Попадалово

— Вставай и иди за мной! — рявкнул глубокий густой голос лидера у Аниной шконки спустя пару часов после того, как он ушёл, вырывая девушку из глубоких мыслей собственных рассуждений. Как назло, голова была абсолютно пуста от каких-либо идей. Она была настолько отстраненной от реального мира, что даже не заметила, как он вошел. — Да что ж вы всё обращаетесь ко мне, как к собаке?! «Иди», «Вставай»… Какой следующий будет приказ? — недовольно пробубнила она, поднимаясь и усаживаясь на кровати. Эрик стоял, облокотившись о косяк распахнутой железной двери, пуская немного света в эту темную камеру. Правда, в ней было чисто, и комната скорее напоминала дешёвый номер в отеле. Небольшой круглый столик был прикручен к полу и стене напротив, а в углу был унитаз. Просто так, стоял и бесил своей серостью, ничем и никак не огороженный. Даже ширмы не было. Хорошо, что он зашёл, когда она не сидела на этом белом друге. Вот тогда была бы очень даже неловкая ситуация! И хорошо, что ей по-большому ещё не приспичило! Вот был бы благоухающий аромат на весь этаж. — А ты что это, благородных кровей в тех местах, откуда прибыла к нам? — хмыкая, спросил он, снимая с неё наручники. — Возможно, — невозмутимо повела плечами Аня. — Ну, тогда за мной, ваше высочество! — приказал Эрик и скрылся за дверью. — Куда это? — спросила она, выбегая за ним в длинный коридор. Коултер даже не приостановился, так и двигался вперёд своими размашистыми шагами, направляясь к лестнице. Со спины он казался ещё больше. Сегодня на нём была чёрная куртка, покрытая капельками воды от дождя, не успевшими высохнуть. Эрик шел величественно, с гордо выпрямленной спиной. «Он точно военный!» — пронеслось у девушки в голове. Когда-то давно она мечтала выйти замуж за такого. Чтобы любимый мог защитить её от любых напастей. Она хотела быть со своим мужчиной, как за каменной стенной, а не наоборот. Хотела быть просто счастливой, полностью доверять и бесконечно любить. Чтобы её ценили и безумно любили в ответ. Но такого на её пути не повстречалось. Пришлось брать то, что было. Кто ж знал, что тот, кто казался таким благородным джентльменом, окажется гнилым кобелем?! Четверо мужчин, что стояли у лестничного пролета по двое на каждом направлении, неся своё дежурство, чтобы из этого подвала никто не смог сбежать, разом расступились, давая возможность им подняться наверх. — Эрик, подождите! Так куда мы идем? — снова спросила девушка, хватая его за рукав куртки, еще не успев подняться. — Сегодня мы на «вы»? — удивлённо приподнял проколотую правую бровь мужчина, останавливаясь и поворачиваясь к ней. Он выглядел одновременно и безумно привлекательным и ужасающим своими габаритами и доминированием. Тем более сейчас он стоял на ступеньку выше, нависая над ней. Вот и каменная стена. Как она и мечтала. Он, конечно, не такой красавец в обычном понимании этого слова. Хотя на вкус и цвет все фломастеры разные, как говорят. Но было в нем что-то такое, что влекло к нему, словно мотылька на свет. Не только привлекательной внешностью и харизмой он приковывал к себе внимание. Хотелось слышать его безумно густой, глубокий голос, который был резок, когда издавал приказы, как лезвием режущий нервы во всём теле. В такие моменты он показывал свой статус, свою власть. Его боялись. А иногда он переходил в приятный тембр, обволакивая всё тело, будоража рецепторы, как вчера или сейчас. «Не зря он — лидер!» — подумалось Анютке. Его сила, мужественность и брутальность зашкаливают. Тестостерона в нём явно больше, чем в её бывшем муже. Она не хотела казаться непокорной, понимая, что сейчас совсем не в том положении, чтобы качать свои права, которых у нее тут совсем нет. Ещё накануне она решила для себя, что будет послушной и выполнит абсолютно всё, лишь бы ей дали возможность снова увидеть и обнять сына. Поэтому нужно хорошенько думать прежде, чем говорить. — Я-я-я… Так вроде и вчера были на «вы», — неуверенно произнесла девушка. Опять это! В те моменты, когда она бесилась, могла и неуважительно, в очень грубой форме послать куда подальше своего собеседника. Анна не помнила, чтобы хоть как-то показала этому человеку свой маленький недостаток потери самоконтроля. — Разве? — переспросил он, явно насмехаясь над ней. Он улыбнулся и дернул рукой, смахивая ее ладошку со своей куртки. Сафронова растерялась. Его улыбка сбила её с ног. Поднявшись наверх и плетясь за ним дальше в сторону выхода, она стала приходить в себя. «Вот же козёл! Так и не ответил, куда мы идем! Улыбнулся, и всё! И я поплыла!» — недовольно поджала губы девушка, снова хотела схватить его, потянувшись вперёд. Но он сам резко остановился, и, не успев затормозить вовремя, Аня врезалась в него, прямо в мощную спину, по инерции обвив руками его тело, хватаясь за каменный живот мужчины. — Извини… те, — неловко пробубнила она, чуть не завалившись у его ног. Или руки у неё такие короткие, или он такой широкий, в общем, убирая их, она нечаянно клацнула пальцами правой руки по ремню, прямо почувствовала, как что-то огромное задела на его ширинке, когда рука отскочила от пряжки. Попыталась быстро отойти от него, ещё и напоследок тыльной стороной ладошки провела по карману на его бедре, будто решила облапать и заодно обчистить бедного мужчинку. Боже, вот же позорище! Такой стыдобы она ещё не испытывала! Ещё и куча людей в чёрном стоит у дверей и смотрит, наблюдая за ними, разинув рты.       Эрик повернулся к неуклюжей курице лицом, сощурив свои колючие глаза, взгляд которых был просто убийственный и не сулил ничего хорошего. Видимо, действительно заподозрил еë во лжи. Дело — дрянь. Он снял с себя куртку и полез в тот карман, по которому так деловито провозюкала своими ручонками Анька, и достал оттуда какой-то чёрный достаточно широкий браслет, толщиной с большой палец её руки. Девушка попятилась назад, когда он стал надвигаться на неë. — Стой! — приказал он, сжав губы в тонкую линию. Аня и подумать не могла, что такими невинными действиями со своей стороны сможет его так разозлить. Она замотала головой в отрицании, продолжая отходить. Тот сделал выпад ногой, в два счета нагнав тупую девицу, хватая её за запястье правой руки. — Всё нашла, что искала? — зло процедил он сквозь зубы, таща её за собой. Она заупиралась ногами, но это было также эффективно, как и вчера, когда он волок еë от Джоанны. — Послушай, — приостановился он, оборачиваясь к ней, всё ещё держа за руку, немного выворачивая ладонь, — ты сказала, что готова на всё, чтобы твой сын был в безопасности. Это всё ещё так? — громко спросил он. Это явно слышали все в округе, но не подали виду, прикинувшись глухими и немыми.       Девушка вытаращила глаза. Неужели он был готов помочь ей? Но какой ценой? Что потребует от неë? — А что нужно сделать? — неуверенно уточнила она, боясь услышать, какую жертву потребует Эрик за безопасность еë сына. — Это так важно? — спросил Коултер. В ответ девушка пожала плечами. — Ничего невозможного или такого, к чему бы ты не была готова, — уверил он с непроницаемым видом и равнодушным голосом. — Хорошо, — махнула она головой, соглашаясь. А что она могла ответить? Конечно, «да»! Она сделает всё, что он скажет. Тогда какого хрена выëживается сейчас?!       Мужчина повёл еë дальше, затем остановился у огромных стеклянных дверей, ведущих на улицу, где дождь уже прошёл, но всё ещё было пасмурно и хмуро. Провёл карточкой у датчика, мигающего красной лампочкой. Вдруг загорелся зелёный огонёк, издав звонкий писк, и дверь распахнулась, впустив прохладный ветерок в душное помещение. Девушка поёжилась от холода, обхватив себя свободной рукой, вдыхая приятный озоновый воздух, и почувствовала, как на плечи легло что-то тёплое, тяжелое и приятно пахнущее кожей, табаком и Эриком. Коултер накинул на девушку свою куртку и потащил её дальше к своему джипу. Анна не стала вырываться из его крепкого захвата, понимая, что сожми он пальцы чуть сильнее, наверняка переломает еë руку в нескольких местах.       Они молча дошли до внедорожника, не проронив ни слова. Эрик открыл переднюю пассажирскую дверь и галантно впихнул туда Аньку, усаживая её на сиденье, звонко хлобыстнув напоследок дверью. Она стала искать ремень безопасности, чтобы пристегнуться, но еë действия были перехвачены сильными руками, которые сами потянулись через неë, нечаянно зацепив еë грудь, и пригвоздили еë жёсткой материей к сиденью, щёлкнув замком. Разглядывая его руки, девушка невольно посмотрела на свои, теребя пальчиками шершавый ремень. Глаза еë готовы были выпрыгнуть из орбит. — Какого хрена? Что это? Когда нацепил его? — сыпала она вопросами, тыкая своим запястьем в лицо водителя, который уже тронулся с места. На еë ручке красовался тот самый чёрный браслет, который Эрик достал из своих штанин. Тот молча игнорировал еë, переключая скорость. — Что это такое? И куда мы едем? — снова задала вопрос Анна. Молчание. — Эрик, ответь мне, пожалуйста! — попросила девушка. — Скоро сама всё узнаешь, — ледяным тоном произнёс лидер. Анюта попыталась снять браслет, ища застёжку, которой не было видно. Она ногтем потерла по всей поверхности гладкого, похожего на гибкий, но прочный пластик, материала изделия, будто по скотчу искала начало липкой ленты. — Как его снять? — спросила она, снова тыкая запястьем у самых глаз водителя. — Никак! — рявкнул он, резко убирая еë руку в сторону. — Его не снять, пока я не позволю! — Что-о? Зачем он нужен вообще? — завозмущалась девушка, всё ещё крутя странный браслет в разные стороны, не теряя попыток сорвать его с руки. Еë вопрос остался без ответа. Эрик выехал на дорогу в город и переключил передачу, увеличивая скорость. Анна смотрела в окно, разглядывая улицы, которые они проезжали, периодически оглядывая в отражении хмурого и властного мужчину. — Не скажешь, куда мы едем? — спросила она, предприняв ещё одну попытку, разглядывая волевое лицо лидера. — До следующего заседания Джоанна взяла на себя всю ответственность за вас, — произнес он, сжав губы в тонкую линию. Он был зол. И явно на неё, на Анну. Эрик даже не смотрел в её сторону, хмуро глядя на дорогу. — Будь добра, не подведи её. — И не собиралась, — ответила девушка, готовая запрыгать от счастья и расцеловать всех вокруг, даже его злющую, но такую милую мордочку! Он сильный и красивый. Анна всё ещё в его куртке и чувствует его запах. Коултер чуть зацепил свою нижнюю губу верхними зубами. Такое ощущение, что он… Нервничает? Жалеет? О чем? Аня опустила взгляд на его татуированные руки, которые крепко и уверенно сжимали руль. Его тело — это что-то запредельное и невообразимое. На нем чёрная майка, не скрывающая рельефа его спортивного накачанного торса. Взгляд скользнул ещё ниже и почему-то остановился на его ширинке. Девушка громко сглотнула и снова отвернулась к окну. Назвать сосиской его достоинство — язык не повернётся. И не сарделька там вовсе. Колбаса — однозначно. Не докторская, конечно, но и не сраная салями тоже. Ну и сравнения у неё к его детородному органу! Анька тяжело вздохнула, чуть опустившись на сидении, пытаясь вжаться в него совсем и исчезнуть. — Минут через пятнадцать приедем уже. Потерпи немного, — произнёс лидер, неверно растолковав её непонятное поведение. Она и сама не знала, что с ней происходит. Тянет к нему, как магнитом, и всё тут! А ведь она его даже не знает толком! Да и не пара они вовсе! Явно же не подходят друг другу! Огромная разница в возрасте в несколько веков, социальное положение, ещё и из разных миров в буквальном смысле слова! — Могу я спросить? — задаёт Анька вопрос, глядя на Эрика. — Ну, попробуй, — хмыкает он, повернувшись к ней и широко улыбаясь. — Джанин. Она действительно так влиятельна и опасна, какой кажется? — спрашивает девушка. — Да, — коротко отвечает Коултер. Анна бросает на него взгляд и понимает, что он не спал. У него снова прорезалась легкая дневная щетина, глаза устало смотрят на дорогу. А она, бестактная эгоистка, и сейчас не даёт ему продыху. — Прости, ты устал, я не хотела тебя грузить своими проблемами, — проговаривает она, нервно покусывая щёку. — Что? — не понял лидер, глядя на девку. Впервые за всю его жизнь кто-то заметил, что он может уставать. «Видать, совсем хуёвенько выгляжу! Блядство!» — подумал он, отчего-то расстроившись, сильнее сжимая руль. Анька хмурится. — Просто… Спасибо, — тихонечко произносит она и отворачивается к окну. Эрик молчит и недоуменно смотрит на нее. Как-то странно слышать слова благодарности от той, которая почти сутки просидела в тюрьме по его вине. — За то, что согласился помочь с сыном. И я видела, что ты пытался помочь, когда Джанин кричала, что я дивергент. Я дивергент? И почему они так опасны? — Расслабься, прибор показал, что ты им не являешься, — проговаривает Коултер. Он промолчал, что этот сраный прибор вообще не опознал в ней кого-либо. Новый вид человечества. Или старый. Как ей объяснить, кто они такие и почему опасны эти дивергенты? Такие, как он и Фор? Как им всю жизнь приходится скрывать своё существование и пользоваться своим положением, так как сливки общества не подвергаются подобной проверке? Как они заебались убивать себе подобных? Что очень долгое время они так и не смогли помочь никому из тех, кого признавали дивергентами? Что таких людей, подходящих каждой фракции почти в одинаковой мере, становится всё больше? Что Джанин считает каждого дивергента угрозой обществу, обвиняя их без суда и следствия? Что даже Кэнг больше не может и не хочет клепать на них липовые дела об измене, основываясь только на одном этом обвинении — дивергент? — Раньше, это слово означало оскорбление. К таким людям относились, как к прокажённым, и они отсылались к изгоям, просто не принимаемые обществом. От таких шарахались, как от больных невиданной доселе болезни. Сейчас же — это смертельный приговор, не дающий право на существование. — Какой кошмар! Но так же не должно быть! Разве можно вот так просто убивать людей лишь потому, что они какие-то не такие? — удивилась Анна, выпучив свои голубые глаза в непонимании. В какой жестокий мир они попали?! Настоящее средневековье, с процветающей инквизицией и гонениями на ведьм. Хотя в их время было практически так же. — Можно, — коротко отвечает Эрик. — И Джанин хочет проверить твоего сына. — Что-о-о? Боже, Эрик, что будем делать? Ты обещал помочь! Умоляю, не дай Матвея в её гадкие ручонки! Пожалуйста! Может, отпустите нас к изгоям? — просит Аня, схватившись за руку лидера, который опустил её вниз на коробку передач. — Не поможет! И думать забудь про них! Там намного опаснее, чем ты можешь себе представить! Даже если убежите, Мэттьюс всё равно пустит погоню за вами! Учитывая, что вы под следствием, вас всех уничтожат на месте! — рявкает он, но руку не убирает. Анькины пальчики нервно подрагивают на его предплечье, разливая непонятное тепло по его телу. Он тяжело вздохнул, чуть дернув рукой, переключая скорость, убирая её обратно на руль. Ни к чему эти телячьи нежности. Он не из тех, кто плывёт от одних взглядов и прикосновений. Ведь так? Нахрена вот только, спрашивается, он сам повёз эту девку?! Мог бы Пита попросить, ну, или ещё кого-нибудь. Нет, не мог бы! Он обещал. Он всегда держит слово. Это одно из немногих качеств, которыми он гордится в себе. Так зачем согласился помочь ей? То есть, им? Ответить на этот вопрос он пока не мог. Теперь вот сидит и млеет, глядя на девушку из прошлого. — И что же теперь делать? — спрашивает она, убирая свои руки обратно на колени. Темный браслет блеснул на её правом запястье, напоминая ему, что он дал обещание и теперь несет за нее ответственность. — Ничего! — произносит он, поджав губы. — Сидеть и не рыпаться! — Хорошо, — тихо шепчет она и снова отворачивается к окну. Обиделась? Ну и хорошо, пусть не строит иллюзий на его счёт! Он резкий, жестокий и властный командир, а не ёбаный джентльмен, который печётся о душевном состоянии дамы. Физическая составляющая не менее важна. В смысле, нужно беспокоиться о самой жизни, а не о чувствах. Чувства можно забыть, перешагнуть через них, уничтожить, но ты будешь всё ещё дышать и снова сможешь чувствовать — когда-нибудь. Может быть. Если уничтожить жизнь, человек больше ничего не испытает, кроме облегчения. Но всё равно, глядя на неё, ему неспокойно, он ощущает непонятное тепло. Расстроился, что так резко осадил её. Ему нравится её голос, а она молчит. Русская? Он прошерстил кучу материалов и видео после того, как услышал её брань в допросной. Не уверен.       Возможно, все её слова — просто пыль в глаза. Врёт, как пить дать, потому что акцента нет никакого. Она явно здешняя. Но почему-то он слепо верит ей. Он разберётся во всём. Нужно будет защитить — защитит, уничтожить — уничтожит. Сможет ли обидеть её? Ради безопасности города — несомненно. Правда ведь?!       Коултер потянулся к бардачку, нечаянно коснувшись Аниной коленки тыльной стороной ладони. Мужчина на секунду замер, кинув на неё свой ледяной взгляд, который почему-то уже не казался таким холодным. Достал оттуда пачку сигарет и зажигалку. Поднёс упаковку прямо ко рту и зубами достал папироску. Протянул пачку Анне, предлагая ей закурить. Та махнула головой в отрицании. Пожав плечами, мол, как хочешь, он откинул упаковку на приборную панель у руля. Чуть помусолив сигарету во рту, поднёс зажигалку, черканув пальцами по колесику. Небольшое пламя опалило кончик папироски, и Эрик сделал затяжку, немного втянув щеки. Он чуть прищурился от едкого дыма и перехватил сигарету между средним и указательным пальцем правой руки, поднеся ладонь к рулю, одновременно выпуская дым из лёгких. Всё это было настолько завораживающее зрелище, что Анюта сидела и пялилась на него, как загипнотизированная. Запах от сигарет был не такой противный, как она помнила. Наоборот, ароматизированный какой-то, похожий на ментол с тонким послевкусием табака. Она будто бы сама сейчас попробовала эту гадость, даже губы облизала. У неё в семье никто никогда не курил, и она не имела такой пагубной привычки. Но этот запах окутывал чем-то приятным, казалось, что он дышит на неё мятной жвачкой, а не ядовитым дымом. Эрик снова полоснул по ней своим взглядом, задержав его на губах девушки. «Симпатичная!», — раздражённо подумал он, нехотя оторвав свой взор от её розовых губок, переводя его ей на грудь, закрытую его курткой, — «Сексуальная и привлекательная! Сучка!». — Откуда узнала про разработки эрудитов? — спросил Коултер, снова поднеся сигарету ко рту. — Я и не знала! Просто предположила. А вот теперь знаю точно, что это они виноваты, спасибо, что подтвердил мои догадки! — хмыкнула она, глядя на лидера. Тот ехал, прикрыв глаза, тихо чертыхаясь. Вот к чему приводит беспечность и непонятное желание сделать ей приятное. Он стал слабоумным. И похотливым кобелём. Хотя последнее всегда было в нём. — Что думаешь? — спросил он. Интересно было выслушать её мнение по этому поводу. Анна громко вздохнула. — Я не знаю, правда! Может, это ваши эрудиты ставили какой-то эксперимент и действительно создали машину времени или что-то подобное. Может, они намеренно забили те координаты и время, где мы оказались по чистой случайности. Может, это было сделано нечаянно, и просто-напросто произошла ошибка в расчётах, которая повлекла за собой неконтролируемые электрические реакции, напоминающие молнии. А может, что это вообще был кто-то другой. Я не знаю, я не физик и не гадалка! Я даже не представляю, как всё было на самом деле! Не проще ли спросить об этом у самой Джанин? Я думаю, что она-то уж точно в курсе! — ответила девушка. — Нет, не проще! Это была совершено секретная информация, о которой знали несколько человек и о которой ты только «предположила», — проговорил Эрик, выделяя последнее слово и выбрасывая бычок в окно. — Говори прямо, не юли! На что ты намекаешь? Что я вру? Я же под сывороткой правды, как я могу солгать? — негодующе взглянула Сафронова на лидера. — Вот и я не могу понять, как вам удалось обойти этот болевой блок, вызываемый инъекцией? Это невозможно! Было до этого, — задумчиво произнёс Коултер. — Да и в любом случае срок действия сыворотки давно прошёл. И я не юлю, просто не верю тебе. — Я не вру! Никогда! Могу, конечно, что-то не договорить или промолчать, но не вру, — заверила она. — Девочек тоже допрашивали? Уверена, что мы говорили одно и тоже. Может у вас будет возможность отправить нас обратно в две тысячи двадцатый? — с надеждой в голосе спросила девушка. — Даже если вы и на самом деле оттуда, ничего не получится. Аппарат сгорел и полностью уничтожен. Никто не может сказать, что там было введено и из какой реальности вы к нам прибыли. На постройку нового уйдут годы. Если это вообще будет возможно. Или же всё гораздо проще — вы из-за Стены и вгоняете нас всех в заблуждение по непонятной причине, готовя какую-то провокацию, либо просто шпионите, — выдал свои мысли вслух Эрик. — Нет, мы не шпионки, уверяю. Я думала, за Стеной ничего нет, только радиация и пустыня. По крайней мере, так сказала Джоанна, — удивилась Анна. — Я тоже так думал. Когда-то, — признался мужчина. — Что? Там что, что-то … — начала задавать девка ненужные вопросы. — Приехали, выходи, — произнёс Коултер, останавливая автомобиль у дома Джоанны. Анюта не дура и прекрасно поняла, что он и так наговорил много лишнего, того, чего не собирался рассказывать никому, уж тем более ей.       Эрик придумал план, который стоило бы обдумать получше и не цеплять долбаный браслет ей на руку. Но другого выхода на тот момент он не видел. Только так он мог обезопасить Анну и её сына. На время. А ещё, в ближайшем будущем он намеревался всё выяснить, выиграв для себя драгоценное время.       Сафронова вышла из машины и стала разглядывать огромный дом Рейес. В прошлый раз она так и не рассмотрела его снаружи. А навстречу девушке уже нёсся светловолосый мальчуган, так похожий на неё. — Мамочка! — завопил он от счастья, прыгая ей на руки. — Сыночек мой, я так скучала! — проговорила Аня. — Я знаю, мамуль, я тоже! — произнёс Матвей, обнимая мать. Она опустила его на землю, ещё раз крепко обняв мальчишку. — Раздавишь, мам! Спасибо! — смущено сказал он, когда она выпустила его из крепких объятий. Мальчик неуверенно подошел к Эрику и протянул ему руку, здороваясь с ним. — Не за что Мэтт, как и обещал, — ответил Коултер, чуть улыбнувшись Анькиному сыну, пожав по-мужски маленькую ручку мальчонки. Девушка молча стояла, хлопая глазами. «Что это сейчас было?» — подумала она, изумлённо уставившись на них. Суровое лицо лидера бесстрашных немного смягчилось, когда он сжал своей ладонью руку ее сына. Странно, но они немного похожи. Оба отстранённые от других, не любят показывать окружающим свои эмоции и истинные чувства. Когда Анин муж ушёл, Матвей часто слышал, как она плачет у себя в комнате. Он никогда не тревожил её в такие моменты, только потом, когда они садились за стол кушать, он всегда обнимал её, повторяя, что всё будет хорошо, что он её очень любит и никогда не даст её в обиду. Её сын — самый лучший мужчина! Она не собиралась больше пускать в свою жизнь других. И уж тем более влюбляться. Её сердце запечатано навеки. Больше она не позволит его разбить. Она и так собирала его по кусочкам последние полгода. — А-а-а…! — услышала Анна и повернулась на дикие вопли, которые вернули её из раздумий в ужасающую реальность. Это девчонки бежали к ней и пищали на радостях, растопырив руки в разные стороны. Девушка подорвалась к ним навстречу и стала обнимать подруг. — Боже, Ань, я думала, что нам уже пиздец! — запричитала Катерина, махнув головой, которую обрамляли темные вьющиеся волосы, истерично хохоча.       К ним неспешно подошла Рейес, улыбаясь во весь свой широкий белоснежный рот. — Джоанна! Как я рада тебя видеть! Спасибо тебе огромное! — произнесла Анюта, крепко обнимая женщину. — Я не одна вам помогала, Эрик тоже многое сделал, чтобы вас отпустили и привезли сюда, — ответила дружелюбная. Сафронова была приятно удивлена, вытаращив свои голубые глаза, поглядывая за спину женщины. Неожиданно взгляд Джоанны упал на тонкие ручки девушки, выглядывающие из широких рукавов кожаной чёрной куртки. — Что это? Кто одел на тебя это? — вдруг строго спросила она, хватая Аню за запястье, где красовался чёрный браслет. — Джоанна! Можно тебя на пару слов? — пробасил лидер бесстрашных, подозвав к себе дружелюбную. — Д-да, я сейчас, милая, идите в дом, — произнесла Рейес, подходя к Эрику.       Они о чём-то спорили пару минут, затем темнокожая женщина хлопнула его по плечу. Возвращаясь в дом, она шла уже в приподнятом настроении, широко улыбаясь, а хмурый Эрик сел обратно в машину и уехал. «Чёрт, куртка!» — подумала Анна, подглядывая за ними в окно, укутываясь в тёплую кожу, сидя на диване. Он забыл про неё. Пусть она ей ужасно велика, но в ней так уютно и тепло, что Анютка уткнулась лицом в ворот, чуть поведя носом, принюхиваясь к мужскому аромату этой верхней одежды: табака с ментолом, мускусной туалетной воды с нотками цитруса и самого Эрика. Так пах только он. Она никогда не думала, что ей будет нравиться такая жгучая смесь. Она уже не совсем слушала рассказы подруг, которые перебивали друг друга на перебой. Её мысли были где-то далеко, и каждый раз возвращались к лидеру бесстрашных по имени Эрик Коултер.       «Да уж! Попала ты, Сафронова, по полной!» — пронеслась дельная мысль у Анны в голове, когда она пыталась проморгаться, рассеивая дурманящий туман у себя в мозгу, и пытаясь включиться в разговор девочек. Кажется, у неё что-то спросили…