I wanna be honest I want to be bad I want to destroy you I want to move fast I want the attention I want all the cash I want all the ass Is it too much to ask?
***
Кажется, Чонин сейчас сойдет с ума. Он не понимает, что происходит. Точнее, он все прекрасно понимает и просто не может в это поверить. Хенджин целует линию его челюсти, медленно прокладывая дорожку из поцелуев, которые скорее похожи на засосы, вниз, к шее. Чонина как будто парализовало. Он не может сдвинуться, грудная клетка быстро поднимается и опускается, руки вспотели, сердце стучит, в голове пусто. И все это сразу после того, как Хенджин остановил его посреди тускло освещенного коридора и, ничего не говоря и даже не смотря на него, пригвоздил к стене и начал целовать. Чонин хочет удариться головой, чтобы проверить правдивость происходящего. Только рука Хенджина, отделяющая его голову и эту самую стену, не даст этого сделать. Другая его рука сжимает талию Чонина. Несмотря на толщину ткани толстовки, он отчетливо ощущает каждый палец, который впивается ему в кожу. Может, он спит? Не первый раз, когда Хенджин становится участником его снов. Правда, сны Чонина обычно другого характера, более трагичного. С недавних пор его мозг решил, что вместо спокойного сна он будет показывать кошмары в виде вариантов того, как может реализоваться главный страх Чонина — гибель любимых людей. Он не выдерживает, просыпаясь посреди ночи, а перед глазами все еще мертвые тела друзей. Из-за чего каждую ночь ему приходится делать хоть что-то, чтобы отвлечься от увиденного. Именно так его и застал Хенджин посреди коридора. Чонин, как обычно, собирался выйти на улицу, чтобы выкинуть из головы все ужасные картинки, а Хенджин почему-то в четыре утра тоже куда-то шел. Чонин волнуется, что Хенджин в последнее время мало спит, при этом зачастую сильно устает. Постоянно сонный и оттого рассеянный Чонин не сильно влияет на состояние их группы, но Хенджин, как второй по лидерству среди восьмерых, — другое дело. У Чана хотя бы есть Минхо, который всегда найдет способ заставить старшего передохнуть, принесет ему здоровой еды, напомнит, хоть и криком, что Чан не может все взвалить только на себя и тянуть всех в одиночку. Хенджин же в отсутствии заботливого парня решил, что тогда ему на себя можно наплевать, никто и не заметит. Поэтому роль надоедливого попугая, который будет напоминать ему заботиться о себе, взял на себя Чонин. И не потому что он не хотел бы быть парнем Хенджина. Это все… сложно. И стало только запутаннее в последние месяцы. Видимо, Хенджин сорвался. Чонин не знает, что послужило причиной этой резкой смены настроения, но ему не под силу разрушить один из самых сладких моментов его жизни, о котором он мечтал последние полтора года по ночам. Поэтому, наконец выходя из ступора, он обвивает Хенджина руками, из-за чего тот на секунду сбивается с ритма движений губами. Притягивая его еще ближе, Чонин чувствует, как Хенджин смелеет от взаимности, снимает руку с его талии и запускает ее под толстовку, соприкасаясь своей кожей с его кожей, пуская мурашки по всему телу. Поднимая руки к голове Хенджина, Чонин откидывает повернутую козырьком назад кепку, которая скрывала волосы и зарывается в них, пропуская длинные пряди через пальцы. Что-то не так. Волосы Хенджина не такие длинные. И никогда не были. Все еще сонному, особенно в слабо освещенном коридоре, мозгу Чонина нужно целых семь секунд, чтобы сердце остановилось. Он замирает, задерживая дыхание. Не может быть. Это не Хенджин. Точнее, не его Хенджин. Те же руки, трепетно сжимавшие волосы этого Хенджина, Чонин опускает ему на грудь, со всей силой надавливая, чтобы оттолкнуть. Хенджин отлипает от него, делая шаг назад. Чонин знает, что тот поддался, потому что их физические силы не равны. Видимо, понял, что его личность раскрыли. Как сильно Чонин наслаждался происходящим всего лишь секунды назад, так же сильно ему сейчас горько и противно. Он серьезно мог поверить, что Хенджин вдруг изменился, все понял и решился сделать первый шаг? Хочется сильно вдарить себе по лбу, чтобы мозги, которые, похоже, совсем раскисли из-за отсутствия сна, встали на место. Смотря же на этого Хенджина, Чонин не может вымолвить и слова. Так очевидно, что это его двойник. Его Хенджин всегда смотрит с теплотой и мягкостью, этот же… будет не против увидеть, как ты сгоришь живьем. — Хочешь продолжить? — разрушает тишину Хенджин своим шепотом, растягивая губы в ухмылке. — Ты… — Чонин готов задохнуться от злости. — Серьезно? — Серьезнее некуда. Тебе же понравилось, — прищуривается, как будто сдерживая смех. — Мне тоже. Единственная якобы радость Чонина в том, что они не зашли дальше и не успели поцеловаться. Иначе бы пришлось исчезнуть из этой реальности, сбежав в параллельную. Не смог бы смотреть в глаза своим друзьям, а тем более, когда рядом их вездесущие двойники. Чонин, как и все остальные, узнал о параллельных мирах только три месяца назад. Вся их жизнь как общей группы потерянных из разных уголков людей пошла толстой трещиной, расколовшей все на “до” и “после”, когда их лидер сказал, что с ним связался человек, который выглядит в точности как Хенджин. Джисон тогда посмеялся, сказав, что у Чана все еще дедовское чувство юмора, поэтому он может даже не пытаться. Кажется, только Чонин, Минхо и Хенджин тогда восприняли слова серьезно, увидев хорошо спрятанный страх в глазах старшего. С того момента они все живут в тревожном режиме боевой готовности. Никто не знает, можно ли доверять их двойникам и какие истинные мотивы их желания первыми пойти на контакт. Сами они говорят, что им просто нужно кое-что найти. Возможно, это “что-то” будет в их мире. Возможно, нет. В любом случае, как только они проведут все поиски, то мирно уйдут. Чан, не поверивший ни одному их слову, решил предложить помощь, чтобы всегда держать двойников на виду. Чонин никогда не забудет тот сюрреалистичный момент, когда смотрел на свое живое отражение. Его двойник хоть и на внешность был все таким же худощавым, с такими же темными волосами, сильно отличался характером. Это было понятно сразу, как только их взгляды пересеклись, и Чонин увидел, как он же сам скривился, пройдясь взглядом от макушки до пяток и обратно вверх. В итоге из всех двойников самые натянутые отношения у него с ним же самим. Если взаимно холодное игнорирование можно вообще назвать отношениями. Никто из всех шестнадцати человек ни разу не путался, где человек из его реальности, а где — из чужой. Все сразу понятно по взгляду. У пришедших из другого мира он совершенно другой. Более колкий и расчётливый, более серьезный. Даже их Феликс смотрит так, будто припрятал в кармане ножик, которым готов в любой момент воспользоваться, если понадобится. Или если захочется поразвлечься. Чонин в первые же минуты встречи понял, почему Чан им не поверил. Они даже не пытаются скрыть, что прячут свои секреты и пришли, скорее всего, совсем не с мирными намерениями. Чонину пришлось похоронить свои детские желания подружиться и послушать, что есть в их мире такого, чего нет у них. Его мало посвящают в дела группы, а двойники слишком скрытные, чтобы что-то понять. Чонин только уверен в том, что в их группе именно Хенджин — лидер. Чем двойник и пытался поддеть реального Хенджина, говоря, что второе место — удел неудачников. Их отношения тоже не задались с самого начала. Кажется, никто не ладит со своей копией из-за постоянного сравнения, кто же из них лучше. Большего Чонин не знает. У лидеров его группы есть привычка не раскрывать планы даже своим, говоря информацию в последний момент, когда тянуть уже нельзя. Тем более, Чонин же младший, которого нужно оберегать сильнее всего. Бесит. Да, может, Чан и Минхо нашли его тринадцатилетним постоянно голодным подростком, когда случился апокалипсис и выживал только сильнейший, но он давно уже не тот болезненно худой ребенок с затравленным взглядом, боящийся собственной тени. Хотя он и правда не такой же смелый, как Сынмин, или находчивый, как Джисон, или сильный, как Чанбин, но ему уже восемнадцать, он прошел через многое и тоже может помочь, изо всех сил стараясь показать это хенам, проявляя инициативу. Жаль, остальные этого не видят. И сильнее колет в груди от осознания того, что не понимает этого и Хенджин. Но этот Хенджин явно видит его иначе. — Мне не понравилось, тебе показалось, — Чонин лучше соврет, чем даст этому Хенджину повод продавить его психологически. — Прости, — смотрит для большей убедительности в глаза, вкладывая в свой голос всю серьезность, — но ты мне не интересен. Хенджину явно не нравится его ответ. Он делает небольшой шаг вперед, снова приближается и кладет руки по обе стороны от головы Чонина, оставляя только маленький зазор между их телами. — А кто тебе тогда интересен? — его голос вмиг похолодел. — Тот, кто видит в тебе только очаровательного милого малыша? — Хенджин давит на самую больную рану и прекрасно знает об этом. — Я же вижу в тебе большее, Чонин, — переводит взгляд на его губы. Чонину хочется закатить глаза, сказав, что Хенджин все это говорит, лишь бы обратно залезть к нему под толстовку, а потом и в штаны, но он понимает, что двойник его глупой влюбленности говорит то, что думает. Если попытаться найти конкретный момент, когда Чонин понял, что он заинтересовал Хенджина (только не того, который ему самому нужен), то он не сможет указать пальцем на определенную дату в календаре. Это произошло как будто само собой, постепенно. Может, он не заметил, потому что не доверяет всем двойникам, как и они им, всегда смотря через призму возможного предательства. Сначала Чонин думал, что все долгие взгляды от Хенджина — не более, чем попытка понаблюдать за ним для сбора информации. Каждый из них приглядывался и оценивал, пытаясь понять групповую динамику, найти уязвимости. Чонин не обращал внимания, даже когда Хенджин был первым из двойников, который иногда начал называть его ласковым прозвищем, которое дали ему хены: ”Йенни”. Какая разница? Наверное, Хенджин просто пытался делать вид, что они все становятся ближе, усыпляя бдительность. По крайней мере, так себе все рационализировал Чонин. Он был убежден в своей правоте, что двойник Хенджина — чертов манипулятор, который видит в нем слабое место группы. Пока они все не попали под обвал в одной из многоэтажек, и он собственными глазами увидел, как самоуверенная маска Хенджина спала, показав неприкрытый страх в глазах, в тот момент, когда бетонная плита, упавшая с потолка, задела Чонина, чуть ли не похоронив под собой. К счастью, он успел отскочить. — Притворись, что я — это он, — тихо продолжает Хенджин, склоняясь вперед. Теперь Чонин может почувствовать теплоту его дыхания на лице. — Мы же так похожи внешне, будет совсем несложно. — Меня не интересует подделка, обойдусь, — сглатывает Чонин, делая вид, что не в его груди болезненно сжимается сердце от противоречивых чувств, в которых он сам себе пока не готов признаться. — Хочешь, я могу быть нежным для большей правдивости? Уверен, твой Хенджин любит ванильный секс, романтику, ласковые имена, — не его Хенджин наклоняет голову в сторону и приближается так, что их кончики носа соприкасаются. Как будто замедленная съемка, и через пару секунд их губы тоже соприкоснутся. — Как тебе такое, малыш? — шепчет он прямо в губы. Чонин пытается скрыть дрожь, пробежавшую от макушки до пяток. — Почему бы тебе не развлечься с твоим Чонином, раз нет разницы? — также шепотом, но более громким и, как он надеется, раздраженным выдавливает Чонин, отворачивая голову в сторону. Нет смысла пытаться отодвинуться, просто некуда. Позади стена, а по сторонам — руки Хенджина. — Последуй своему совету и притворись, что он — это я, — Чонин старается говорить безразлично, как будто все эти манипуляции Хенджина на него не действуют. При этом он говорит с минимальной долей сарказма. Искренне не понимает, зачем он двойнику Хенджина, когда у того есть такой же Чонин. Да, их характеры совсем не имеют общего, но Чонин верит, что этим хладнокровным двойникам друг с другом будет лучше всего. — Наш Чонин слишком недоверчивый и свободолюбивый, — цокает Хенджин, наконец немного отодвигаясь, но не настолько, чтобы была возможность уйти. — Индивидуалист, одним словом, — он закатывает глаза. — Не любит, когда его пытаются трогать. — Какая жалость, — тянет Чонин, с наигранным сочувствием опуская уголки губ и приподнимая брови. — Тогда тебе придется помочь себе самому, раз мы оба сходимся лишь в том, что ты нам не нужен. — Как скажешь, Йенни, — приторно, но фальшиво-сладким голосом тянет Хенджин. Чонин не верит, что его слова не задели двойника. Он тоже за ним много наблюдал. — Когда поймешь, что я — твой единственный шанс получить желаемое, — он делает паузу, переставая улыбаться. — Знаешь, где меня найти. Хенджин отталкивается от стены, смотрит в глаза Чонину еще пару секунд, разворачивается и исчезает в темноте коридора. Чонин наконец-то может сделать глубокий вдох. Сдерживать себя, чтобы не поддаться соблазну, измотало его. Видимо, сегодня ночной прогулки не будет, ему хотя бы доползти до матраса, чтобы десятки раз пересмотреть произошедшее за закрытыми веками, убеждая себя, что ему все еще не интересен этот Хенджин. Чонин не знает, хорошо или плохо то, что остатки кошмаров его сегодня преследовать точно не будут.