Апокалипсис по-Хогвартски

Ваня никогда не думала, что её будет укачивать в поезде. Либо она что-то не то съела перед дорогой, либо она настолько неудачлива, что ей хотелось как можно быстрее покинуть поезд. Ужасно хотелось спать, ведь прошлую ночь этого так и не удалось сделать. Они рассматривали покупки несколько дней подряд, применяли мантии и новую школьную форму и пролистывали учебники. Почти всю вчерашнюю ночь она сидела под одеялом и читала книгу «Темные силы: пособие по самозащите». Что-то в ней было такое, цепляющее. Пару раз она доставала из коробки волшебную палочку и внимательно рассматривала её. Немного изогнутая. Удобно лежит в руке. Красивая. Очень твердая. Просто невероятно, как такая чудесная палочка выбрала такую ординарную личность. Вдоволь насмотревшись ею, она укладывала ее в коробку. Он сказал, что похожая палочка была у сильной волшебницы. Может, она тоже будет сильной? Тогда она поможет всему миру, будет защищать людей от опасности, как делают это её братья и сестра! Девочка часто представляла, как выходит на миссии со своей семьёй и обретает уважение команды и окружающих. И поощрение отца. Но у неё не было этого. У нее была только скрипка, её белая скрипка, общение с Пятым, когда у него есть настроение и время на нее, иной раз и глупые игры с Клаусом и Беном, походы по магазинам с Эллисон, больше похожими на пытку, а также всеобщее презрение от… всех. Вообще всех. Не только от семьи, но и от обычных людей. Она ведь видела, как на неё смотрели окружающие, когда она была рядом с ними, даже там, на перроне, среди волшебников и ведьм, она была такой же никчемной, как и дома. Но она намерена избавиться от этого клейма, и пусть его даже сдерут вместе с кожей. В купе было шумно. Она проснулась с чугунной головой, лежащей на чьем-то плече. Интуитивно она подумала, что это Пятый, а, значит, бояться не надо, но едва раскрыв глаза, она увидела его перед собой. Он сидел, положив ногу на ногу, взглядом задумчивым и слегка апатичным пробегал изумрудными глазами по строчкам какого-то учебника, иногда встряхивая черные, цвета вороньего крыла, волосы. Но Ваня знала, что он не читает и лишь пытается уйти в другую реальность, тоже подальше от родственников. Но вопрос был в другом: если он сидит напротив неё, то на чьём плече лежала её голова? Она медленно поднялась и встретилась с другими глазами – глазами чёрными, как смола, гипнотизирующими. От этого взгляда она могла упасть в обморок от страха. Диего. Как он разрешил ей выспаться? Пятый постарался не смотреть на то, что Ваня уснула на плече номера Два. Но он действительно углубился в чтение. Углубился в подсчеты. Самым обидным было то, что он до сих пор не смог найти ошибку в расчетах. Видимо, он реально тот еще тупица, прямо как Лютер или Диего. Эллисон все трындычала и трындычала о магическом мире, а Клаус рассказывал, как купил какой-то порошок и уши в магазине и пытался втюхать канареечную помадку Диего, но тот лишь отбрыкивался и пытался перевести стрелки на Бена. В это время на проходе показались рыжая и темноволосая головы парней. — Харгривзы, да? – спросил рыжеволосый юноша, в котором Клаус сразу признал брата хозяина магазина — Да, - ответили они — Мне нужен Клаус — Это я! – выкрикнул номер Четыре — От моего брата, ровно 15 сиклей, - Рон передал ему монеты в ладошку, - я Рон Уизли. Староста факультета Гриффиндор, так что с кем-нибудь из вас мы ещё будем часто пересекаться в гостиной. — Я – Гарри Поттер, - произнес темноволосый юноша и улыбнулся. Этим детям предстоит сложный путь становления действительно сильными волшебниками и ведьмами — Я слышал что-то о т-тебе, - произнес Диего, - ты, к-кажется, спас мир, - в его голосе прозвучало уважение, которое он редко кому выражал. Гарри усмехнулся — Что-то типо того. У нас война была несколько месяцев назад, - Рон удивился, как просто Гарри говорит об этом. Наверное, в чем-то они и сами свихнулись. А ведь только год назад они собирали крестражи! У Рона всегда холодели руки, когда он задумывался о том, что бы было, если бы Волан-де-Морт победил? Нет. Этого не случилось и точка. Ка бы да абы… Нужно жить дальше. Они итак лишились столько светлых людей. Это война. Но маглы-первокурстники о ней даже не знают. — Будут вопросы – подходите. Мы в десятом купе, - сказали парни и скрылись из виду. В плацкартном пятом вагоне поезда за одним столом сидел Малфой со своими друзьями. Пэнси липла к нему, чуть ли не сидела на нем, а все лицо было покрыто её помадой. Малфой никак не отвечал на ласки и продолжал задумчиво восседать на кресле. Схлынули воспоминания о дурацких снах, о ножах того мальчишки, всего того, что произошло на перроне в целом… нет, год будет тяжёлым, очень тяжелым. Воспоминания об отце, о матери, о Малфой-Мэноре… — Эй, что с тобой? – Пэнси провела по его лицу ладошкой, вглядываясь в выражение потускневших глаз, - ты сам не свой — Все со мной нормально, - отрешенно произнес он, скидывая её ладошку. Она же знает, что его бесит, года она так делает. Это дебильно. По-дурацки. Как подростки на третьем курсе. — А то и видно по тебе, - сказал Нотт, - это все из-за того ножа? Ты знаешь, мы мигом с ними разберёмся. Только скажи — Это первокурсники, Тео. Нужно с ними дружить, понимаешь? Хоть кто-то из них обязательно попадёт на Слизерин. Они нам пригодятся — Что ты задумал, Драко? – спросил с серьёзным видом Блейз, приближаясь к нему — Ничего, - он отвернулся от всех и стал глядеть в окно. Они проезжали по мосту через какую-то очередную реку. Деревья с золотистый листьями, на которых ещё были зелёные пятна и прожилки, сухая трава, ветер, нагнетающий школу. Все как будто происходит с кем-то другим. «Ненавижу», - подумал он и припал головой к окну. *** Они увидели Хогвартс ещё с поезда. Величественный. Прекрасный. От него захватывало дух. Огромный замок с башенками и огромным лесом с озера в придачу. Фантастично. И очень страшно. В поезде Харгривзы познакомились с кое-какими другими ребятами, возможно, будущими однокурсниками. К своему сожалению, Лютер уже заметил, как Эллисон мило болтает с какими-то парнями, но мигом отшил их от неё. Она ехидно ухмыльнулась. До Хогвартса они доплыли на лодках. Это Ваня смутно запомнила. Она смотрела только на замок – её будущий дом. Потом они вошли внутрь. Там их ждала уже знакомая профессор Макгонагалл и произнесла речь, схожу с тем, что они недавно услышали от нее лично. Потом их повели по широкому и довольно темному коридору, а когда они дошли до огромных дверей, первокурсников попросили встать рядком, и Харгривзы быстро и с гордым лицом встали по уже проверенной схеме – от номера Один до номера Семь. Дверь отворилась и перед ними предстало все величие, о котором говорили другие дети в поезде. Огромный зал, он вмещал в себя четыре длинных стола. С правого бока – широкие окна со старинным ставнями, стены были украшены фресками и колоннами готической архитектуры. Потолки были зачарованы показывали, что твориться снаружи замка и состояние погоды на головы учеников. «Я читал об этом в Истории Хогвартса», - прошептал Пятый на ушко Вани и та утвердительно покачала головой. Она тоже читала о невероятном потолке Хогвартса. Первокурсники шли под бурные аплодисменты старшекурсников между рядов Когтевран (его они узнали сразу по синему цвету) и Слизерин (конечно, по зеленому). Рон Уизли вообще не особо любил всю эту байгу с первокурсниками. Не то что бы ему было все равно, куда они попадут, но ему скорее всего было просто-напросто интереснее уже поедать курицу, запивая ее тыквенным соком, чем ждать, когда последняя фамилия сядет на свой факультетский стол. Мерлинова борода, почему их так много!? Дайте уже поесть! Директор Снейп выглядел так, будто бы он только что пришёл с похорон, при том хоронили его: у него болезненно бледная кожа, все те же сальные чёрные волосы, взгляд грустнее, чем обычно. Ему чудом повезло выжить от укуса Нагайны, не обошёлся он и помощью Поттера и Грейнджер. Теперь на его груди и шее виднелись страшные раны. С помощью Поттера он смог доказать свои истинные мотивы, свою псевдопричастность к Пожирателям Смерти во Второй Магической войне, и то, что действовал он на стороне Гарри. Однако то, что теперь Поттеру и Снейпу было о друг друге все известно, не означало, что они стали друзьями. По крайней мере теперь Гарри мог понять все те чувства и всю ту боль преподователя. Снейпу дали ордера за заслуги перед государством, он помогал определить, кто действительно участвовал на стороне Волан-де-Морта, а кому пришлось это сделать, чтобы защитить себя и свою семью. Именно поэтому Нарцисса Малфой чувствовала себя в безопасности: на суде именно он встал на её защиту, и теперь она всеми силами пыталась доказать то, что суд по отношению к ней и ее семье не ошибся, и была благодарна Северусу. И действительно, первокурсников было очень много. Больше, чем обычно. И это не нравилось Малфою. И взгляд его пронизывал спины Харгривзов. Другие его почти не интересовали. Так-так, первая девчонка без лишней траты времени попала на Слизерин. Отлично. У нее прекрасные способности. Другой попал на Пуффиндуй. Третий, что чуть не прикончил его на перроне на глазах у всех, – на Гриффиндор. С ним Малфой ещё разберётся. Заставит делать отработки. Грейнджер смотрела за первокурсниками, не отводя взгляд. Неужели ей это интересно? Да брось, Грейнджер. Ты же вроде взрослая, перестань быть упрямый гриффиндоской заучкой. Или уже готовишься стать многодетной мамашей Уизли? Драко представил, какие у них будут дети: копна кучерявых рыжих волос, веснушчатое лицо, гордые, упрямый грязнокровки. Драко поспешно отвернулся от неё, и заметил, как к их столу рядом с сестрой подсаживается зеленоглазый юноша. Кажется, он умеет исчезать. Ему бы эта способность пригодилась. Год назад – так точно. Пятый, сидевший рядом с унылой Эллисон, которая почти не смотрела на оставшихся членов семьи и тихо убирала слёзки с глаз. Осталась последняя из их семьи – Ваня. — Харгривз, Ваня! – громко сказала профессор Макгонагалл, и девочка села на стул. Шляпа была довольно тяжёлой и постоянно падала на лоб. — Так-так-так, - прокряхтела шляпа и стала говорить тихо, чтобы услышала только девочка, - интересно. Я вижу человеческую доброту, наивность, трудолюбие и упорство, вижу и неплохой ум и стремление получить знания. Я вижу сильные амбиции, желание показать себя… и вижу смелость. Скрытую. О, да, ты и сама не знаешь, насколько ты храбра. А что ты считаешь? — Это ведь все в моей голове, да? - спросила робко Ваня — Разумеется! Подумай, подумай хорошенько, девочка: от твоего решения сейчас многое зависит! — Я бы хотела быть там, где мой потенциал раскроют... - подумала или же сказала вслух девочка, стараясь не смотреть на разноцветные ряды — Тогда я приняла решение, и считаю его абсолютно правильным, - шляпа заглохла, выдерживая интригу, и громко прогоготала — Гриффиндор! Гриффиндоский стол разразился овациями и счастливыми воскликами. Девочка медленно поплелась к ярко-красному столу, успев встретиться взглядом с Пятым. Она села рядом с Лютером и тот похлопал её по плечу — Не знаю, как ты попала в этот факультет, но я все-таки рад. Будет у кого списать, - усмехнулся блондин. Диего сидел напротив неё и прожигали её взглядом, но молчал. Стол разразился новой овацией и к Ване подсела белокурая девочка в очках с большой оправой. — Привет, я Кэти Джеймс, - сказала девочка, протягивая ей маленькую ручку. — Я – Ваня Харгривз, - девочки пожали друг другу руки — Это твои братья? – девочка кивнула на Лютера и Диего, - у вас одинаковые фамилии — Мы п-приёмные дети у одного сумасшедшего миллиардера, - ответил за Ваню Диего — Диего, заткни пасть хоть на секунду, - прорычал Лютер. Он жутко хотел есть — Понятненько, - пожала плечами Кэти, будто бы каждый день знакомиться с такими, как они — А ты… тоже волшебница? – попыталась завязать разговор Ваня, но не нашла ничего лучше этого вопроса — Ваня, тут все волшебники, смирись и не задавай т-тупых вопросов, - вновь влез в разговор Диего, но Кэти даже не заметила, и ответила сама: — Моя мама – волшебница, а папа – пекарь. Когда они познакомились, он даже не знал, что мама – маг, и узнал только после моего рождения, - девочка расплылась в широкой улыбке, будто бы вспоминая, - Я узнала, что я тоже волшебница, когда свалилась с велосипеда, представляешь! Вот смешно же было! А ты? Как ты узнала, что ты тоже волшебница? – поинтересовалась Кэти, поняв, что почти ничего не знает о собеседницы — На самом деле только тогда, когда ко мне прилетела сова с письмом. В тот день к нам домой прилетело семь сов. Я была рада, - призналась Ваня, вспоминая, как потом они разговаривали с Пятым. Они думали, что попадут в один факультет, размышляли о будущем, сидя на крыше. Но все обернулось совсем по-другому. Точнее, она сама не решила ответить шляпе... И теперь она сидит с людьми, которые постоянно нарушали её покой в Академии. — И ты не знаешь, кто твои биологические родственники? — Нет. Никто из нас не з-знает, - снова ответил Диего. «Да даст он ей хоть слово вставить?» - подумала про себя Кэти, постепенно хмурясь. Не будет же он всегда рядом? Настроение Пятого падало в геометрической прогрессией. Чем больше он воспринимал, что Ваня не просто сидит на другом факультете, а на факультете с Диего, человеком, который постоянно обижал его лучшую подругу, тем он сильнее и сильнее сжимал вилку. Почему она не попросила шляпу отправить ее на Когтевран? Ваня такая… Ваня. Есть не хотелось. Нытьё Эллисон, что её и Лютера разлучили, было невозможно слушать. Хорошо, что он отпугивал своей миной других. По крайней мере остальных высчитал правильно. Но какой в этом был смысл, если он прогадал на счёт Вани, его Вани!? На счёт единственного человека, который его понимал и которого он считал лучшим другом «Но, с другой стороны, с чего это вдруг меня это так волнует? У меня есть такая же сестра Эллисон, которая попала на мой факультет. Какое мне дело до Вани?», - думал он. Иногда ему казалось, что он слишком часто думает о своей младшей сестрёнке, намного чаще, чем об остальных родственниках. Он засыпал с мыслью о ней, просыпался. Иногда он замечал, как бестолково смотрит на неё во время уроков, размышляя, угадывая то, о чем она думала. Она была очень умной. Очень. Может быть, в каких-то предметах даже сообразительнее его самого. Ему это нравилось. Хотя бы на уроках она могла утереть нос этим тупым родственничкам. И когда её хвалили, он иногда чувствовал в себе что-то. Что-то тёплое и радостное. Он думал, что это чувство гордости за сестру. За то, что он не единственный «заучка» в своей семье. Он никогда не допустит, чтобы её хоть кто-то посмел обидеть. Иначе… он не будет загадывать. *** Вряд ли кто-нибудь понимал, как тяжело было вставать Клаусу с мягкой кроватки. Он занял кровать у самого окна, почти не раздумывая, и едва раскрыв глаза, увидел потрясающий вид, который он не мог увидеть прошлой ночью: лес и озеро. Прекрасно. Правда, вид омрачился тем, что он слишком много съел на ужине, и теперь на утро чувствовал, что потяжелел килограммов на десять. В спальне, вмещающей четыре кровати, кроме него оставались ещё двое. Под голос одного из мальчишек, Клаус и проснулся — Эдмунд! Эдмунд! Мы проспали! Просыпайся! – плотноватый мальчик с чёрной кучерявой головой будил другого мальчика, как две капли воды похожего на него самого. Вчера Клаус их и не заметил — Отстань, Льюис, - кинул в него подушкой брат-близнец, - раз уж опоздали, то какая разница насколько! Все равно ругать будут,- пробормотал он. Льюис заметил, как Клаус смотрит на него заспанными глазами, и заметил: — Хорошо, что не только мы опаздали, - вздохнул мальчишка, - у нас сдвоенный урок по Травологии с Пуффиндуем — С Пуффиндуем? Тогда мне пора! Приятно было познакомиться! – Клаус подскочил с постели и поспешил в ванную. Наскоро он умылся и переоделся, но был вынужден заметить, что понятия не имеет, где находится кабинет травологии. Поэтому он остановился, и покосился на братьев. По всей видимости, Льюису удалось убедить Эдмунда встать с кровати, и тот протирал глаза рукавом — Эй, слушай, Эдмунд, да? – подошёл к нему Клаус, стоявший в чёрной мантии, так странно смотревшейся на нем, - знаешь, где находится кабинет Травологии? — Да, вчера мы изучили карту, - сонно пробормотал мальчик, и вынул из кармана памятью карту, - держи, пригодится Клаус поблагодарил его и, спросив, нужно ли их подождать, на что получил вежливый отказ с просьбой передать профессору Стебль, что братья Кэрроу опоздают, Харгривз понесся по коридорам Хогвартса. На его счастье, бежать было не долго. По лестницам, которые могут сами передвигаться, он быстро добрался до оранжереи, в которой уже собралась толпа народу. Все они сидели за партами и что-то записывали — Ага, мистер Харгривз, первое правило – не опаздывать на занятие, вы знаете? – произнесла мягко преподовательница травологии, укутанная в зелёную шаль. — Да, профессор Стебль, простите, больше этого не повториться, - с трудом проговорил Клаус, озираясь по сторонам. — Садитесь на свое место, - сказала женщина и продолжила входной урок. Клаус, успев предупредить о братьев Кэрроу преподавательницу, скинул сумку с учебником на парту. За ней уже сидел Бен. Тот лишь улыбнулся ему. Как ни странно было признавать, Клаусу очень понравился этот урок. Ему понравилось учиться. Может, это не настолько ужасно? Скорее всего после нудного чтения Пого «Ромео и Джульеты» или то, как они делали театральные сценки по ней, любой урок покажется идеальным. Тем более, когда он сидит со своим лучшим другом. Скорее всего, сдвоенных пар с Пуффиндуем будет не так много, нужно наслаждаться моментом. Одновременно с Клаусом, к этой мысли пришли и Эллисон с Лютером, сидевшие вместе на уроке Трансфигурации. Пятый сидел вместе с Диего к обоюдному сожалению сзади влюблённой парочки, и им приходилось видеть всю «милоту» собственными глазами. И уже позади них сидели Кэти и Ваня. Весь вчерашний вечер перед сном девочки весело проболтали. Наконец-то они, две девочки, остались наедине, и им никто бы не мешал и не влезал в разговор. Ване понравилась открытость подруги, она почти ничего не знала об «Академия Амбрелла», поэтому Ваня решила сама не особо рассказывать о них. Как оказалось, Кэти очень любит печь пирожки, и раньше собиралась продолжить дело отца — Но, даже получив письмо из Хогвартса, я пообещала отцу, что обязательно буду навещать его на каникулах и присылать сову каждые выходные. — А как твоя мама отнеслась к письму? – спросила Харгривз, но заметила, как лицо Кэти помрачнело — Моя мама умерла чуть больше года назад. Письмо пришло после её смерти, но отец не отпустил меня учиться. Её убили, - по лицу Джонсон покатилась слезинка. Сердце Вани спалось от сожаления и ужаса — Прости, я не хотела ранить тебя, я не думала… — Не стоит, Ваня, все в порядке. Я просто всегда плачу, когда вспоминаю её. В прошлом году школу захватили Пожиратель Смерти. Убийца моей матери была одной из них. Они боролись за чистоту крови. Полукровкам и грязнокровкам не было места в том мире. Моя мама поплатилась за «связь с маглом», мы чудом спаслись с отцом — Убийцу твоей мамы посадили? – спросила Ваня, держа Кэти за локоть. Может, хоть это поможет ей забыться? — Нет, Беллатрису Лестрендж убили, моя мать отомщена, - произнесла Кэти, и сердце Вани спалось от ужаса. Так, значит, Беллатриса Лестрендж – убийца, а никакая не «добрая фея», как она считала. Она убила маму Кэти, кучу других людей, и не защищала людей. И их с ней палочки отличаются на чёртовы четверть дюйма! Чем больше Кэти рассказывала Ване о Пожирателях Смерти, тем хуже становилось Ване. Заметив это, Джонсон остановилась — С тобой все в порядке? На тебе лица нет! — Нет, все… все в порядке, - ответила Ваня и попыталась улыбнуться — Наверное, пора уже спать. Завтра первый день учёбы, даже не верится! Может, сядем вместе на Трансфигурации? – предложила девочка. В конце-концов она успела близко познакомиться только с ней — Да, давай, - согласилась Ваня на автомате. Она совершенно не думала о завтрашнем дне. В понедельник она проснулась на удивление в бодром расположении духа раньше будильника на три минуты. Она умылась, приоделась и вместе с Кэти ушла из Гриффиндоской гостиной на завтрак. Старшекурсники медленно выходили из своих комнат, волоча ноги к креслам — Рональд, уроки ещё не начались, а ты уже разбросал свои вещи! – говорил знакомый женский голос. Кажется, он принадлежал той умной девушке с каштановыми волосами. Великолепной старосте школы Гермионе Грейнджер, - ты же староста, ты должен подавать пример! — Гермиона, успокойся, не будь матушкой – гусыней. Сохрани остатки нервов на следующий год, - хмыкнул Гарри — Гарри Поттер такой красивый! – прошептала Кэти на ушко. Хоть он и не был во вкусе Вани, она все таки могла оценить его подтянутую фигуру, хоть он и был не особо высокого роста. Интересно, а Пятый тоже будет выглядеть так? Они ведь вырастут, их фигуры изменятся. Может, поведение тоже. Он наверняка будет очень красивым. Она замечала, как после миссий девушки, даже те, что постарше, засматриваются на него. Ну а Ваня… как обычно останется гадким утенком. — Гарри, ты не понимаешь. Нельзя засорять общую гостиную! Симус, надеюсь, ты не собираешься подрывать это? — Гермиона, Мерлинова борода, не мешай мне, - пробормотал Финниган, когда Дин Томас передавал ему какую-то железную штукенцию, - если тебе нечего делать, подоставай своего суженого в каком-нибудь другом месте, желательно наедине и желательно в Башне Старост, - они хмыкнули, но Грейнджер лишь, как рак, покраснела. Она покинула гостиную перед Ваней и Кэти, но, в отличие от остальных, Харгривз заметила, как по щеке девушки потекли слезы и удивилась этому. На уроке Трансфигурации было довольно интересно. Этот урок вела их Макгонагалл и сразу удивила их тем, как превратилась в полосатую кошку да так, что все ахнули. Даже сноб Пятый не остался в стороне, и на его каменном лице отразилось то, о чем он и думал. «Анимаг», - послышалось с задних парт. «Интересно, что это значит? Нужно прочитать», - подумал Пятый. — На этом уроке вы будете изучать магию превращения одной вещи в другую. Казалось бы: как это возможно? Но речь идёт о трансфигурации, одной из величайших наук, - она достала свою волшебную палочку и навела на маленькую мышку, проговорила заклинание и в ту же секунду с животным стали происходить метаморфозы – ее тело не то вытянулось, не то расплющилось и через пару секунд от обычной несчастной мышки не осталось и следа – вместо неё на преподавательском столе стояла обычная табакерка — Это заклинание вы будете обучать во втором триместре. А сейчас, в этом триместре мы будем учиться повращать вот такую обычную спичку в стальную булавку! *** Дни проходила удивительно быстро. У первокурсников всегда было немного уроков. Быстро пообедав, в теплый пятничный день, Пятый подошёл к Ване, и предложил пройтись до библиотеки. Он знал, что она точно не откажется. Так и случилось. Уж он-то знал, как она любила книги, ведь именно в библиотеке они проводили бо'льшую часть своего времени в Академии. Вечерами он часто думал о том, что было, если бы она родилась в семье магов. Или в любой другой семье. Нормальной семье. Где на тебя не выливают кучу дерьма лишь за то, что ты что-то не умеешь. И тогда его мысли плавно перетекали о раздумиях о своей семье. Интересно, кем была его мать? Наверное, она была далеко не глупой женщиной, раз он у неё такой. Интересно, сколько заплатил за него Реджи? Сколько стоит купить ребенка? Эти вопросы не давали ему покоя много лет, однако он научился их игнорировать. Или не думать о них так часто. И все же, он чувствовал, что что-то сестру несоизмеримо настораживало и не давало покоя. А именно внимание к ней от других людей. Но не только. В среду у Гриффиндора и Когтеврана была совмещенная пара уроков по Заклинаниям. К ней неожиданно сел Лютер, прогнав Кэти, что той пришлось сесть к Эрике Боунс – довольно крупной гриффиндорке с недовольным лицом. Объяснил это он тем, что ему надоела бессмысленная болтовня Диего. Целый урок он в наглую пялится на неё, мешая сконцентрироваться. В конце концов у неё это получилось, и она произнесла чётко и твердо: — Вингардиум Левиоса! И перо тут же приподнял и стало левитировать над партой. Заметив это, Лютер схмурился и принялся талдычать заклинание вслед за сестрой, но у него ничего не получалось. — Прекрасно! Десять очков Гриффиндору! Мисс Харгривз стала первой с этого курса, кто научился левитации! Поздравляю, мисс Харгривз! – поздравил профессор Флитвик и захлопал в ладоши. Кто-то из учеников решил сделать так же, среди них были Клаус и Кэти. — Спасибо, - сказала девушка, медленно отпуская перо на парту, но неожиданно для неё, чья-то рука опустилась ей на плечо — Поздравляю, Ваня, наверное приятно чувствовать себя не ничтожеством. Не волнуйся. Скоро они узнают, кто ты на самом деле, - прошептал ей на ухо Лютер, и Диего обернулся и оскалился. Та в ответ лишь смиренно покачала головой, даже не взглянув на братьев, покрывшись муршками. А это их развеселило В следующий раз, на уроке Зельеварения, что случился в эту пятницу, профессор Слизнорт, на своём втором уроке рассказывал им о том, как правильно измельчать асфодель и поставил к Ване Диего. Тот, с гордо поднятой головой, легонько ударив плечом Пятого, который лишь фыркнул (ему в пару поставили Лютера, и Пятый подумал, что Слизнорт решил поиздеваться над способными учениками, поставив рядом с ними тупиц) встал как можно ближе к бледнолицей, и намерено скривил лицо Пятому, прожигающему того взглядом. Тот отвернулся. Что этим действием хотел сказать номер Два? Теперь Диего специально будет издеваться над ним и заодно над Ваней? Будет вызывать Пятого на конфликт. Нет, Пятый не глупец. Он не собирается… не собирается… — Эй, Диего, тебе нехрен делать? Не мешай Ване, раз сам ничего не делаешь, - прошипел Пятый, когда Слизнорт ушел в другую сторону кабинета, увидев, как Ване старательно нарезает асфодель, а тот лишь что-то ей говорит. Какие-то гадости. Она выглядела… расстроенной — Смотри в свой котелок, Пятый, - кратко ответил номер Два, блеснув чёрными глазами, и отвернулся, вновь начал что-то говорить Ване. Это вывело Пятого из себя. — Ты ей мешаешь, придурок! – Пятый сказал это слишком громко, и на его слова некоторые однокурсники стали оборачиваться — Закрой рот, тупица, я же сказал, я с тобой не разговариваю, Ваня р-работает со мной, так что довольствуйся Лютером! – прорычал Диего, стараясь говорить как можно тише — А то я не вижу, как вы работаете! Ты только и делаешь, что что-то шепчешь ей на ухо! – продолжал Пятый. Какая-то слизеринка хихикнула, на что он бросил ей один из его фирменный взглядов «катись подальше», но их небольшой конфликт успел привлечь внимание преподавателя до того, как спор не перерос в драку, как это часто бывало в академии — Так-так, мистер Харгривз, я вижу, вы уже закончили? Покажите мне, как вы нарезали асфодель, - неуклюжая фигура профессора приблизилась к их с Лютером столу, - так-так, замечательно! Пять очков Слизерину! – кто-то из его факультета радости присвистнул, - но я думаю, если бы не отвлекались, вы сделали бы это гораздо лучше, мистер Харгривз Профессор приблизился к столу других Харгривзов. Николь Флеминг, ученица его факультета, мило улыбнулась и прикусила пухлую губу. «Идиотка», - подумал Пятый, взгляните на однокурсницу и отвернулся. — Кажется, здесь работает только мисс Харгривз. Пять очков Гриффиндору за работу вашу работу. Мистер Харгривз, отнеситесь к уроку Зельеварения посерьезнее, а не стройте глазки мисс Ване, - от этих слов все лицо Вани покраснело и она стыдливо стала прикрывать глаза чёлкой, а щеки – длинными волосами. Диего качнул головой в знак согласия и сразу же обернулся к Пятому, покрасневшему уже по другой причине – из-за сильной разрываюсь на куски злости. Ах, как хотелось набрать задницу этому мелкому гаденышу, но не очень-то хотелось видеть Реджинальда каждое воскресенье за нарушения правил Академии "Амбрелла". Вот черт, опять Реджи все портит. Но тогда почему бы ему не взять все в свои руки? Время идти на таран. И время покажет, кто тут папочка. В библиотеку ни Диего, ни Лютер ни за что не сунутся. Ведь это – их с Ваней место. Наверное, библиотека поразила их даже сильнее, чем общий зал с их первый день в Хогвартсе. Она была воистину огромной, подстать всему замку. В ней можно было затеряться. Чему бы ещё удивляться – а вот. Есть чем. У Хогвартса всегда прихвачен туз в рукаве. — Конечно, я думал, что Пого скучно читает, но то, что также скучно можно рассказывать урок, это меня удивляет. — Может, историю магического мира плохо нам объясняют, но стоит признать, что она довольно интересна, - ответила Ваня и улыбнулась — Ты уже прочитала всю книгу, да? – он как всегда угадал, и она лишь кивнула, - ах ты заучка! — Кто бы говорил, Пятый. Надеюсь, с магическими уроками ты не забыл о физике? — Пф, спрашиваешь. Моя к ней любовь никогда не угаснет — Как думаешь, что мы можем здесь найти? – произнесла она, дотрагиваясь до корок книг — Все, что угодно, - ответил взрослый голос, и Ваня обернулась, но тут же поняла, что эта фраза была сказана не ей в ответ. Вместе с Пятым они принялись рыться в пыльных фолиантах, пока недалеко от них развивалась драма — Все, что угодно, Грейнджер, но избавь меня от таскания безу'стали по эти коридорам. И мне плевать, что скажет Макгонагалл, пусть нашлет на меня дементора или посадит в Азкабан! Мне и без тебя проблем хватает — Малфой, ты же не хочешь лишиться своего звания? Тогда уж лучше тебе выслушать меня! — Ты сваливаешь на меня всю грязную работу! Какого хрена, Грейнджер, это твоя забота! Это тебе надо следить за ними, - Ваня и Пятый переглянулись. Понятно, почему они спорили. — Хватит кидать в меня катышками от ластика! — Возьми в помощника рыжего бомжа или его сестренку-Уизлетту. Они такие же старосты, как и я — Нет, Малфой, они старосты факультета, а ты – староста школы! И хватит оскорблять моих друзей! — Я сказал лишь правду, - фыркнул Драко, - дай детям спокойно пожить. Дыши глубже и успокойся, я волнуюсь за тебя. Если ты сейчас взорвёшься от злости, мадам библиотекарь заставит меня мыть пол от твоих кишок. — Не смешно, Малфой, ты ведёшь себя как неблагоразумный ребёнок. Ты должен хотя бы прислушиваться к тому, что я тебе говорю! — Я тебя услышал. Возрадуйся. – сухо сказал он, слыша, как она по-злому дышит в метре от него, - Теперь не еби мне мозг, библиотека – место, где я отдыхаю — А то и видно. В своей-то спальне ты занимаешься совсем другим В тот момент Гермиона успела лишь затаить дыхание. Господи. Зачем она это сказала? На лице Драко появилась его мерзкая усмешка, но на удивление злой она не была — Ты, что, подслушивала? – впервые за весь разговор он встал со своего стола. Грейнджер стыдливо устремила взор на… окно, но увидела краем глаза, как он подходит к ней — И как? Понравилось? — Не очень, - ответила Гермиона. Она почти каждый день уходила из Башни Старост, когда Малфой приводил Пэнси, и если бы только он использовал Заглушающее заклятие, но нет. Он издевался над ней. Будто бы ждал, когда Рон придёт к ней. И как бы Грейнджер хотела отомстить ему. Вот только с кем? — Да ладно. Только не говори мне, что в школе ты с ним не трахаешься, - она снова отвернулась, - да ну. Ты реально зануда, Грейнджер. Надеюсь, вы пригласите нас с Пэнси на оргию. Я бы, может быть, пару раз и с тобой… - он показно прикусил губу — Пошёл ты, Малфой, - прыскнула Гермиона, но она ни за что не ушла бы так просто, - не забудь о том, что я тебе сказала. Это не моя воля. Макгонагалл это надо, а, значит, и Снейпу тоже, - и она исчезла в стенах школы. *** Не то что бы Блейзу Забини надоело выслушивать своего друга, но он временами начинал чувствовать себя его личным психиатром. И он бы с удовольствием выписал ему какой-нибудь мощное успокоительное или отправил бы к мадам Помфри, но понимал, что за его внешней недоступностью скрывается довольно обычный человек со своими потребностями и страхами. Довольно странными страхами своих же снов. И этот вечер не был каким – то иным. По их доброй полуночной традиции, прямо перед сном, запираясь в спальне Башни Старост, они сидели на мать его на одной кровати и разговаривали о сука сне. Сне. Как какие-то девчонки перед Днем Святого Валентина. Правда говорили они не о суженом-ряженом, что приснился им на этот день, а об очередной хрени, которая вскоре должна произойти. На этот раз сон Малфоя был таким. *** В обычном кабинете какой-то магловской компании сидел очень нервный мужчина. Был уже поздний вечер, возможно, начало ночи, так что в офисе уже давно никого не осталось. Он сидел за компьютером с большим монитором и небольшим экраном, что-то внимательно разглядывал и временами что-то печатал и приближал на мониторе. Какие-то схемы. Цветные карты мира. Он выглядел практически убитым, будто узнал какую-то плохую весть. Он и не заметил, как сзади него показался мужчина. Его лица Драко не видел, он остался в тени, но видел классический серый костюм – тройку. И слышал голос: твёрдый, полный решимости, непреклонный, ему невозможно не повиноваться. Похожий голос был и Волан-де-Морта, когда он приказывал. «Я ждал вас», - послышалось от работника офиса. Он ослабить галстук, а на его столе стояли парочка чашек из под кофе. «Что вы нашли?» - отозвался, по-видимому, его босс. Работник встал. «Разломы начали образовываться по всей планете. Взгляните, сдвиг литосферной плиты на четыре метра всего-то за три месяца! Ложе Атлантики неуклонно расширяется. Индостанская плита начинает медленно находить на Аравийскую. После землетрясения на Кавказе сейчас там находится сгусток сейсмоактивности. Возможны новые землетрясение, более сильные и серьёзные по всей территории Евразийской плиты. И, взгляните», - мужчина указал на экран монитора. Мужчина в тройке подошёл ближе, и теперь Драко увидел на его голове небольшую залысину, тщательно замаскированную другими седоватыми волосами. «Пошёл дрейф континентальных плит. Вода тоже не стоит на месте. Полностью затопления деревня на юге Перу и небольшой городок в Аргентине. Я сделал схему, показывающий все изменения, произошедшие за последние десять лет. Пик на этот год – уже побиты все рекорды… После этого Драко проснулся *** — Ты псих, Малфой, и тебе нужно обратиться к психиатру. Ты перечитала магловских книжек? Что за «сдвиги литосферных плит», Драко? — Да откуда мне знать!? Я никого из них не узнал, - промычал юноша, - по крайней мере не снились знакомые лица. — Знаешь, тебе не кажется, что ты придумываешь себе проблему? – спросил Блейз, тут же продолжив, - ну, знаешь ли, из-за того, что твоя мать намерена в скором времени женить тебя на какой-нибудь девице, чему ты весьма рьяно противишься, ты пытаешься не думать об этом, завалив голову другим? Драко задумался. Ведь частично (или полностью) Забини был прав: он придаёт слишком много значения своим снам. Кому из нас ни разу не снились кошмары? Может, он просто стал бояться смерти… но тогда почему он видит людей? Знакомых и незнакомцев, магов и маглов. — Ладно. Уже поздно, Блейз. Я очень хочу нормально выспаться перед Хогсмидом. *** Лютер проснулся в субботу с настроем победителя. Сегодня, в этот тёплый субботний день они будут заниматься привычными всем «Амбрелловцам» тренировками. Он скинул одеяло, привёл себя в порядок и разбудил Диего резким толчком. Тот нехотя встал. Он прекрасно помнил, какой сегодня чудесный день. Встреча с отцом. Эллисон съела завтрак на удивление очень быстро. Она сделала всю домашнюю работу ещё вчера, решив, что весь завтрашний день нужно наслаждаться походом в ту деревушку Хогсмид, о которой с таким трепетом говорили старшие. И у них с Лютером снова все будет романтично. Лишь бы выжить на тренировке, все остальное – мелочи, но все-таки зависть к обычным ученикам проскакивала у нее в голове. «Они имеют законные выходные, никто у них их не собирается забирать, а мы, как придурки, должны заниматься», - озлобленно думала Эллисон, расчесывая волосы. Их тренировка проходила на поле для квиддича. Над их головами то и дело пролетели старшеклассники. У них уже был урок Полёта на метлах, и Амбрелловцы уже поняли, что квиддич – это что-то прекрасное и далёкое. Особенно загорелся идеей игры в квиддич конечно Диего. Для него эта игра не составила бы труда. Тем более он смог бы закинуть мяч в кольцо хоть с закрытыми глазами и со спины. Вот обалдели бы все! Хотя, на перроне они тоже нехило напряглись. Жалко, нож теперь не снять, но пусть это будет его метка. Зато этот урок выдался для Лютера особенно ужасным. Он то и дело сваливался с метлы, которая его и так слабо выдерживала. И его не радовало, что другим членам его семьи урок дался лучше: Ваня подлетела на метле на пару метров, больше не решаясь подниматься, но чуть не перевернулась на ней из-за неловкости Бена, не справившегося с управлением. Клаус вцепился в метлу и уже провернул какой-то трюк, Пятый презрительно оглядывался на всех («Да, не зря говорят, что на Слизерине учатся одни снобы. Пятый идеально вписывается», - подумал Лютер, спускаясь на метле рывками), но держался на метле он довольно недурно. Эллисон кружила вокруг парня, наслаждаясь ещё тёплым ветром. Ну, а Диего, как уже понятно, веселился на полную мощь и уже поспорил с какими-то когтевранцами, что долетит до Центрального кольца за пятнадцать секунд, но мадам Трюк вовремя его остановила, так что хоть эта неудача порадовала беднягу Лютера. Теперь народу на поле собралось много, и Лютер не знал, из-за чего это: или публика пришла взглянуть на них, или (что более вероятно) они пришли посмотреть на тренировки факультетов. И последнее действительно было правдой, хотя и первых тоже набралось с десяток. — Знаете, что я думаю про Хогвартс? – спросил Клаус, шедший сзади всех и пинающей траву. — Что это самое чудесное место, в котором ты бывал? – усмехнулась Эллисон. – потому что я именно так и думаю. — Я думаю, что в этом месте можно нехило оторваться, ребята! – пояснил мальчик, и над его головой пронеслась чья-то метла — Это тебе после твоего «оторваться» оторвут голову. – ухмыльнулся Пятый, поддевая его локтем — Ах, ты негодник! Я уверен, что ты первым напьешься на первой же вечеринке. – смеясь, сказал Клаус — Как ты на то Рождество? – приподнимая бровь, спросил Пятый — Не вспоминай, Пятый, - ответил за него Бен, - мне пришлось отмывать пол после него. – он обернулся к Клаусу. – тебе было двенадцать! — И что с того? Вы старые пердуны! Эллисон, душа моя, ты со мной не согласна? — Со всем согласна! Я требую вечеринку! – продолжила театральную постановку Эллисон и топнула ногой — Будет. – подал голос Диего. – я слышал от ребят постарше, что на Хэллоуин у них здесь просто невероятно. — Но он через два месяца! – уныло протянул Клаус — Мы учимся неделю, глупый. – фыркнул Пятый, увидев недовольное лицо Реджинальда. — По крайней мере, теперь мы его будем видеть не каждый день. – заключительном сказал номер Четыре, и все тяжело вздохнули. Тренировка точно будет тяжёлой. *** Сидя на метле, Драко забывал о всем, что оставалась на земле. В воздухе он отдыхал, находился в своей стезе. И ему нужно было лишь победить, вот и все, больше его ничего не волновало. Уже в октябре у них пройдёт первый матч с Пуффиндуем, и Слизеринцы были твердо настроены разгромить «трудолюбов», но не стоило преждевременно радоваться. Монтегю был довольно уверенным в себе человеком и этой уверенностью он заражал и всех игроков. Вместо Гойла, трагически умершего из-за собственной дурости под Адским пламенем, на место загонщика поставили третьекурсника Норингтона – крепкого мальчишку старой закалки. Пуффендуйцы тренировались на другом конце поля, и, видимо, у них тренировки не особо складывались, так что, пролетая недалеко от них, Малфой постоянно скандировал какие-либо придуманные на ходу песенки, наподобии «Рональд Уизли – наш король». Только теперь вместо Уизли стояла фамилия Майлз Тем не менее, внизу тоже было довольно «весело». Трехчасовая тренировка была завершена только тогда, когда даже Лютер не мог пошевелить ногой. Бен нёс Клауса на себе. Вани на тренировке не было, но её ждала репетиция по Паганини с концертом номер 2 (У Реджинальда была слабость до Паганини и девочка уже выучила несколько его опер на скрипке). И это было намного страшнее, чем репетиция в Академии. Потому что сейчас она будет играть не только для Реджинальда, но и для профессора Флитвика. Хор профессора Флитвика и его оркестр был довольно знаменит. По уже сложившейся традиции любое мероприятие открывалось поставленным им концертом. Первокурсники слышали его, когда впервые входили в Большой зал. И раз Ваня умела только играть на скрипке, то пусть приносит пользу миру хотя бы так. Флитвик, ростом на пару сантиметров выше неё, вёл их с отцом по коридорам Хогвартса, пока они не дошли до большой, ничем не завешанной стены, что удивило Ваню – каждая стена этого замка не пустовала и вмещала на себе многое количество живых картин и портретов, временами разговаривающими с учениками и преподавателями. Но через десять секунд в стене появилась дверь. «Выручай-комната, она часто нам помогала. Появляется тогда, когда в ней нуждаются», - пояснил низкорослый профессор и отворил дверь в комнату. Обычный концертный зал, примерно такой же, как и в Академии, десять рядов с красными креслами и деревянная сцена. Она вступила на неё под ожидание двух мужчин, сидевших на первом ряду. Впервые рядом с ней не оказалось ни Грейс, которая всегда была готова аплодировать ей хоть ногами, ни Пого, который всегда говорил Харгривзу, что девочка хорошо выступила и её надо похвалить. Но профессор Флитвик внушал надежду на светлое будущее, и с ним она уже была знакома в качестве хорошей и благонадежной студентки. И она заиграла на скрипке, закрыв глаза. Она чувствовала, как ходит босиком по траве в тёплый летний день. Воспоминание, когда в давнем детстве, когда им было лет по пять, они играли в прятки. Она водила. Первым попался Лютер… потом они ели мороженое, купленное Грейс на фестивале. Такие воспоминания навевала у неё эта музыка. Радость и счастье. Она закончила и открыла глаза, но аплодисментов не услышала. Её сердце стало вырываться из груди, а ладошки предательски запотели. Но все было зря. — Браво, мисс Харгривз! – радостно сказал учитель, приподнимаясь с кресла и начиная аплодировать, - великолепно! Без каких-либо раздумий: вы в оркестре! Но на лице Реджинальда осталось привычное выржание лица. — Что ж, номер Семь, хорошая работа, - хорошая работа. Таких слов она точно не могла услышать даже в лучших снах. Ее похвалил Реджинальд Харгривз. А, значит, день удался. Она увидела с Пятого в Большом зале, во время обеда и впервые подсела к нему за факультетский стол. Он сидел за томиком «Стандартной книги заклинаний» и чашечкой кофе. Слизеринцы поморщились, кто-то даже крикнул: «Гриффиндорская грязнокровка, катись к своим красным», но не успела она даже встать обратно, чтобы уйти, как Пятый рыкнул на своего однокурсника Крэбба: «Закрой рот, пока еще можешь это делать самостоятельно. Она будет сидеть там, где захочет». Что-то в этих словах ее порадовало, и она осталась. — Ты выглядишь счастливой, - сказал, наконец, Пятый, глядя в учебник — Отец похвалил меня, - она расплылась в широкой улыбке. — Рад за тебя. Никогда в тебе не сомневался, - он тоже улыбнулся, смотря на её счастливое выражение. В последнее время он видит его все чаще и чаще — И Флитвик взял меня в оркестр. Аплодировал он стоя. И теперь вы будете слышать меня гораздо чаще — Давно пора. Ты, правда, думала, что этот коротышка тебя не возьмёт? — Не называй его так, Пятый, - обиженно сказала Ваня, - профессор Флитвик – хороший учитель — Ладно-ладно, - отмахнулся мальчишка, - хочешь кофе? – спросил он её, показывая на несколько кружек. Девочка удивилась — Откуда его столько? — Своровал с кухни. Представляешь, там работают несколько сотен каких-то странных маленьких существ. Мне сказали, что это домовые эльфы. Хотели меня прогнать, но я успел захватить кофейник и кружки — Отец запретил пользоваться своими силами в стенах Хогвартса, - возразила Ваня, - тебя могли увидеть преподаватели — И ещё он сказал: «Если человек или группа людей не находятся в это время в опасности и вы не намерены её остановить своими силами», - Пятый скривил лицо и заговорил, как Реджинальд, и Ваня засмеялась, - я намерен спасти себя морально и физически чашкой кофе, вполне заслуженно, между прочим. Только будет лучше, если ты не разболтаешь остальным, - сказал он, приняв строгое выражение лица — Ты же знаешь, я – могила Ваня взяла чашку кофе, и поблагодарила его. На нее смотрели десятки слизеринских глаз, и из-за этого ей стало неловко и неуютно. Видимо, больше всего её проживали взглядом Николь, подтрунивая над девушкой со своими подружками — Я занесу тебе кружку, - девочка встала с лавки, освобождая место Эллисон. Та выглядела уставшей, но на её лице виднелась ехидно улыбочка. — Можешь забрать себе, - ответил номер Пять. Ваня повернулась в сестре — Ну, что!? Как прошло? – заинтересованно спросила Эллисон. «Будто бы тебя это когда-то волновало», - подумал брат. — Все супер. Меня приняли! - радостно сообщила Ваня. Эллисон, подскочил как ошпаренная, и начала обнимать сестру. — Я знала! О, как прекрасно! Мне уже так не терпится танцевать! Профессор Флитвик не говорил, когда будет какая-нибудь тусовка? — Я… не знаю… — Кстати, ты идёшь завтра с нами в Хогсмид? — Я планировала пройтись с Кэти. Все равно увидимся у выхода, - она посмотрела на Пятого, - а ты пойдешь? Эллисон и Ваня уставились на него, ожидая ответа — Нет. Мне нужно сделать кое-что. – ответил он — Сделать что? – допытывалась Эллисон — Не суй в свой нос в чужой вопрос, госпожа «я все должна знать». Ты все равно не поймешь всего величия могучих цифр! — О, Боги! – взмахнула руками девочка, - опять ты за своё! Как будто кроме тебя умных людей на свете больше нет! Я тебе никогда не говорила, что ты ужасный танцор и актёр? — Первое у меня терпимо. Может, мне доставляло удовольствие топтать твои ноги? Ну, а актёр… у нас у всех в семье с этим проблемы, - он покосился на Ваню, которой уже надоело стоять у слизеринского стола — Удачно повеселиться с этой Кэти. Хоть она и выглядит как сумасшедшая гадалка с ярмарок, но, вроде, не такая глупая истеричка, как некоторые — И все же Эллисон права, Пятый. Ты слишком самолюбив! – весело хмыкнула она и скрылась из виду — Вот-вот! Прислушаться никогда не поздно. А ты сидишь, как книжный червь, в своих глупых книжках! – фыркнула она. – так и жизнь пройдёт — Не пройдёт, Эллисон. Я с этим разберусь, и чем раньше, тем лучше. – серьёзно сказал он, и глаза у Эллисон округлились — Ты, что, спятил? Отец запретил тебе! Это может быть… - она взглотнула, увидев на себе тяжелый взгляд брата, - опасно… — Тогда ему не следовало отправлять меня сюда. Меня не остановит даже Грейнджер, - он указал кивком на гриффиндорку, сидящую рядом со своим рыжеволосым другом, - ходит за мной по пятам. — Я не хочу, чтобы нам досталось из-за тебя, номер Пять! У нас итак нет одного выходного! — А раньше мы вообще обходиться без них. Или забыла? Промыл тебе мозги номер Один со своим семейным патриотизмом? – щеки её зарделись — Он заступился за нас всех. За меня, за тебя, за Диего, за Клауса и за Бена. Этим летом Клаус итак натерпелся, а Лютер чуть не лишился ноги на миссии. Так что заканчивай с этим… временем. – договорилась девушка и отвернулась, уплетая еду. «Как будто бы меня волнует твоё мнение, принцесса», - подумал мальчик, допив кофе. *** — Не понимаю, почему с этого года первокурсников отпускают в Хогсмид. Сладкое королевство перестало быть сладким: дети опустошают все на своем пути! Они же дикари! – жаловался Рон, когда вернулся из магазина сладостей. Гермиона сидела с Джинни, слушая очередную бредятину Луны. Гарри, руки которого были заняты конфетами и нугой, держал в зубах плитки шоколада, изрядно их помяв — Рон, им тринадцатый год. Мы тоже ходили в Хогсмид, когда нам было тринадцать, но мы учились тогда на третьем курсе. В конце концов, они покупают еду за свои деньги, - заступилась за детей Гермиона. Рон молча присел на скамейку. Джинни вытащила из зубов Гарри шоколадки — Кстати, я слышала, что в гостиной Пуффендуя будет проходить дискотека, приглашены все старшие курсы, кроме Слизерина, - сказала Джинни. — Мы можем пойти все вместе туда. В субботу, в конце месяца, - предложил Гарри — Пойдём вместе? – спросил рыжеволосый, поджимая губу — Конечно. Нам… нужно держаться вместе этот год, - Гермиона покачала головой. Она знала, что это будет нелегко, но понимала, что тяжелее всего было Рону. Она-то знала, что ее друг по уши влюблен в другую девушку – Парвати Патил. И вынужден видеть её каждый день с другим, не смея даже признаться в своих чувствах. Лучше бы сразу всем сказали, что разошлись, уж журналистов они бы стерпели, но, по-видимому, было слишком поздно. Они заигрались — Луна, ты пойдешь с Невиллом илм Голдштейном? – спросила Джинни, поедая шоколадку — Скорее всего, - пожала плечами Полумна, даже не поняв смысл вопроса и продолжая разговор о каких-то странных существах. Они разговаривали о квиддиче, о том, что Пуффендуй снова продует, что Гарри придумал новую стратегию игры, и они начнут тренировки с понедельника, о том, что этот год точно будет их последним и о том, как сделать идеальную свадьбу. И только последнее Гермиона слушала внимательно — Петунья предложила отправиться в медовый месяц на берег Тихого океана. Как тебе такая идея? – спросил Гарри. Джинни задумалась. — Я бы взглянула на пальмы. И на самолёты, - призналась Джинни, положив голову на его плечо — Надеюсь, потом вы к нам вернётесь? Мама не выдержит долгой разлуки с дочерью и любимым зятем, она в конец меня задолбает! – засмеялся Рон — Мы вернёмся на Гриммо, не волнуйся, Рон, - ответила его сестра, - мы решили отпраздновать Рождество в доме Сириуса. Думаю, никто не будет возражать побыть на каникулах там, тем более для мамы не большая разница, где готовить. Ей важен процесс-с — Тебе уже надоела Нора!? Стыд и позор! Но я не против, - признался Рон, надутая друбблс — Взгляните, опять эта Паркинсон клеится к Малфою, - захихикала Джинни, и все вслед за ней засмеялись. Пэнси держала его за руку, прижимаясь к нему всем телом, чуть ли не навалившись на юношу, что-то ему болтая. Малфой недовольно шёл рядом, и практически не слушая — Несчастная Паркинсон, - театрально сказал Рон, - Её родителей засадили в Азкабан, отца поцеловал дементор, теперь она и ищет женишка побогаче да почистокровнее. Говорят, она изменяет ему направо и налево. Симус говорит, что даже с девчонками младших курсов, - Джинни захихикала ещё сильнее. На эти смешки к ним обернулся Малфой, но не успел ничего сказать, как новая болтовня Пэнси нахлынула на него, - и мамаша Малфоя ищет ему невесту. Скорее всего, Паркинсон ею и будет — Вряд ли. Тогда они бы давно были обручены. Наверное, Нарцисса ищет девушек с не запятнанной репутацией. – подхватила Джинни. – правда, я не люблю сплетни. Они друга друга стоят. Но все же стоит заметить, что Малфой выглядит неплохо. – Гермиона фыркнула. Да что всем так в нем нравится? Белые волосы, королевская осанка, где-то даже милая мордашка. Но все портило его выраженте лица. «Тупизма», - подумала про себя Гермиона, стыдясь собственной мысли о нем — Малфой сам не свой в последнее время, - добавила Гермиона впервые за разговор, - запирается по вечерам в своей спальне с Забини и шушукается о чем-то — Ты уверена, что только шушукается, - хмыкнул Гарри, но Гермиона продолжила более серьёзно — Я подслушала один раз, о чем они говорят, - заявила девушка, медленно краснея, - ну, не смотрите на меня так! Я прекрасно знаю, о чем вы теперь все думаете! — Мы ни о чем не думаем. Рассказывай дальше, - успокоила её Полумна — Я слышала только конец разговора. Что-то про литосферные плиты и землетрясения. Потом Блейз сказал ему, чтобы тот обратился к психиатру. И ещё про какого-то мужчину… — Ну, фигня, - отмахнулся Рон — По-моему, он узнал, что такое телевизор, и теперь воспринимает все, что там говорят, за правду. Я бы не рекомендовал ему смотреть ужастики ещё раз, - поддержал Рона Гарри, прижимая к себе Джинни. — Скорее всего, это правда бред, - покачала головой Грейнджер. Оставшееся время они снова говорили о пустяках *** Хагривзы успели заскочить во все магазины до захода солнца. Особенно много время они прибыли в Сладком королевстве. И да, это Клаус скупил полмагазина, а его братьям и сёстрам оставалось лишь догадываться, с чего вдруг у их брата столько денег. Этим летом он слишком много времени проводил с какими-то странными людьми и часто приходил домой в… дурмане. Бен уже давно понял, что его брат связался с наркодиллерами, но ничего не мог с этим сделать, а убеждать у него никогда не получалось. Бен надеялся, что скоро старший брат задумается об этом, и радовался поездке в Хогвартс ещё и из-за пристрастия Клауса к марихуане или чему-то покрепче и опаснее. По крайней мере, в этой школе за ними будут следить, и вряд ли Клаусу удастся пронести травку вы обертке Берти Боттс незаметно от миссис Норрис. Эта кошка уже давно ходила по пятам номера Четыре и противно мяукала. Наверное, в карманах у номера Четыре лежит валерьянка. Или же... нет, Кэрроу обещали следить за ним Ваня медленно проходила вокруг витрин со сладостями. Она очень любила сладкое. Просто до невозможности. — Слюнки текут от одного только их вида! – горячо сказала Кэти, когда они стояли в кассы. Ваня кивнула головой, положив двадцать сиклей на кассу. Она совсем не привыкла к магическим деньгам. Они вышли из магазина, чуть не наткнувшись на Малфоя с его подружкой. Он что-то зло им сказал вслед, но девочки этого постарались не запоминать — Ваня! Ваня! – раздался задористый голос номера Четыре. Ваня и Кэти, стоявшие у входа в обернулись, и юноша уже стоял рядом с сестрой, - Так, значит, ты в хоре профессора Флитвика? — Я в оркестре, - произнесла девочка, но тут же вспомнила, - прости, я забыла тебе вчера рассказать — А я забыл спросить! – пожал плечами Клаус. Рядом с ним показались ещё три головы, одна из которых была Бена, а две оставшиеся – однокурсников Клауса, с которыми она ещё не успела познакомиться — Привет! – поздоровались они с девочками. Кэти улыбнулась и слегка покраснела. — Это Льюис и Эдмунд Кэрроу, - познакомил их Клаус, - это моя сестра Ваня и её подруга Кэти, - он посмотрел на светленькую девочку вспоминая, правильно ли он её назвал. Да, правильно. Они обменялись фразами «Приятно познакомится» и «Взаимно» — Так, значит, ты тоже у профессора Флитвика, - задумчиво сказал Эдмунд и посмотрел на брата, - Льюис поёт в хоре, а я играю на виолончели. Мать с детства заставляла. А ты играешь или поешь? — Я играю на скрипке, - скромно произнесла она, поправляя тёмные волосы. Эдмунд улыбнулся ей. Как странно видеть людей, которые тебе просто так улыбаются. — Она – настоящая богиня, Афродита музыки! – громко сказал Клаус, приобнимая сестру. Щеки девочки зарделись от стеснения. «Когда это Клаус успел породниться со мной?» - с недоверием подумала девушка — Не такая я уж и музыкантка. Всего лишь играю по нотам, - сказала в ответ Ваня. — Скоро посмотрим, - с улыбкой произнес Эдмунд Девушка утвердительно покачала головой, но разговор продолжать не стала. Они разошлись по магазинам, и Льюис увел мальчишек в «Дэрвиш и Бэнгэ». Прекрасное начало учебного года