Пропавшая
21 октября 2023 г. в 23:38
Пикник был омрачён… тем, что Долорес Альба так и не добралась до места назначения. Кто её только ни вызывался сопровождать — и её собственные братья, и её друзья детства, братья Аргента, и многочисленные кавалеры и поклонники, которые знали её по танцевальным вечерам на набережной — но девушка решила отправиться в лес в сопровождении только лишь собаки Капи и подруги — обедневшей дворянки-сироты, наполовину русалки, по имени Сильвия Гонсалвес, а также младшего брата Сильвии, едва достигшего совершеннолетия Хосе (в Каринтии совершеннолетний возраст приходился на 16 лет).
В итоге все присутствующие на пикнике мужчины решили разделиться и начать прочёсывать лес, чтобы найти потеряшек. Не хватало, разумеется, Террона, хотя именно он должен был, по идее, возглавить поиски. Многие здесь знали, что если он и не является женихом брюнетки, то она в любом случае с ним живёт… и уже давно не на правах гостьи. Однако, несмотря на многочисленные приглашения со стороны всей семьи Альба, Гонсалвесов и лично Гаспара, Террон наотрез отказался присутствовать на пикнике, заявив, что ноги его не будет там, где есть Фир.
— В общем, так, — нахмурился Архан — довольно хорошо сложенный шатен, одетый нынче в тёмный походный плащ и уже довольно давно слывущий первой шпагой в Рико. Он приходился старшим братом пропавшей Долорес Альба и поэтому решил взять на себя организацию поисков. — Кто-то из мужчин должен остаться здесь и охранять женщин. Кто-то — поехать известить Террона. А остальным лучше всего разделиться и поискать Долорес, Сильвию и Хосе. Потому что лес граничит с Мару, недалеко территория, облюбованная гоблинами, и ещё территория с непонятными заброшенными строениями и странными аномалиями. Если девушки попадут в беду, собака и Хосе вряд ли их смогут защитить.
— А как она хотя бы выглядит?.. — Фир прищурился и опустил голову, разговаривая с Арханом, потому что был выше его ростом. Они уже были когда-то знакомы, но при таких обстоятельствах, о которых никто из них вспоминать сейчас особо и не хотел, и не собирался.
Архан взглянул на рыжего, открыл кулон и показал портрет своей сестры. Печальная бледная девушка с заплетенными густыми черными волосами, одетая в тёмно-синее платье, с веером из черных перьев в руках, почему-то показалась Фиру смутно и болезненно знакомой, возможно, отдалённо похожей на кого-то, кого он когда-то видел и знал — но он так и не смог вспомнить, где он раньше видел эту девушку или кого-то, похожего на неё.
— Понятно. Я поищу её. А Террона зачем уведомлять?.. — прищурился Фир и поднял взгляд на Архана.
— Потому что она — его девушка, — пожал плечами шатен. — И с ним живёт. Он будет беспокоиться.
Рыжеволосый немного недоверчиво хмыкнул и покачал головой.
— Надо же. Везде успел. Какой молодец. Донья Сильвия, которая пропала вместе с Долорес, как я слышал — тоже с ним живёт?
— Это к чему вот сейчас этот вопрос был?.. — немного повысив голос, агрессивно ответил Архан.
— Я просто спросил.
— Да. Донья Сильвия с братом когда-то жили в богадельне католической. Пока не произошёл инцидент, когда живущие рядом монахи впали в бесноватость и поубивали друг друга. После случившегося Террон приютил Гонсалвесов у себя на вилле, больше им идти было некуда. А что?
Фир вздохнул, криво улыбнулся и покачал головой:
— Нет, так, ничего. «Собор Парижской Богоматери"-то досмотрел?
Шатен вскинул голову и, припомнив оперу со стерео-эффектом, немного растерянно и даже по-детски улыбнулся:
— Нет, конечно… А чем кончилось? За кого в итоге вышла замуж Эсмеральда?
— Не буду давать спойлеры. — Фир отошёл от Архана и пошёл в сторону леса, на ходу поднимая какую-то сухую палку и зажигая её от костра. Рыжий пёс, лежавший возле костра, сорвался с места и побежал за ним. — Будет повод досмотреть…
— Эй, куда?.. В лесу опасно… По одиночке не ходим… Разделяемся на группы по двое-трое!.. — крикнул вслед ему Альба, но тот уже, кажется, не слышал.
— Да оставь ты его в покое, — заявил Гаспар, оказавшийся рядом и надвинувший на голову капюшон, потому что начинался мелкий, моросящий, неприятный осенний дождь. — Что ему будет?.. Идём искать Долорес.
К тому времени, когда собравшиеся на пикник спохватились, Сильвия и Хосе Гонсалвесы уже не сопровождали Долорес. Они разминулись, пытаясь найти выход. Понятно, что нужно было держаться всем вместе, но в какой-то момент Сильвия сильно запаниковала и, увидев издали среди деревьев далёкий отсвет вроде как костра, побежала туда, держа за руку Хосе. Долорес побежала было следом за ними, но запуталась в подоле, споткнулась, затем услышала позади поскуливание Капы и, заметив, что бедная собака запуталась в торчащих корнях одного из деревьев, подошла освобождать её. К моменту, когда она это сделала, брата и сестры Гонсалвес уже нигде не было видно. Графиня звала, собака лаяла — но никто не отзывался. Сгущались сумерки, и девушке становилось всё страшнее, всё больше не по себе. Она уже успела проклясть всё на свете и этот проклятый пикник и горько пожалела о том, что не осталась с Терроном. «Наверное, меня боги наказывают за то, что я не осталась с ним, — горько подумала она, бредя сама не зная куда, — …сейчас бы сидела перед жарким камином с Терроном, пила бы глинтвейн, закутавшись в тёплый мягкий плед, слушала бы его приятный, низкий, тягучий голос… разговаривали бы о чём-нибудь приятном и уютном…» Собака внезапно залаяла, а брюнетка сама не заметила, как провалилась ногой в холодную мокрую воду. Она в ужасе взглянула себе под ноге, ощущая, как подол юбки словно схватили и тянут вниз.
— По…по…помогите!!! — закричала графиня. Её голос задрожал и сорвался на истерический визг.
…Ей повезло. Как раз в этот момент рядом раздался лай незнакомой собаки, между деревьев мелькнул огонёк факела, и кто-то в темноте протянул графине руку.
Пока Фир помогал Долорес выбираться из болота, а затем согреться и обсушиться возле импровизированного костра, собравшиеся на пикник люди также разбрелись, проводя поиски в разных направлениях леса.
Гаспару на сердце было как-то неуютно и некомфортно — он вспоминал свой разговор с Терроном, случившийся накануне.
— Похоже, я совершил серьёзную ошибку, когда разрешил тебе, Альфару и Леону спасти Фира, — своим низким, тягучим голосом говорил Хайт. — Вообще-то я надеялся, что в благодарность за это он проявит ко мне капельку благодарности, а именно — поможет Архану да и свалит из Рико на все четыре стороны. В Каринтии полно девушек, и на него обратят внимание довольно быстро, но ему почему-то снова и снова неймётся переходить дорогу именно мне и именно со мной конкурировать. Плохая идея!.. В общем: тебе придётся мою ошибку исправить.
— Мне?! — вскинулся Гаспар, едва не вскочив.
— Я к нему подобраться вряд ли смогу, а ты — мой наследник, фактически — мой сын, — спокойно отозвался Хайт, удержав рыжего за руку и заставляя его снова сесть. — К тому же, вы теперь в доверительных отношениях и, возможно, даже спите в одной комнате. Ты не вызовешь подозрений и сможешь сделать это.
Брюнет прищурился, и взгляд его прекрасных и ярких, как изумруды, зелёных глаз, оценивающе оглядел принца.
— Но он мой брат… — побледнев, прошептал Гаспар.
— Гаспар, когда я слышу вот именно от тебя эту фразу… я понимаю, что надо готовиться к худшему… да?..
Хайт медленно выдохнул дым.
— Ты всё не так понимаешь! — выдохнул Гаспар и нервно сжал руками виски. — Убить моего брата?! Террон…
— А ты вспомни, как много зла он причинил тебе и мне. А ещё кое-кому. А если смотреть на его божественную сущность — то вообще всему человечеству. Он искусил людей воевать, враждовать друг с другом, научил их убивать друг друга. Наконец, он сам своего брата — меня — убил руками людей, совершенно спокойно. Фуруэр — это разрушение.
— Но… и созидание тоже, Террон! — слабо возразил Гаспар. — Он добрый, тёплый, понимающий. И… Леон вот говорил, что в сотворении людей он тоже принимал участие, как же так?..
— А ещё он научил людей делать оружие… Я научил их обрабатывать землю и камень, делать орудия для сельского хозяйства. А он — оружие…
— Но ведь для охоты?..
Гаспар с надеждой посмотрел на Террона, чьи зелёные глаза неоднозначно блеснули:
— Охота, война, агрессия. Рост человеческой смертности, рост потребностей, битвы племён и народов между собой… Женщин научил красить себе лица, меняя природные, ественные краски на косметику. Мужчин научил убивать друг друга, воевать, враждовать…
— Ради целей… ради идеалов…стремлений… Ради…
— …женщин, территорий, золота, принципов, идей… Кроме того — постоянная гонка вооружений, сомнительные с точки зрения морали научные изобретения… Хочешь, чтобы он тут в Каринтии «прогрессировал» твой народ на создание атомной бомбы и ввязал бы Морское Королевство и Каринтию в войну с соседями за территории, идеи, ресурсы, полезные ископаемые?..
Гаспар отрицательно покачал головой. Если честно, он был ошеломлён и просто не верил, что Фир на подобное способен. Хотя, если вспомнить эпитеты, которые в Мару и в Каринтии давали этому божеству… Фуруэр, Сжигающий Заживо. Фуруэр, Разжигающий Войны. Фуруэр Ярый. Фуруэр Добывающий. Фуруэр Создающий… И даже — Фуруэр, Идущий Против Богов.
Тритон решил сменить тему:
— Что, он виноват разве, что ты отобрал у него невесту?
— Я отобрал? Она сама ко мне пришла. — Террон заломил бровь. — Но я её ему не отдам. Послушай, Гаспар. Мне кажется, Фир уже успел здорово задурить тебе голову. Небось, рассказывал, какой я плохой и скверный, как вы там меня раньше… «злой ягуар», да? Что я, мол, двуеженец, что не отдаю ему его невесту. Что я холодный и жестокий. Но ты же понимаешь, что все мои поступки продиктованы логикой, целесообразностью и необходимостью, верно?
Гаспар медленно кивнул.
— Пусть так, Терри. Но я не хочу, чтобы вы с Фиром втягивали меня в свою давнишнюю распрю. Я даже не бог, чтобы во всём этом участвовать! Ты мне как отец, Фир мне как брат. Почему я должен снова и снова выбирать между отцом и братом?! Почему, почему — почему?!
— Мне кажется, это должен сделать именно ты. В том числе, как Элементаль Воды. — Террон похлопал Гаспара по плечу. — Фуруэр порочен, дурён, развращён и жесток. Ты не замечаешь всего этого, потому что ты ослеплён своей привязанностью к нему. В общем… подумай, но. Не разочаруй меня в этот раз, сынок. Мне бы очень не хотелось снова на тебя сердиться.
Террон бросил окурок в пепельницу и отечески поцеловал тритона в лоб.
Жалел ли Леон о том, что не выполнил приказ «Пауков» и не убил того, кто был ему дорог? Что будет лучше, сильнее, правильнее — послушаться и убить? Или слушать только своё сердце? Гаспар припомнил эпизод, когда Фир после спасения впервые начал разговаривать, его общение с Леоном, странные фразы от Леона… Припомнил это озарение теплом и светом, добром, любовью, состраданием…когда многим было сложно скрыть слёзы. Разве может Фир быть злым?..