***
Примерно в то же время, в доме Тёмного Лорда В кабинете царила уютная полутьма. Огонь в камине давал достаточно света, чтобы безошибочно долить еще немного вина в почти опустевший бокал. Лорд откинулся на спину кресла, прикрыл глаза и, пригубив рубиновую жидкость, наслаждался вкусом и недолгими мгновениями отдыха. Месяцы после его возвращения выдались напряжёнными и загруженными. Казалось, нужно успеть везде. Первые пару дней чувства захлёстывали, переполняли, из-за чего не получалось сосредоточиться. Пришлось потратить некоторое время, чтобы он смог взять их под контроль и наметить план действий. После этого он занялся восстановлением самого себя. Видеть в отражении бледного безносого лича было мерзко. Почти с маниакальным рвением Том метался по стране, собирая свою душу воедино. Путешествия, а главное ритуалы заняли всё его внимание. С первым кусочком души было и легче всего, и сложнее. Вернуть кольцо не составило труда, но вот воссоединиться с кусочком души в нём — невероятно сложно. Ушёл месяц на то, чтобы ритуал прошёл успешно. Он почти разрушил крестраж в попытках слиться с ним воедино. Когда же ему наконец это удалось, пришлось ещё некоторое время вновь привыкать к новому себе. Две части его души бунтовали, вызывая спонтанные всплески магии. Лорд почти разнёс свой дом в борьбе с самим собой и своей магией. Лишь спустя несколько недель Том смог продолжить своё воссоединение со следующим кусочком души. Но каким же было его разочарование, когда он не нашёл медальона на своём месте! Лорд был так зол, что магия, которую он едва смог усмирить, вырвалась черным смерчем, сметая всё на своём пути и разнеся утёс на мелкие осколки. О личности вора Том догадался быстро, но пользы ему это не принесло. Отложив поиск медальона, Тёмный Лорд собрал все остальные крестражи. С каждым следующим ритуалом воссоединения он наполнялся энергией, силой и давно забытыми чувствами и желаниями. Улыбнувшись, Том налил ещё бокал вина. Как давно он не чувствовал этот прекрасный терпкий вкус. Впереди было много дел, предстояло ещё выяснить, где медальон и что за внезапные вспышки боли и отчаяния иногда охватывают его. С этим было много вопросов. Резкие смены настроения, фантомные боли, размытые образы, всплывающие перед глазами. Иногда казалось, что он проживает жизнь другого человека. С этим следовало разобраться, но… Как-нибудь позже. Может ли Тёмный Лорд позволить себе один вечер отдыха с интересной книгой, жарким пламенем камина и невероятно вкусным вином? — Прошу прощения, господин. Вам письмо, — запуганный домовой эльф скользнул в комнату, как на эшафот. Он знал, что хозяин отдыхает, но чужая сова была так настойчива, а господин не любил пропускать важных новостей… — Оставь на столе, — Том лениво махнул рукой в сторону своего письменно стола. Дождавшись, когда эльф оставит письмо и счастливо (а по другому и быть не может, ведь Лорд не наказал его за нарушенный покой) уберётся, Том допил вино одним глотком и, чуть пошатываясь, встал. Сложенный в пару раз маленький клочок бумаги призывно белел на тёмной столешнице. Не спеша брать его в руки, Лорд проверил послание на наличие разных чар и проклятий. Конечно, магия, наложенная на дом, не пропустила бы такой предмет, но осторожность не помешает. Убедившись, что клочок бумаги чист, Лорд наконец взял его в руки, чтобы утолить своё любопытство. В следующий миг мужчину скрутило приступом боли сильнее, чем от Круциатуса. Он задохнулся от безысходности и отчаяния, на миг возвращаясь воспоминаниями в ненавистный приют, а потом в сознании завертелся калейдоскоп чужих чувств и мыслей. — Урод! — Выскочка! — Избранный ублюдок! — Кукла! Вот он идёт по Хогвартсу, и кто-то метает в него склянку с чесоточным зельем. Картинка дальше — и он кубарем летит по лестнице вниз после того, как один из друзей ткнул его в спину. Дальше и он уже в больничном крыле, но ему подменили отвар, и в следующий миг его выворачивает, а из-за штор показывается фотоаппарат, который не упускает возможности снять его. Скоро эти снимки будут по всему Хогвартсу и на первой странице Пророка. Картинки сменялись одна за другой. Боль, отчаяние, отвращение, ненависть, безысходность, отчуждение. Чувства нарастали как снежный ком. Лорду пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы избавиться от чужого влияния и вспомнить, кто он и где находится. — Мерлиновы подтяжки, что за? Том схватился за край стола, силясь устоять на ногах. Гнёт чужих эмоций стихал, оставляя после себя мерзкий кисловатый привкус разочарования от предательства и дикого желания, чтобы всё наконец закончилось. Переждавший новый приступ тошноты, мужчина наконец выпрямился и развернул сжатую в кулаке записку. «Том, УБЕЙ МЕНЯ» — Лаконично, — Том неспешно вернулся в кресло у камина и долил себе ещё вина. — Гарри Поттер. — Без сомнений, записка пришла именно от несносного мальчугана. Тёмный маг задумчиво вертел в пальцах записку мальчика, на которого когда-то сам же и открыл охоту. Сейчас, после стольких лет он понимал, что в тот момент судил нетрезво. Он был не в себе, а возможно и одурманен. Предсказание, переданное через одного из верных последователей, послужило триггером для финального аккорда кукловода, что подвёл его к смерти. — Как интересно повернулась судьба, — Том аккуратно свернул записку и спрятал во внутреннем кармане пиджака. На языке всё ещё чувствовался призрачный вкус крови от прокушенной губы, и мужчина постарался заглушить его вином. Это не его чувства! Но чужие эмоции и воспоминания были столь ярки, что ощущались как свои собственные и туманили рассудок. — Теперь понятно, чьи именно эмоции иногда заглушали мои. Привкус тот же. Не в силах усидеть, мужчина поднялся и нетвёрдой походкой обошёл кабинет, остановившись у окна. Его взгляд устремился к озеру, серебрившемуся в свете луны, и далёким теням деревьев. — Мальчик-который-выжил жаждет умереть. Какая ирония, — усмехнулся Лорд. Что-то в воспоминаниях Гарри зацепило его. Он вспомнил себя в годы, когда жил в приюте, и это не могло не заставить сопереживать мальчику. Не без помощи Лорда, Гарри стал таким же сиротой, как и он сам. Образ уставшего паренька маячил перед внутренним взором Тома. Таким он его запомнил, когда вернулся: худенький, нескладный и замученный. В его крике, вызванным непростительным заклятие, чувствовалась боль совсем другого рода, не от проклятия, а душевная. Захотелось нанести визит вежливости в Хогвартс, а желание разобраться в их связи и чувствах напуганного и сломанного мальчика лишь усиливало внезапный порыв.3.
29 августа 2023 г. в 12:47
Быстрые шаги гулким эхом отдавались в пустых коридорах Хогвартса. Почти все ученики покинули замок сразу после занятий, спеша как можно быстрее оказаться дома. Наконец наступили долгожданные зимние каникулы.
Мужчина почти бежал по коридорам. За ним по пятам летела густая тень, отбрасываемая в свете редких факелов. Высокий, подтянутый, хмурый, его лоб пересекала глубокая морщина, а чёрные глаза были похожи на две бездны. Северус, задайся он такой целью, мог бы устроить неплохую конкуренцию своему другу Люциусу в покорении женских сердец. Блондин не раз звал его с собой, пытаясь стряхнуть пыль с вечно всем недовольного зельевара, но каждый раз терпел неудачу.
Было видно, что мужчина не на шутку встревожен.
— Дурацкий обет, дерьмо, дерьмо, дерьмо! — не выдержав, декан Слизерина всё же сорвался на бег.
Когда-то давно он совершил ужасную ошибку, поддавшись чувствам и забыв, что он, в первую очередь, слизеринец! Где была его выдержка, холодный расчёт и прагматичный ум? Он принёс тот рабский обет свихнувшемуся старику и теперь другой расплачивался за его ошибку.
— Северус, вы ведь умный юноша и понимаете, что я не могу вам ничего обещать, — в слащавом голосе так и сквозила фальшь, но он её не слышал.
— Я сделаю всё, всё, что вы попросите, только умоляю, помогите ей, — он был ослеплён горем и безумной надеждой. Он поставил не на того человека и проиграл.
— Хм, — собеседник сделал вид, что задумался, хотя прекрасно знал, чего хочет от стоящего перед ним на коленях мужчины. — Возможно, вы могли бы принести мне Непреложный обет? Это решило бы вопрос моего доверия и я смог бы помочь.
Он дал тот обет, обещая выполнять его приказы, которые были связаны с Тёмным Лордом. Но слова были так расплывчаты, а он слишком запутался, чтобы думать и оценивать их трезво.
Когда на мальчика, которого он привык защищать, обрушился шквал ненависти и унижений, Северус оказался связан по рукам и ногам своей клятвой. Единственное, что ему оставалось, это поддерживать порядок в классе и донести до своих юных подопечных смысл «быть истинным слизеринцем». Он не ожидал этого, но первым на помощь пришёл Драко. И декан доверил ему Избранного, помогая и шагая по краю запрета.
Не останавливаясь, Северус влетел в Выручай-комнату. Гарри лежал на полу, напоминая сломанную куклу. Сначала он испугался, не различив дыхание мальчика. На миг перед глазами мелькнула схожая картина, где рыжеволосая женщина лежит бездыханная перед манежем сына. Отогнав видение и подступившую панику, декан подбежал к сыну Лили и облегченно выдохнул, различив, как вздымалась и опускалась грудь Гарри. Он дышал, прерывисто и хрипло, но, Мерлин, он дышал.
— Все будет хорошо, Гарри, все будет хорошо.
Северус погладил мальчика по растрёпанным и слипшемся от пота волосам. У гриффиндорца явно был жар, нужно было срочно отнести его в Больничное крыло, но Северус медлил. Он тщательно взвешивал свои намерения и пытался понять, нарушит ли он этим запрет и приказ, связывающий его Непреложным обетом, или должность профессора в этот момент приоритетней. Решив рискнуть, Северус аккуратно поднял Гарри на руки и, прижав к себе, быстро зашагал прочь из Выручай-комнаты.