***
Ято мчался к котёнку на всех парах, предвкушая благодарность своего клиента в виде заветных пяти йен. «Скоро, совсем скоро я накоплю на храм! Осталось немного подзаработать, лишь бы Юкине не жаловался, что мы занимаемся глупостями. Да чëрт с ним, пусть обижается, я и без его помощи легко нашёл Владыку...» Внезапный удар сзади заставил растеряться — Ято улетел на обочину, когда выскочившая на дорогу девчонка с силой пихнула его в бок. Парень быстро поднялся на ноги и отряхнулся — богу незачем бояться неожиданных падений. «Ты что... хотела меня спасти? — Он в недоумении поглядел на отделившуюся от тела душу, которую не замечали другие. — Глупая... Могла бы жить да жить, но ты... выбрала жизнь случайного прохожего, даже не зная, что ему не страшен автобус? Как же мне тебя отблагодарить?» Взмахнув рукой, Ято начертил рядом с собой светящийся иероглиф. Тебе некуда вернуться и некуда идти. Я дарую тебе приют. Имя мне — Ято. По воле моей стань моим священным орудием. Твоё имя — Сакура, сосуд — О. Ко мне, Оки! Душа трансформировалась в катану с нежно-розовой ручкой, и бог оценивающе покрутил её в ладони. «Весьма неплохо». — Эй, Ято! Заканчивай свои дурацкие поиски, котёнок наверняка уже вернулся к хозяину... — Из кондитерской неподалёку, угрюмо засунув руки в карманы широких джинсов, вышел юный блондин; увиденное заставило его застыть на месте. — Э-э-э... Что здесь... — Юкине, я всё объясню по дороге, — пообещал Ято и подхватил Владыку под мышку. — Для начала вернём клиенту пропажу.***
Девушка сонно приоткрыла веки. Будто пушинка, она зависала в воздухе, а вокруг была лишь пустота. Пространство напоминало ей известный детский сувенир — стеклянный шар со снегом, падающим вниз при встряхивании. «Кто я?.. — она постаралась напрячь память. — Я... была человеком. Да, верно, я точно знаю, что была человеком, но... кто я теперь?» Вернись, Сакура! Пустота неожиданно исчезла — девушка очутилась на безлюдной улочке, спрятанной среди множества многоэтажек. Рядом с ней стояли низенький мальчик в зелёной куртке с мехом, накинутой на футболку, и молодой человек с ясными голубыми глазами, смотрящими на неё с оттенком печали. — Сакура, — произнёс голубоглазый, — ты моё священное орудие, в прошлом — человек. Я бог Ято, и я твой хозяин. Сакура сдвинула брови к переносице, ненадолго задумавшись. — Почему-то я всё это и так знаю... Всё, кроме того, кем являлась, когда была человеком. — Этого я тебе рассказать не могу. — Меня зовут Юкине, — вмешался мальчик, — я тоже священное орудие недоразумения Ято. — Кто тут недоразумение?! — воскликнул Ято. — Не приучай её разговаривать с хозяином в таком тоне! — Рано или поздно всё равно заговорит! Впервые за время своего воскрешения в облике священного орудия Сакура искренне рассмеялась. — С вами, оказывается, не соскучишься. — Ещё бы... — пробормотал Ято. — Хватит тут ошиваться, пойдёмте-ка в какое-нибудь кафе и познакомимся поближе. — Только платишь ты. — Юкине, не будь таким мелочным! Пока они ожидали официантку, Сакура узнала, что теперь живые люди не заметят её в упор, если она сама не обратит на себя внимание. Это открытие одновременно и позабавило её, и удивило. — Неудобно, наверное, иногда быть совершенно забытым? — Я уже привык, — ответил Юкине, — а про Ято и так никто не вспоминает, от него даже орудия уходят, настолько он невыносимый божок. — Ты сегодня решил все претензии мне высказать, что ли? — Пусть Сакура знает, чего от тебя ждать. До меня у тебя ведь было другое орудие — девушка, которая не выдержала бродячей жизни. — Вы... бродяги? — выдавила из себя поражëнная Сакура. — Разве у бога не должно быть храма? — Куда там! Он все наши средства тратит на выпивку и игровые автоматы. Между прочим, Ято, как ты собрался содержать нас обоих? Несмотря на то, что я подрабатываю, денег не всегда хватает, а ты прежде не заботился о нескольких орудиях сразу. Допустим, мы с тобой ещё можем где-нибудь переночевать и что-нибудь перекусить, но с появлением третьего всё усложнится. Ты не в том положении, чтобы обзаводиться толпой. — То есть, ты взял меня себе, не подумав о последствиях? — Сакура изумилась легкомыслию хозяина. — Конечно, я благодарна за вторую жизнь, однако... почему ты спас меня? Ято, изобразив на лице озадаченность, почесал затылок. — Как-то спонтанно получилось. Увидел сильную ауру и решил, что ты станешь хорошим орудием, а о последствиях вспомнил потом. Юкине прав, я не в том положении... Он сам-то лишь недавно освоил простейшие приёмы, и то пришлось обучать его в бою — опасно при полном отсутствии опыта. Счастье, что он способный! С ним мы более или менее «сработались». — Простейшие приёмы?! Врёт — как дышит: я его благословенный сосуд, ведущее орудие. — Юкине гордо выпрямился и стукнул себя кулачком в грудь. — Что правда, то правда, — согласился Ято с не меньшим восторгом. — Такими становятся только те, кто большой ценой доказал преданность хозяину. Я у себя кого попало не держу. — Не зазнавайся тут за мой счёт! — Короче, я веду к тому, что мне в самом деле затруднительно будет содержать целых два орудия до приобретения храма. Вот когда мне дадут собственный дом, я заведу хоть три... нет, четыре... а лучше десять орудий! — Ято мечтательно обхватил себя за плечи. — И всех буду кормить крабами! И все будут ходить в белых одеждах с красным пояском... — Сам носи свои пояски! — фыркнул Юкине. — Десять орудий он заведёт... — Шучу, шучу. — Так как же мне быть? — Сакура заметно пала духом. — Если я тебе не нужна, Ято... для чего ты призвал меня? Что теперь со мной станет? — Никто не бросит тебя, — серьёзно проговорил Ято, и Сакура уловила в его голосе стальные нотки, полные решимости. — Я чувствую твою грусть, и хотя сам я не в состоянии дать тебе крышу над головой, есть тот, кто на это способен. — Чего? — Юкине округлил янтарные детские глазки. — Ты же не о... В тихом местечке возле озера, где Ято пообещал Сакуре найти нового хозяина, стоял одинокий домишко, украшенный цветами и расписанный снаружи яркими красками. Создавалось впечатление, что тут живёт отшельник, не привыкший, однако, обходиться малым. — Кофуку-кун! — Ято заглянул во двор. — Кофуку, ты здесь? — М-да, я и не сомневался, куда он нас приведёт, — вздохнул Юкине, но Сакура не успела спросить, что скрывается за этой многозначительной фразой. — Ого-о-о, Ято-тян! Давненько же тебя сюда не заносило! Сакура подняла голову вверх и тогда только заметила, что владелец домика сидел на крыше, закинув ногу на ногу. Им оказался паренёк с курчавыми розовыми волосами, плавными чертами лица и милой улыбкой. Под жёлтым свитером он носил белоснежную рубашку с галстуком, которую по непонятным причинам решил сочетать с короткими коричневыми шортами. Дополняли его странный образ гольфы до колен и сандалии, благодаря им он походил на ученика начальной школы. — Как твоё ничего, а? — Кофуку спрыгнул на землю и до неприличия крепко стиснул Ято в объятиях. — Гх... Да вот, жутко по тебе соскучился! — А-а-а, так я тебе и поверил! Опять на мели? — Я всегда на мели, — Ято в притворном отчаянии схватился за сердце. — Ты же знаешь, мой хороший, Юкине в трудном возрасте, хочется к нему как-то по-человечески... Покормить, одеть, обуть... — Ты... как ты смеешь прикрывать свои проблемы моим именем! — завопил Юкине. Кофуку полез в карман за толстой пачкой купюр. — Держи, надеюсь, на недельку хватит, — усмехнулся он, а Ято, вмиг просияв, изо всех сил потряс его за руку. — Вот спасибочки, что б я без тебя делал! — Ято-тян, — прищурившись от удовольствия, Кофуку заулыбался ещё шире, — ты не забыл, сколько уже занял у меня за последнее столетие? — Тысячу йен? Я отдам, мне осталось чуть-чуть подкопить... — Тысяча йен была в позапрошлом веке. — Да-а-а? А сколько ж там? Кофуку поднял обе ладони и пошевелил всеми десятью пальцами. Юкине вскрикнул от ужаса. — Нам никогда, никогда не расплатиться! — Десять тысяч? — уточнила Сакура. — Десять миллионов, — поправил Кофуку, наконец заметив её. Пристальный взгляд скользнул по телу девушки, отчего она не то испугалась, не то смутилась. — Слу-у-ушай... А ты кто? — Сакура, это мой лучший друг, Эбису Кофуку, — Ято радостно приобнял парня за плечи. — Кофуку, у меня для тебя подарочек. Есть мыслишка насчёт прощения долга. — Подарочек? Ну, если мне понравится, Ято-тян! — Что-о-о??? — Сакура резко выдохнула воздух и стиснула зубы: всё её недоумение мгновенно испарилось, она будто вышла из транса. — Так ты привёл меня сюда, чтобы продать?! — Ты чего, я всего лишь... Но Сакура уже не слушала. «Зо-о-ов джу-у-унглей!» — прокричала она, сама не понимая, откуда ей известно название этого приёма, но неведомый ранее инстинкт подсказал, что делать: набрав скорость, Сакура со всего маху заехала ногой по спине своего хозяина, а когда тот свалился на траву, стукнула кулаком между лопаток. — Что за шум, а драки не... А, ясно, вы уже подрались. — Из домика вышел рослый, мускулистый брюнет в однотонных рубашке и брюках. Небольшая щетина на подбородке и высокие скулы придавали ему солидный вид; если кто-нибудь попробовал бы определить по внешности его примерный возраст, то решил бы, что он старше Ято и Кофуку лет на десять-пятнадцать. — Что случилось, хозяин? Этот бездельник опять попрошайничает? Разреши мне выставить его за... — Не нужно, Дайкоку, Ято-тян принёс мне подарочек, — пояснил Кофуку, пока Сакура душила Ято бледно-зелёным платком на его шее. — Гх... помогите... мне... — прохрипел тот, а Юкине лишь обиженно отвернулся. — Ладно вам, ты и правда его так задушишь, девочка. Я тебя здесь раньше не видел, новенькая, что ли? Сочувствую. Проходите в дом, нечего у крыльца валяться. Интерьер дома был довольно простеньким, но уютным. На стенах висели фотографии Кофуку и Дайкоку, а также символы семи богов удачи, напротив деревянного столика находился камин, здесь же пристроились кухня и зона отдыха, представлявшая собою несколько пуфиков на мягком ковре. В знак примирения Кофуку разлил по чашкам свежезаваренный чай. — Так кто ты у нас? — поинтересовался Дайкоку, обращаясь к Сакуре. — Я Сакура, священное орудие... — девушка брезгливо покосилась на Ято, присевшего на подоконник. — ...этого божества. — Что ж, будем знакомы: я Дайкоку, орудие Кофуку. Вижу, не нравится тебе у Ято? — Ненавижу предателей. — Да не предавал я тебя! Мне просто необходимо, чтобы ты ни в чëм не нуждалась... — Обо мне ты так не беспокоишься, — заметил Юкине. — Чушь! Ещё как беспокоюсь! Но два орудия мне не потянуть. Кофуку, мой хороший, ты хочешь Сакуру? Она способна превращаться в катану. — Совсем совесть потерял?! — гаркнул Дайкоку, и Сакура вздрогнула от страха. — Я один прекрасно со всем справляюсь! — Ты отдашь мне её? — Кофуку в восторге потëр руки. — О-о-о, Ято — сильный бог войны, у него всегда хорошие орудия! — Хозяин, что ты такое говоришь? У тебя же есть я... — Но ты не девушка. Нам бы не помешала девушка, верно? На тебе столько обязанностей, Дайкоку, она избавила бы тебя от необходимости готовить и убираться. — А-а-а? Эбису, я не служанка, я... — начала было Сакура, однако Кофуку неожиданно потрепал её за щëку. — Не волнуйся, Вишенка, вы с Дайкоку быстро подружитесь! Он кажется грозным, а на самом деле... Хлесь! — Сакура шлëпнула его по руке. Дайкоку, разозлившись, собрался что-то сказать, но улыбающийся Кофуку остановил мужчину жестом. — Ничего страшного, она сейчас в трудном возрасте. Ты против того, чтобы жить у меня, Вишенка? Мы обучим тебя всему, что умеют орудия, если ты неопытна. К тому же, я частенько пользуюсь услугами Дайкоку не только в быту, твоя форма катаны мне пригодится. — Извините, Эбису, — Сакура молча встала и направилась во двор. — Можно просто Кофуку! Пару минут она сидела под окном, обхватив колени и не слушая приглушённые голоса новых знакомых. Холодная слезинка капнула на траву, друга потекла по ноге — Сакура тихо заплакала. «Отдаёт меня, словно вещь... А ведь ещё сегодня я была живой, кому-то нужной и кем-то любимой. Зачем он воскресил меня?» — Сакура, — Ято вышел из домика и присоединился к ней, — знаешь, между орудием и богом существует связь: я ощущаю на себе все твои негативные эмоции. — Он показал ей на своём запястье тёмное пятнышко. — Это вредит и тебе тоже. — Ну и что с того? Переживаешь за себя? Откажись, как и планировал. Ты ведь изначально намеревался меня выбросить. — Нет. Ты желала знать, почему я, не думая о последствиях, забрал тебя в качестве орудия? Мне нельзя говорить о многом, но кое-что что сказать можно. Сакура, ты пожертвовала собою ради меня, будучи человеком. Девушка удивлëнно похлопала мокрыми ресницами. Нечто неуловимое и неподвластное объяснению увидела она в выражении лица Ято; нечто, вынудившее её не усомниться в его словах. — Пожертвовала?.. Значит... я умерла, чтобы тебя спасти? Мы были знакомы? — Нет, мы не были знакомы. Ты отдала жизнь за незнакомого человека, впрочем, не человека даже. Вот почему я подумал, что несправедливо лишать тебя второго шанса, — Ято накрыл её ладонь своею, — редко встретишь такую благородную душу. — Так ты... действительно отдаëшь меня лишь потому, что беспокоишься обо мне? — У меня нет ни храма, ни средств к существованию, — он смущëнно потëр лоб, — Юкине часто жалуется, что я никудышный хозяин... Ты достойна лучшего. Но если совсем-совсем не хочешь здесь оставаться, я продолжу быть твоим хозяином, правда! Что-нибудь придумаю, чтобы поскорее приобрести храм... — Не стоит, Ято, я же не эгоистка, — Сакура вдруг рассмеялась. — Мне довольно того, что ты уже подарил. Кофуку, конечно, странный, но ничего, привыкну к нему. — Наверное, по мне так сразу не скажешь, однако причина и в том, что он мне очень дорог. Кофуку только притворяется Эбису — он бог нищеты. — Нищеты?.. — В прошлом его не особо уважали среди богов: такие приносят несчастья, где бы ни появились, пусть и не выбирают себе судьбу. Им предначертано одиночество. И всё же, если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы за тобой присмотрел именно Кофуку. Пока ты будешь с ним, мне не о чем беспокоиться, да и Юкине останется под защитой... Ты позаботишься о нëм в случае чего? — Конечно! Положись на меня, — уверенно ответила девушка. — Я хотела бы воспользоваться вторым шансом на жизнь так, чтобы ни о чëм не жалеть, а когда есть друзья, жалеть не о чем. — Тогда, Сакура, — Ято провёл несколько невидимых черт, и иероглиф имени, красовавшийся на её шее, отделился от тела, рассыпавшись на мелкие частицы, — я тебя освобождаю. Дайкоку встретил Сакуру полным подозрения взглядом, Юкине, не зная, чего ожидать, поëрзал на пуфике. Что касается Кофуку, он лишь помахал ей в знак приветствия: — Ты вовремя, Вишенка! Тебе какие булочки больше нравятся: с джемом или... — Кофуку, я согласна стать вашим орудием. — Немного потоптавшись на месте, Сакура согнулась в полупоклоне. — И... э-э-э... извините за тот... поступок. — М-м-м? Не люблю формальности! Дайкоку обращается ко мне на «ты». — Л-ладно... Ещё просьба: мог бы ты оставить имя, которое дал мне Ято? — Он уже освободил тебя? Сакура кивнула. — Тебе некуда вернуться и некуда идти, — движением пальцев Кофуку нарисовал в воздухе иероглиф, — я дарую тебе приют. Имя мне — Кофуку, по воле моей стань моим священным орудием. Твоё имя — Сакура, сосуд — О. Ко мне, Оки! Вернись, Сакура! Катана вновь стала девушкой, но на шее, где ранее было обозначено имя, по-прежнему ничего не появлялось. Сакура сняла пальто и шарфик, оставшись в школьной форме, закатала рукава лавандового платья, проверила руки. — Может, чуть выше? — Кофуку откинул за спину её длинные каштановые волосы и потянул за вырез, чтобы оголить плечо. — Точно. — Не трогай! — испугавшись, покрасневшая Сакура спрятала имя за одеждой. Ято стоял на крыльце, спокойно смотря на закат, разлившийся по небу тëплыми красками. — Нам пора, Юкине. — Ну-у-у, Ято-тян уже уходит?.. — Теперь мы будем бывать у тебя намного чаще. — Пришла беда, откуда не ждали, — буркнул Дайкоку. Сакура обняла своих друзей, прежде чем те покинули домишко. — Спасибо, — шепнул ей на ухо Ято, и она поняла, за что он хотел отблагодарить её.