Лондон, 1824 год
Когда Оливер покинул комнату Чонгука, то, естественно, направился к старшему сыну. Покои Артура находились в западном крыле дворца и занимали шесть отдельных, соединённых между собой помещений, где помимо спальни с огромной кроватью и массивным балдахином были ещё две уборные, кабинет, чайная и гостиная. Шикарное убранство давило своей роскошью и чрезмерной помпезностью: золото было даже на стенах, лишая комнаты привычного уюта, который был так близок омеге. Он очень любил проводить время в Кенсингтонском дворце, где весь интерьер буквально располагал к отдыху. А вот с Хэмптон-Кортом у Оливера сложились не самые радужные отношения, потому что именно здесь его впервые представили будущему королю, который, к слову, внешность омеги оценил почти сразу и церемониться с ухаживаниями не стал. Да и не королевского отпрыска это дело… Но чувств, которые так отчаянно пытался взрастить в себе рыжеволосый красавец, так и не возникло. Георг был властным и отчасти жестоким альфой, для которого не существовало такого понятия, как любовь. Избранника ему назначил отец, тогда ещё действующий король Георг II, ссылаясь на выгодный союз с Шотландией, и наследник принял правила игры. Но это не мешало ему иметь огромное количество фаворитов, которых он даже не пытался скрыть. Оливер честно исполнял свой супружеский долг каждое воскресенье, как и полагалось по внутренним устоям королевской семьи, не считая течек, которые омега обязан был проводить с супругом. Но тот после рождения Артура всё чаще ссылался на занятость и оставался то в одном дворце, то в другом. И консорт тихо радовался уединению и возможности не чувствовать на себе тяжёлое дыхание с терпким ароматом табака, не ощущать, как грубо его хватают до синяков на нежной коже, и как каждый раз остервенело трахают, вынуждая хрипло рыдать в подушку и сжимать пальцы так сильно, что полумесяцы от ногтей оставались на внутренней части ладоней до самого утра. Сложно плыть по течению, когда оно постоянно швыряет тебя о камни. Но привыкаешь даже к этому… И в момент самого большого отчаяния, когда совсем опускаются руки и кажется, что жизнь прожита зря, всегда появляется крохотный лучик надежды, дающий силы и возможность двигаться дальше. Оливер увидел Дюона на одном из балов и не мог отвести глаз от статного альфы с тёплым, но при этом весьма волевым взглядом. В нём чувствовалась сила, но не такая, как у Георга, а совсем иной природы. От герцога веяло благородством и мужественностью. Он тоже почти сразу обратил внимание на консорта, поняв, что за маской холодности и напускного безразличия скрывался глубоко одинокий и несчастный омега, на которого взвалили все тяготы королевской жизни и безмерную ответственность. Они боролись со взаимным притяжением целых два сезона балов, всё больше осознавая, что у них не просто влечение, а самые настоящие чувства. В мире, где правят альфы, омеги сильно рискуют, разделяя ложе с другим, тем более если ты супруг самого короля Англии. Но в какой-то момент Оливер понял, что не может остановить эту лавину чувств, стремящуюся снести всё на своём пути. Омега прекрасно знал, что герцог не осмелится и не опустится до столь непристойного предложения, и впервые в жизни принял решение, о котором нисколько не жалел и по сей день. Несмотря на дикий страх, что всё вскроется и Георг узнает о их тайной связи, консорт был рад, что даже в таких непростых условиях судьба наградила его настоящей любовью. А плодом этой любви стал Чонни. И не было в тот момент человека счастливее того, кто держал в руках крошечный свёрток с зеленоглазым малышом. Но не было и никого печальнее, потому что ради спасения жизни Чонгука Оливеру нужно было отказаться от собственного сына. На долгие годы… А может, и навсегда. Это далось невероятно тяжело, но всё же он нашёл в себе силы думать не только о себе, но и о Чонни. Можно было бы поселить его во дворце среди слуг, которые часто создавали семьи и приносили потомство не покидая территорию королевской резиденции. Но тогда соблазн быть всё время ближе слишком возрастал. Так рисковать они не могли, поэтому Чонгук рос под присмотром доверенного Оливером омеги, который регулярно писал письма о их жизни в Мелроуз. Но не было и дня, когда бы консорт не думал о младшем сыне, переживая за его благополучие. И так уж случилось, что тот, кто растил Чонни, неожиданно умер, а мальчик остался совсем один. Допустить то, что он попадёт в интернат, Оливер просто не мог, поэтому уговорил герцога официально признать бастарда и готовился к встрече с ним долгих пять лет, не решаясь появляться там, где бывала семья Чонов. Уж слишком значимой фигурой был супруг короля, и любое его появление вызывало много шума, а передвигаться инкогнито было крайне рискованно, опять же по причине того, что это сразу порождало бы массу подозрений. Поэтому Оливер терпеливо ждал, когда сможет наконец увидеть своего мальчика и полюбоваться им хотя бы издалека при дворе. Но он и предположить не мог, чем всё это закончится. Артур всегда скептически относился к Хёсон, и среди его фаворитов не было ни одного омеги корейского происхождения. Поэтому, когда кронпринц неожиданно воспылал любовью к собственному брату, у консорта случился самый настоящий шок. Какое-то время он всё же надеялся, что это мимолётное увлечение и старший сын быстро потеряет интерес к Чонгуку, но тот возрастал с каждым днём, повергая Оливера в ужас. И сейчас, глядя на Артура, которому почти всё лицо обложили льдом, чтобы немного снять отёк, омега в панике пытался придумать хоть какой-то мало-мальски адекватный выход из всего этого. — Оставьте нас, — тихо, но властно приказал консорт, и прислуга вместе с доктором тотчас испарились. — Ну и что ты так на меня смотришь? — язвительно бросил кронпринц, когда молчание уже затянулось. — Я пытаюсь понять, что тобой двигало, когда ты проник в покои к этому омеге, — спустя вечность произнёс Оливер. — Ответь себе сам на этот вопрос, — хмыкнул альфа и поправил сползший мешочек со льдом. — Ты, вероятно, забыл о собственном статусе, если скатываешься до поступков обычного мужлана, у которого член вместо мозгов! — рыкнул консорт, заставив Артура слегка округлить глаза. — Если чувства сына ты сравниваешь с банальной похотью, то нам не о чем говорить, — не скрывая обиды, сказал кронпринц. — Я же просил не трогать этого омегу! — вспыхнул Оливер, даже не пытаясь утаить собственное негодование. — Мне очень любопытно узнать почему. — Артур отложил мешочек с подтаявшим льдом и уткнулся лицом в полотенце, убирая лишнюю влагу. — Чонгук практически помолвлен с графом Кимом! И если бы не твоя выходка с дуэлью, они бы уже объявили об этом! — излишне эмоционально воскликнул омега. — И всё же этого не случилось, а значит… — Он со стоном поднялся с кровати. — Значит, были на то основания. — Какие? — вспыхнул консорт. — Ты сам вынудил омегу принимать ухаживания, пользуясь своим положением! Неужто думаешь, что он воспылал к тебе чувствами? — А меня, стало быть, полюбить нельзя? — с горечью спросил Артур. — Ты такой мысли не допускаешь? — Допускаю, но не в случае с Чонни, — резко ответил Оливер. — Откуда такая уверенность? — Глаза недобро сверкнули в полумраке помещения. — Я говорил с его отцом, а потом и с ним тоже. Они влюблены друг в… — Всё, не продолжай! — Кронпринц выставил ладонь вперёд и поморщился от боли. — Любовь не длится вечно, а брак — это навсегда! — Бастард не может стать твоим супругом! — Я ещё не выдвигал его кандидатуру палате лордов. Но отец заинтересован в хороших отношениях с Хёсон. Куда лучше искать союзников с теми, кто уже тебя поддерживает не один год, чем пытаться найти кого-то непроверенного со стороны, — рассудительно заявил альфа, раздражённо сражаясь с узлом шёлкового шарфа на шее. — Никто не одобрит этот союз, будь уверен! А после случившегося — тем более! — горячо оспорил его предположения омега. — Мне не дали пристрелить этого Кима. Значит, отправить соперника подальше — самое идеальное решение. — Ты сошёл с ума, Артур! — закипая от злости, воскликнул Оливер. — Нельзя рушить чужие отношения в угоду себе! Не так я тебя воспитывал! — Всё верно, именно ты внушил мне, что любовь важнее всего! — Он показушно ткнул длинным пальцем в его грудь, отчего тот вздрогнул. — И я до тридцати лет был чрезмерно разборчив, а ещё очень осторожен в связях с омегами, чтобы никто от меня не понёс, не дай бог! — Покачал головой, закатил глаза и продолжил: — И вот я встречаю того, кого действительно хочу душой и телом, но мне всячески препятствуют! — в сердцах воскликнул альфа. — Можно хотеть кусок мяса или красивый костюм, но с человеческими чувствами нужно считаться! — Консорт опустился в кресло и подпёр рукой щёку. — Я не давил на него, окружил вниманием, дарил подарки, чего не делал никогда и ни с кем! И действительно хотел добиться расположения, а не вынудить быть со мной из-за статуса, — пытаясь хоть как-то оправдать свои действия, проговорил кронпринц. — Ты не можешь быть с ним. Кто угодно, только не Чон Чонгук! — дрожащим голосом произнёс Оливер. — Есть что-то, чего я о нём не знаю? — Артур подозрительно сощурился и бросил на папу тревожный взгляд. — Можно и так сказать, — уклончиво ответил омега, чувствуя, как по спине стекает пот от волнения. — Тогда говори! — решительно произнёс кронпринц. Оливер судорожно соображал, что же такое придумать, дабы уберечь младшего сына от старшего, но ничего не шло на ум. Правду открывать было нельзя категорически. — За ним стоит влиятельный человек, — прошептал консорт. — Насколько «влиятельный»? — Он напрягся и присел напротив папы. — Неужели настолько, что это будет выше наследника британской короны? — Думаешь, вся власть исключительно в руках нашей семьи? — усмехнулся он. — Само собой, нет. Но мы всё же самые ключевые фигуры на этой шахматной доске жизни, — попытался возразить кронпринц. — А есть теневые, но не менее значимые, — тут же парировал омега. — Кто он? — нетерпеливо спросил альфа. — Тот, кто способен всё разрушить, — безбожно врал Оливер, понимая, что обратного пути уже нет. — Это кто-то из палаты лордов? — не унимался Артур. — Можешь не пытаться узнать, я всё равно не скажу. Просто оставь Чонгука в покое, пока не случилось беды! — А что же граф Ким? — удивлённо произнёс кронпринц. — У них же почти состоялась помолвка! — Так и есть. Этот человек одобрил их союз, — подтвердил консорт кивком головы. — Подожди, я не понимаю… — Артур снова встал и принялся ходить кругами. — Ты говоришь, что за ним стоит кто-то влиятельный и достаточно весомый, чтобы противостоять мне и всей британской короне, но при этом он же даёт добро на брак с Кимом? Значит, это не его пара? — Всё, сын! Мы закроем эту тему! И сейчас перейдём к другому разговору, — резко оборвал его консорт, с ужасом понимая, что ещё немного — и он обо всём догадается с такими рассуждениями. — К какому? — Кронпринц остановился посреди спальни, явно озадаченный полученной информацией. — Пока не прибыл король, нам нужно как-то решить вопрос с дракой в чужих покоях. И настоятельно рекомендую не давать показания против… — Кима? — фыркнул Артур, не скрывая своего пренебрежения. — Ещё как буду! Он же избил меня! — Ты его спровоцировал! — прошипел Оливер, осуждающе глядя на отпрыска. — Ему всё равно никто не поверит! — Злой смех отрикошетил от стен шикарной спальни и впился колючими иглами в виски консорта. — Ты хоть понимаешь, что его будут судить за нападение на наследника британской короны? — процедил Оливер. — Прекрасно понимаю! И кто бы там ни стоял за Чонни, мне плевать! Я его не отдам! — Разговор резко перешёл на повышенные тона. Консорт подскочил с кресла и пронзил сына испепеляющим взглядом. — Десять раз подумай, прежде чем делать это! — угрожающе прошипел он. — Скажи, кто за ним стоит, и я сам с ним разберусь, чай, не маленький уже! — отмахнулся Артур. — Это не моя тайна, так что я был обязан лишь предупредить, — сказал Оливер, ощущая, как дрожат руки от волнения. — Мог хотя бы поинтересоваться, как я себя чувствую! — укоризненно произнёс альфа. — Если бы нашли серьёзные повреждения, доктор бы уже сообщил. А пока мне чертовски стыдно, что ты позоришь корону такими выходками и совершенно не слышишь ничего, что я пытаюсь до тебя донести! Видит бог, придётся подключать Георга! — Отец, в отличие от тебя, меня поддержал, — хмыкнул кронпринц. — Не в выборе избранника для семьи уж точно! Он считает, что это твоё очередное увлечение! — горячо возразил консорт. — «Корейская красивая игрушка» — вот как он его назвал! — осуждающе добавил омега. — Когда он увидит мои истинные намерения по отношению к Чонни, то изменит своё мнение! — уверенно сказал кронпринц. — Ты сильно ошибаешься! Никто не допустит союза с бастардом! — со злостью выкрикнул Оливер и, не желая больше продолжать бесполезный разговор, направился к двери. — Это мы ещё посмотрим, — бросил ему в спину Артур.***
Сквозь приоткрытые веки настойчиво пробивался солнечный свет, вынуждая омегу жмуриться и тереть сонные глаза. Кажется, он всё же заснул, хоть и под утро, поэтому сейчас первым делом взглянул на часы, понимая, что на завтрак уже точно не попал. Может, оно и правильно, тем более консорт ясно дал понять, что пока из спальни лучше даже не высовываться. Дикое отчаяние смешалось с тупым бессилием, а усталость очень чётко отражалась на лице в виде тёмных кругов под глазами и чрезмерной бледности. Роха, вошедший в покои, чтобы помочь Чонни умыться, даже не удержался и спросил: — С вами всё в порядке, Ваша Светлость? — Нет, — прозвучало совсем тихо. — Странный вопрос после случившегося. — У вас болезненный вид. — Камердинер приблизился к кровати и сочувствующе улыбнулся. — Могу я как-нибудь помочь? — Расскажи, что там творится за стенами спальни. — Чонгук поднял на парня красные от слёз глаза. — Безусловно, этот вопиющий случай не удалось скрыть. Весь Хэмптон-Корт гудит ещё с вечера, но подробностей никто не знает. — Надеюсь, ты не сболтнул, что граф Ким накануне ночевал у меня? — с тревогой в голосе уточнил омега, нервозно поправляя одеяло. — Что вы? Конечно нет! — прижав ладонь к груди, заверил его Роха. — Я могу передать ему записку? — Чонгук уже дёрнулся, чтобы встать с кровати, но камердинер его остановил. — Насколько мне известно, графа увезли под конвоем. Его нет во дворце… — с опаской сообщил омега. — Проклятье! — обречённо простонал Чонни, роняя голову на согнутые колени. — Тогда помоги мне собраться и вызови сюда маркиза Кима. — Который Сокджин? — уточнил камердинер, пропуская выбравшегося из постели омегу вперёд. — Да-да, он самый, — подтвердил он кивком. — Хорошо, Ваша Светлость! — Роха согнулся в почтительном поклоне и направился в уборную готовить всё необходимое для умывания. Чонгука сильно удивило, что никто с самого утра к нему не пришёл и не попытался выяснить подробности. До этого ломились все кому не лень, когда он заперся, а тут… Когда дверь открылась и в спальню вошёл Джин, Чонни подскочил с кресла и замер в ожидании, всматриваясь в осунувшееся за ночь лицо друга. — Дело плохо, Чонгук, — мотнув головой, удручённо произнёс омега. — Насколько? — дрожащим голосом спросил Чонни. — Ничего пока не знаю, мы пытались связаться с Тэ, но к нему никого не пускают. Да и к тебе было не пробиться: снаружи четыре стражника стоят. — Ско-олько? — округлив глаза, удивился он. — Это для чего вообще? — Без понятия. Сказали, что прямое распоряжение Его Величества консорта. — Так, ладно, чёрт с ней, с охраной, а где кронпринц? — сменил тему омега. — У себя в покоях, насколько я знаю, — сдвинув брови к переносице, проговорил Сокджин. — Ждут приезда короля. — Замять это никак не получится? — надтреснутым голосом спросил Чонгук, заранее зная ответ. — Это же наследник британской короны, Чонни… — выдохнул друг. — Даже не представляю, что ждёт нашего Тэ! — Кажется, теперь я понимаю, почему он отсиживался в Кобертон-Хаусе, — протянул Чонгук. — Я могу дать показания против Артура? Тот факт, что этот осёл вообще оказался в моих покоях, никого не волнует? — возмущённо добавил омега, мысленно представив, как плюёт альфе в самодовольное лицо. — Ты немного не понимаешь, видимо, — устало начал Джин. — Они не на равных правах. Британская корона и палата лордов сделают всё возможное, чтобы прикрыть задницу этому индюку, в то время как… — Не продолжай, я всё прекрасно осознаю, но и молчать тоже не стану! Если нужно, скажу обо всех посягательствах на меня самому королю! — Да плевать Георг на тебя хотел! Знаешь, сколько у Артура таких было и будет? Думаешь, король станет тебя слушать? — Тогда мне нужен консорт, — твёрдо заявил Чонгук. — Вчера он заверил меня, что постарается всё уладить. — Он так сказал, — горько усмехнулся Ким, — чтобы ты не истерил и не привлекал лишнего внимания. Им сейчас крайне выгодно вывернуть всё в свою пользу. — Артур хоть и наследник британской короны, но законы едины для всех, разве нет? — продолжал упираться омега. — Чонни… — Сокджин покачал головой, поражаясь наивности друга. — Иногда мне кажется, что ты не совсем понимаешь, с кем имеешь дело. — Если Тэхёна будут судить, то пусть тогда не только его одного! — упрямо возразил Чонгук, резко подскочив с места. Он сделал круг и замер напротив Джина. — Я расскажу всё как было! Я даже готов признаться, что уже не девственник и мой альфа… — Господи, дай мне сил! — взмолился Ким. — Ты закопаешь ещё и себя заодно! Здесь нужно всё продумать, каждое слово и каждый грёбаный шаг! И пока не вернулся твой отец, настоятельно не рекомендую выходить из покоев. — Я и не собирался, — обиженно буркнул Чонгук. — Просто сижу здесь без дела и совсем не знаю, что творится за дверью. — Внешне ничего такого. Да, до многих гостей дошли слухи о внезапной стычке кронпринца и графа Кима, но подробностей никто не знает, что, безусловно, очень хорошо. История обрастает множеством домыслов, но, пока здесь королевская семья, озвучивать это никто не осмелится, как и задавать вопросы напрямую тебе или Артуру. — Скажи мне, какое обычно наказание за такую провинность? — прошелестел Чонни. — Зависит от обстоятельств. Думаю, тебя ещё вызовут на допрос: хоть ты в это время и был на ужине, но всё случилось в твоей спальне и, конечно, ты имеешь косвенное отношение к произошедшему. — Вдруг я скажу что-то лишнее и это навредит Тэ? — Он уже искусал все губы от волнения. — Я так боюсь, Джин! — Намджун ещё не вернулся, но я посоветуюсь с ним. К тому же в этой ситуации герцог наверняка подскажет лучше меня. — Но его же не казнят? — бесцветно спросил Чонгук и вцепился в рукав омеги, который поднялся с кресла. — Нет, Тэхён же никого не убил, слава богу! Но напасть на сына короля, сам понимаешь… — Этот мерзавец всё лжёт! Как мне защитить Тэ? — в отчаянии сказал Чонгук и запрокинул голову, чтобы проморгаться от вновь выступивших слёз. — В этом-то вся и проблема, милый. Когда у тебя есть власть, неважно, на чьей стороне правда. — Прозвучало слишком обречённо. — Лучше бы Тэхён действительно переждал этот сезон у себя в поместье! — продолжал сокрушаться омега. — Зная своего альфу, уверен, что Артур намеренно спровоцировал его. — Но он не мог предполагать, что тот скрывается у тебя в спальне. И теперь представь, если бы Тэ не оказалось в твоих покоях… — Сокджин раздосадованно фыркнул. — Думаешь, кронпринц решился бы на насилие? — ошарашенно предположил Чонни. — Вполне может быть. Сколько таких случаев было среди омег дворянского происхождения, я уж молчу про прислугу! Альфы выставляют всё так, будто их коварно соблазнили и якобы они ни в чём никогда не виноваты. Достаточно было бы слуха о том, что Артур побывал в твоей спальне, чтобы это разнесли по всему дворцу. — Чтобы очернить мою репутацию? — прошептал Чонгук. — Скорее, чтобы указать место. Возле себя, — подытожил Сокджин, расстроив друга ещё больше. — Ублюдок! — в сердцах ругнулся Чонгук. — Чтоб у него отсохло всё! — Тише ты, мало ли кто там стоит за дверью! — шикнул на него омега. — Скажи мне, как ты вообще живёшь в этом мире? Тут же даже стены насквозь пропитаны ложью и лицемерием! — Голос Чонгука выдавал нотки разочарования одну за другой. — Если ты не можешь изменить этот самый мир, то найди способ подстроиться. Так живёт большинство. — Он пожал плечами, но отчего-то почувствовал укол стыда. Для Сокджина почти сразу стало очевидно, что Чонни совершенно другой. Он отличался от них не только внешне, но и внутренне. И ему очень не хотелось, чтобы этот чёртов мир со всеми его дворцовыми интригами сломал ещё совсем юного и неопытного омегу. Общаясь с Чонгуком, Ким всё больше понимал, почему Тэхён остановил свой выбор именно на нём. Мало того, что тот обладал потрясающими внешними данными, так он ещё и как человек был просто удивительный. И та неделя, которую они четверо успели провести в Кобертон-Хаусе, ещё больше показала, насколько идеален союз двух влюблённых сердец. И из-за всего сейчас происходящего у Джина от отчаяния опускались руки. Ситуация была не просто патовой — она походила на самую ужасную катастрофу. — Я ещё загляну к тебе чуть позже. Постарайся хоть немного поспать: ты слишком вымотан. — Это бесполезно. Мысли постоянно вертятся только вокруг Тэхёна и выстраивают всё новые и новые сценарии развития дальнейших событий. — Он упрямо мотнул головой. — Лучшее, что ты можешь сделать, — это быть во всеоружии, когда это понадобится. Так что пришлю тебе лакея с успокоительным отваром. — А если меня вызовут, когда я буду под его действием? Нет и ещё раз нет! Мне нужно сохранять ясный ум хотя бы до вечера. — Твоя правда… — согласился Сокджин. — Если будут новости, я обязательно сообщу! — Спасибо! — горячо поблагодарил его омега.***
Почти сразу после Джина к нему пришёл Хосок. Как брат, он имел право входить в покои омеги, в отличие от Юнги, который передал другу записку со словами поддержки. — Так всё же, что вчера произошло? — спросил альфа. — Я мало что знаю, — начал Чонни. — Когда пришёл в спальню, Тэхёна уже увели под конвоем, а Артур осматривался дворцовым доктором, потому что был с разбитым лицом. — В твоей спальне, — хмыкнул он. — Верно. — Кивок. — И как они здесь очутились? Другого места для выяснения отношений не нашлось? — возмутился маркиз. — Тэхён ждал, когда я вернусь с ужина, — пояснил Чонгук, чувствуя, как щёки краснеют от стыда. Всё же говорить вот так открыто брату, что в твоей спальне беспрепятственно находился альфа, было крайне неловко, но он продолжил: — И не стану отрицать, что накануне он действительно ночевал у меня. — Хорошо, опустим пока это, — шумно вздохнув, проговорил Хосок, потому что заметил нарастающее волнение омеги. — А как здесь очутился кронпринц? — Это у него нужно спросить! Меня же не было в этот момент в покоях! Думаю, Артур никак не ожидал застать здесь соперника. — Я говорил с Намджуном, он совсем недавно вернулся из Маршалси, и ему удалось увидеться с Тэхёном. — Как он? — перебил его Чонгук, глядя на Хосока с нескрываемой тревогой. — У него нет никаких повреждений, кроме сбитых костяшек, если ты об этом, — пояснил брат. — А это значит, что избиение было в одностороннем порядке. — Артур же намеренно не давал сдачи, да? — тут же предположил омега. — Скорее всего, — согласился он. — Да и сам Ким про это говорил. Кронпринц действительно его спровоцировал, а тот не смог сдержаться. Пояснил, что он в первую очередь защищал твою честь. — Я в нём и не сомневался, — на выдохе произнёс Чонгук. — Неужели Тэ настолько злостный нарушитель порядка, что его увезли аж в Маршалси? — Нападение на наследника британской короны — серьёзное преступление. — Дату суда уже назначили? — безжизненно спросил омега. — Пока нет, ещё идёт разбирательство. — Отец вернулся? — Да, он сейчас в кабинете на срочном собрании с Хёсон. — Из-за всей этой ситуации? — виновато уточнил Чонни. — Само собой. — Может, мне стоит пойти к ним? — кусая губу, спросил омега. — Нет, отец сказал никуда тебя не выпускать, пока он сам не позовёт. — У меня ощущение, что я просто бездействую! — в отчаянии произнёс Чонгук и схватился за переносицу, чтобы сдержать вновь подступающие слёзы. — Ты своими поступками можешь таких дров наломать, что лучше пока затаиться. Там тоже, знаешь ли, никто сложа руки не сидит! — Но яблоко раздора — именно я! И прятаться не в моих правилах! — горячо возразил Чонни. — Именно потому, что их стычка произошла из-за тебя, лучше пока не высовываться. — Легко тебе говорить! Поставь себя на моё место! — воскликнул омега. С того момента, как они объявили мир, их отношения действительно изменились. И альфа стал без стеснения оберегать младшего брата, чем частенько выводил Хинджи из себя. Хосок присел на корточки перед Чонгуком, сидящим в кресле, обхватил его холодные ладони и растёр между своими, согревая. — Мы все переживаем, поверь! И хотим обойтись малой кровью… — мягко и терпеливо произнёс он. — Она уже пролилась, Хосок, — безжизненно прошелестел Чонни. — Отец обещал заглянуть к тебе, как только обсудит всё с Хёсон. — А кронпринц где-нибудь появлялся? — решил уточнить он. — Нет, Артур у себя в покоях. Официально говорят, что просто приболел, и это уже радует! — Но все же в курсе настоящей причины? — Думаю, многие догадываются. — Грёбаный индюк! Чтоб его черти драли! — со злостью прошипел Чонни. — Всё будет хорошо! Мы сделаем всё возможное, уверяю тебя! — попытался успокоить его Хосок. — Передай отцу, что я жду до вечера. Если меня не выпустят через дверь, я выйду через балкон, — упрямо сказал омега. — Нисколько не сомневаюсь в этом, — покачав головой, усмехнулся альфа.***
Через несколько часов мучительного ожидания в спальню всё же вошёл Роха и сообщил, что герцог приглашает Чонгука в кабинет на первом этаже. Омега быстро собрался и вылетел из покоев, даже не накинув приготовленный камердинером жилет. Войдя в помещение, он тут же наткнулся на пару зелёных глаз, которые принадлежали консорту. Чонни никак не ожидал его здесь увидеть, а потому торопливо согнулся в совершенно неуместном реверансе. За его спиной стоял герцог и беспокойно смотрел на сына. После вежливых приветствий Оливер не удержался и шагнул к омеге, с тревогой всматриваясь в раздосадованное лицо. — Вы в порядке? — спросил он. — Насколько это возможно… — с тихим вздохом ответил Чонгук. — Есть новости? — Есть, — подал голос Дюон. — Присядь. — Когда так говорят, обычно случается что-то ужасное, — растерянно произнёс омега. — Оно уже произошло, а теперь мы как-то пытаемся помочь, — устало сказал герцог и обошёл стол, опустившись в большое кожаное кресло. — Убедить Артура не давать показания против графа Кима мне не удалось, но, когда приехал король, получилось хотя бы уговорить его немного сгладить обстоятельства, при которых это произошло, — начал Оливер, сложив руки в замок за спиной. — «Сгладить»? Каким образом? — настороженно поинтересовался Чонни и вновь перевёл взгляд на отца. — Тот факт, что оба альфы сцепились у вас в спальне, мы освещать не станем. Да, многие говорят об этом, но точного подтверждения ни у кого нет. Ваш камердинер будет молчать, доктор тоже. — Вы хотите защитить меня в этой ситуации? Но как же Тэхён? — тут же возмутился омега. — Ему несомненно придётся понести наказание, — сказал Оливер. — Нет, я на такое не согласен! — воскликнул Чонгук. — При всём уважении, но ваш сын… — Чонни! — резко одёрнул его Дюон. — Перед тобой Его Величество консорт! — Всё в порядке, Милорд, — миролюбиво сказал Оливер. — Я прекрасно понимаю ваши чувства и негодование. Но это всё, на что согласился Артур. — Мне не нужны его подачки, и прикрывать меня не нужно! Пусть все знают, что он тайно проник в спальню и замышлял недоброе, поджидая меня, а Тэхён… — Это будет скандал, который отразится на тебе не самым лучшим образом! Мы пытаемся сохранить хотя бы твою репутацию. — Закопав при этом графа Кима? Отличный же у вас план! — горько хмыкнул омега, не скрывая разочарования. — Я не могу пойти против закона, — обречённо проговорил консорт. — Есть вещи, которые решает правосудие, и оно едино для всех. — А тот факт, что Тэ защищал мою честь в ответ на грязные высказывания и бесконечные провокации, учитываться не будет? — Уверен, что будет. Но это не сильно смягчит его участь. — Сколько? — загробным голосом произнёс Чонгук. — Что? — непонимающе переспросил Оливер. — Сколько ему дадут? — Минимум год, может, чуть больше. Я постараюсь договориться, чтобы… — Спасибо за хлопоты, Ваше Величество! — Чонни вымученно улыбнулся. — Мне пора. — Он торопливо встал. — Мы ещё не закончили! — строго осёк его отец. — Сядь! — Я не желаю больше слушать весь этот чёртов бред! Простите, но с этого момента я буду действовать сам. — Каким образом? — скептическим тоном поинтересовался Дюон. — Весь день я сидел сложа руки и ждал, когда хоть что-нибудь прояснится, но только терял время! Даже если вы не поможете мне устроить аудиенцию у короля, я найду способ с ним поговорить! — твёрдо произнёс Чонгук и встретился с зеленью ошарашенных глаз напротив. Когда омега покинул кабинет, Дюон снял очки и устало потёр лицо, чувствуя, как на него неотрывно смотрит Оливер. — Как же он похож на тебя! Особенно в молодости, — в очередной раз подметил герцог, понимая, что Чонни со своим упрямством и впрямь дойдёт до короля, как бы они ему ни запрещали.***
Четыре дня спустя…
Возле здания Королевского суда Лондона было тихо. Заседание по делу графа Кима сделали закрытым, чтобы не привлекать лишнего внимания. Чонгук вместе с Хосоком, Юнги и отцом прибыли сюда самыми первыми, а буквально через десять минут приехала и чета Кимов. Чонгук стоял у большого решётчатого окна и с грустью смотрел на проезжающие мимо автомобили и прохожих, неспешной походкой идущих по набережной Темзы. Внутри было странное ощущение, которое не покидало его уже несколько дней. Буквально пожиравшее его чувство вселенской несправедливости. Как он ни пытался, король отказал в аудиенции без объяснения причин. Хотя кто он такой, чтобы перед ним оправдывался такой величины человек? Джин подошёл ближе, обнял омегу со спины, уложив подбородок на его плечо, и прошептал: — Держись, милый. Каков бы ни был приговор, мы с тобой! — Это похоже на дурной сон, где я никак не могу проснуться, — обречённо признался Чонни. — Понимаю, мне тоже не верится, что всё это происходит с нами. — Я чувствую свою вину, — прозвучало совсем тихо. — Даже не думай! Все прекрасно знают, кто именно здесь виноват во всех бедах! — Иногда мне кажется, что я давал Артуру лишний повод считать, что между нами что-то может быть, — задумчиво проговорил Чонгук. — Не был с ним излишне строг. — Ты всегда держался отстранённо и достойно, — возразил Сокджин. — Если бы не его титул, я послал бы этого индюка в первый же день! — со злостью прошипел омега. — Будь он неладен, этот чёртов кронпринц! — Кто хотел увидеть подсудимого? — Появившийся в коридоре охранник отвлёк их от беседы. — Я! — тут же оживился Чонгук и поспешно сделал шаг навстречу. — Следуйте за мной, остальные ждите здесь, — строго сказал альфа и придержал дверь проходящему мимо омеге. В помещении царил полумрак, потому что окно было занавешено плотной тканью, а на краю стола мерцала закоптившаяся масляная лампа. Когда Чонни увидел Тэхёна, слёзы, которые он так старательно пытался сдерживать с самого утра, потекли сами собой. Граф подскочил со стула и, тут же подойдя к нему, заключил в крепкие объятия. — May Lily! — прошептал он. — Не плачь, прошу тебя! — Не верю, что всё это происходит наяву! — всхлипнув, произнёс Чонгук. — Я очень виноват перед тобой! Прости! — Тэ слегка отстранился и нежно поцеловал омегу, чувствуя вкус его слёз на губах. — За что ты извиняешься? — удивился Чонни. — Я же понимаю, что он тебя просто спровоцировал! — Мне нужно было сдержаться! Ради нас… — с горечью сказал альфа. — Иногда моя эмоциональность сильно мне вредит. И это одна из причин моего вынужденного заточения в собственном поместье. — Лучше бы ты и вправду остался там до конца сезона балов, — с грустью признал омега. — Но никто же не предполагал, что Артур настолько обнаглеет! — Следовало ожидать, — раздосадованно произнёс Тэхён, любуясь его красивым лицом. — Твой аромат уже такой родной! — Он сделал глубокий вдох, смакуя запах ландыша, и улыбнулся. — Как же я скучал, боже! — Чонгук окольцевал его шею и сам впился в губы, желая совсем другого поцелуя. Настойчивый язык жадно скользнул внутрь, требуя не менее жаркого ответа. Он исследовал каждый уголок рта, вызывая у альфы дрожь по всему телу. Тэ буквально впечатал его в себя, показывая тем самым, как сильно истосковался. Прерываясь только для коротких вдохов, они крепко прижимались друг к другу, боясь упустить драгоценные секунды недолгого свидания перед неминуемым расставанием. — Я люблю тебя, — шёпотом проговорил Тэхён, когда они на миг отстранились, чтобы перевести дыхание. — Я тоже очень тебя люблю, Моя Светлость! — Он потянул носом, вдыхая аромат мирта и пытаясь запомнить все его нотки, потому что вкусить его снова, скорее всего, придётся ох как нескоро.***
За закрытыми дверями Королевского суда Лондона рассматривались далеко не все дела. Но это касалось самого наследника британской короны, а потому не требовало отлагательств. Чонни на протяжении всего времени неотрывно глядел на Тэхёна за массивной металлической решёткой и бесконечно воздействовал, посылая волны любви и нежности. Альфа бросал виноватые взгляды и зеркалил точно такие же чувства. Немой диалог двух влюблённых сердец. На Артура, который тоже явился на заседание, Чонгук посмотрел лишь один раз, но с такой ненавистью, что кронпринц первым опустил глаза. Граф Чон всем своим видом излучал глубочайшую неприязнь, и теперь альфа прекрасно понимал, что, как ни старайся, ему не расположить к себе этого омегу. Тем более после того, как дал показания против его возлюбленного. Но на войне все средства хороши. — Значит, вы утверждаете, что пытались успокоить разбушевавшегося графа Кима словами, а он продолжал наносить удары? — спросил судья. — Совершенно верно, Ваша Честь, — кивнул Артур. — А где была ваша стража? — уточнил мужчина. — Каюсь, иногда мне хочется побыть одному, и я сбегаю от них. Это был как раз тот самый случай. — Он вымученно улыбнулся и коснулся пальцами треснувшей губы, показушно скривившись от боли. Его лицо было в гематомах и синяках, но он намеренно не стал скрывать их и как-то гримировать, демонстрируя следы побоев перед всеми. И глядя на его самодовольную рожу, Тэхён поймал себя на мысли, что так ему и надо! Консорт прибыл в качестве поддержки старшего сына — так думали многие, но на самом деле отчаянно молил бога, чтобы суд вынес не слишком суровый приговор графу Киму. На Чонни было страшно смотреть. После небольшого перерыва и обсуждения дела с присяжными судья вернулся на место и стукнул молотком, призывая к тишине. Взгляды всех присутствующих были прикованы к нему, а в воздухе повисло напряжение тягостного ожидания. Мужчина тщательно расправил бумаги перед собой и, коротко прочистив горло, взглянул на подсудимого, который стоял неподалёку, будто статуя с лишённым каких-либо эмоций лицом. — Граф Ким, — начал судья, — после тщательного рассмотрения всех доводов по данному делу и внимательного ознакомления с представленными фактами суд пришёл к заключению, — он сделал краткую паузу, и многим показалось, что даже воздух заполнился ожиданием его следующих слов, — вы приговариваетесь к исправительным работам в Плимуте без права на свидания и личную переписку сроком на полтора года. По залу пронёсся шёпот возмущения среди собравшихся, а на лице кронпринца дрогнула довольная улыбка. Он пересёкся взглядом с Тэхёном и с видом победителя задрал чуть крючковатый веснушчатый нос. — Кроме того, — продолжил судья, и его голос стал ещё строже, вновь призывая к тишине и порядку, — в связи с серьёзностью ваших проступков вы лишаетесь своего титула сроком на три года. Мир вокруг Тэ застыл, и это было сравнимо с насекомым, попавшим в тягучий и сладкий сироп, которое всё видит и осознаёт, но ничего не может сделать, чтобы спастись. Присутствующие в зале смотрели на него, ожидая хоть какой-то реакции, но альфа, ощущая на себе вес потери не только свободы, но и чести, лишь молча кивнул, достойно приняв такой несправедливый приговор. Единственное, куда он смотрел, — это любимые зелёные глаза, наполненные отчаянием и горечью от услышанного.