Плод в ладонях

Второе правило изучения новых миров – быть готовым к любым неожиданностям. Ко всему, на что хватит фантазии, плюс цистерна всего сверху. И попрыгать. Ибо перемещения наобум, без синхронизации миров, без портальной системы (которую почему-то принято называть эальской, хотя они утащили эту технологию давным-давно у аннергов, а те в ту эпоху авторских прав на свои наработки еще не придумали), без знаменитых хромовских Переходов и бешеной удачливости лилимов являли собой бросок в кости. Выпадет нужная комбинация – молодец, поставь маяки, запиши координаты и рисуй крестик на перьях. Анжи с этим полегче, но это же анжи – они перемещаться учатся быстрее, чем летать. Во всех остальных случаях можно оказаться в пустыне (и повезет, если это будет песчаная Очень Горячая Пустыня и Не Очень Опасная), на узеньком уступе перед кипящим, готовым вот-вот извергнуться вулканом, в эпицентре бури, пожара, тайфуна, да словом – где угодно. Вон, дядя ее однажды оказался в десятке метров над бурлящими волнами. В океане. И никакой земли на горизонте не предвиделось. (Ну, никто даже не ругался, когда энное количество кубометров соленой воды с некоторым наличием морской живности вместе с мокрым и Очень Недовольным Дядей выплеснулось по коридорам, когда он решил плюнуть и вернуться, чтобы не бездарно тонуть в новом неизведанном мире. Вернулся он вместе с водой) Третье правило изучения новых миров – ставь маяки и сообщай о передвижениях. В принципе, просто, легко, понятно, и очень даже логично. В третье правило еще входило требование изучать новые миры хотя бы парами, а лучше группами, но на это многие насыпали старых перьев. Было еще правило Номер Четыре, Номер Пять и так далее, про невмешательство в развитие чужих цивилизаций (ежели они будут обнаружены), про уважительное отношение к иным видам, про запрет сражений... ...Первое правило изучения новых миров было самым непреложным. Мимикрируй, чтоб тебя. Никто не решит устраивать охоту на новую неизученную (и наверняка опасную, ибо чего не знаем – того боимся) расу, если попросту не узнает о существовании этой расы. Так что – мимикрируй, приспосабливайся, изучай новый мир без привлечения к своей тушке внимания. А нет – ну увы, тогда сиди дома и книжки читай, или иди в Отдел (сейчас, после окончания войны, он расцвел) и там подмазывайся к группе исследователей. В принципе, там тоже интересно – ребятки синхронизируют мир и ползают по нему чуть ли не с лупой. Находят много того, что одиночки пропускают мимо глаз. Да и приключения в группе все же побезопаснее, чем когда гордым кузнечиком скачешь по неизведанным просторам. Да и пару себе найти там проще. Там ведь тоже крылатые. На любой вкус и цвет, как говаривал дядя. ...Он ведь в конце концов в Отделе и осел, и брата следом утащил, и оба парами обзавелись. И уже даже детишками. Айва обещала явиться пред строгие очи своих дядь, дабы поздравить обоих (она что, получается, теперь не самая мелкая в семье? Ура, да ведь?), и мелкую патлатую пакость, что тоже туда укатилась, да все никак не могла придумать хороших подарков. ...Ну и не во время же линьки к ним тащиться? В этот период Айва представляет собой вечно недовольный кусок облезающего пуха, который предпочитает клубиться где-то в темном углу. ...Ладно, она отвлеклась. Итак, первое правило – мимикрируй. И желательно делать это заранее, а не когда на тебя наставляют ножи-кинжалы-мечи-и прочие режуще-протыкательные предметы повышенной опасности. ...Нечто подобное делают Охотники, стремясь слиться внешностью с обычными людьми и не отсвечивать в толпе. Так что Айва посмотрела, прикинула, и достала краску. Ну кто поверит, что крылатый добровольно захочет перекрашивать свои волосы – одну из гордостей, наряду с цветом оперения, - в черный цвет? Да никто! Так что Айва в порядке эксперимента угрохала три пачки краски на свои волосы, которые к подобному повороту готовы не были. Но цвет получился на загляденье всем воронам и черным кошкам! ...Мелкая патлатая пакость хохотал так, что подавился бубликом едва не насмерть. Но она опять сбилась с мысли. ...Итак, первое появление в новом мире без маяков, синхронизации или Перехода означает, что можно оказаться где угодно. Буквально. Айва оказалась в каком-то закутке в персиковом саду, кишащем слугами (вроде бы. Обычно в мирах на одном технологическом развитии одежда человеческих слуг выглядела плюс-минус похоже). Те сновали, подобно рабочим муравьям, загруженные свертками, какими-то красными бумажными фонариками, корзинами с цветами, одеждой, шкатулками, коврами, цветными шкурами и тканями, перьями, подносами с едой, подносами с чайниками, подносами с кувшинами... В общем, так как появление Айвы не сопровождалось никакими спецэффектами, на нее люди не обратили никакого внимания, занятые работой. Присмотревшись, Айва у некоторых людей разглядела то ли наросты на головах, то ли какие-то странные украшения, больше похожие на рога. У кого-то были заостренные уши, или чешуйки на лбу и щеках. Значит, в этом мире имелись не только люди. В самом саду, рассевшись в кружочек на цветных подушечках, сидели молодые женщины, похожие на сахарные статуэтки в своих воздушных, летящих одеждах всевозможных расцветок. Они не казались сестрами, но в них имелось что-то общее. То ли ухоженность, то ли тщательно подобранные прически и дорогие украшения, то ли... ...В общем, Айва отстраненно порадовалась, что перекрасилась. Почти все обитательницы были либо брюнетками, либо шатенками, либо носили волосы ярких расцветок. Будто экзотические птицы, или драгоценные камни. В общем, дорогое, редкое, ценное ощущение складывалось при взгляде на девушек. Так что она не должна будет выделяться слишком сильно на фоне местных... Пользуясь теми секундами, что у нее есть, Айва быстро расплела собственную косу, и прочесав пряди пальцами, завязала высокий хвост на затылке. На замысловатые прически, что носили другие женщины, у нее не хватило бы ни времени, ни зеркала, а еще украшения... Но вот одна из красоток в вуали была обладателем высокого, тщательно завязанного конского хвоста. Мимикрируй, приспосабливайся, сливайся, имитируй. И быстро, у тебя максимум пара минут. ...Нет, первоначальным вариантом было бы прикинуться слугой, но Айве хватило пары секунд, чтобы определить, что почти все они были мужчинами. Хотя это тоже не проблема – говорить любым голосом и в любых тональностях могут все крылатые, а одеждой можно скрыть детали. Но вот Айва выше этого просто потому, что слуги все оказались низкими! Невысокими. Короче, если у них есть какой-то отбор на роль слуги по росту, то такая каланча как она сразу же привлечет внимание. ...В саду щебетало около двадцати женщин, и слух Айвы улавливал еще множество других голосов где-то дальше. В закутке, где она оказалась, было так же установлено два изящных диванчика, с подушечками, покрывальцами и плавающими цветами в плошке на каменном столике между ними. И на одном диванчике лежала забытая кем-то синенькая накидка. И плетеная соломенная шляпа-доули с полупрозрачной тканью. ...Что-то похожее Айва видела прежде – подобный головной убор использовали во многих мирах. Так что набросила накидку на плечи, скрывая собственный костюм, и водрузила шляпу, пряча лицо будто за шторкой. Воровать она не собиралась, и накидка с головным убором будут возвращены в неповрежденном виде. Ну или Айва достанет что-то максимально похожее и вернет на этот диванчик. ...Просто до этого момента ее ни разу еще не заносило при прыжке в новый мир в столь многолюдное место, а на установку маяков и снятие координат нужно время. И пока она будет возиться, поднимется тревога, и позовут охрану. Это замок? Павильон? Дворец? В любом случае, если тут столько женщин и слуг, то и охраняться подобное место будет тщательно. ...Конечно, удрать Айва сможет, просто это обидно – попасть в новый мир и спустя две минуты вернуться домой, даже не сняв координат! А без них повторно прыгнуть сюда не получится – первое перемещение всегда наугад, и оно, подобно удару молнии, в одно и то же место дважды не приводит. Женщины тем временем зашевелились, и поднявшись на ноги, приняли из рук слуг похожие шляпки. Кто-то сразу надел их, кто-то прижимал к груди. Три девы от шляп отказались, и возглавив процессию, куда-то двинулись, весело что-то рассказывая. Ну, такой шанс смешаться с толпой Айва не упустила, и переступив на месте, попыталась повторить чужие плывущие шажки. Имитируй и сливайся. На пятом шаге закуток закончился крытой галереей, и к процессии весело щебечущих дам в ярких платьях Айва подплыла уже уверенной походкой, пристроившись в самом хвосте. Приспосабливайся, или сдохнешь – любил шутить дядя, когда Айва была еще мелким комком пуха, и отказывалась учить новый язык, руководствуясь тем, что знает уже два десятка. ...Потребовалось несколько минут (и пара «случайных» прикосновений к чужим ладоням с другими идущими рядом девами) чтобы чужой непонятный язык сначала разбился на ручейки слов и чуть более крупных фраз, а после собрался обратно вместе с интонациями и оттенками. - ...Конечно, мы вам покажем! – Радостно щебетала где-то в главе процессии одна из молодых женщин, которая отказалась от шляпки. – Это страшное чудовище! - А оно не опасное? – Дрожащим голосом спросил кто-то. - Ой, что ты, Цинь-Цинь! Наш добрый господин заковал чудовище под землей, и ему никогда не выбраться! А мы на него посмотрим одним глазочком только! Чудовище? Ну хорошо, Айва заинтересована. Если идет так много женщин, то вреда от того, что она присоединится, не будет никакого. ...Всегда интересно увидеть не только разумных созданий, но и зверей. Особенно, если те вреда не представляют, и, по заверениям девы без шляпы – оно ужасает своим обликом, но теперь полностью безопасно. Бегать где-то по лесам, полям и болотам ради сомнительного счастья найти какую-нибудь новую неизученную тварь Айва не жаждет. Процессия прошла еще через один сад, только теперь состоящий из цветущих вишневых деревьев, и к ним присоединилось еще четверо дам, споро набросивших себе на головы шляпки с вуалями. За садами начались галереи, и Айва с некоторым облегчением выдохнула, следуя в конце разросшейся процессии. Самостоятельно она бы по этим коридорам бродила бы до поднятия тревоги, а так можно не бояться, что ее раскусят сразу. ...Не она одна вертела головой, рассматривая то гобелен, то резьбу на потолочных балках, то мраморные полы, отделанные золотом. Они шли. И шли. И шли опять. На седьмом по счету коридоре Айва поймала за хвост мысль, что богатства было как-то... С избытком. Все вокруг напоминало драгоценную шкатулку, в которую без разбору насыпали все драгоценности, а потом потрясли. Залы с мраморными колоннами сменялись залами с шелковыми гобеленами от пола до потолка, а за ними следовали золотые арки и вплавленные в мрамор рубины и изумруды. ...Интересный, оказывается, вкус у обитателей мира. Будь возможность, Айва постаралась бы сразу зарисовать и кованые светильники, и игру света в одной из галерей, и резьбу на балках. Но ничего, она потом по памяти повторит. Каждая деталь по отдельности была невероятно красивой. А все вместе создавало впечатление тяжелой избыточности. ...Словом, они шли. А девы во главе процессии говорили, будто перебрасывали друг другу мяч в игре, и голоса их разбегались по залам и коридорам, дробились эхом за спиной Айвы, и затихали где-то под потолком. - Злое чудовище... - ...Мой брат погиб по его вине... - И мой тоже, и вся моя семья была уничтожена! - Этот монстр мучал нашего супруга... Айва попыталась себе представить чудовище, но фантазия пасовала. Она в этом мире и обычных-то созданий еще не видела. Может, тут нет аналогов медведей или аннергских гончих. ...Бич всех крылатых – любопытство. Так что если бы Айва думала затеряться в коридорах и слинять из этого, без сомнения, огромного замка, то теперь бы осталась чисто из-за любопытства. Что за чудовище? Сколько у него конечностей? Какой окрас? Есть чешуя, шерсть или что-то иное? Оно похоже на что-то, что прежде встречалось Айве в книгах или во время путешествий по другим мирам, или же это нечто совершенно новое? Словом – Айва теперь к этой процессии приклеилась точно, и без хотя бы одного взгляда на чудовище из замка не уберется. Даже если на нее наставят колюще-режущее оружие местные стражи. ...Те тоже встречались – стояли попарно перед двустворчатыми дверями, и походили больше на статуи, чем на живых людей. Внимания к себе Айва не привлекала, проскальзывала незаметно, наловчившись имитировать местный шаг и перестроив часть дыхания, чтобы больше походить на остальных восторженных и нетерпеливых женщин в процессии. За очередными, теперь уже металлическими дверями, которые распахнули слуги, оказался не богато украшенный зал, а широкие каменные ступени, ведущие вниз. В темноту. ...Ах да, женщины говорили, чудовище заточено в темнице под землей. Оно сидит на цепи. Процессия двинулась вниз. Кто-то вытащил из рукава странные светящиеся шарики, похожие на жемчужины, кто-то принял из рук слуг бумажные фонарики, и полученного света было вполне достаточно, чтобы двигаться дальше. Айва про себя обрадовалась – в темноте она, как и все крылатые, видела плохо. И если бы все женщины в процессии не нуждались бы в дополнительных источниках света, она бы точно влипла, выдав себя. ...Нет, можно зрение перестроить, но это нужно хотя бы несколько минут, и желательно не на ходу. Ладно. Теперь они шли вниз. Ступени прерывались площадками, и уводили все ниже, все глубже под замок. Постепенно цветочные запахи и ароматы благовоний сменялись затхлым тяжелым воздухом, а те – перебивались плесенью и едва ощутимой вонью разложения. Нечистот. Идущая первой женщина с высоким конским хвостом и с вуалью на лице первой ступила на очередную каменную площадку, и сделав пару шагов, самолично толкнула ладонями обитую железом дверь. Зашла первой и махнула рукой, подзывая. Перед дверью едва не образовалась давка. Женщины и девушки, распаленные, с горящими глазами торопились пройти первыми, и до Айвы даже донеслось начало какой-то разборки про очередность и обязанность уступить. Те же, кто уже оказался внутри, что-то обсуждали и вели себя громче, чем во время спуска. Будто... ругали что-то? Айва закусила губу, терпеливо ожидая своей очереди. Кричать на неразумного зверя – несколько бессмысленно. Или это ритуал такой? За дверью было темно, холодно, и смердело. Кровью, разложением, нечистотами, плесенью и падалью. Где-то под самым потолком имелся один направленный источник света, и он падал в центр комнаты, освещая лишь одно место. ...Будто сцену в театре. Грязную, пустую – только возле какой-то кучи едва сверкало что-то, похожее на осколки зеркала. Степенные, ухоженные, красивые, приятно пахнущие и похожие на сахарные статуэтки и волшебных фей из сказок женщины и девушки толкались локтями, шипели друг на друга, отдавливали окружающим пальцы и с жадным блеском в глазах внимали словам их главной, носящей вуаль. ...Она либо была самой старшей, либо самой уважаемой (внешне сильных различий в возрасте Айва не различила, так что остановилась на втором варианте). - Этот монстр был шисюном моего шибо! И он убил его, убил моего единственного брата! – Дрожащим от гнева и ненависти провозгласила та, и взмахнула рукой, отчего рукава ее одежд всколыхнулись, будто лепестки цветка. – Но ничего, наш драгоценный супруг помог возмездию свершиться, и восторжествовать справедливости! Айва, стараясь оставаться позади всех, осторожно вытянула шею, рассматривая освященный пятачок «сцены». ...Неровный грязный камень, в самом центре которого вбито железное кольцо, от которого тянулась тяжелая грубая цепь, идущая к то ли куче тряпья, то ли крупному камню. Несколько маслянисто блестящих лужиц, кучка крошечных слабых, будто запыленных солнечных зайчиков почти на границе света и тьмы. - Наш супруг смог добиться справедливого суда, и воздал своему мучителю по заслугам! - ...Он всех убил – и мою семью, и всех слуг! А мой брат был так добр к нему... – Стенала где-то впереди и чуть справа третья женщина, что шла в самом начале процессии. Цепь не могла идти в пустоту. И раз один ее конец крепился к кольцу, то второй должен был идти к чудовищу. Айва осторожно потерла слезящиеся глаза. Под завесу ткани проникала тошнотворная смесь запахов. ...Только когда непонятная куча шевельнулась, паззл из какофонии чужих голосов, проклятий и выкриков и то, что видели ее глаза и чуял нос, дошел до ее разума и сложился в картину. Со щелчком, который никто не способен услышать, и который не ощущается сильнее, чем дрожь земли под ногами или вибрация от удара в колокол над головой. Но что-то внутри вздрагивает и натягивается. Там был не камень. И не куча тряпья. И не какой-то зверь, которого Айва прежде не встречала. Там лежал человек. Слишком съежившийся, слишком маленький, чтобы быть опознанным как человек, слишком грязный и страшный. Слишком неправильный. ...Без рук и ног. Будто жук, которому оторвали лапки и бросили в банку, чтобы смотреть сквозь стекло – а теперь как он будет ползать? Айва слышала девичьи шепотки и громкие обвинения, десяток других голосов, проклинающих, ругающих, радостных, восторженных, понимая разумом – каждое слово она все еще в состоянии переводить и запомнить, и эхо этих сладких голосов-колокольчиков будет ее преследовать. ...Кажется, в этом подземелье и вправду есть чудовище. Много, много чудовищ, наслаждающихся видом чужих страданий. ...Прикосновение к плечу Айва ощутила с запозданием. - Пойдем, сестрица. – Перед ней стояла одна из тех дев, что спускались в подземелья без шляпки-доули. – Не стоит находиться с этим отвратительным человеком слишком долго. Его ненависть заразна. Пойдем наверх, к солнцу и чаю, и тебе станет легче. Из Айвы едва не вырвался какой-то слабо опознаваемый звук, который она все же замаскировала, кашлянув. - Не медлите. – Их поторопила главная женщина, с полупрозрачной вуалью и конским хвостом. – Шимэй Аи, зачем ты с нами пошла? В твоем положении следует себя беречь. Лекарь Му ведь рекомендовал тебе побольше отдыхать. А наш Супруг расстроится, если ты снова потеряешь ребенка. ...Ну, значит, Айву приняли за кого-то другого. Это плохо. Хуже было то, что от нее ждали ответа. - Я... – Айва напрягла голосовые связки, не представляя, в какую сторону модулировать голос. И остановилась на тоненьком шепоте. – Просто... Воздух тяжелый. Вторая женщина вздохнула, и подхватив Айву под локоток, легко потянула прочь из каземата. К лестнице, наверх. К солнцу, что не касалось своими лучами ничего в этом подземелье. - Идем быстрее, сестрица. В твоем положении не стоит смотреть на ужасные вещи. – Ласково и певуче сказала женщина, вцепившись Айве в локоть так, что незаметно не вырваться. Они поднимались последними, в самом конце во много раз растянувшейся процессии из «сахарных» дев и воздушных фей, что теперь, удовлетворив любопытство, торопились наверх, к своим излюбленным занятиям и разговорам. И поэтому Айва услышала, что за их спинами раздались шаги двух пар ног, звон цепи. Какой-то обрывок фразы, смазанный расстоянием. ...И тяжелый, резкий, будто удар, крик, оборвавшийся вместе с захлопнутой дверью, обитой железом. Женщина тянула Айву, и щебетала о новом чае (он с лепестками с цветка Вечной Радости!), о новой каллиграфии в своих покоях (сестрица Аи, приходи сегодня – я с удовольствием тебе ее покажу!), о шелках, фонариках, и чем-то там еще. Она шла так близко, что Айва бедром сквозь ткань ощущала, что у той на поясе висит какой-то продолговатый, чуть больше ладони, предмет. ...Кинжал? Нет, слишком короткое и узкое. ...Не стоит смотреть на ужасные вещи – кажется, именно так и сказала женщина, с которой шла Айва. Не стоит смотреть. Не стоит касаться. Они шли последними. Айве ничего не стоит чуть дернуть рукой, стряхивая чужую (ужасную, ужасную) ладонь, и толкнуть пахнущую чем-то сладким и цветочным (ужасным, ужасным) девушку назад, чтобы она гарантированно сломала себе шею. ...Нападать первой нельзя. И потом, это привлечет внимание, а Айва меньше часа в этом мире, и еще ничего не увидела, не поставила маяки, не записала координаты. И она не сможет вернуться, чтобы... Чтобы. У нее одна попытка. ...Первый бич крылатых – любопытство. Есть и второй, глупый и опасный, свойственный так же всем видам крылатых примерно в равной степени. Айва чуть склонилась к женщине, что пиявкой вцепилась ей в локоть, и чуть приподняв ткань на собственной шляпе-доули, шепнула, не модулируя больше свой голос. - Ты ко мне не подходила. Женщина моргнула непонимающе, не узнавая ее, но спустя секунду растерянность на ее лице исчезла. И она, отпустив руку Айвы, поспешила наверх по ступенькам. На поясе у женщины висел сложенный веер.