Лаконично и точно

Сонхун не мог уснуть. Это не было бессонницей, просто в голову лезли всякие… Мысли. Пак называл их «ночными рассуждениями успешного человека, которого застал личный кризис». Мама, которую он не видел последние два месяца, назвала бы это по иному. Маялся дурью — лаконично и точно. Так или иначе, как бы кто не называл сейчашнее занятие Сонхуна, оно никогда не приводило ни к чему хорошему. Ночные мысли были похожи на воронку или даже чёрную дыру. Они засасывали и засасывали тебя, заставляя прощаться с драгоценными часами сна. Сегодня, по какой-то причине, мозг Сонхуна решил поразмышлять об одиночестве. И его же мозг пришёл к неутешительным выводам: Пак Сонхун тотально и безнадёжно одинок. Странно было приходить к таким выводам, учитывая, что он находился в окружении других шести парней, менеджеров и толпы фанатов почти круглые сутки. Но, когда ты парень, тебе двадцать один и ты каждое утро просыпаешься со стояком, волей не волей приходит желание, чтобы у тебя кто-то был. Конечно, правая и иногда левая рука существенно спасают положение, но… Это всё равно не то. Порой Сонхун размышлял, останется ли он девственником до конца карьеры? Большинство айдолов решало эту проблему радикально: через короткие связи, которые длились не больше пятнадцати минут где-нибудь в кабинке туалета или гримёрке. Сонхун не осуждал, но, наверное, всё же осуждал. Самому ему хотелось крепких доверительных отношений, когда спишь с кем-то не из чистого желания, а ещё потому что человек тебе интересен, ты его любишь, уважаешь и хочешь проводить с ним время. Возможно, даже, всю жизнь. И, будучи достаточно популярной личностью, подобные отношения выстроить крайне сложно. Какая нормальная девушка или парень согласятся на такую жизнь? Когда твой партнёр половину года мотается из страны в страну, давая выматывающие концерты, ещё три месяца усиленно готовится к новому камбэку, а оставшееся время предпочитает амёбой лежать в родительском доме, спать и есть. То, что Сонхун даже не знал, хочет он парня или девушку, было ещё большей проблемой. До дебюта его окружало столько девчонок, красивых, приятных и даже не слишком болтливых, но ни с одной из них он не хотел бы встречаться. Возможно, в силу возраста. Возможно, Сонхуну девушки не слишком интересны. Сонхун перевернулся на другой бок и тяжело вздохнул. С одной стороны, он был рад, что компания наконец выделила им новое общежитие и теперь ему не приходилось ни с кем делить комнату. С другой — Джей бы сейчас тоже наверняка не спал и обязательно спросил по какому поводу Сонхун так горестно и тяжело вздыхает. От этих мыслей Пак вздохнул ещё тяжелее. На самом деле, хотелось, чтобы рядом оказался не Джей. Джей был крайним вариантом, неизбежной реальностью. Человек, который напоминал собой сон наяву, был Джейком. Джейк, в отличие от Джея, не пытался бы докопаться до причины упаднического настроения Сонхуна. Он бы мягко поинтересовался своим шуршащим хрипловатым голосом, всё ли в порядке. И когда Сонхун бы промолчал, он перебрался на его кровать и заключил бы в свои объятия. Его дыхание бы щекотало шею Сонхуна. Или он устроил бы голову Сонхуна на своей груди, заставляя его слушать собственный спокойный и размеренный стук сердца. Он бы слегка участился, когда Сонхун дотронулся бы до его волос и стал бы убирать с лица нависающую челку. Джейк бы молча на него смотрел, растягивая покусанные пухлые губы в улыбке. Сонхун бы улыбнулся в ответ. Самое приятно во всех этих мыслях было то, что картинки перед глазами и фантомные ощущения объятий и чувства безопасности были почти реальностью Сонхуна. Он мог в любой момент встать с кровати, направиться в комнату Джейка и потребовать себя обнять. Единственное, что останавливало Сонхуна, это факт, что сегодня Джейк ночевал с Чонвоном и поздний час. Наверняка оба спали без задних ног. Ну да ладно. Сонхун может предложить Джейку устроить с ним ночёвку завтра. С этими мыслями и призрачными ощущениями рук Джейка на своих плечах, Сонхун начал погружаться в сон. Прежде чем провалиться в сон, мысли стали беспорядочными. Тёплая мысль об объятиях лучшего друга вдруг переросла во что-то другое. Он представил, как эти самые руки с талии опускаются на его бёдра. А затем заскользили ниже, дотрагиваясь до его паха. Эта мысль сквозь дрёму не казалась странной. Она была безопасной и приятной. Хотел бы он, чтобы Джейк его так касался? Сонхун не успел додумать эту мысль, он заснул.

***

С раннего утра они должны были быть в офисе Хайба. Им предстояло составлять и обсуждать их расписание на ближайший месяц. Сонхун была злой и невыспавшийся. Сейчас свои ночные мысли казались такими глупыми и нестоящими времени, что от злости у Сонхуна всё выпадало из рук. В ванной он проторчал всего минут пять, но даже так, в дверь настойчиво стучали. Когда Сонхун быстро проскочил в ванную после Чонвона, рядом ошивался Ники. Поэтому сомнений, кто раздражал его с утра, не было. В третий раз уронив в раковину щётку с зубной пастой на ней, он громко выругался и направился к двери. — Блять, Ники, я тебе сейчас трусы на глаза натяну. Дай человеку нормально поссать и помастур… Дверь с подачи Сонхуна резко распахнулась, и так же распахнулись испуганные глаза Джейка напротив. На голове того был утренний блондинистый беспорядок, глаза слегка припухли, хлопковая рубашка в клетку, застёгнутая лишь на половину пуговиц, открывала вид на тонкие ключицы, а прыщик на лбу не был ничем замазан. Джейк выглядел… Неопрятно. Но всё равно, его вид заставил бушевавшее в Сонхуне недовольство утихнуть. Он сглотнул, глядя в большие глаза Джейка. — Ой. Я думал тут Чонвон утонул. Сонхун отмёр, силой заставляя себя не пялиться на ключицы Джейка, и издал мягкий смешок. — Нет. Никто не тонул. Но будь на твоем месте Ники, без смертей сегодняшнее утро бы не обошлось. — Ты к нему слишком придираешься, — проворчал Джеюн, но его глаза по-прежнему оставились тёплыми. — А ты балуешь. Он сядет тебе на шею, так же, как с Сону. Джейк ничего не ответил, только улыбнулся. Зато у младшего, выглянувшего из-за угла, нашлись слова: — Хёны, вы там вечность ещё будете флиртовать? Давайте быстрее, я в туалет хочу. Джейк закатил глаза, а Сонхун в кои-то веки решил сжалиться над Ники: — Ладно, заходи в ванную, почистим вместе зубы, — обратился Сонхун к Джейку. — Это сэкономит нам время. — Мне в душ. — Да без разницы, подглядывать не буду, — пообещал Сонхун, будучи не совсем уверенным в своих словах. Джейк кивнул, и Сонхун пропустил его вперед, запирая за собой дверь. Когда Сонхун вернулся к раковине и столкнулся с брошенной в неё щеткой, Джейк уже снимал рубашку. — Джейки, — позвал он. Друг обратил на него внимание, вопросительно поднимая брови и сверкая голым торсом. Стараясь не обращать на это внимание, Сонхун молча протянул ему злосчастную зубную пасту, а в другой руке держал свою щетку. Проблема была в том, что паста заканчивалась и чтобы выдавить из неё что-то, нужно было приложить немало сил. Джейк подошел вплотную и оказался так близко, что он почти чувствовал кожей его тепло. Он забрал пасту из рук Сонхуна, и Сонхун невольно вздрогнул, когда их пальцы соприкоснулись. Пока Джейк старался выдавить остатки пасты на щётку, Сонхун остановил свой взгляд на лице лучшего друга и невольно начал рассматривать его. От усердия Джеюн высунул кончик языка и закусил его зубами. Сделай так сам Сонхун, наверняка выглядел бы нелепо. Но Джейк… Его зубы вдруг освободили язык, и он облизнул сухие с утра губы. Мокрый след слюны остался на его нижней губе. Сонхуну, по абсолютно необъяснимой причине, показалось это очень горячим. Он сделал тяжелый вздох, когда понял, насколько странными были его мысли. Поэтому он поскорее решил сместить свой взгляд с лица Джейка на злосчастные пасту и щётку. Но вместо того, чтобы зафиксировать внимание на вышеобозначенных предметах, Сонхун поймал себя на том, что пялился на руки Джейка. Твою мать. Это было даже хуже, чем смотреть на губы Джейка. Ну, потому что, к губам Джейка Сонхун возможно привык. Возможно, он не впервые залипал на его лице. На том, как двигался рот Шима, когда он говорил или улыбался. Но руки. Блять. Эти крупные костяшки, широкие ладони и выступающие от напряжения вены. Ему захотелось коснуться их, провести пальцами или даже губами. Это было глупо и не имело никакого смысла. Но только об одной мысли об ощущение кожи Джейка на губах Сонхуна, внизу живота потяжелело, и проблема вдруг образовалась в другом месте. Чёрт. Он начал возбуждаться. Пак почувствовал себя чёртовым подростком и молился, чтобы Джеюн ничего не заметил. Мысли против воли стали ползти дальше. Он мог бы прямо сейчас поцеловать каждую костяшку рук Джейка. Провести языком по линиям на ладонях, а затем оставлять слабые укусы на запястьях с узлами вен на них. Сонхун наклонился чуть ниже, чувствуя, как бешено стучит его сердце. — Всё готово, — объявил Джейк, поднимая взгляд. И бесповоротно точно замечая, что всё это время Сонхун на него неотрывно пялился. Пак замер: его щеки словно опалило кипятком, а сердце точно пропустило удар или два. Их взгляды столкнулись: удивлённый Джейка и совершенно ошеломлённый и растерянный Сонхуна. Сонхун, не доверяя своему голосу, лишь коротко кивнул, сделал шаг назад и поспешил отвернуться от друга. В груди творилось чёрти что. Он засунул зубную щетку в рот и стал остервенело чистить зубы. Когда он поднял взгляд в зеркало, то через отражение увидел лицо Джейка. Тот смотрел на него удивлённо, но затем он нахмурился, от чего у Сонхуна заныло в груди, и молча направился в сторону душевой кабинки. Чёрт возьми. Сонхун сгорал от стыда, но он продолжал наблюдать, как стоящий к нему спиной Джейк снимал с себя одежду. Голая спина и лопатки уже были чем-то из ряда вон выходящего, но когда в сторону полетели домашние штаны, благоразумие Сонхуна тоже улетело. Но в отличие от штанов, приземлившихся на пол, его благоразумие решило улететь в стратосферу. Иначе как объяснить, что вместо того, чтобы поспешить закончить чистку зубов, он вплотную прижался бёдрами в тумбу под раковиной, продолжая пристально наблюдать за Джеюном. Когда Джейк снял с себя боксеры, Сонхун сделал первый толчок. И едва не застонал, кусая щётку внутри рта. Было так хорошо и плохо одновременно. Перед глазами уже всё плыло. Когда зашумела вода, Сонхун прикрыл глаза. На обратной стороне век тут же возник образ: оголённые тонкие ключицы, крепкие плечи и руки. Его изящные пальцы. Его руки. Он представил, что эти самые руки могли бы держать член Сонхуна, которые сейчас изнывал от желания. Что в его рту, вместо щётки, могли бы быть его пальцы. Сонхун вытащил щётку изо рта и вместо неё укусил собственную ладонь. Он сделал несколько толчков, и этого оказалось достаточно, чтобы кончить. Наспех вытерев туалетной бумагой остатки преступления, Сонхун пообещал себе подумать о том, что только что произошло.