Попадалово

— Анна, ты скоро? — раздался голос Джоанны за дверью. — Да, иду, — произнесла девушка, разглядывая себя в зеркало. Красиво очерченные чёрной подводкой веки и чуть смазанные тушью длинные реснички только подчёркивали яркие голубые глаза на маленьком личике. Длинные волнистые волосы уложены наподобие косы, что спускалась к лопаткам, делая акцент на оголённой спине. Тяжело вздохнув, Аня поправила тонкое кружево на горловине платья и нервно потеребила свой браслет, что прекрасно вписался в её образ. Она безумно волновалась. Да что с ней такое? Почему чувствует себя не в своей тарелке оттого, что желает выглядеть красивой на сегодняшнем балу? Да оттого, что прекрасно понимает, для кого именно наряжалась. Чтобы именно ОН не сводил с неё своих серых глаз, провожая её взглядом, куда бы она ни пошла. Твою мать, никогда в жизни она не проводила столько часов за сборами. Даже собираясь на собственную свадьбу, она потратила в два раза меньше времени, чем сегодня. «Но это того стоило!» — подумала Анютка, довольно улыбаясь своему отражению. — Мамочка! Ты самая красивая мама на свете! — проговорил светловолосый мальчуган, подбежав к Анне, крепко обнимая её. — Передай, пожалуйста, Эрику и Черити привет. Я соскучился! И пусть Маша с Катей к нам приедут в гости! — Спасибо, солнышко! — чмокнула она его в макушку. — Обязательно передам, если увижу. — Увидишь-увидишь, — широко улыбнулась довольная Рейес, одетая в яркое синее платье. — Боже, Джоанна, ты великолепна! Тебе очень идёт этот цвет! — сделала Аня комплимент женщине, которая стала ей словно родная тётушка за это короткое время, ну или добрая крёстная фея, приютившая бедную заблудшую бездомную овечку. — Я знаю! И я не всегда была дружелюбной, — проговорила та, сверкнув своими белоснежными зубами, довольная произведённым впечатлением. — Ты была эрудиткой? — удивилась Сафронова. — Была. Пока не поняла, что могу сделать что-то большее, чем микрочипы, — улыбнулась Рейес. — Ну, что? Раз все готовы, помчали?       Анюта кивнула, подхватив подол своего красивого чёрного платья в пол, и зацокала каблучками вслед за Джоанной. ***       Анька шла на мероприятие ни жива ни мертва. Всё в душе клокотало от переизбытка чувств, будто что-то важное должно было произойти в этот день. Она намеревалась немного потереться рядом с Рейес, обозначив своё присутствие, и благополучно свалить домой. Хотя, наверное, просто врала сама себе, она безумно хотела хотя бы одним глазком увидеть младшего лидера лихачей. — Еба-ать! — простонал Эрик, звонко клацнул зубами, уставившись на чёрный выход у лестницы их административного здания, что вела во двор небольшого парка, где организовали мероприятие в этом году. Деревья вокруг были украшены разноцветными гирляндами и шарами. Было неприятное ощущение, словно Новый год наступил, а не День памяти погибших в Великой войне. Всё выглядело так вычурно, что от яркости блёсток на платьях приглашённых дам рябило в глазах.       Парад прошёл больше часа назад, и Коултер уже успел переодеться и разобраться с Кайлой, которую отослали вместе с подружками в двухнедельный патруль за враньё и интриги, что она тут наплела. Это была слишком мягкая мера пресечения, по его мнению. Если бы не отец её подруги Кери, один из лидеров их фракции, грелись бы они на Стене до конца своих дней. Эрик был просто в бешенстве! Он почти сразу догадался, что все дело в ней. Но придумывать про ребёнка, чтобы отвадить Анну от него — это гнусно даже для Кайлы. Хотел бы он малыша? Естественно, но только от ненормальной русской девки, что полностью завладела его сердцем, разумом и душой. Он всецело принадлежал только ей.       Он, конечно, ожидал, что Анна будет на мероприятии с самого начала, но впиваясь взглядом почти в каждого человека, так и не заметил ни одну похожую на неё девушку. А сейчас стоял, как озабоченный юнец, пуская слюни на спускавшуюся по ступенькам вместе с лидером дружелюбных Сафронову. Его агрегат мигом дал о себе знать, натянув штаны, что те стали трещать по швам, а яйца налились, тяжелея килограмм на двадцать, предвкушая бессонную ночь. Выглядела Анна просто охуенно! Он даже поперхнулся виски, что цедил уже час, стоя вместе с Максом и Фором возле импровизированной барной стойки, установленной под размашистым ветвистым дубом. Длинное чёрное платье в пол подчёркивало её точеную фигурку, а кружевной лиф давал простор его буйной фантазии. «Она без лифчика!» — пронеслось в голове, завидев её открытую спину, пока девушка обнималась с подбежавшими к ней подружками.       Итон заржал в голос, наблюдая за реакцией друга. — Сходи, передёрни, что ли? А то штаны ща намокнут, побелеют и будет неудобно перед людьми, — хмыкнул Фор, делая глоток огненного напитка. — Пошёл на хер! — рыкнул Коултер, осушив свой стакан до дна одним глотком. — Знаешь, Эрик, я баб люблю! — произнёс Итон, всё ещё хохоча. — И, если бы у меня не было моей Кейт, я бы без промедления замутил бы с твоей Анной. — Заткни хлебало! — злобно рявкнул Коултер, гневно разглядывая ухмыляющегося друга. Даже от одной мысли, что до ЕГО девушки кто-то другой мог дотронуться, бросало в дрожь. — Ты теперь занятой, вали к своей миссис Итон! — Иди и активируй браслет на ней, чтобы и Анна стала миссис Коултер, пока сраный Питер не подкатил к твоей секси-мамаше, — посоветовал Макс. Кивая в сторону, где Хейес бравой походкой уже направлялся к девчонкам.       Эрик и так уже собирался это сделать, закинув девку на плечо, как его опередил этот ёбаный лохматый чепушило.       Анютка разговаривала с девочками, поглядывая в сторону бара, где стояли их ребята. Твою ж мать! Сафронова забыла, как дышать! Коултер в чёрной рубашке, с засученными рукавами по локоть и несколькими расстёгнутыми пуговками от горловины, открывающими его мощную грудь, был просто неотразим. Он непринужденно разговаривал с друзьями, пил своё виски, алкаш хренов, и, казалось, даже не смотрел в их сторону. Отвернувшись от него, Анька с интересом слушала рассказы девчонок о том, как они обживаются на новом месте, теперь уже в квартирах своих ухажеров. Остановив свой взгляд на Катюшкином запястье, которая без конца размахивала руками, Анька пропустила удар сердца. Нет, не так. Ей показалось, что сейчас у неё будет сердечный приступ. — Бляхушки! Катерина, что это такое, мать твою? — спросила Анька, хватая Филиппову за руку. — А-а-а, это? Это так, просто… — начала она, пытаясь спрятать руку за спину. — Там имя Фора! Что это значит? — спросила Анюта. — Ничего, это просто так, — нервно выдала Катюшка, пряча взгляд. — Ка-а-атя-я! — как маленького нашкодившего ребёнка, пожурила её Аня, понимая, что та что-то скрывает от неё, потому что врать эта женщина совсем не умела. — Ну ладно-ладно! Всё расскажу! — выпалила Филиппова. — Анна, здравствуй! — улыбнулся Питер, хватая девушку за руку, встревая в их разговор. — Здравствуй-здравствуй, хуй мордастый! — услышала Сафронова от Катерины сказанную по-русски крылатую фразу. — Что? — не понял тот, уставившись на девушку. — Во что, тупой ублюдок! Ань, терпеть его не могу! Ты чего его на хуй не пошлёшь? А? — всё на том же могучем спросила она у подруги. — Кать, перестань! Сейчас пошлю, — улыбнулась Анька. — Пит, послушай… — начала Сафронова, обращаясь уже к парню. — Ты божественна! — расплылся в похабной улыбочке бесстрашный, снова перебивая её. — Поговорим? — услышала она раскатистый бас за своей спиной, и Анну взяли под локоть, немного отстранив от Хейеса. — Мы тоже разговариваем! — встрял Питер, перетягивая её на себя. — Эрик, я… — произнесла Анька. — Срочно! Это важно! Насчёт ребёнка… — перебил её Коултер. — Какого ребёнка? — удивился Пит вместо Ани. — Нашего, блядь! — рявкнул Эрик, сверля наглеца ледяным взглядом, а Анютка вытаращила на них свои глаза. Девчонки удалились, оставив троицу разбираться одних. — Эрик! Питер! Всё, хватит! — взяла слово Анна, встревая между ними, понимая, что сейчас начнётся потасовка, если она не вклинится. — Это уже не смешно! Перестаньте! Пит, ты хороший и всё такое, но мне не интересно наше общение, извини! — произнесла она, глядя на взбешенного мужчину. — Эрик! И ты иди к своей Кайле, я не твоя! — Ошибаешься! — зашипел лидер, хватая Анну за запястье, где находилось украшение. Мгновение, и браслет на её руке завибрировал. Сафронова испугалась, что сейчас эта безделушка взорвётся, и её рука отлетит к хуям собачьим. Вибрация прекратилась, и Коултер поднял её ладонь чуть выше, чтобы она заметила надпись на своём браслете. — Эрик, — чуть слышно произнесла она, читая красивые витиеватые золотые, будто выгравированные буковки на чёрной матовой поверхности украшения. Совсем не такие, как у Катьки. Сердце сделало кульбит, грозясь выпрыгнуть прямо через рёбра, оглушая девушку своим набатом.       У Питера вытянулось лицо в удивлении, не веря, уставившись на Анькину руку. — Всё верно, — проговорил лидер, довольно улыбаясь, поглаживая мозолистыми пальчиками маленькую девичью ладошку. — Твою мать! — громко чертыхнулся Хейес. — Так вот чей это был браслет?! — недовольно рыкнул он и свалил. — Что это? — удивилась Сафронова. — Ты же умная девочка, догадайся, — хмыкнул Эрик, вытаскивая из кармана штанов точно такое же украшение, только чуть больше в габаритах. — Наденешь и мне такой же? — Нет! — выдала она, уходя. Губы её дрожали, а руки тряслись от перенапряжения и волнения. Не может быть такого! Она точно ошибается! Точно! Да нет же, всё верно. На запястье очень хорошо видна надпись с именем «Эрик», значение которого ей уже и так стало понятным. «Получи и распишись, Сафронова!» — зажмурила она глаза.       Поведение этой ненормальной сводило Коултера с ума и сбивало с толку. Он искренне не понимал, что сделал не так! Думал, что она безумно обрадуется, наденет ему браслет в ответ, активирует своё имя на нём и они вместе унесутся в закат или как там говорят?!       Анька неслась одна, но не к закату, который уже медленно наступал, опускаясь на город, а прямой наводкой к Катерине, чтобы та подтвердила её догадку по поводу безделушки, что сейчас украшало и её ручку тоже. Эрик куда-то пропал, видимо, дал возможность ей во всём разобраться самой, блядина! — Кать, это то, о чем я думаю? — спросила Анюта, показывая на свой активированный браслетик с заветным именем. — Я не знаю, о чем именно ты думаешь! — увильнула она, прячась за спину Итона. — Фор? — в вопросительным жесте подняла Анна свои светлые бровки. Он вытаращил глаза, затем широко улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — Наконец-то! Я думал, этот нудный душнила никогда уже не решится! Пойдём со мной, поговорим в спокойной обстановке, — вместо ответа выдал он. — А то тут слишком громко и очень много любопытных глаз, — произнёс Тобиас, подталкивая Аньку в спину, чтобы та шла быстрее. — Всё нормально, — чуть слышно шикнул он Катьке, направляясь вслед за Сафроновой. Войдя по лестнице внутрь здания, Итон повёл Анну по большому светлому залу, несколько раз завернув то налево, то направо, по коридору. Одна она здесь выход точно не найдёт. — Проходи, — произнёс он, пропуская девушку вперёд. Темно, хоть глаз коли. Анька услышала, как хлопнули двери за спиной, но свет он почему-то не спешил включать. — Фор?! — второй раз за последние десять минут позвала его Анютка. — Ты где, гад такой? — спросила она, вытянув руки вперёд. — Придурок! Не смешно! — рыкнула девушка.       Она точно знала, что прошла не больше трех метров прежде, чем этот остряк закрыл двери. От падающего из коридора света минутой ранее она видела достаточно просторную комнату со стульями, справа от неё стоял бильярдный стол, а все окна были занавешены тяжелым гобеленом. Глаза за пару секунд ещё не привыкли к темноте, поэтому, побоявшись, что может наткнуться на что-то ещё, направилась обратно к двери, которая оказалась заперта. И, видимо, на ключ. Нащупав ручку, она подёргала ею несколько раз, пытаясь открыть массивную дубовую дверь. Но тут Аня услышала какой-то шорох позади себя. О, Боже! Только она могла так лохануться! — Кто здесь? — испуганно спросила она, уже представляя, как куча уродливых демонов с текущими изо рта слюнями крадутся к ней в предвкушении вкусного ужина. — Бли-и-ин! — протянула она, когда непонятные шаги стали приближаться. — У-у-у меня есть оружие! Не подходите, а то я буду стрелять!       Обволакивающий приятный смех заполнил комнату как раз в тот момент, когда руки Эрика сомкнулись на Анькиной талии. — Правда? И где же ты прятала его всё это время? — хохотнул он, пригвождая девушку к стене своим телом. Аромат ментола, табака и пряного цитруса окутал Сафронову, успокаивая её нервы. Аромат, который она была готова вдыхать постоянно. — Не здесь ли? — спросил он, протянув ладонь к её колену прямо в складки выреза платья, и потянул её вверх, гладя оголившееся бедро. — Эрик, — выдохнула она его имя прямо ему в губы. — Он самый, — произнёс он, — или ты ещё кого-то ждала? — спросил он, но руку свою с Анькиной ляжки не убирал, продолжая наглаживать её. — Ты и правда слепая, как крот, — прошептал он, целуя её в кончик носа. Аня резко дёрнулась, пытаясь вырваться, потому что его пальцы доползли до тонкого кружева её трусиков. — Анна, стой, не дёргайся! — рыкнул Эрик, хватая её руки, зажав тонкие запястья своей огромной ладонью, подняв их вверх над её головой. — Давай поговорим, пожалуйста! — произнёс он, целуя её скулу. Чуть провёл языком до подбородка, сомкнув на нём губы. — А Кайла? — задыхаясь, спросила Анька, уже не в силах себя контролировать. Бесит, бля! Такой момент умудрилась испортить! — Ты одна! Только ты, моя малышка, клянусь… — хрипло прошептал он. Мужчина зарычал, впиваясь в её приоткрытый от удивления ротик. Целовал рьяно и жадно, будто наказывал за то, что столько времени заставляла его нервничать. С ней по-другому никак. И это безумно раздражало и заводило одновременно. Её запах сводил с ума, кружа голову хлеще виски. — Эрик, — простонала она его имя, когда он спустил свои губы ниже, целуя её шею, чуть прикусывая её зубами. — Я скучал! — прошептал он, отпустив её руки, которые тут же легли ему на плечи. — Понимаешь? Скучал… Я! — хрипло произнёс он, подхватывая её под попку, как тогда, впервые, в его квартире, и куда-то унося её от стены. — Мне плохо, когда тебя нет! Я не знаю, что ты сделала со мной, чёртова ведьма! Не могу без тебя, Анна! Будь со мной… — нежный поцелуй в губы. — Сейчас… — ещё один, оттягивая нижнюю губу. — Всегда…       Усадив Анюту на твердую поверхность широкого бортика бильярдного стола, устроился между её ног, задирая руками подол её платья, и снова, как пиявка, присосался к её сладким губам, исследуя её рот языком. Анька рванула заклепки на его рубашке, оголяя его торс. Как сказать ему, что тоже безумно скучала? Что постоянно думает о нём? Что тоже плохо, когда его нет рядом? Что безумно любит? Так сильно, что и представить не могла, что способна на такое! Что сердце переполнено этим чувством, и боль оттого, что они не могут быть вместе, нестерпима?       Не прекращая томительно сладкого поцелуя, руки лидера гладили нежную упругую грудь Анны, которую он уже освободил от плотного кружева платья. — Прости, сладкая моя, не могу больше ждать! — прохрипел он, и его руки покинули её, а прохладный воздух коснулся слишком чувствительных сосков. Эрик ближе подтянул к себе девушку. Затем бляшка на его ремне щёлкнула, и послышался звук раскрывающейся молнии. Аня почувствовала, как горячая головка огромного пульсирующего агрегата Эрика гладила её промежность прямо через промокшие трусики. — М-м-м, пожалуйста… — простонала она, когда терпеть уже больше не было сил. Желание полностью поглотило её, и она выгнула спину навстречу грубым ласкам мужчины.       Просить о подобном лидера дважды не нужно и, подцепив кромку трусиков пальцем, потянул их в сторону, освобождая лоно девушки от ненужной тряпицы. — Бля-ядь! — рыкнул Коултер, входя в её жаркую пещерку, услышав стон удовольствия, сорвавшийся с Анькиных припухших губ. Сделав выпад назад, с двойной силой ворвался вглубь, погружаясь в манящее тело до самого конца. — М-моя! — снова сделал движение назад, выйдя почти полностью, и с громким хлопком, вырывая из её уст приглушенный его губами всхлип блаженства, ворвался обратно в жаркую глубину. Он не знал, как ещё ей можно сказать о своих чувствах. Он — Эрик Коултер, лидер бесстрашных, и по-другому не умеет. И он боится. Боится потерять и быть отвергнутым любимой. Анна громко стонала, прикусив свою нижнюю губу, подаваясь ему навстречу, шепча что-то бессвязное на своём языке. Эрик не представлял, сколько еще продержится так, безумно вколачиваясь в её божественное тело, но понимал, что силы его на исходе. Он ощущал, как стеночки её лона всё чаще стали сжиматься вокруг его члена, с каждым мощным толчком доводя Аньку до исступления. — Как же хорошо в тебе! Девочка моя, давай же, кончи вместе со мной! Не могу больше! М-м-м… Чёрт, Анна-а! — зарычал он, проговаривая её имя, глубоко погрузившись в её лоно, мощно изливая в неё своё семя.       Эти слова словно приказ прозвучали для Сафроновой. Она и так уже чувствовала, что на грани, а так ей вообще сорвало последние остатки сознания, погружая в пучину безумного экстаза. — М-м-м… — протянула она, выпятив свою грудь, выгибая спину. Оргазм сотряс всё её тело, погружая в сладкую истому. Анна чувствовала внутри пульсирующую салями Эрика, который не спешил выходить из неё, всё ещё делая редкие поступательные движения, выдаивая последние капли из себя. — Прости! — проговорил он. — Это должно было случиться не здесь. Я честно планировал только поговорить, — улыбнулся лидер, протягивая Сафроновой невесть откуда взявшийся платок. Всё-таки джентльмен во всей красе, твою мать! Коултер немного отстранился, помогая девушке встать на ноги и поправить на груди платье. — Эрик, мы не можем… Не можем быть вместе! Прекрати, пожалуйста! Не мучай меня, прошу! От этого никому не станет легче, наоборот. И, может, когда-нибудь в Провиденсе починят этот механизм, и им получится отправить нас домой. Я не смогу так, когда у тебя уже есть семья, понимаешь? — проговорила Анюта дрожащим голосом, опуская длинный подол платья вниз. — Нет, не понимаю! — искренне ответил лидер. — Ты несёшь полную чушь, честное слово! Неужели ты думаешь, я отпущу тебя? Теперь, когда так долго искал и наконец нашёл? — Эрик… — начала говорить она. — Ты должна выслушать меня! — перебил её Коултер. — А как же Кайла? — спросила Аня. — А что с ней? — улыбнулся лидер. Ему было безумно приятно осознавать, что он небезразличен Анне. Она ревновала? — И твой ребёнок? — не унималась девушка. — У вас семья!       Эрик закатил глаза, продолжая застёгивать рубашку и заправлять её в штаны. — Неугомонная! Да сколько можно? Я же тебе только недавно сказал, что нет никакой Кайлы и нет ребёнка! Она всё придумала, чтобы устранить тебя, — улыбнулся он. — А ты, глупенькая, поверила ей. На то и был её расчёт. Какая ж ты у меня всё-таки доверчивая девочка. Моя маленькая, сладенькая девочка! — проговорил мужчина, снова целуя Сафронову, сгребая её тело в крепкие медвежьи объятия. — Это правда? — неуверенно спросила она. — Каждое сказанное мною слово! Клянусь! Я со всеми был очень осторожен. Со всеми, кроме тебя! Ты сводишь меня с ума, Анна! И никакая Кайла больше не побеспокоит нас, обещаю! — произнёс мужчина, беря её за руку, выводя из помещения. — И у меня уже есть семья — ты, Мэтти и Черити. За вас я любого порву в клочья. Ещё, конечно, есть Макс и Фор. Иногда мы будем ходить в бар и пить пиво, но это немного другое, — хмыкнул он, стоя у самого выхода из здания у самой лестницы. — Эрик, — произнесла Сафронова, вытирая катившиеся слезы из глаз. — Ш-ш-ш, всё хорошо! Не хочу больше видеть слезы на твоём лице! — произнёс он, целуя мокрые щеки девушки. — Анна, возьми, пожалуйста, — попросил он, протягивая ей свой браслет. — Ты не обязана его активировать прямо сейчас, сделаешь это, когда будешь готова. Просто надень его мне, я буду носить его, чтобы ты всегда могла знать, где я и что со мной всё хорошо. — Так что он значит? — спросила Аня. Догадки догадками, но она хотела услышать ответ из его уст. Эрик молчал, долго и тяжело вглядываясь в лицо любимой девушки. — Он значит, что я только твой, а ты моя… — лидер сжал губы в тонкую линию, — жена.