***
Час в пути прошел незаметно. Всю дорогу Тамура откровенно глазел на Ягучи: а что, свой интерес он и так давно показал, чего ему стесняться? Ягучи сначала сидел, едва не вжавшись в окно, лишь бы не касаться Тамуры ненароком. — Я заразный, что ли? — потянул его на себя Тамура, отцепляя от обивки. — Сядь нормально, ехать долго. — Ты пиздец какой заразный, не трогай меня! — показал зубы Ягучи. — Я сказал, пусти! — За такие слова отхлестать бы тебя по губам, — вполголоса молвил Тамура, но руки не отпустил. Так и ехали до конца: как не вырывался Ягучи, все без толку. Пришлось сдаться. Пока что. Вскоре прибыли в пункт назначения. Школьники высыпали из автобуса, рассматриваясь по сторонам и радостно восклицая от открывшейся им картины и разминаясь после долгого сидения, а старшие с учителями принялись выносить вещи из автобуса. Лагерь был расположен прямо в лесу — под густыми лиственными кронами деревьев, на свежем воздухе. На большом участке, огороженном зеленым забором, тянулось длинное коричнево-белое здание с пологими ступеньками и большими светлыми окнами, под стенами стояли столы с перевернутыми на них скамейками, а рядом — горка больших свернутых зонтов от жары. Во дворе под ногами была просто земля, никакого настила. Тамура с остальными школьниками заносил сумки во двор, а сам не мог перестать улыбаться. Мало того, что всю дорогу в автобусе держал ангелочка за руку, так и погода с природой словно шептали на ухо, мол, дерзай, Тамура. И он собирался дерзать. — Ребята, все подойдите сюда! Учитель поднялся по ступенькам и махнул всем присутствующим. — Слушайте все внимательно! В этом году, как вы уже заметили, график весеннего лагеря изменен. Так как у нас много новеньких, то все поделены на меньшие группы, потому что свободных учителей не так много, чтоб уследить… Да, Акеми-кун? — Сенсей, мы бы и сами присмотрели за кохаями! Чем больше народу, тем веселее! Раздался смех. Тамура тоже рассмеялся. Конечно, они бы присмотрели, ха. Выстраивайтесь в очередь и со смазкой… Нет, о чем это он! Ему такое не интересно. Единственный, за кем Тамура глядел бы в оба и круглосуточно, — это Яч-чан. Уж там он и глаз бы не отвел… Эх, мечты-грезы. — Не сомневаюсь, — сказал учитель. — Но кто бы тогда за вами смотрел? Поэтому наши три группы первые, завтра к ужину приедет еще три, а утром мы уедем. Потом еще один заход с трех групп… Да, Акеми-кун. — Выходит, что мы на два дня все-таки? Жаль, хотелось бы подольше! — Зато не будет прошлогодних конкурсов и жары. Это даст вам нормальный отдых. — А что, вообще не будет конкурсов? — воскликнул Акеми. — Всего по одному в день… Тише, тише! Они простые и веселые, — замахал руками сенсей. — Вам понравится. — Ну, хорошо, — согласился Акеми и все снова рассмеялись. — Спасибо, что разрешаешь, Акеми-кун, — улыбнулся учитель. — Итак, дальше. Сегодня каждая группа раскладывает палатки во дворе и готовит костер, потом будет небольшое групповое соревнование. Но это позже. Пока что разбирайте свои вещи, заносите в дом. Определитесь с местом палатки и костра, каждая группа. Но сначала сходите в душ, душевые внутри – старшие проведут первогодок. Через час собираемся в столовой. Это все на сегодня, завтрашнее расписание начнется с подъема в восемь утра. Все свободны! Тамура поискал глазами участников своей группы. В нее входили Яч-чан, третьегодка с класса Е Такаги и еще трое первогодок из разных классов: Катаяма, Хирата и Фукуи. Тамура уже был знаком со всеми. — Ну, что, занесем сначала наши вещи? — подошел к Тамуре Такаги. — И надо первогодок собрать. — Да, давай, — согласился Тамура. Этот невысокий широкоплечий парень по имени Такаги подкатил к нему в январе с предложением встречаться. Не секс, не минет, а именно отношения. Теперь делает вид, будто ничего не говорил. Забавный. Он, конечно, неплох, но Тамуру интересует только один милашка… Кстати, где он? Тамура повертел головой. Трое первогодок уже подошли, и Такаги им что-то рассказывал, а вот рыжика нигде не наблюдалось. — Я схожу Яч-чана поищу, — тронул Такаги за плечо Тамура. — Это парень с рыжими волосами? — Он обернулся и прищурился: яркое солнце светило ему прямо в лицо. — Ага. — Хорошо, мы пока с ребятами занесем сумки. Твою забрать или сам закинешь по пути? — Закину. — Тамура-кун… — Такаги замялся. — М? — Это… Ничего, встретимся в душевой! — Ага. Тамура закинул на плечо сумку и вздохнул: ну, и где ему искать эту рыжую бестию? С кем он сейчас? Так, Тооно здесь нет, поэтому волноваться нечего. Может, пошел в дом? В туалет захотелось? Но он даже не подошел к группе и сумку оставил… Странно, что бы это могло значить. Все-таки непослушный кохай, так и напрашивается на порку, ой напрашивается! Правда, Тамура не брал с собой игрушек: два дня — слишком мало для того, чтоб Яч-чан позволил засунуть в себя анальные шарики и сладко наказать. А с кем-либо другим Тамуре сейчас не интересно. В доме Яч-чана не оказалось. Шикатани сказал, что видел его во дворе во время речи учителя, а потом потерял из виду. В туалете его не было, потому что Шикатани только оттуда, а в душевые еще никого не проводили. А что это Тамура так печется о нем, словно мать родная? Ну, отошел парень, может, минет кому-то делает за деревом, чего панику поднимать… Будто Тамура сам не знает, каково оно… — Я ему, блять, устрою минет… — рванул на выход Тамура. Ягучи нашелся неожиданно в одной из беседок сбоку дома. Круглые дощатые постаменты под конусообразной крышой и четырьмя опорами были полностью открытыми, внутри стояли скамьи полукругом и все отлично просматривалось со стороны. Ягучи сидел, откинувшись на спинку. И он был не один. Тамура резко вдохнул. Через пять секунд он был у беседки. Сидят, значит… Он перепрыгнул через две ступеньки. — Какого хера ты тут делаешь, Яч-чан? Парень, сидящий рядом с ним, подскочил от испуга. У него было бледное лицо и грустные глаза, печаль в которых не скрывали даже линзы его очков, как и не скрывали они блестящие дорожки от слез на щеках. — Я? — удивился Ягучи. — Сижу. — Вижу, что не лежишь, — выдохнул Тамура. — Было же ясно сказано: всем занести сумки и в душ. Или тебе нужно специальное приглашение? Такаги-сан, знаешь ли, тоже спрашивал, где ты шляешься. — Да я просто разговариваю. Яно-кун попросил, а я не смог отказать, ведь мы друзья. — Извините, это и правда я виноват. Я забрал Яч-чана, потому что мне срочно нужен его совет, — грустные глаза первогодки наполнились слезами. — Это касается отношений… Понимаете, здесь парень, которого я люблю, мы в одной группе, но он… — Ладно-ладно! — махнул рукой Тамура. Еще не хватало выслушивать любовные треволнения незнакомого школьника. Психолог, что ли… — Давайте все разговоры после обеда, не то учителя будут капать на мозг. А сейчас пойдемте. — Яч-чан, ты иди, а я сейчас через пять минут тоже приду. — На вопросительное лицо Тамуры Яно пояснил: — Нужно привести себя в порядок. — Окей. Яч-чан, пошли. — Я тогда побуду с Яно-куном… — Я твой семпай. — Тамура взял его за руку. — И если я сказал, значит, ты идешь. В золотистых глазах всколыхнулся гнев, но через секунду Ягучи улыбнулся. — Ладно. Пусти, я и сам могу идти. — Нет уж, доставлю прям до порога в этот раз. Лишь вышли за угол дома, Ягучи вырвался. — Ты охуел? Сколько раз я говорил не трогать меня! Мне на табличке написать и прибить тебе ко лбу? Тамура усмехнулся. Настроение вернулось к нему. Яч-чан снова в поле его зрения, а то, что сквернословит – так это привычное дело. Временное. — Топай в душевую, — сказал он. — Потом в столовую. — Сам знаю! — рявкнул Ягучи. Он быстро скрылся за дверью, оставив Тамуру одного. Но Тамура только улыбнулся на это и неспешно пошел следом. Упускать возможность поглазеть на обнаженного Яч-чана он не собирался.***
В душевой было шумно. Длинное помещение, разделенное на кабинки, было рассчитано на немалое количество человек, но сегодня тут не было и половины. Поэтому каждый выбирал себе местечко поудобней, уютней и которое просто цепляло взгляд. Тамура закинул полотенце на плечо и медленно шагал, пытаясь вычислить, где его сердитый ангелочек. Ангелочек с таким соблазнительным выражением лица, от которого встает даже во сне. Но высмотреть Яч-чана оказалось трудно: кабинки закрывались, и было видно только голые ступни со щиколотками, а по этой части тела определить Яч-чана Тамура пока не мог. Он прошел в один конец, обратно, но безрезультатно. Вдруг одна дверца отворилась и кто-то вышел. — Эй, погоди! — кинулся Тамура кинулся к тому. — Не знаешь, где Яч-чан? Парень с рыжими волосами, его учитель срочно ищет! — Яч-чан?.. А, он аж в той душевой, самая крайняя от окна… — Отлично. Вот оно как, далеко спрятался его злобный милаш. Тамура легонько толкнул дверь. Не заперто. Его совершенно не волновало, будет Яч-чан драться после такой выходки или звать на помощь. Хотя, последнее очень вряд ли: скорее, заедет кулаком в челюсть, за ним не заржавеет. Дверь подалась вперед, открыв глазам Тамуры картину, приходившую ему во всех эротических снах. В этих снах Яч-чан был неизменно голым, и не важно, восседал он верхом на Тамуре или же стоял перед ним на коленях, — цвет и размер его сосков, форма члена, все это не имело очертаний во сне. В отличие от сейчас. Яч-чан только успел намочиться и держал в руках кусок мыла, когда Тамура вошел, притворив за собой дверь. С мылом Яч-чан и замер. Секунд пять он молчал, затем стянул полотенце и прикрылся. — Я смотрю, ты совсем умом тронулся, изврат, — молвил он дрогнувшим голосом. — Я, вообще-то, тоже собирался здесь мыться, — небрежно молвил Тамура. Его тон совершенно не вязался с глазами, которые поедали нагое тело, проходясь от верху до низу и фиксируя в память худощавую грудь с выступающими мышцами и бугорками сосков, с каплями воды на светлой коже, стекающими вниз, – до полотенца, которым Ягучи обернулся. Всего-то клочок ткани, ничего не стоило бы его просто поддеть пальцем, и он слетел бы на пол… — Так я и поверил. Выкатывайся отсюда. — Иду уже, не кипятись. — Тамура поднял взгляд. Золотистые глаза казались огромными на узком лице, непомерно большими под мокрыми бровями. Не было в них ни злости, ни дерзости, только неизвестное до сих пор Тамуре выражение, заставившее его шагнуть вперед. Он вдруг оказался почти вплотную к Ягучи – так близко, как в тот раз возле умывальников, когда Ягучи сказал Тамуре, что от него воняет. Какое у него было самодовольное лицо, когда он схватил Тамуру за воротник и потянул к себе, словно тряпку. Сколько уверенности, но где она сейчас? — Ты… Не туда идешь… Тамура! Ягучи прижался к стене, цепляя плечом металлическую полку. — Какого хуя… Тамура едва не касался мокрых колен. Полотенце, собирающее струйки воды, снова привлекло его внимание. Впалый живот подрагивал, а ведь можно было бы положить на него ладонь и успокоить эту дрожь. Широкая ладонь Тамуры закрыла бы почти весь пресс, а еще в ней точно поместилось бы… Он чуть наклонился вперед и протянул руку. Он мог бы сейчас провести пальцем по точеной скуле или накрутить на него мокрый завиток волос. Он мог бы зарыться рукой в волосы и запросто запрокинуть это лицо. Он мог бы прижать своим телом беззащитного Яч-чана и выпить из него весь страх или гонор, или все вместе. Но Тамура лишь взял с полки мыло. — Смотрю, здесь два бруска. Значит, где-то не хватает, — молвил, глядя на побледневшие губы. Он на мгновение задержал взгляд, а затем вышел, оставив Ягучи одного.***
Тамура залетел в туалет, едва не снеся дверь. Останься он еще хоть на минуту в кабине душевой, случилось бы одно из двух: он выебал бы Яч-чана или… он его точно выебал бы. Впервые Тамура увидел его без притворства, без злобных гримас, которые тот корчил в его присутствии, а растерянного и настоящего. Этот настоящий Яч-чан взирал испуганными глазами, прижимался к стене и, кажется, совсем не собирался бить Тамуру. А ведь было за что. Тамура специально вошел в ту кабинку — очевидно же! — и откровенно глазел на голого Яч-чана. Он мог взять его там. У него хватило бы сил скрутить ангелочка, зажав ему рот ладонью, и трахать, пока не пропало бы желание. Но Тамуре не нужен был просто секс. Он хотел Яч-чана целиком, хотел, чтоб не только тело, но и строптивое сердце принадлежало ему. А для этого никак не подходили все те методы, которыми до сих пор пользовался Тамура, чтоб заполучить желаемое. Он предлагал одноклассникам потрахаться на замену дежурства, отсасывал старшим за некоторые привилегии и склонял к сексу любого, кого ему хотелось. Он умел. В ход шло смазливое личико, арсенал интим-игрушек и хорошо подвешенный язык. Тамура знал, как и с кем себя вести, понимал в процессе, кто хочет снизу, а кто любит доминировать, и если было нужно — мог легко изменить желание партнера. В душевой его остановило только понимание того, что возьми он Яч-чана силой — и это поставит окончательный крест на их отношениях. Поэтому сейчас, прислонившись к холодной плитке и спустив штаны, Тамура яростно дрочил. Яч-чан, этот дикий ангел с невинными глазами, завел его что чиркнул спичкой, и Тамура горел и плавился. Но стоило лишь вспомнить беспомощное выражение красивого лица, как он кончил. Ах-х… Наверное, он и правда изврат. Тамура пришел в столовую, когда все уже там собрались. Где он пропадал? В сортире. А что он мог поделать? У него болел живот, да. Пришлось посидеть на унитазе, а уже потом сходить в душ. А, без подробностей? Ну, так сами спросили, вот и получайте. Ладно, он готов послушать, что пропустил за время своего вынужденного отсутствия… Пока Тамура одним ухом слушал Такаги, то отметил, что всех рассадили за столами по сформированным ранее группам. Это не могло не радовать, потому что Яч-чан сидел ровно напротив — любуйся не хочу. И Тамура открыто таращился. — Эй, Яч-чан! — молвил он, догрызая куриную ножку. — Знаешь, без хвоста тебе гораздо лучше. Но Ягучи лишь презрительно посмотрел. — Я серьезно, — продолжил Тамура, — не делай его больше, с ним ты словно школьница из хентая. Еще пристанет какой-нибудь извращенец, оно тебе надо? Ягучи поднял глаза. — Типа тебя? — Меня? Нет, я ж не такой. И прояви немного уважения к семпаю, Яч-чан! Ягучи что-то пробормотал, но Тамура разобрал лишь слово «хрен». Догадывайся теперь, к чему оно, но интуиция подсказывала, что переспрашивать не стоит. — Тамура-семпай, ты знаешь про хентай? — оживился сидящий рядом Фукуи и вкрадчиво добавил: — Ты его смотришь? — Хентай? Э-э… Больше практикую. — Это как? — Могу как-то показать, Фукуи-чан, — подмигнул Тамура. Первогодка стушевался. Он ведь знал Тамуру заочно, по слухам, и недвусмысленный ответ секс-гуру Академии Мори-Мори смутил его до румянца на щеках. — Я все, — поднялся Ягучи. — Такаги-семпай, я в туалет отойду и вернусь. Тамура удивленно вскинул брови. — Э! Яч-чан! А чего это он семпай, а я нет? Яч-чан! — крикнул он, но Ягучи даже не обернулся. — Ладно, народ, — вмешался Такаги. — Доедаем и надо идти палатки ставить. — Для меня ты семпай! — подскочил Фукуи. — Не ладится у вас что-то, — покосился Такаги, но Тамура не ответил. Не ладится. Сука, будто он и сам не знает! Он бы почку отдал, лишь бы наладилось наконец. Ну, хорошо, с почкой он погорячился, но, блять! Он сделает все для того, чтоб завоевать Яч-чана. Яч-чан относится к нему как к мусору — что ж, от ненависти до любви один шаг, а в случае Тамуры два дня. И он использует их по полной. Не то чтобы Тамура был ранимой неженкой, но когда парень твоей мечты с другими милый и учтивый, а тебя называет «Сортир-кун», то это чертовски обидно. — Ну, что, погнали? — Такаги вырвал Тамуру из размышлений, и они двинулись из столовой. Фукуи держался рядом с Тамурой и украдкой на него зыркал, видимо, думая, что это не заметно. Тамура хоть и видел, но ему было все равно. За столом он просто ляпнул пошлости под руку, ничего особенного. А вот ангелочек его куда-то запропастился, вот что волновало Тамуру. — Такаги-сан, я Яч-чана подожду. Мы вместе придем. — Окей, — посмотрел на него Такаги, и Тамура пошел обратно, пробираясь в толпе школьников и не заметив, как расстроился Фукуи. Он был уверен, что Ягучи замешкается где-то намеренно, лишь бы не быть рядом. Но Тамуру тянуло к нему магнитом, и он не собирался противиться. Не для того он все карты себе сложил в этой поездке, чтоб держаться подальше от Яч-чана. Он любовь свою завоевывает, так что будет ходить по пятам, если понадобиться. Главное, чтоб тот сейчас не в душе застрял, а то задание усложнится — Тамура ведь не кремень. Но, к счастью, Ягучи не пришлось искать в душевой, он внезапно показался из-за угла, а судя по черепашьим шагам, Тамуру он заметил гораздо раньше. — На прогулке, что ли? Давай шустрее, Яч-чан! — окликнул Тамура, терпеливо выждав пару минут, за которые расстояние особо не сократилось. Вот мелкий наглец! — Преследуешь меня? — спросил Ягучи, наконец поравнявшись. — Чего?.. Просто Такаги сказал подождать тебя, чтоб ты потом не искал нас… — Врешь ты, Тамура. — Не вру. Придешь, сам спросишь его. И прекращай уже это «Тамура», я для тебя семпай. — Да с хуя ли ты мне семпай? И чего вообще за мной ходишь? — Нравишься ты мне, — честно сказал Тамура. Признаться в такой не романтической обстановке не входило в его планы. Правда, никакого трепета он при этом не ощутил, словно сказал давно известную и очевидную вещь. Наверное, так оно и было, ведь только слепой и глухой истолковал бы неверно все действия Тамуры, начиная с автобуса. Ягучи остановился. — Ха. Нравлюсь? Прекращай это дерьмо. А глухой и слепой здесь таки есть, подумал Тамура. — Но я серьезно, Яч-чан. — Серьезно?! — Ягучи внезапно разозлился. — Сказки эти для Фукуи прибереги, он на тебя как щенок слюни пускает! А я знаю, какой ты! Ты самый озабоченный! Извращенец! Без секса и полдня прожить не можешь, в Академии нет того, с кем бы ты не трахался! — Есть, — спокойно ответил Тамура. — Ты. Ягучи аж задохнулся. — Что-о?.. Я… Ты… Даже думать забудь!! И вообще, еще раз полезешь ко мне, я тебе харю разукрашу, понял?! Тамура только облизнулся, глядя вслед быстро отдаляющемуся Ягучи: — Вот это разошелся… Твою бы страсть ко мне в постель, ангелочек…***
Тамура раскладывал палатку, а у самого из головы не шли слова Яч-чана. И с чего он так взъелся? Вроде Тамура не делал ему никаких гадостей, парней не уводил и вообще, откуда такая злоба, если не сказать ненависть? Сначала это удручало, но сейчас Тамура задумался, и чем больше размышлял, тем более странной она ему казалась. Если обезличить главных героев той сценки, то смахивало на… ревность? — Та ну, не может быть… Тамура бросил палатку и посмотрел на Ягучи, который возился с натяжным тросом. Какой старательный, отворачивается, лишь бы не смотреть в сторону Тамуры, мог бы — спиной вперед ходил. — Что не может быть? Тамура повернулся. Фукуи. — А то, — добродушно потрепал он первогодку по голове, — что я зря взял с собой вот это… Он отцепил пуговку на кармане футболки, пошарил пальцами и выудил оттуда несколько плоских пакетиков. Фукуи смущенно хихикнул, а Тамура повертел их в руке и со смехом вернул обратно. Он не планировал секса ни с кем в лагере, просто у него по всем карманам распиханы презервативы и смазка. А еще он захотел вогнать в краску Фукуи. Ведь явно же девственник. — Такаги-семпай, я пойду лучше прутья ломать для костра, у меня не получается здесь, — послышался голос Ягучи. Он бросил трос и быстро зашагал к сложенным веткам в стороне, где другие ребята выбирали подходящее для своих костров. Мда, сдвинул брови Тамура, опять сбегает, только вот от чего? Он хотел было подумать над ответом, но его отвлек Фукуи, который звал помочь натянуть тент на внутреннюю палатку. Палатки наконец были поставлены, костры разложены. На все ушло полтора часа, потому что Ягучи категорически не хотел взаимодействовать с Тамурой и постоянно его избегал. Он делал вид, что занят чем угодно, лишь бы от Тамуры подальше: то бегал пять раз воды попить, то в туалет, то к другим группам ходил смотреть. Такаги пробовал рассердиться, но не смог, уж слишком мило улыбался Ягучи. Затем учителя проверили работу, поправили, где нужно, и объявили, что сегодня все будут жарить колбаски и хлеб на кострах, а перед этим проведут игру-соревнование. Выигравшие получат приз, который будет раскрыт после финала. — Интересно, что за приз? — пробежало перешептывание между первогодками, потому что старшие догадывались. Все палатки расположили за забором лагеря: под деревьями, на густой траве, словно и правда на дикой природе. Вышел целый палаточный городок — по две трехместных на каждую группу и отдельные для учителей. Не спать же им со школьниками. Хотя, кто там знает, не перемешаются ли все с наступлением темноты. Игру проводили на поляне, где не росла трава, и суть ее была такой. Участники разбивались учителем по двое и им выдавалось по небольшой газете. По команде пары становились на газету, но так, чтоб ноги не касались земли вокруг. Затем газета складывалась пополам, а пара снова становилась на нее. Простоять нужно было минуту каждый заход. Разрешалось брать на руки друг друга, садиться на шею и висеть в акробатических позах — лишь бы ни одна нога не была на земле. После каждого раунда газетка делалась все меньше, как и количество игроков: учитель специально сам выбирал пары, чтоб сложнее им было. Тамуре выпал в пару Ягучи, а на остальных он не смотрел. Главное, что не соврал Ноя. Ягучи, конечно, принялся отнекиваться с милыми гримасками, пытаясь склонить учителя на другого партнера, но ничего не вышло. Объявили первый раунд, и Тамура с Ягучи встали на газету. Пока она была большой, так что поместились, даже не коснувшись друг друга. Ягучи демонстративно отвернул лицо и даже спрятал руки за спиной. Так и простоял минуту, глядя в сторону и не обращая внимания, как согруппники Хирата и Катаяма пританцовывали с веселыми лицами. — В первый раз не выбывает обычно никто, — сказал Тамура. Он был прав, в игре остались все. Для второго раунда газеты сложили пополам — площадь для ног уменьшилась, как и расстояние между игроками. Тамура встал с одной стороны, оставив место для Ягучи. Пока что его было достаточно. — Еще этот раз и все. Я не собираюсь играть дальше, — сухо бросил Ягучи, становясь напротив. — Почему? — Потому что. — Но ты не знаешь, каков выигрыш. — Мне все равно. — А как же азарт? Неужели нет вообще? — Здесь – нет. Минута закончилась, газеты снова уменьшили вполовину. Тамура примерился: место было для четырех ступней, но только если в ширину, и то, надо изловчиться. — Яч-чан, давай я… — Я выхожу. Тамура вздохнул. Ну что за упрямец ему попался? Вот же характер. И не мог он влюбиться в кого-то покладистого по типу Фукуи? Но нет, его угораздило запасть на парня, у которого в голове хрен знает что. — Яч-чан, давай выиграем, — быстро заговорил Тамура, боясь, что Ягучи сейчас позовет учителя. — Тебе точно понравится приз, зуб даю! Нам нужно просто сыграть! Понимаю, что достал тебя за сегодня, но потерпи ради награды! Если бы не стоило того, я б не говорил! Ягучи вздохнул. По идее Тамуры им нужно было встать каждой ногой по очереди и немного по диагонали — тогда они как раз помещались. В теории было так, а на практике Ягучи оказался так близко к Тамуре, как в тот раз в душевой. Только сейчас между его ног была еще и нога Тамуры. Ягучи в смятении поднял глаза и встретился взглядом с Тамурой. Оба подумали об одном и том же. Ягучи вспыхнул и отшатнулся назад, но Тамура тотчас обхватил его за талию. — Не двигайся… — Отпусти! — уперся кулачками Ягучи. — Стой смирно, иначе свалишься и мы проиграем! — Не лапай меня! — Не вертись! Я тебя сейчас на плечо закину! — На хуй себе закинь! — О, а можно? К счастью, пока они препирались, минута закончилась. Тамура разжал руки. — Яч-чан, ну не злись, — миролюбиво протянул он отскочившему, как от прокаженного, Ягучи. — Я просто хочу выиграть. Не хотел бы говорить наперед, какая награда нас ждет, чтоб как сюрприз… В общем, давай постараемся! Ягучи хоть и огрызался, но все же соблазн приза был велик. Начался следующий раунд, газета стала еще меньше. Тамура встал на нее первым и осмотрелся: — Места хватает только для одного. Давай я вот так, а ты мне на ступни. Обхватишь меня за талию и так продержимся. — У тебя есть талия? — съязвил Ягучи. — И чего это ты руководишь? Давай это я стану первый, а ты… Нет, хера мне по ногам ходить, ты тяжелый. Отдавишь. Стой тогда, а я уже на твои лапы… Тамура даже глаза прикрыл. Еще бы! Целую минуту он может безнаказанно прижимать к себе Яч-чана, словно на свидании. В какой-то момент он забылся и начал машинально поглаживать его спину, за что немедленно получил тычок под бок. Минута прошла, и Ягучи сошел с ног, больно придавив носком напоследок. — У тебя слишком громкие мысли, Тамура! Попридержи их или нахер тот приз! — Я ничего не делал, Яч-чан… Тамура опустился на корточки, пряча довольную улыбку, и снова сложил газету. Получился совсем маленький клочок бумаги. Здесь уже надо было поразмыслить. А между тем осталось всего две пары кроме них: Акеми с первогодкой Кето и еще двое второгодок: Тамура знал одного из них, но не помнил имени. Дело было в прошлом году и… Тамура не запоминал одноразовые минеты. — Залезай мне на спину, — скомандовал он. Ягучи в недоумении уставился. — На одной ноге будешь, что ли? — Ну, — махнул рукой Тамура. — А выдержишь? — Ангелочек, да проще простого. Вот если в такой позе сосать член, задача посложнее будет. — Я тебе не ангелочек, — скривился Ягучи и взобрался на спину. — Будешь хуйню творить, я тебе ухо откушу. Как справлялись их оппоненты, Тамура не видел. Согнувшись натурально пополам, он мог лишь слышать, как выбыла пара второгодок, и сосредоточился на том, чтоб устоять. Яч-чан был хоть и худощавый, но жилистый: особо не повертишься. Но даже в таком положении Тамура был весьма доволен, ведь он всем телом ощущал своего ангелочка, а пальцами крепко сжимал его ляжки. Хоть бы не возбудиться, подумал Тамура и зря. Пошлая фантазия сразу принялась рисовать картину вазелином, на которой Тамура гладит ноги Яч-чана, поднимается выше и хватается за упругую задницу… — А-а-а!.. Благо Акеми с Като свалились первыми. Ягучи соскочил со спины, лицо его было красным. — Хуй я больше тебе поверю! — показал он средний палец Тамуре. — Да я просто… — замялся Тамура, но предательская улыбка поползла до ушей. — Я уже понял! Еще раз тронешь мою задницу, и я не посмотрю, что мы не одни! — Ну, это… Сорри… Как не старался Тамура промямлить какие-то извинения, так ничего и не вышло. Уж слишком явно наслаждался он процессом. В итоге они выиграли. Минато-сенсей немного растерянно поздравил победителей, им дружно похлопали, а некоторые перешептывались «не встречаются ли они», а затем учитель торжественно объявил, что наградой в этом весеннем лагере будет по тысяче йен каждому. — Ну, как приз? — склонился к Ягучи Тамура. — Приз нравится, а ты нет. Извращенец. Отвали от меня. — Уже отвалил!— рассмеялся Тамура. Как ему нравилась эта смесь смущенного и злого Яч-чана, так и обнял бы до хруста костей. Но Тамура не рискнул. Игра была завершена, а время уж склонилось к вечеру. Группы разожгли костры, принесли продукты для приготовления ужина и сосиски с хлебом для жарки на шампурах. Решено было ужинать возле палаток, прямо на траве разложиться. Пока одни были ответственными за огонь, другие с учителями подготавливали рис, нарезали мясо и овощи для карри. Всюду слышался смех и шутки, кто-то даже принес мяч, и теперь им играли по очереди. Тамура сидел у костра, следя за сосисками и хлебом на шампурах, но больше следил за Яч-чаном. Тот уже отбыл свою участь в готовке и теперь был в игре. Его волнистые волосы танцевали на плечах в сумерках напротив пламени, и только по ним и стройной невысокой фигурке Тамура угадывал, где он. Вечер переходил в ночь, окутывая черным покрывалом всех, кто отдалялся от костров. Вскоре карри и рис были готовы. Все дружно набросились на еду, потому как проголодались, что волки. Ужин был закончен, костры затушены, а всю посуду по команде учителей занесли в дом. Дежурные остались мыть, а остальные отправились в душ и спать. Тамура быстро ополоснулся и даже не стал искать Ягучи — было за полночь и хотелось побыстрее уже лечь: оказалось, он реально устал за сегодня. И все равно, с кем он в палатке, просто упасть на матрас и сладко-пресладко обхватить подушку... — Только бы не с Яч-чаном, а то я ж не усну, — пробормотал Тамура и вырубился.