28 февраля
День 13:08
Услышав стук во входную дверь дома, Петров быстро доел последние несколько ложек каши, поставил тарелку в мойку и побежал ко входу. Открыв, он увидел Морозову в пальто и в зимней розовой шапочке с милым помпоном. За её спиной был ранец. Во взгляде небесных глаз читались интерес, беспокойство и грусть. —Привет. Проходи.— Брюнетка кивнула, пройдя мимо друга, чтобы попасть внутрь. Когда парень закрыл дверь, она почувствовала тепло, моментально обжёгшее её ледяные руки. —Прости. Вам, наверное, пришлось подождать. Но я не смогла поспешить. На улице очень холодно.— Оправдывалась Полина, снимая свой ранец и блестящие, чёрные сапожки. Взору открылись простые носки серо-бежевого оттенка, неприятно колющие ноги девочки. Пока она говорила, Антон стянул шапку с её головы и осторожно, еле касаясь, погладил тёмные волосы, которые были взъерошены и намагничены из-за головного убора. —Нет, всё в порядке. Ты как раз вовремя.— —Как скажешь.— Девушка выпрямилась, встав с корточек. Она расстегнула коричневые пуговички и развязала тканевый пояс своего бежевого пальто, сняла его и повесила на крючок. Морозова была одета в свитер с вышитым на нём жирафом и тёплые тёмно-серые легинсы, которые её деду, по его рассказам, повезло купить ещё в конце восьмидесятых годов в универмаге ближайшего крупного города. В это время позади ребят, опираясь на стену, уже стояла Карина. Она наблюдала за движениями сына, подмечая, что тот боялся лишний раз махнуть рукой — не дай Бог случайно ударит Морозову. —Здравствуй, Полина. Ты не голодная?— Девочка слегка дёрнулась, испугавшись внезапности. Она не заметила, когда мама Антона подошла к ним, так что не могла ожидать, что женщина подаст голос. —Нет, спасибо. Я поела дома.— —Ну, развлекайтесь. Не буду мешать.— Шатенка подмигнула подросткам, весело улыбаясь, развернулась и снова направилась на кухню.***
28 февраля
День 13:16
Ребята сидели на одноместной кровати... Полинка, кстати, сняла излюбленный свитер, под который ею была надета зелёная футболка. Ну так вот. Ребята сидели на одноместной кровати, обсуждая всё и одновременно ничего. В большинстве тем, которые они начинали, чтобы нарушить неловкую тишину, попросту не было смысла. Но Петров вспомнил их недавний разговор... —Полина?— —Да?— —Ты вроде как что-то хотела сказать. Сегодня в школе.— —Ах, да... Точно.— Сначала скрипачка замешкалась, будто боясь рассказать. Но вскоре на её лице расцвела злость. —Да Ромка этот...— Опять... —Придурок!— Неужели он опять говорил с ней об этом, но уже в живую? —Признался мне вчера в чувствах и убежал, мол, потом ответ дашь.— Зачем? Почему? Она ведь откажет. —А теперь избегает!— Пятифану стоит снять розовые очки. Обычно, когда долго живёшь иллюзиями о том, что всё происходит так, как тебе того хочется, это плохо заканчивается. —Нет, ну представляешь? И что у него на уме?— Как там это чувство называется? «Дежавю»?***
Подростки дружно посмеялись и вскоре затихли. На минуту повисла тишина. Оба хотели что-то сказать, но всё не решались, подбирали правильные слова. —Антон?— Девушка подняла голову. Её голубые глаза были полны решимости. —Да?— —Недавно... Рома предложил мне встречаться.—***
Во сне она сказала это как-то... грустно, что ли? Было ощущение, что она испытывает жалость к Пятифану. Потому, что это невзаимно, но Рома до последнего верил или верит в обратное. Потому, что это невзаимно, но Рома старался, старается и, скорее всего, будет стараться. Стараться заполучить её: её внимание, её прикосновения, её любовь... —Тоша?— Но теперь она злится. Искренне злится. —Антон.— Злится от того, что Пятифан не примет отказ. Злится от того, что Пятифан станет ещё настойчивее. Злится от того, что Пятифан не успокоится, даже если она будет с другим. —Петров!— Этот обезумевший гопник не умеет проигрывать.***
28 февраля
День 14:36
С домашним заданием ребята справились довольно-таки быстро. Но поскольку сегодня на уроке русского языка учительница объясняла новую тему, Полина помогла Антону и подсказала более лёгкий вариант, который, по сути, является упрощением правила, представленного в учебнике. С остальными предметами проблем не возникло. Только литературу они договорились выучить вечером, когда Морозова уйдёт к себе домой, — иначе будут путать и сбивать друг друга. Сложив все нужные учебники, тетради и остальные принадлежности в ранцы, подростки вместе пошли в комнату Оли. Девочка пару раз заглядывала к ним, интересуясь, чем они занимаются. —Оля!— Беловласка обернулась, отвлекаясь от своих важнейших дел. Она вприпрыжку подбежала к вошедшим ребятам и накинулась на девушку с объятиями. —Полиночка! Вы закончили? Давайте поиграем!— Отдалившись от Морозовой, кроха метнулась в сторону своей кровати, встала на неё и указала на стену, демонстрируя новый рисунок. —Смотри! Тоша нарисовал мне трице...— —Трицератопса.— Подсказал старший, помогая сестре. Она никак не могла выговорить это сложное слово. —Да, да!— —Здорово! Олечка, у тебя такой талантливый братик!— Брюнетка подошла ближе, чтобы получше рассмотреть нарисованного динозавра. Он выглядел нереалистично, мультяшно, но очень мило. —С..спасибо.— Полина каждый раз нахваливала Антона и его рисунки, и каждый раз он тихо благодарил её, думая о том, что несколько минут рисования не стоят этой похвалы. Парень поднял сестру на руки, опустил на пол и, убедившись в том, что она не упадёт, отпустил и выпрямился. —Тоша, давайте поиграем! В «Дочки-матери»!— —Оль, ты уверена?— —Да! Ты будешь папой, а Полина — мамой.— —А ты?— —Дочкой!— На слова девочки Полина радостно захлопала в ладоши, поддерживая кроху. —А давайте!—