✤✤✤
Смотреть на Джейн через окно реанимации было тягостно. Её болезненный вид, неподвижное тело, погружённое в кому, аппарат искусственной вентиляции лёгких на лице, капельница рядом, торчащие трубки и тусклые больничные стены — всё отдавало болью в сердце за то, через какой кошмар она проходит. В Минхо гудело непреодолимое желание подойти и просто обнять её, спросить о самочувствии и подбодрить, развеселить, но пока нельзя. Джейн была на волоске от смерти. Благо врачам с великим усердием удалось схватить её за руку и увести как можно дальше от лестницы, ведущей на тот свет. Настоящие монстры — не те, кто прячутся под кроватью, а те, кто смеют поступать так с людьми. За всю жизнь Минхо ни разу не испытывал настоящей ненависти. Теперь же Дик Фрай возглавил этот список. Сбоку раздался чей-то вопрос: — Ты её друг? Минхо повернул голову. Он и не заметил, как рядом остановился мужчина лет пятидесяти, также наблюдающий за Джейн. — Ну, мы работаем вместе. — Так ты... Минхо? — Да. — Спасибо тебе, — мужчина неожиданно заключил его в крепкие объятия. Он стал бормотать дрожащим голосом: — Если бы не ты... Моя доченька, она... Храни тебя Господь. Спасибо. Минхо утешительно похлопал его по спине. Они отстранились друг от друга. Глаза мужчины слезились. Минхо пока держался, не хотел расклеиваться перед отцом Джейн, итак уже отчаявшимся до предела. — Завтра она должна очнуться, — сказал тот, прильнув ладонями к окну, — хотя врач говорил, что сегодня... Моя родная, пожалуйста, проснись... Отец Джейн расплакался. Он сжал руки в кулаки и прислонился лбом к стеклу, попросив оставить его в одиночестве. Минхо больше не мог держать себя в руках. Расчувствовался. На обратном пути его затрясло. В носу защекотало от слëз и губы задрожали. Тёплый ветер на улице подсушил глаза, вроде бы даже плакать перехотелось. Но его добил вопрос Джисона: — Ну, как она? И слëзы хлынули как по щелчку. Ощущение её крови на собственных ладонях до сих пор не покинуло его. Воспоминания начали обрывисто мелькать в голове: как Джейн отключилась, и ему показалось, что он не успел ей помочь; как её мама в панике забежала в больницу с холодным потрясением в глазах; как он тщательно отмывал руки, а в слив стекала ярко-красная вода. Минхо спрятал своё мокрое от слëз лицо, прикрывшись ладонями, чтобы никто не видел его страдальческую гримасу. Джисон отстегнул ремень безопасности и нагнулся к нему. Обнял, хоть это и не было удобно, трепетно склонил его голову к своему плечу и зарылся пальцами в волосы. Слова излишни, и так всё ясно: по ласковым движениям подушечек пальцев на затылке, немного массирующих кожу; по рукам, которыми Джисон прижал его так, будто не хотел отпускать; по тому, как он стал тихо напевать одну из песен Мадонны — лучшую из лучших по мнению Минхо, и это несмотря на то, что Джисон ненавидел её всеми фибрами души. Всё ясно. Минхо вряд ли когда-нибудь поймёт, чем заслужил такого друга, который в трудную минуту безо всяких слов может выразить то, что нужно, попав прямо в самое сердце.✤✤✤
Он снова пробрался в загадочный дом на Спайкс-стрит. В одиночку. Прежде всего, чтобы вернуть украденные фотографии и, может, найти то, что ответит на его бесчисленные вопросы. На сей раз Минхо посетил дом на закате, чтобы не так сильно было темно, да ещё и прихватил с собой фонарик. На всякий случай. Он смог получше рассмотреть комнаты, приглядеться повнимательнее к деталям интерьера, вещам, побродить в поисках чего-нибудь, что натолкнëт его на истину. Снова появилось липкое ощущение, словно за ним наблюдали, что ещё больше раздуло страх в груди. Всё было как прежде. Ничего интересного не цепляло его взгляд, кроме, разве что, накрытых чёрными полотнами окон. Их Минхо решил осмотреть в последнюю очередь. Сначала он вернул фотографии на место, чтобы Дик уже доделал свой любовный ритуал. Вне всяких сомнений, именно он жил в этом доме со своей семьёй, до того случая с убийством бейсболиста. Его родители, вероятно, не справились с осуждением общественности и упрёками о неправильном воспитании. Съехали в спешке, бросив всё своё имущество. Начали жизнь с чистого листа. Минхо слышал в новостях, что журналисты нашли их, но они отказались давать комментарии по поводу побега Дика из тюрьмы, открестившись от него. Минхо встал посреди гостиной, накрыл рукой лицо и хмыкнул. Затем заулыбался — боязнь находиться в этом жутком доме защекотала нервишки так, что из него начал вырываться смех. Не дурак ли он? Его так сильно тянуло расследовать, чего ещё можно ожидать от Дика Фрая и какого чëрта здесь вообще происходит, что мысли о безопасности словно вылетели из головы. Если бы не опасения Йеджи о том, что зря он прервал ритуал, то его бы даже силком сюда не затащили. Наконец, здравый смысл затрещал в черепной коробке: глупо пытаться разобраться во всём самостоятельно. Он даже не до конца понимал, чего хотел этим добиться. Какие ответы он искал? Нужно выбираться отсюда, иначе мама узнает, где он так долго пропадал, от судмедэксперта. В гостиной Минхо обнаружил дверь, ведущую на задний двор. Направился туда, чтобы побыстрее выйти. И задержался у окна: надо же всë-таки понять, что это за чёрные полотна, которых в прошлый раз не было. Они прибиты маленькими гвоздиками к раме, выглядели до боли знакомо, состояли из резины, как тот пропавший из бассейна брезент... Погодите-ка. Минхо отогнул краешек полотна и пощупал — это же чëртов разрезанный брезент! Он вряд ли мог спутать его с чем-нибудь другим. Дик явно хотел что-то скрыть от таких людей, как Минхо, которые лезут, куда не следует. Теперь у него больше вопросов, чем ответов. Задний дворик был небольшим и заросшим травой, пустовал. За ним находился лес, что ещё больше наводило страх. Спустившись с террасы, под одним из окон Минхо приметил деревянную дверцу, ведущую, вероятно, в подвал. Мозг уговаривал его бежать отсюда так, чтобы пятки сверкали, но руки чесались посмотреть, что же там внутри. Схватившись за ручку, Минхо поднял дверцу. Не успел он осмотреться, как вдруг прямо в лицо кинулись мухи, а в нос хлынула затхлая вонь вперемешку с тухлятиной. Наверное, при переезде они бросили не только свои вещи, но и еду, которую обычно хранили в таких подвальчиках. Правда, запах лишь отдалённо напоминал сгнившие продукты. Чувствовалось ещё какое-то незнакомое послевкусие, тянущееся плотным шлейфом прямиком из подвала. Неприятное и острое, такое, что нельзя ни с чем перепутать, если знать наверняка, что может издавать такой запах, как, например... Минхо хотел посветить туда фонариком, но сзади, из леса, раздался треск, а с деревьев неожиданно взлетели вороны с громкими криками. Он резко закрыл дверцу и рванул домой. Пожалуй, нервотрёпки на сегодня хватит.✤✤✤
Первый жаркий день в этом году. Открытые настежь окна впускали в комнату хоть и свежий, но тёплый воздух, отчего казалось, будто проветривание не приносило никакой пользы. В такую погоду ничего не хотелось делать. Минхо мог бы до самого вечера просидеть на полу, привалившись спиной к кровати, если бы тела Чанбина и Джисона не грели его с обеих сторон. Они подвинулись вплотную друг к другу, как детёныши дикого зверя, чтобы поток холодного ветра из вентилятора обдувал каждого. — Сейчас бы поплавать, — произнёс Чанбин, прервав молчание. — Когда там бассейн откроют? Я хочу поглазеть на первокурсниц в купальниках. — Не скоро, — Минхо ответил не охотно. Его сильно беспокоило моральное состояние мистера Барнса, который лишился и жены, и ребёнка, и теперь, возможно, целого бизнеса — после убийства Мэтта и нападения на Джейн народ полностью перестал посещать бассейн из-за страха стать следующей жертвой. — Хотя, наверное, никогда, — продолжил он. — Почти все уволились, работать в «Медузе» никто не хочет. — Да уж, твой начальник будто кому-то насолил. Несчастье за несчастьем. Это может быть случайностью? — размышлял Чанбин. Минхо запрокинул голову и прислонился затылком к матрасу. Вот уже несколько дней он постоянно думал обо всём, что случилось за прошедшую неделю. Каждый день в нём росла неуклонная тревога. Куда бы он ни пошёл, за ним, как по пятам, следовал страх наткнуться на Дика. — Верно, — согласился Джисон. — Думаю, Дик специально устроил резню в бассейне, чтобы люди боялись туда ходить и приносить прибыль. — И ради чего? Он слушал их, хоть и не хотел. Голова раскалывалась. Накопившиеся мысли о смерти от чужих рук казались Минхо неподъёмными камнями, которые давили на череп со всех сторон. — Может... месть? Чувство надвигающегося кошмара не покидало его даже во снах. Практически каждую ночь ему снилось, как всех близких людей вот-вот убьют, а повсюду польются водопады крови и вырастут горы пепла. — За что? В голове не укладывается, как это связано. — Давайте хотя бы сегодня не будем об этом говорить, — попросил Минхо. — Я уже не могу. Оба затихли и повернулись к нему. Чанбин мягко сказал: — Прости. Ты же... всё это видел. Минхо постарался отвлечься. Подумал о солнечной Калифорнии, тёплом песке под ногами, крике чаек на берегу и свободном ветре, приносящим свежий морской запах со стороны Тихого океана. Затем о том, какая всë-таки нежная у Джисона кожа. Правая рука всё время касалась его бедра якобы случайно: тесно ведь, а если отодвинуться, то воздух из вентилятора не дотянется. Слишком уж Минхо задумался, вот и не заметил, как стал водить костяшками по внешней стороне его бедра, ощущая мягкие волоски и наслаждаясь мыслями о ярких красках заката на пляже. Хотелось прикасаться к Джисону везде, но уже не тайком, а когда только вздумается. Все мечты моментально рухнули, когда Минхо вдруг перестал чувствовать костяшками его кожу. Он открыл глаза. Дал себе пару секунд на осознание, потом ещё несколько, чтобы подобрать слова и вспомнить заготовленное оправдание. Повернулся к нему на свой страх и риск. Всё оказалось до боли простым — Джисон отодвинулся, создав небольшое, но такое мучительное расстояние между ними. Зудящее чувство нелепости поселилось в мыслях и эхом раздалось в голове: ему стало противно от поглаживаний Минхо? Джисон уставился на него, нахмурившись, и они быстро отвернулись друг от друга. Неловко. — О чëм вы думаете прямо сейчас? — спросил Чанбин очень даже вовремя, пока Минхо не успел проклясть себя за свой неконтролируемый порыв. — О том фантастическом буррито из Тако Белл, — ответил Джисон. — С фасолью и тёртым сырком... — И с лучком, — продолжил Минхо, переключив внимание. — В мягкой тортилье, пропитанной острым соусом чили... — Чтобы, когда кусаешь, сыр за тобой тянулся, и во рту всё горело из-за соуса... — А я хочу умереть, — уныло сорвалось с губ Чанбина, словно он колебался, стоит ли это говорить. В комнате зазвенела напряжённая тишина. — Что? — Джисон аж вздрогнул и вытаращил глаза. — Ты с ума сошёл? Чанбин помотал головой. Объяснился с натянутой улыбкой: — Я говорю, такая жара, что хочется умереть. — А-а-а, ну да, — протянул Джисон и снова расслабился. — Я просто о другом подумал. Только одного взгляда Минхо в глаза Чанбина, холодные и растерянные, хватило для того, чтобы понять: желание умереть и жара ведь никак не связаны. Чанбин так резко сменил тему. Неужели он в сомнении, можно ли им доверять?✤✤✤
Минхо проходил мимо витрины со спортивными достижениями каждый будний день, но сегодня, похоже, первый раз, когда он остановился перед ней и действительно разглядел всё, что находилось на полочках. Помимо кубков и медалей, в самом центре, как нечто драгоценное и важное, красовалась бейсбольная джерси с фамилией «Скотт», идеально выглаженная и помещённая в рамку. Под ней, на атласной синей ткани, красиво разложенной волнами на полке, располагалась фотография бейсбольной команды, датированная шестидесятым годом. Над каждым игроком нависали имена, написанные от руки красивым почерком. Трое парней на переднем плане стояли по центру в обнимку: Джейсон Оуэн, Майкл Скотт и Фредерик Барнс. — Вы все обречены! — прокричал Джо, охранник школы, тихо подкравшись со спины и коснувшись его плеча рукой. — Каждый из вас должен быть крещён во имя Иисуса Христа во искупление грехов ваших, и получите вы в дар Святого Духа. Минхо чуть не обделался от испуга. Он уже хотел послать его куда подальше, но тут из-за угла вышел Каллахан, направившись в их сторону расслабленной походкой и крутя свисток на указательном пальце. — Джо, сегодня твои любимые макароны с сыром. Забыл? — напомнил тот, взглянув на Минхо, который всем своим видом пытался показать, что ему не нравится присутствие Джо рядом с ним. — Беги на обед. — Так точно, командир! И его как волной смыло. Каллахан ухмыльнулся, продолжил свой путь, но Минхо его остановил: — Извините, вы можете задержаться и немного рассказать об этой команде? — и указал пальцем на фотографию. — Конечно, — Каллахан встал сбоку. — Эти ребята — легендарный состав «Пум». Их успех был непревзойдённым настолько, что с шестидесятого года до сих пор никто не смог побить их рекорд. Такое количество наград вам даже и не снилось. Они были идеальной командой. Командой мечты. В моё время все мальчишки хотели быть похожи на них, особенно на Майкла. В нëм не было ни одного изъяна. — А как же то, что он гнобил Ричарда Фрая? Губы Каллахана слегка изогнулись в улыбке, хотя дружелюбной её вряд ли можно назвать. — Да брехня это всё, — с насмешкой бросил он. — Может, пошутил пару раз. Только и всего. В этот момент мимо них проходил учитель истории, Финли, и Каллахан обратился к нему: — О, Роб, подтверди: над Фраем ведь не насмехались? — Все закрывали на это глаза, чтобы не попасть под раздачу. Спустя столько лет пора бы уже это признать, Уилл, — сказал как отрезал, продолжив свой путь. — Что ты подразумеваешь? — и Каллахан погнался за ним, оскорблённо бросая ему в спину: — Что я — трус? Роб! В ответ получил полное игнорирование. Когда оба скрылись из виду, Минхо решил поскорее найти Джисона и поделиться хоть чем-нибудь новеньким из того, что он смог узнать за последнее время. Долго блуждать не пришлось: тот, казалось, и сам был в поиске Минхо, ведь как только они встретились взглядами в том же коридоре, он тут же побежал навстречу с радостным: — Вот ты где! — Я снова был в доме на Спайкс-стрит, — Минхо не стал медлить. И в следующий миг Джисон, сердито выдохнув, толкнул его к стене и прижал его плечи руками. — Что ты делаешь? — возмутился Минхо, почувствовав боль в лопатках от удара. — Это я хотел спросить: что ты делаешь? Зачем сунулся туда один? В Карсон-Сити происходит какая-то чертовщина, убийца спокойно расхаживает на свободе и никто не может поймать его в таком маленьком городишке, а ты просто ходишь к нему домой, как в гости, когда он, очевидно, стал появляться там после побега, а то и жить. — Ничего же страшного не случилось. Чего ты так завёлся? Внезапно Джисон уткнулся лбом в его грудь, ослабив хватку на плечах. Тело от этого жеста оцепенело, а сердце будто сковало жаркой близостью. — Прости. Я очень волнуюсь за тебя. Ты же мой... лучший друг, — он отступил назад и виновато улыбнулся. — Я так сильно толкнул тебя. Не больно? — Проехали, — Минхо отмахнулся. — Нашёл что-нибудь в доме? — О, так теперь тебе интересно? — поддел он весело, отчего Джисон закатил глаза. — Ладно, короче... И следующие двадцать минут до звонка на урок Минхо было не заткнуть. Конечно, рассказ о найденном брезенте не мог так затянуться, однако его монолог сопровождался впечатлениями, которые он получил, поэтому небольшая, казалось бы, история получила гораздо больший объём. Джисон внимал каждому слову, а после, окинув его встревоженным взглядом, сказал: — Будь осторожнее, Нэнси Дрю.