НАСЛЕДНИКИ ХЁСОН

Восточная Англия, Норидж, 1825 год

      В католическом соборе Святого Иоанна Крестителя собрались самые близкие, чтобы почтить своим присутствием столь знаменательное событие. Звуки органа заполнили помещение с куполообразным потолком и необыкновенной красоты фреской в самой высокой его точке, отчего гости то и дело задирали головы, с восхищением отмечая великолепную роспись. Лавки, где разместились приглашённые, были украшены атласными лентами, веточками рускуса и ландышами, благодаря которым церковь благоухала дивным ароматом.       Тэхён настоял именно на этих цветах, потому что с ними было связано слишком много. Ко всему прочему, в честь праздника разместили невероятное количество свечей, чтобы мрачноватое убранство собора выглядело более помпезно. Они располагались в высоких серебряных канделябрах, а также в длинных стеклянных колбах, которые привезли на прошлой неделе из соседнего графства.       Всё было идеально.       За исключением волнения, с которым было слишком сложно справиться перед свадьбой.       Они не виделись целую неделю и договорились не отправлять письма, чтобы сполна насладиться друг другом, после того как произнесут клятвы любви и верности. И от осознания, что уже сегодня их объявят супругами, внутри разливалось удивительное тепло.       Им пришлось пройти через слишком многое.       И ожидание было чересчур томительным.       Когда автомобиль остановился возле центрального входа, первым вышел Дюон, одетый в светлый костюм-тройку с шёлковым шарфом, повязанным на шее. Альфа протянул руку и помог сыну выбраться, сразу же тепло ему улыбнувшись. Он прекрасно видел, как тот волнуется, а потому хотел всячески поддержать омегу, который сегодня выглядел просто очаровательно. Белый костюм сидел на нём идеально, выгодно подчёркивая стройную фигуру. Чонгук просил выполнить свадебный наряд в сдержанном, но изысканном стиле и остался доволен стараниями портных, которые трудились не один месяц. Длинные волосы струились до самых плеч, переливаясь на солнце. Зелёные глаза счастливо вспыхнули, когда они повернулись к центральному входу, разглядывая резные дубовые двери церкви.       — Уже все ждут. Ты готов? — тихо спросил отец.       — Как никогда! — нетерпеливо отозвался он и взял мужчину под руку.       Услышав условный сигнал, они с волнением наблюдали, как медленно распахнулись двери. Гости с любопытством принялись оглядываться, любуясь красотой будущего новобрачного. Альфа, который стоял у алтаря в томительном ожидании, перестал дышать, смотря на Чонгука. Звуки органа смешивались с гулом восхищённых голосов. За этим омегой шла настоящая охота, и многие желали заполучить его в мужья, но покорился он одному-единственному, которому тепло улыбнулся, осторожно ступая по проходу, усыпанному белыми лепестками.       Дюон приветливо кивнул Тэхёну и, почтительно отойдя в сторону, встал рядом с остальными членами клана. Альфа неотрывно смотрел на Чонгука, будто пытаясь запомнить каждую деталь на его лице, запечатлеть под веками и никогда не забывать.       Его зеленоглазый бес…       Строптивый и удивительно красивый благодаря смешению кровей. Когда Ким впервые его увидел, долго не мог поверить, что он настоящий. А сейчас всё происходящее казалось каким-то сном. Улыбнуться не получалось даже через силу, да и дышать было действительно тяжело. Захотелось расстегнуть ворот рубашки и ослабить галстук, но на них все смотрели.       Он решил, что сделает это чуть позже.       Преподобный зачитал торжественную речь, после чего обратился к омеге:       — Чон Чонгук, готовы ли вы стать супругом Ким Тэхёна, быть с ним в богатстве и бедности, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас?       Ласковый взгляд буквально купал альфу в любви. Он смотрел с неприкрытым обожанием на того, ради которого пожертвовал многим, но не жалел ни секунды. На того, чьё имя каждый раз слетало с губ в порыве страсти долгими жаркими ночами. На того, кому готов был отдать всего себя без остатка…       — Да, — твёрдо прозвучало из его уст.       Преподобный повернулся к альфе и повторил вопрос.       Тэхён держал руки за спиной, сжимая пальцы до адской боли и хруста. Бесконечно долго любовался своим омегой, мысленно прощаясь с ним навсегда, потому что через мгновение дал неожиданный ответ:       — Нет.       Как плёткой по лицу.       До кровавых отметин и глубоких шрамов.       Это слово разнеслось эхом по церкви, рикошетом отразившись от стен и вобрав в себя всю боль и отчаяние любящего сердца. Оно убивало и крошило в пыль, не оставляя ни единого шанса на прощение. Чонгука будто проткнули насквозь калёным прутом. Он лишь изумлённо открыл рот и, сморгнув предательские слёзы, вопросительно взглянул на того, кому доверял больше всего на свете.       «Ты не можешь! Не посмеешь так со мной поступить!» — мысленно кричал омега, сгорая в огне ярости.       Но на лице Тэхёна не дрогнул ни один мускул. Холодный и безразличный, как о нём и говорили ранее.       Альфа, неспособный любить.       Человек, которого Чонгук так долго к себе не подпускал, потому что омегу предупреждали, что он разобьёт ему сердце.       Но чтобы вот так, у алтаря…       — Ненавижу! — хрипло прошипел Чон, пытаясь совладать с переполняющей злостью.       «Не показывать, как мне больно. Главное — быстрее уйти отсюда! Бежать куда глаза глядят!»       Преподобный ошарашенно уставился на несостоявшихся супругов, пока гости в шоке переговаривались. Тэхён стоял как статуя и лишь вдыхал аромат ландыша, который с этого дня будет для него недосягаем. Он дал возможность Чонгуку покинуть собор первым, уверенный, что унижаться и выяснять отношения, тем более прилюдно, омега точно не станет.       Не в его характере.       Слишком гордый и независимый.       Ким зажмурился и шумно выдохнул, чувствуя на себе десятки осуждающих взглядов. Кто-то схватил его за плечо и спросил о таком неожиданном решении, но под веками застыл образ любимого и его зелёные глаза, заполненные океаном слёз.       Отказаться от брака в самый последний момент — неслыханное дело.       Об этом ещё долго будут судачить в городе, а молва о том, что этот альфа не имеет сердца, прочно закрепится за Тэхёном.       Пришлось заплатить слишком высокую цену и потерять самое дорогое, что у него было.