не упираясь стояком тебе в лицо. — Всё ради этого? Ради этого мне ставили плохие оценки? — Ради раскрытия твоего потенциала, — возражал Сугуру, сминая твою грудь в ладони, отчего твои щёки мгновенно краснели. — Разве ты этого не хочешь? — Я… — Ты сегодня такая красивая, — Юджи наклоняется, касается твоего подбородка пальцами, разворачивая к себе, улыбается и без предупреждения целует. С губ срывается тихий стон, в животе щекочут бабочки — это неправильно, но приятно. Ты поддаëшься, отвечая на поцелуй. — На самом деле ты моя любимая студентка, и я так горжусь тобой. Твои глаза широко распахиваются от лёгкой прохлады пальцев Гето, приникших тебе под бельё. Он касается клитора, поглаживая его, целуя твои плечи и шею, пока Юджи сладко целует твои губы. — Ты можешь уйти, — говорит он, доставая свой член, лёгким дразнящим движением проводя кончиком по твоим губам. — Если хочешь, то уходи, держать не станем, — вторил ему Гето, проталкивая в твоё лоно палец. Твой рот открывается от неожиданности, и горячая головка тут же ловко проскальзывает между губ. Ты можешь уйти, ты хочешь уйти и не участвовать в этом. Но тело решает иначе. Губы смыкаются, голова неспешно движется назад и вперёд, заглатывая член поглубже. Тебе неловко, стыдно, но ты не можешь отвести взгляд от Юджи, довольно кусающего губы. — Хороший выбор, — Сугуру продолжает ласкать тебя, второй рукой спуская штаны. До слуха доносится шелест, а затем в сторону летит пустой пакетик из-под презерватива. Одно лёгкое движение — и ты уже на коленях Гето. Член Юджи выскальзывает изо рта, но кое-что другое заполняет тебя в другом месте. — Тугая, чистая, просто идеальная, не то, что остальные шлюхи, — рычит он, насаживая твоё тело до упора. — Не беспокойся, Гето-сама позаботится о тебе и о твоих оценках. А ты позаботься о Юджи. Под безумный крик своей совести ты сама тянешь руку к члену Юджи, возвращая его обратно в рот, продолжая ублажать его, но уже активнее. В этот момент Сугуру начинает двигаться, попутно стимулируя клитор. Перед глазами пелена. В голове эхом отдаются стоны мужчин, сгорающих от наслаждения вместе с тобой и твоим стыдом. Это всё из-за каких-то оценок. Из-за двоек и троек сейчас один член у тебя во рту, а второй между ног. Тебе намеренно занижали оценки — всё ради этого момента, которого не должно быть. Сугуру входит глубоко, резко, быстро, до пошлых шлепков обнажённых влажных бёдер. Член Юджи весь в слюне, в следах твоей внезапной жадности. С таким усердием и наслаждением ты даже любимую курицу ни разу не ела. Первым сдаётся Юджи, кончая на твою белоснежную кофточку, затем ты, разваливаясь на части в объятиях Гето. И под твои конвульсии заканчивает и Сугуру, в последний раз толкнувшись поглубже. У тебя нет сил даже, чтобы встать с члена своего куратора. Оргазм не отпускает, но чувство стыда больно бьёт под дых. Что ты наделала? Что теперь будет? — Как-нибудь повторим, — довольно бормочет Сугуру, опуская тебя обратно на диван. — Пойду исправлю твои оценки. Одно согласие или отказ — это замкнутый круг. Тебя загнали в ловушку своих порочных желаний. Но против ли ты такого?