Неистовые люди

Мерфи просыпается абсолютно разбитым и долго лежит, глядя в покрытый грязными потеками потолок отсека. Ночь была трудной, он все время просыпался и в каждом отрезке сна видел только Рейвен, снова и снова целовал ее, а потом она уходила, оставляя его измученным, неудовлетворенным, полным желания и тоски по теплу её тела. Он лежит, ощущая себя больным и бесконечно возбужденным, потом сворачивается клубком, пытаясь унять желание, кипящее в низу живота, но легче не становится, и тогда он заставляет себя встать и пойти в душ, где холодная вода немного ослабляет его постоянную эрекцию. Такого с Мерфи не было ни в ранней юности, ни даже в те времена, когда он видел Рейвен в этих её обтягивающих майках или футболках с длинным рукавом, открывающих вид на изящные ключицы, потому что тогда он мог контролировать себя и не знал, какая она на вкус и что он может испытать, если она закинет руки ему на шею, когда её стройное тело идеально сливается с его телом, а теперь он все это познал и как жить с этим дальше, Мерфи совершенно не представляет. Очевидно, что Рейвен не хочет иметь с ним ничего общего, и поскольку он прекрасно её знает, то скорее всего она уже снова закрылась на все засовы и подняла защитные стены, окружающие её со всех сторон, так что теперь она однозначно будет делать вид, словно ничего не произошло, но хватит ли у него сил быть рядом с ней и не хотеть снова прикоснуться? Вернувшись в отсек и взглянув на часы, Мерфи понимает, что ему пора выходить наружу, а это означает, что он должен будет встретиться с Рейвен. И не просто с Рейвен-Рейес-его-подругой-и-женщиной-его-многолетних-мечтаний, а с той новой Рейвен, которую он вчера поцеловал. Теперь она никогда не будет прежней, а останется девушкой, однажды сгоравшей от страсти в его руках и подарившей ему лучший в жизни поцелуй. И как он сможет теперь смотреть Рейвен в глаза, не помня об этом, Мерфи не знает. Он потирает щетинистый подбородок и понимает, что давно уже не брился. Наверное, Рейвен было больно целоваться с ним, у неё ведь такая нежная кожа, и, наверное, после всего этого её губы распухли, и, черт, как жаль, что на проклятом берегу было так темно. Он хотел бы увидеть Рейвен при солнечном свете со следами его губ на её губах, с растрепанными волосами, хотел бы поцеловать в шею и оставить на ней следы, чтобы потом увидеть их и знать, что ему все это ему не приснилось. Он хочет поцеловать Рейвен снова, хотя и знает, что этого не случится никогда, и ему больно думать о ней. В общем-то, как и всегда. Теперь его ждёт долгая жизнь рядом с женщиной, которую он страстно хочет и которая не хочет его. Просто потрясающе. Когда Мерфи выходит из бункера, почти все уже на ногах. Неудивительно, многие вчера пошли спать раньше, в то время как он остался, чтобы напиться… ну, а потом сделал то, что сделал… С Рейвен. С Рейвен Рейес, которую он знает почти полжизни, которая всегда была недосягаемой мечтой и должна была ею остаться, если бы не вмешался чёртов самогон. Стоящий возле костра с кружкой чая Джордан оборачивается к Мерфи и весело смеется, увидев его опухшее лицо: — Привет, ну как ты после вчерашнего? Мерфи чувствует, как множество глаз обращаются к нему, но среди них нет Рейвен. Он досадливо машет на Джордана рукой, дескать, отвянь, и все весело смеются. Взяв из рук Эмори чашку чая, Мерфи благодарит её и идёт на берег, туда, где случился вчерашний поцелуй. Солнце уже высоко, гладь озера покрыта острыми бликами, а стоящие вокруг озера деревья осыпаны молодой зеленой листвой. Мерфи задирает голову и смотрит на вершины гор, которые окружают их с трех сторон. Потом отпивает глоток и переводит взгляд на поваленное бревно, возле которого все и случилось. Теперь, при свете дня, сложно поверить в то, что это вообще произошло, что вчера на этом самом месте он поцеловал Рейвен. Он смотрит издалека на веселящихся возле костра друзей и думает о том, что никто из них не подозревает, как вчера закончился их с Рейвен вечер. Никто и помыслить не может, что Джон Мерфи уже столько лет влюблён в искалеченную девушку-механика, много раз спасавшую их задницы от смертельной опасности и вечно скрывающую свои истинные мысли и чувства. А меньше всего, похоже, об этом была осведомлена сама Рейвен, однако, думает Мерфи, это не помешало ей вчера ответить на поцелуй… Он старается не вспоминать об этом, говоря себе, что это было лишь временное помутнение и Рейвен просто поддалась моменту, а он был слишком настойчив и почти принудил её ответить, но все доводы рассудка меркнут по сравнению с горячим возбуждением, которое охватывает его при воспоминании о том поцелуе. Пройдя вперёд вдоль кромки воды, Мерфи видит хижины на берегу и несколько человек, которые что-то делают на отмели, и тут его взгляд безошибочно цепляется за знакомую темноволосую голову и оранжевую куртку, которая как факел пламенеет на фоне деревянных стен хижин. Конечно же, Рейвен уже опять погрузилась в дела насущные и снует туда-сюда по лагерю, выполняя все возможное и невозможное, чтобы сделать жизнь их маленькой группы чуть проще, и, наверное, она и думать забыла о неловком поцелуе, который разделила с очень пьяным и очень мало соображающим Джоном Мерфи. Стараясь не привлекать внимания, Мерфи подходит ближе, но Джексон тут же замечает его фигуру и громко кричит «привет». Головы всех присутствующих на берегу поворачиваются к нему, и Мерфи не успевает среагировать и спрятаться за кусты. Он видит, как Рейвен прикладывает руку к глазам, чтобы посмотреть, кому машет Джексон, и, узнав его, резко отводит взгляд в сторону. Ну конечно, думает Мерфи, так теперь будет всегда. Неловкое натянутое общение, быстрые напряжённые взгляды и нежелание оставаться с ним наедине. Отлично, Мерфи, ты опять облажался. Ты испортил и без того сложные отношения с девушкой, которая так сильно тебе нравится, что ты больше не можешь жить прежней жизнью, но хуже всего то, что вы даже не можете вернуться к недодружбе, соединявшей вас после всего перенесенного за эти годы, потому что теперь между вами всегда будет стоять тот глупый поцелуй. На сводя глаз со спины Рейвен и ощущая тупую боль в груди, Мерфи разворачивается и идёт к бункеру, с такой силой впечатывая ботинки в прибрежный гравий, что за ним тянется цепочка глубоких следов. Если до этого у него и оставались какие-то вопросы по поводу отношения Рейвен к поцелую, то теперь все было ясно. Он идёт, стиснув зубы, и спрашивает себя, куда ему бежать, чтобы оказаться как можно дальше от Рейвен и есть ли в этом мире место, где он мог бы зализать раны и забыть о ней навсегда. Но ответ очевиден, и после завтрака от нечего делать Мерфи спускается в хранилище, чтобы посмотреть на запасы провизии. Он неплохо охотился с тех пор, как наступила весна, так что в холодильнике ещё много замороженного мяса, и ему нет нужды идти сегодня в лес. Он спрашивает Кларк и Октавию, которых встречает на нижнем этаже бункера, нужна ли сегодня помощь в лагере, и Октавия отвечает, что у Джексона проблема с рыболовными сетями, так что Мерфи может помочь ему на берегу. Мерфи утвердительно кивает и, невесело усмехнувшись, направляется на берег, задаваясь вопросом, почему его так тянет бесить Рейвен. Он вовсе не обязан решать проблемы с сетями и мог бы просто пойти в лес, делая вид, что охотится или просто гуляет, но вместо этого идет к хижинам, прекрасно понимая, как Рейвен будет неловко сейчас, когда он появится на берегу. Мерфи знает, что она разозлится, но все равно идёт, не поднимая головы и неотрывно глядя на камни, которые мешают ему ступать ровно, и то и дело оскальзываясь на неровностях, впивающихся в подошвы ботинок. Первое, что он видит на берегу, когда поднимает глаза — и единственное, что он вообще сейчас способен увидеть — это Рейвен с топором в руках, стоящая над обрубком дерева. Её волосы стянуты в небрежный хвост, плечи напряжены, и, хотя она стоит с топором наперевес, собираясь колоть дрова — далеко не самый сексуальный образ — все тело Мерфи моментально вспыхивает огнём, едва он опускает взгляд на её бедра, обтянутые тканью серых джинсов. Он громко зовёт Джексона, специально привлекая к себе внимание, и добивается своего: Рейвен поднимает глаза, выражение её лица тут же меняется, и Мерфи прекрасно понимает все, о чем она думает, и знает, что мысли эти далеко не радужные. Сделав вид, что не замечает Рейвен, Мерфи идёт прямо к мокрым по пояс Джексону и Эко, которые возятся на берегу, пытаясь что-то сделать с сетями, сплетенными Индрой и Гаей еще в первые дни пребывания группы у озера. Сети огромные и тяжёлые, и в них всегда полно рыбы, но сейчас корзины для улова пусты, а Джексон объясняет Мерфи, что, похоже, сеть за что-то зацепилась и они уже час не могут вытащить её на берег. — Вот, смотри, — добавляет вспотевшая и растрепанная Эко, стоя по колено в воде, и демонстрирует Мерфи огромную дыру в той части сети, которую она держит в руках. Остальная, бОльшая часть снасти все ещё находится под водой. Мерфи смотрит туда, где под деревянным настилом в десяти метрах от берега исчезает конец сетки. — Похоже, надо поднырнуть под настил, чтобы увидеть, за что она зацепилась, — говорит он. Джексон кивает. Мерфи знает, что Джексон боится воды, а Эко не умеет плавать, потому что она северянка, и тогда он решительно скидывает куртку, бросая её прямо на камни, а потом, нагнувшись, берётся за шнурки на ботинках. — Ты что делаешь? — спрашивает Джексон, а Мерфи боковым зрением видит, что Рейвен опустила топор и стоит, глядя на них и словно прислушиваясь к разговору. — Я все равно собирался искупаться, — пожимает он плечами и стаскивает с себя ботинки с носками, а потом и потрепанную старую футболку. Ему дико хочется взглянуть на Рейвен и узнать, смотрит ли она на него, замечает ли мускулы, которые за годы тренировок на Кольце стали гораздо внушительнее, нежели раньше, в лагере Сотни, когда он был просто тощим неуклюжим подростком. Это глупо и по-детски, но он все равно спрашивает себя, может ли Рейвен захотеть его и есть ли в её взгляде хоть немного женского одобрения. — Это опасно, Мерфи, — говорит Эко. — Там глубина метра четыре. — Я прекрасно плаваю, — сообщает Мерфи пафосно и специально для Рейвен потягивается, выгибая спину, словно пловец, который разминается перед прыжком в воду. Ему кажется, что он почти чувствует, как обжигающий взгляд Рейвен скользит по его плечам, но не оборачивается, упорно игнорируя девушку. — Там на дне утяжелители для сети, под настилом. Наверное, проблема в них, — предполагает Джексон, подходя к Мерфи. — Но все же, может, лучше позвать Эмори? Она тоже хорошо плавает. Или Октавию? У неё есть опыт ныряния на глубину. — Октавия с Кларк проводят инвентаризацию, а Эмори я туда не пущу, — отвечает Мерфи. — Давай нож. Он подходит ближе к воде и, осторожно ступая по острым камням, входит в озеро. Вода уже достаточно прогрелась, чтобы не быть ледяной, и, зайдя по колено, Мерфи оборачивается, глядя на берег, и видит, что Рейвен бросила свои дрова и стоит на берегу рядом с Эко, скрестив руки на груди. На лице механика застыло хмурое выражение, тёмные глаза пристально и сумрачно смотрят на Мерфи. Джексон вкладывает в руку Мерфи нож и опасливо отступает от кромки воды. Несмотря на то, что он боится плавать, именно ему досталась ежедневная обязанность забрасывать сети, и он всегда исполняет ее без лишних слов. Но нырять в воду? Нет, этого Джексон бы никогда не сделал. Джордан или Миллер, возможно, нырнули бы, но Джордан не умеет плавать, а Миллер занят в бункере, так что сегодня героя будет изображать Мерфи. — Будь осторожен, — кричит Эко с берега, когда он заходит в воду по плечи, а Рейвен — он краем глаза видит ее лицо — поджимает губы и смотрит куда-то в сторону, переминаясь с ноги на ногу. Она всегда так делает, когда нервничает. Мерфи усмехается и погружается в воду, широкими гребками плывя в сторону настила. Он знает, что Рейвен смотрит на него, и теперь почему-то ему ничего так не хочется, как доказать ей, что Таракан Мерфи способен не только приставать к девушкам под воздействием самогона. Он хочет, чтобы она увидела, на что он способен, и перестала так сильно сожалеть о том случайном поцелуе. Доплыв до настила, он выбирается из воды и некоторое время стоит, вглядываясь в прозрачную глубину озера. Сеть уходит куда-то под настил, и конец её теряется в тёмной синеве. Мерфи пробует вытащить её, но крепкие бечевки натянуты так сильно, что он едва может сдвинуть их с места. — Ну что? — кричит Джексон. Мерфи оборачивается к оставленной на берегу троице. Рейвен так и не вернулась к своим дровам и продолжает стоять рядом с Эко, только руки механика теперь уперты в бока, а одна нога отставлена в сторону. С такого расстояния он не может прочитать выражение её лица, но поза выдаёт Рейвен с головой — она явно взволнована. — Пока непонятно, — орёт Мерфи в ответ Джексону и начинает глубоко дышать. Чтобы долго продержаться под водой, нужно хорошенько подготовиться, и, сделав необходимые упражнения, человек может оставаться без воздуха две минуты, а этого вполне хватит, чтобы узнать, что случилось с сеткой. Хотя Мерфи и родился в космосе, но, оказавшись на Земле, он сразу же влюбился в воду и начал окунаться во все доступные водоемы, так что быстро освоил технику плавания и ныряния. Правда, до сегодняшнего дня он купался только ради удовольствия и не думал, что когда-то это пригодится ему для более серьёзного дела. Закончив делать короткие частые вдохи, Мерфи решает для начала нырнуть на разведку, и для этого ему нужно разбежаться и с максимальной силой врезаться в воду, чтобы быстро оказаться на глубине. Здесь вода намного холоднее, чем у берега, и поначалу все идёт хорошо, потому что, опустившись почти на дно, Мерфи довольно хорошо видит опоры настила, вкопанные в песок и тёмные широкие очертания сетки. Делая мощные гребки руками, Мерфи подплывает ближе, цепляется за ячейки сети и спускается на самое дно, где сразу видит, в чем проблема. Один из крючьев, которыми сеть прикреплена к опоре, отцепился и теперь теряется где-то в глубине, вероятно, попав под камень и не давая сетке быть вытащенной на поверхность. Лёгкие Мерфи говорят ему о том, что пора выныривать, и он, бросив сетку, отталкивается ногами от дна. Всплыв, Мерфи с наслаждением вдыхает свежий вкусный воздух и почти сразу слышит радостный крик Эко: — Вот он! Обернувшись в воде, Мерфи видит, что Эко и Джексон машут ему, а Рейвен стоит рядом, обхватив себя руками, словно ей холодно, и смотрит в его сторону. — Все в порядке! — кричит Мерфи во всю силу лёгких. — Я нашёл, где сеть зацепилась, сейчас нырну снова. Там чуть глубже. Они что-то кричат в ответ, но Мерфи уже не слушает и снова ныряет под настил, делая сильные гребки обеими руками и вглядываясь в мутную воду, похожую на синее желе. Здесь действительно глубже и темнее, и когда Мерфи находит конец сетки, его лёгкие уже горят от недостатка кислорода, но он упорно плывёт вперёд, цепляясь за ячейки, пока не находит крюк, который застрял в каком-то бревне, лежащем на дне озера. Выдернуть его с первого раза у Мерфи не получается: вероятно, пока они тащили сеть, то загнали острие ещё глубже в дерево, и тогда он достаёт нож и начинает изо всех сил долбить в то место, где крюк впился в бревно. Боль в лёгких уже настолько сильная, что Мерфи почти теряет сознание, и, когда крюк, наконец, поддаётся, руки Мерфи уже дрожат, а в глазах темнеет, и но тут он вспоминает о Рейвен, и силы его сразу удваиваются. Он не может умереть здесь, в воде, он должен вернуться к ней, должен снова её увидеть и попробовать вымолить прощение за то, что сделал, и поэтому черт возьми, он сейчас все исправит, а потом вынырнет и придумает, как вести себя с этой новой Рейвен, которая настолько важна для него, что он готов терпеть её холодность и безразличие, лишь бы она позволила ему быть рядом. Последним усилием воли Мерфи выдергивает проклятый крюк и сразу же начинает барахтаться, дёргаясь всем телом и глядя вверх, на яркий диск солнца, проглядывающий через толщу воды. В последний момент, уже теряя сознание, он выплывает наверх и сразу же начинает жадно хватать ртом воздух, а потом поворачивается на спину и распластывается на воде, слыша взволнованные голоса, зовущие его по имени. — Все нормально! — хрипло кричит он, не глядя на берег. — Можете тащить сетку! Лёжа на спине, Мерфи покачивается вместе с волнами, раскинув руки и вдыхая полной грудью свежий воздух. Пахнет водой и почему-то солью, лицо его овевает лёгкий ветер, и Мерфи ощущает на лице и груди жаркие лучи утреннего солнца. Боль постепенно отступает, и напряжённые мышцы ног и рук приятно ноют в прохладной воде, а все тело охватывает дремота. Когда Мерфи переворачивается, чтобы плыть к берегу, то видит, что Джексон и Эко уже вернулись к хижинам, вытащили сеть на берег и теперь оживленно переговариваются, видимо, обсуждая, как заделать дыру, а Рейвен все так же стоит у края воды и с безучастным выражением на лице смотрит, как Мерфи подплывает к берегу, встаёт на ноги и, загребая воду, выходит на отмель. На Рейвен та же потрепанная майка, что и вчера, ее красивые смуглые плечи позолочены солнцем, а глаза смотрят так же непреклонно, как и всегда, когда девушка чем-то недовольна. Мерфи, отдуваясь, выходит из воды, потом наклоняется, упирается руками в колени и трясёт головой, как мокрый пёс. Подняв глаза, он видит, как Рейвен смотрит на него сверху вниз с выражением, которое он бы описал как « Мерфи, чтоб ты пропал». — Что? — почти грубо спрашивает он, украдкой взглянув на губы Рейвен, которые ещё вчера он жадно целовал. Рейвен такая красивая, что на нее почти больно смотреть, но взгляд, которым она меряет его с головы до ног, все тот же: осуждающий и полный обиды. Она словно злится на Мерфи за то, что он починил сетку и вернулся живым, хотя она предпочла бы, чтобы он утонул и избавил её от необходимости каждый день его видеть. — Ничего, — отвечает Рейвен, поворачивается и идёт к своему топору, воткнутому в бревно. Смахивая с лица капли воды, Мерфи хмыкает и позволяет себе поглазеть на задницу Рейвен, когда она наклоняется за топором. Несмотря на нагрузки под водой и похмелье, Мерфи снова возбужден до предела, и все, что ему для этого понадобилось — это посмотреть на злющую Рейвен Рейес. Просто прекрасно, черт побери! Не двигаясь с места, он смотрит на ее напряженную спину, на гладкую смуглую кожу лопаток, на то, как Рейвен, размахнувшись, заносит топор над головой и сильным ударом вгоняет его в бревно. Нет никаких сомнений, что вместо этого обрубка она представляет шею Мерфи. Усмехнувшись, он идёт к своей одежде, которая лежит на камнях рядом с местом для рыбной ловли. Суетящийся над сеткой Джексон ободряюще похлопывает Мерфи по плечу. — Отличная работа, приятель. Теперь будем целый день чинить сеть, но зато завтра уже забросим ее снова. Пойдёшь в бункер, позови Индру и Гайю, а то я не умею плести веревки. — Хорошо, — отвечает Мерфи и, схватив в охапку одежду, в одних брюках направляется к бункеру, сознательно проходя в непосредственной близости от Рейвен. Он шагает достаточно медленно, чтобы разглядеть ее всю и полюбоваться видом напряженных мышц на ее руках, великолепной обнаженной кожей, на которой блестит испарина, влажными завитками волос у шеи и уверенными движениями, которыми Рейвен обращается с топором. Она вздрагивает, когда слышит хруст его шагов по камням, но не оборачивается, лишь бросает взгляд через плечо, а Мерфи усмехается и проходит мимо, всем телом чувствуя замешательство Рейвен. После этого они не видятся до ужина. Мерфи помогает Кларк и Октавии с инвентаризацией, а Рейвен пропадает на берегу и даже не приходит на обед. Мерфи не записывает это на свой счёт, потому что Рейвен вообще мало ест, и еще на Кольце он частенько наблюдал, как она, заработавшись, пропускала один, а то и два приема пищи. Глупо было бы думать, что из-за такой мелочи, как Джон Мерфи, Рейвен будет скрываться и отказываться от еды, так что он запихивает эти мысли подальше в глубины своего сознания и погружается в нехитрый процесс переноски старых пластиковых ящиков для фруктов из хранилища бункера наверх в лагерь. Только вечером, когда все опять садятся на улице вокруг костра и в ход идёт самогон, от которого Мерфи отказывается, со стороны берега слышатся шаги, и появляются сначала Джексон и Эко, потом Индра с Гайей и позади всех сама Рейвен. Мерфи сразу напрягается, потому что по походке Рейвен он понимает, как сильно она перегрузила за день больную ногу, и он убеждается в своей правоте, когда все пятеро становятся видны в свете костра. Лицо у Рейвен измученное, джинсы в пятнах грязи, и даже губы побледнели, и у Мерфи руки чешутся подскочить к ней, схватить в охапку и унести в бункер, чтобы она могла отдохнуть, но он не может этого сделать, он не имеет права и потому вынужден смотреть, как Рейвен тяжело опускается на бревно, потирает больную ногу и устало говорит «спасибо» Эмори, которая передаёт ей тарелку с ужином. Джексон сообщает, что сеть готова, и завтра можно снова начать ловить рыбу, и все встречают это известие радостными возгласами. Потом, как обычно, они обсуждают завтрашний день и то, чем каждый будет заниматься, и Мерфи, естественно, вызывается пойти в лес. Пока его не было, ребята сходили в деревню землян и принесли оттуда все ценное, но среди этих вещей почти не было еды — только доски, кухонная утварь и прочий бытовой хлам. Несмотря на то, что холодильник снова работает, все предпочитают свежее мясо, и это хороший повод для Мерфи уйти на целый день в лес и побыть вдали от женщины, которая желает ему провалиться сквозь землю. На самом деле, Мерфи ходит в лес вовсе не потому, что он лучший охотник в команде. Эко и Эмори — землянки, и обе прекрасно могли бы добывать пропитание, но в те первые месяцы, когда они все ещё только обживали этот берег, каждый выбрал себе занятие по вкусу. Например, Эко и Эмори с удовольствием взялись за готовку, Октавия с Кларк заведовали продуктовым складом, Миллер занимался строительством лагеря и ремонтом, а Джексон всех лечил. Мерфи же в самый первый день заявил, что будет охотиться, и хотя поначалу это заявление было встречено как шутка, позже все убедились, что он не так уж плох в роли добытчика. Дичи в лесу было вдосталь, так что у Мерфи никогда не возникало проблем с охотой, и вскоре так и повелось: будучи по натуре одиночкой, он с удовольствием бродил целыми днями по лесу, пока остальные работали в команде. Были, конечно, и те дела, которые никто не хотел брать добровольно, и их пришлось распределить по графику. Так, мытье посуды или чистка туалета были строго закреплены за каждым в соответствии с днем месяца, как и обязанности по уборке или дежурство по ночам. Конечно, спустя полгода они убедились, что, кроме них, в лесах никого нет, но все равно по старой памяти каждый должен был отработать ночную вахту два раза в месяц. Сегодня как раз очередь Мерфи, и он очень надеется, что сможет выдержать и отдежурить, потому что после утреннего похмелья и довольно тяжёлого трудового дня ему дико хочется спать. Он снова смотрит на Рейвен, которая уже доела свой ужин и теперь сидит, медленно поворачивая в ладонях чашку с чаем. Заметив его взгляд, она сразу напрягается и тут же отводит глаза, нервно заправляя за ухо прядь волос. Мерфи устало усмехается и отворачивается от Рейвен, а потом просит Джордана, чтобы тот разбудил его перед дежурством. Он желает всем спокойной ночи, идёт в отсек и, упав на койку, засыпает прямо в одежде. Но будит его не Джордан. Громкий стук в дверь вырывает Мерфи из сладкого сна, в котором он вновь и вновь целует Рейвен, а она смеётся в его объятиях таким чудесным смехом, словно и вправду могла бы его любить. Сон так прекрасен, что, когда сквозь него в сознание Мерфи вторгается посторонний звук, он поначалу игнорирует это, стараясь удержать эфемерную Рейвен в своих объятиях, но звук повторяется и становится настойчиво громким, и тогда Мерфи с сожалением просыпается, желая тому, кто разбудил его, сгореть в аду. Подняв голову от подушки, Мерфи сначала не понимает, что происходит — в комнате темно — а потом различает в открытых дверях знакомый силуэт: прямые узкие плечи, тонкая талия, блеск скобы на левой ноге… Это Рейвен, такая же, как и во сне, но только вот наяву она смотрит на него колючим взглядом и почему-то стоит, обхватив себя руками и сжавшись, словно ей тяжело даже войти в его комнату. — Какого черта? — ворчит Мерфи, спуская ноги с койки и потирая глаза руками. — Уже пора дежурить? — Пора, но я здесь не за этим, — говорит Рейвен ледяным тоном и решительно заходит, захлопывая за собой дверь. Мерфи ошарашенно смотрит на нее. На какую-то безумную долю секунды его охватывает надежда, что она пришла к нему за тем, что он так долго мечтал ей дать, но эти мысли сразу же разбиваются о напряженную позу Рейвен и ее холодный взгляд. Скрестив руки на груди, девушка останавливается в метре от кровати Мерфи и спокойно говорит: — Сейчас ты скажешь мне, откуда взял те детали. Или… Он пытается протестовать, и она поднимает вверх указательный палец — заткнись. — … или завтра я всем расскажу о своих мыслях по этому поводу. Я скажу, что ты явно нашёл эти детали не в деревне землян, но не сказал, где именно, а это уже противоречит нашим общим правилам. Ты ведь помнишь, что мы ещё в первые дни после возвращения сюда договорились, что мы семья, Мерфи? Мы ничего не скрываем друг от друга и не храним никаких тайн, потому что это угроза для безопасности всех остальных. Нахмурившись, Мерфи смотрит на её непреклонное каменное лицо и сухие мускулы её скрещенных на груди рук. — Ты хоть понимаешь, что, если это что-то важное, то ты должен был сказать мне! — продолжает Рейвен со страстью. — Я тут схожу с ума от отсутствия нужных деталей и возможности как-то получше наладить быт, а ты обнаружил что-то настолько грандиозное и скрыл это! Мерфи опускает глаза и молчит, кусая изнутри щеку. — Спасибо тебе, конечно, что ты принёс эти необходимые детали, — говорит Рейвен и меняет позу, чтобы меньше нагружать больную ногу. — Но неужели ты не понимаешь, что это как показать ребёнку мешок конфет, а потом дать ему всего одну и сказать — почему же ты меня не благодаришь? Мерфи вскидывает на нее взгляд. Ледяной вид забыт, тёмные брови Рейвен почти сошлись на переносице, а руки нервно жестикулируют, и вот теперь перед ним настоящая Рейес, полная огня и ярости, которые так часто были направлены против него в прошлом. Он узнает эти горящие гневом тёмные глаза, этот тон, способный расплавить даже камень, и, даже несмотря на серьёзность ситуации, такая Рейвен возбуждает его ещё больше. Закончив говорить, она делает несколько шагов взад-вперед по отсеку и потирает лоб ладонью. Потом, убедившись, что Мерфи не собирается отвечать, снова поворачивается к нему и упирает руки в бедра. — Почему ты не сказал, что именно нашел? — спрашивает Рейвен уже более спокойно, однако Мерфи видит, что грудь девушки, обтянутая тканью майки, часто и глубоко вздымается. — Я не посчитал нужным говорить об этом, — цедит Мерфи сквозь зубы. — Пока не убедился бы, что там безопасно. Рейвен дёргает уголком рта. Она явно не верит его словам, и ее губы искривляются в холодной усмешке. — А так это опять твоя забота о нас? Ты нашёл нечто чертовски важное и боялся, что оно может нам навредить? Слабо верится, Мерфи. — Да мне плевать, — устало бормочет он, снова заваливаясь на койку и закрывая лицо рукой. — Можешь не верить, Рейес. В комнате воцаряется тишина, но Мерфи знает, что Рейвен ещё здесь. Он слышит шелест одежды и ее неглубокое частое дыхание. Ему кажется, что в спертом воздухе комнаты он улавливает нежный аромат кожи Рейвен, но, возможно, это лишь его фантазия. — Ладно, я повторяю вопрос — решительно произносит она. — Что ты там нашёл? Или же мне придётся сказать всем, и тогда знаешь, что будет? — Шантаж — это так по-семейному, Рейес, — он по-прежнему не открывает глаза. Рейвен издаёт глухое рычание, и он почти уверен, что у нее руки чешутся дать ему по морде. Но Рейвен же благородная, и она никогда в жизни не нанесёт удар тому, кто не видит нападения. — Ты меня услышал, — наконец, говорит она сухо и, по всей видимости, идет к двери, потому что Мерфи слышит шаги, а потом щелчок ручки. — Рейес, — зовёт он и резко садится на койке. Стоя в дверях, Рейвен оборачивается через плечо. — Хорошо, завтра я отведу тебя туда, а потом ты сама решишь, рассказывать ли остальным. Идёт? — спрашивает он, криво улыбаясь. Она всем телом поворачивается к нему. — Ты правда это сделаешь? — Я же сказал. Только одно условие — ты никому не скажешь, куда мы идём. На рассвете приходи в лагерь, я буду дежурить. Заодно и разбудишь меня, тебе ведь так нравится это делать. Несколько секунд Рейвен недоверчиво смотрит на него, а потом гордо вскидывает подбородок и едва заметно кивает. — Хорошо, завтра я пойду с тобой. Она не торопится уходить, и Мерфи почти ощущает, как между их скрещенными взглядами искрит электричество. Он сидит на койке, обняв колени руками, и неотрывно смотрит на Рейвен, а она — по какой-то неизвестной ему причине — тоже смотрит на него. Мерфи кажется, что мгновение удлиняется, растягивается до бесконечности, и, когда он почти готов вскочить на ноги и броситься к Рейвен, чтобы, уже не спрашивая согласия, схватить за руку, втащить в комнату и сорвать с неё всю одежду, девушка вдруг резко вздрагивает, разворачивается и уходит, с излишней осторожностью закрывая за собой дверь. Мерфи со стоном падает на спину и изо всех сил зажмуривается, чтобы вытравить из памяти силуэт Рейвен, освещенный тусклым светом коридорных лампочек, но этот образ словно выжжен на его сетчатке. Какой-то ад, думает Мерфи с непонятной горечью, а потом поднимается и берет куртку, чтобы не замёрзнуть во время дежурства.