Like That

Маленькая мягкая ладошка касается разгорячëнной кожи на ключицах и двигается ниже, к груди, задевая пальцами затвердевшие соски. Хёнджин шумно выдыхает. Его глаза завязаны плотной тканевой повязкой, а руки скованы над головой пушистыми наручниками. — Тебе уже не терпится? — раздаётся голос, низкий, глубокий, затем следует игривый смешок. — Сейчас я тебя подготовлю. Если бы Хёнджин сейчас стоял на ногах, он бы упал. От такого голоса Феликса у него подкашиваются колени, и, зная, что сейчас будет происходить, он весь дрожит в предвкушении. Он чувствует как одна рука, такая маленькая, как кошачья лапка, властно хватает его за бедро и приподнимает вверх, чтобы открыть доступ к сфинктеру, в то время как другая рука скользит по очерченному прессу вниз, к паху, и сжимает уже полностью вставший член через джоки. Сжатого колечка мышц касается холодный смазанный палец, и Хёнджин вздрагивает. Палец медленно проталкивается внутрь, заставляя Хёнджина громко всхлипнуть. Феликс растягивает его пальцами, играя другой рукой с кромкой нижнего белья, и Хван буквально скулит, задыхаясь от нетерпения. — Ликси, — просит он жалобным голосом, — пожалуйста... — Сейчас, потерпи, детка, — усмехается Феликс, — мне нужно тебя как следует растянуть. — Я готов, — стонет Хёнджин и дёргает руками, забыв на мгновение что они связаны. Феликс не отвечает на это, лишь добавляет ещё один палец и тычется ими в задницу, нарочно избегая простаты, отчего Хёнджин не может сдержать разочарованного мычания. Наконец, Ли вытаскивает пальцы, готовясь заменить их на кое-что поинтереснее. Для сегодняшней ночи у него приготовлен новенький вибратор, который они с Хёнджином давно хотели опробовать. Удивительно, что они, как люди, занимающиеся сексом достаточно часто и достаточно извращённо, никогда не пробовали ничего вибрирующего. Пришло время это исправить. Хёнджин не видит лица Феликса, но уверен, что тот улыбается, прикусив нижнюю губку, когда плавно вставляет в него вибратор. Вибратор ещё выключен, однако у Хёнджина уже поджимаются от удовольствия пальцы на ногах. Феликс садится на его бёдра сверху и потирается задницей о его пах, беря в руки пульт от вибратора, но всë ещё не включая его. Ткань джоков уже начинает неприятно натирать кожу. Худшее в ситуации — неведение. Хёнджин может лишь представить, как выглядит сейчас Феликс, даже несмотря на то, что они занимались сексом при свете и с открытыми глазами уже очень много раз, и это раздражает. Зато ощущения... Ощущения без зрения обостряются. Хёнджин чувствует тяжесть тела Феликса на себе, чувствует, как тот проникает шаловливыми тонкими пальчиками под кромку белья и оглаживает ладошкой твёрдый член, особое внимание уделяя головке, чувствует давление вибратора внутри, и от этого он заводится ещё сильнее. — Феликс, — стонет он в открытую, когда парень на нём чуть сильнее надавливает пальцем на головку. Феликс же хихикает и приподнимается, стягивая ненужный кусок ткани с его бёдер и откидывая его куда-то в сторону. Он смазывает член лубрикантом, направляет покрасневшую, блестящую от смазки головку к уже растянутому анусу и медленно опускается, пока не соприкасается бёдрами с бёдрами Хёнджина. Спустя каких-то пару минут, показавшихся Хёнджину вечностью, Феликс начинает медленно двигаться, насаживаясь на член. Пара плавных глубоких толчков, и Хёнджин сгорает одновременно от возбуждения и любопытства. — Можно... Можно мне посмотреть на тебя? — осторожно задаёт вопрос, стараясь не сбить настрой Феликса. — Не-а, — просто отвечает Феликс, продолжая насаживаться на член. Хёнджин шумно вздыхает, стонет, когда колечко мышц особенно плотно сжимается вокруг него, и, желая увидеть хотя бы на мгновение, какой сейчас Ликс, наконец, срывается на мольбы. — Ликси, — просит он жалобно, выпячивая нижнюю губу, — Ликси, милый, пожалуйста... Я так хочу видеть тебя сейчас... Сними с меня повязку, пожалуйста. Феликс вздыхает, останавливаясь, но во вздохе этом чётко слышится улыбка. Руки тянутся к лицу Хёнджина, оглаживают его пальцами, ненадолго задерживаясь на пухлых губах, а затем всë же снимают повязку. Хёнджин открывает глаза, пытаясь поскорее привыкнуть к приглушённому свету в комнате и охватить взглядом как можно больше участков любимого обнажённого тела, как можно больше движений и изгибов запечатлеть в своей памяти. Феликс, как и ожидалось, выглядит просто превосходно. Тёмные, влажные от пота волосы растрепались и кое-где прилипают ко лбу и щекам, лицо приятно порозовело, кожа золотистая и блестящая, а в глазах горит огонь страсти. Он сжимает в руке пульт и, наконец, нажимает кнопку. Хёнджина будто бы током пробивает. Вибрирует не только игрушка внутри него, вибрирует всë его тело и внутренности. Он неконтролируемо громко всхлипывает и выгибается на кровати, когда игрушка попадает по простате. Феликс убирает пульт и оперевшись ладонями о вздымающуюся грудь Хёнжина, двигается быстрее и резче. Если бы руки Хёнджина не были скованы, он бы схватил Феликса за бёдра, сжимая пальцами мягкую кожу, возможно, повалил бы его на спину, и трахнул так, чтобы у него ещё несколько дней тряслись коленки. Но они скованы. И Хёнджину это нравится. Нравится, когда Феликс берёт контроль на себя, нравится, когда он срывает с себя маску хорошего мальчика, а с Хёнджина — одежду, нравится, когда он грубо хватает его за горло, придушивая. Последнее, он, к слову, собирается сделать сейчас. Маленькие пальчики железной хваткой сцепляются вокруг шеи и удерживают, чуть сжимаясь и придавливая голову Хёнджина к матрасу. Всего этого оказывается слишком много и Хёнджин, закатывая глаза, с громким сдавленным стоном кончает внутрь Феликса. Феликс жмурится и скулит, на мгновение теряя контроль, его бёдра дрожат, и он слезает с члена, не выключая, однако, вибратор. — Какой плохой мальчик, Джинни, — мурлычет он низким бархатным голосом, — я ведь не разрешал тебе кончать. Хочешь исправиться? — Хёнджин, чуть не плача от сверхстимуляции из-за всë ещё работающего вибратора в заднице, часто-часто кивает. — Хорошо. Тогда открой ротик. Хёнджин послушно открывает рот и наблюдает как пах Феликса приближается к его лицу. Головка аккуратного истекающего смазкой члена прижимается к приоткрытым губам и проталкивается внутрь. Хёнджин обводит горячим языком каждую венку, втягивает щеки и смотрит на Феликса самыми преданными глазами. Феликс низко стонет и тянется рукой за спину, тут же обхватывая пальцами вновь начинающий твердеть член Хвана. Он дёргается каждый раз, когда Феликс толкается в глотку глубже, и это заставляет Феликса ухмыльнуться. Он отодвигается, выходя изо рта Хёнджина, и снова седлает его бёдра. Хван тихо стонет, снова ощущая горячую влажную тесноту, маленькая тёплая ладошка опять сжимает его шею, а темп кажется запредельно быстрым. На лице Ликса больше нет ухмылки. Он беспорядочно двигает бёдрами, прикрыв глаза и запрокинув голову, и обхватывает себя свободной рукой. Спустя пару особенно резких и глубоких толчков Феликс сильно сжимается, рычит и кончает. Он замедляется, давая себе небольшую передышку, потом останавливается, соскальзывает с члена и доводит Хвана до второго оргазма рукой. Наконец, он выключает вибратор и вытаскивает его из тела Хёнджина. Хёнджин тяжело дышит, чувствуя приятную усталость, тёплым молоком разливающуюся по всему телу. Единственное, что всë ещё причиняет дискомфорт — пушистые наручники, сковывающие его руки над головой. Хван бросает на Феликса взгляд, и Феликс, мгновенно считывая его сигнал, расстëгивает наручники, позволяя Хёнджину выбраться и размять затëкшие руки. — Ну как тебе? — невинно хлопая ресницами, спрашивает Феликс, пока тянется к лежащей на прикроватной тумбочке пачке влажных салфеток. Феликс вытирает сперму салфетками, берёт полотенце, явно собираясь в душ, и слегка поглаживает Хвана по волосам. — Классно, — только и может выдохнуть Хёнджин. И он не врёт. Это действительно было классно. Пока у него нет сил даже придумать, как описать то, что сейчас произошло, но потом, когда его тело отдохнёт, а голова снова сможет нормально функционировать, он обязательно скажет Ликсу, как сильно ему понравилось, как он славно справился и как хорошо было Хёнджину. И, наверное, попросит как-нибудь повторить. Да, было бы неплохо повторить