Признание

Смеркалось. На улице стояла промозглая осень. Каждое дуновение ветра сопровождалось разноцветным листопадом. Моросил мелкий дождь. Люди, с хмурыми лицами, поглощённые своими проблемами и делами, шагали по улице. Одни открывали зонты, пытаясь скрыться от дождя, а кто-то просто укутывался в свой плащ и старался побыстрее добраться до места назначения. Сквозь открытое окно кабинета проникал шум с улицы. Порт жил своей жизнью. Рюноске отпил кофе из кружки, внезапно обнаружив, что тот совсем остыл. За бумагами он совсем не заметил, как прошёл час с момента его заварки. От работы его отвлекает хлопнувшая дверь и он поднимает глаза, готовый убить того, что снова посмел его потревожить, но когда видит Накахару, гнев постепенно сходит на нет. Тот, скорее всего, пришёл его отчитывать. И раз это не Мори, то всё не так уж плохо, по крайней мере, ему хотелось в это верить. Час назад он получил весть от своих людей, что те провалили миссию. Чертовски лёгкую миссию. И лишь то, что он находился в собственном кабинете, не позволило ему разрушить тут всё до основания. Он сам выбирал людей и был в них уверен, уж они-то точно смогут разобраться с мелкой шайкой без его помощи. Но не тут-то было, они не только не разобрались, так там ещё и полегло немалое количество человек. Подчинённый не смог ничего толком объяснить, сказав, что объяснит при личной встрече. Но прошло уже достаточное количество времени, а он так и не явился, а телефон его выключен. Он уже отправил Ацуши сообщение о том, что дома его можно не ждать. Рюноске уже второй день пропадал на работе, ему было даже совестно перед Ацуши. Он предложил съехаться, чтобы видеться чаще, но сам же не приходит домой в течение некоторого времени. — У тебя проблемы, — не здороваясь, произносит Чуя. Он усаживается на диван и закуривает. Это значит, что им предстоит долгий разговор. — Я знаю, — снова утыкаясь в бумаги, произносит Акутагава. — Что делать собираешься? — Чуя слегка стучит пальцами по пепельнице. Рюноске не курил, она тут стояла с того времени, как они стали чаще общаться. — Разобраться с этим самостоятельно. — Другого ответа я от тебя не ждал, — когда Рюноске снова поднимает взгляд, Чуя улыбается. — Но можешь расслабиться. Я пришёл с новостями, а не отчитывать тебя или твоих людей. Мы перехватили твоего человека по дороге в порт, он попал к боссу быстрее, чем к тебе. От него мы узнали, что в этом деле оказалось замешано детективное агентство, если быть точнее, они буквально спасли то, что осталось от твоих людей, — дым от сигарет Чуи распространяется по комнате, словно туман. Их вишнёвый запах даже отчасти приятен, однако табак всё равно чувствуется сильнее. — При чём тут вообще детективное агентство? — Оказалось, что под той маленькой группировкой скрывалась другая, которая уже давно нам проблемы создавала. И как ты понимаешь, не только нам, — Чуя откидывается на спинку дивана. Рюноске уловил лёгкое раздражение в его голосе — Но не суть, дело передали мне. Так что ты свободен. А мне теперь придётся работать с Дазаем, потому что босс договорился с Фукудзавой о сотрудничестве. Мы с ними сотрудничаем, представляешь? — Да уж, необычно, — Рюноске кивает, не то чтобы у него были проблемы с Ацуши, но их организации по-прежнему враждовали. Их отношения тайной не были, но если быть честным, всем было плевать, главное, чтобы это работе не мешало. Чуя решил продолжить свою тираду про то, что обо всём этом думает и теперь Акутагава работал под фоновый шум в виде Накахары, то ли довольного тем, что ему снова придётся работать с Дазаем, то ли наоборот, расстроенного этим. Хотя тот сам кидался из крайности в крайность. Рюноске кивал, периодически поддакивая. Они как-то с Ацуши обсуждали Дазая и Чую, оба придя к выводу, что у них есть какие-то чувства, причём взаимные. Это было понятно по взглядам, их неосознанным прикосновениям, специфической заботе. Да и при разговоре иногда это прослеживалось, как, например, сейчас. Но они то ли отрицают это, то ли не осознают в полной мере, именно поэтому никак не сойдутся. К этому выводу они тоже пришли вместе с Ацуши. Им это далось как-то проще, но у них отношения не такие запутанные и долгие. — Что-то я заговорился, — прервался Чуя, взглянув на часы. Рюноске понял, что они сидели так уже не один час, а стопка незаполненных отчётов состояла из пары листков. — Пойду на встречу с этой забинтованной скумбрией… Хорошего тебе вечера. Передавай Ацуши привет. — Хорошо. Спасибо. Чуя остановился перед зеркалом. — Как я выгляжу? — внезапно спросил он, посмотрев на своё отражение в зеркале. — Что? — удивлённый его вопросом, спросил Акутагава. Ничего нового в образе Чуи он не заметил. Накахара, посмотрев на него с явным вопросом: «а что такого?», в итоге засмеялся и заключив, что он явно сошёл с ума, наконец-то покинул его комнату. В комнате повисла тишина, нарушаемая звуками из окна и тиканьем настенных часов. Рюноске понял, что пока Чуя был тут, работать было как-то уютнее. Порой ему приходилось брать работу домой. Тогда Ацуши приезжал к нему каждые выходные. И ему было вполне комфортно работать, пока тот что-то напевал себе под нос на кухне, неожиданно приносил ему тёплый чай или подходил сзади и проводил ладонями по плечам, снимая напряжение. Именно в тот момент Акутагава подумал о том, что им стоит съехаться. Ещё раньше, когда Гин съехала, одиночество сводило его с ума. А после визитов Ацуши оно накрывало ещё сильнее. Под эти приятные воспоминания он закончил с отчётами. И только сейчас осознал, что необходимость задерживаться на работе пропала. Достав свой телефон, он увидел, что Ацуши уже ответил в привычной ему манере: «Жаль…», добавив в конце грустный смайлик. Акутагава внезапно решил не отвечать и устроить парню сюрприз. На самом деле он такого ещё никогда не делал, в отличие от самого Ацуши, которые такие вещи просто обожал. Так почему не начать сегодня? Быстро сделав заказ двух отядзуке навынос в их любимой закусочной, он начал собираться домой. Конечно, он мог заскочить в магазин и купить всё необходимое и приготовить дома это блюдо самостоятельно, под влюблённый взгляд Ацуши, который всегда смотрел на него с каким-то обожанием, когда тот вставал за плиту. Да и это вышло бы дешевле. Но Рюноске настолько вымотался, что сейчас это казалось непосильной ношей. Но в магазин он всё же заскочил, правда, специализированный, чтобы купить вина. Они на самом деле оба не любители алкоголя, но Чуя на днях так расхваливал одну марку вина, что Акутагава решил всё-таки зайти и купить её. Забрав заказ, хорошо, что всё по дороге, он наконец-то, впервые за два дня, добрался до дома. На самом деле только сейчас, подходя к дому и поднимаясь на лифте, Акутагава понял, что на самом деле Ацуши может дома не оказаться. Тот тоже имеет привычку задерживаться на работе, а сегодня тем более, учитывая, что Рюноске сказал ему, что не придёт. Открывая дверь, он представил тёмную, пустую квартиру, где будет остывать еда, пока он будет ждать Накаджиму… Но зайдя, он увидел, что свет горит, а дома явно чувствуется чьё-то присутствие и витает запах яблок и корицы. На звук открываемой двери из кухни выглядывает удивлённый Ацуши. Он выглядит по-домашнему милым, одна из прядей заколота детской заколкой, чтобы не мешала при готовке, а сам он в розовом фартуке. — Я дома, — привычно произносит Акутагава. — Ты же писал, что не придёшь сегодня. — Ну, я так думал, но всё быстро изменилось. Я тут купил нам кое-что, так что ужин можешь не готовить. — Отядзукэ?! Да ещё из моей любимой закусочной? Вино?! Ой, лучше бы я ценник не видел! — из кухни послышались восхищённые вздохи, пока Рюноске мыл руки в ванной. Когда он вышел, то на него накинулись с объятиями. Сейчас этот запах яблок и корицы ощущался ещё сильнее, Акутагава ответил на объятия, чувствуя, как он забывает обо всех тревогах и проблемах на работе. Ацущи, как солнце, окутывает его своим теплом и светом. — Ты что, решил сделать мне сюрприз? — размыкая объятия, но оставляя свои руки на его плечах, спрашивает Ацуши, сощуривая глаза. — Или сегодня праздник, про который я благополучно забыл? — Даты обычно забываю я, — расслабленно произносит Рюноске, проводя рукой по щеке Ацуши. — Значит, сюрприз, — довольно произносит Накаджима и разве что, не мурча от удовольствия, притягивает Рюноске к себе и целует. Это лёгкий, невесомый поцелуй, на который Рюноске с удовольствием отвечает. С неохотой Ацуши всё же отстраняется. — Еда остынет, — он тепло улыбается, а потом добавляет. — А пирог сгорит. — Какой пирог? — удивлённо спрашивает Рюноске, выпуская Ацуши из своих объятий. И тут он понимает причину ароматов, витавших в квартире. — Шарлотка, — произносит Ацуши, доставая откуда-то из шкафа два винных бокала. Акутагава вообще не знал, что они у них есть. — По обычному рецепту делал, но ещё инжир добавил, я помню, что ты его любишь. Немного поэкспериментировал, думал завтра дам тебе попробовать, жалел, что только он остывший будет. Повезло. Сняв с себя фартук, Ацуши садится за стол и Рюноске присоединяется к нему. Пожелав друг другу приятного аппетита, они начинают ужинать и Акутагава, ужин которого последние дни проходил в одиночестве, понимает, как ему этого не хватало. Он передаёт Ацуши привет от Чуи, пока тот разливает по бокалам вино. Накаджима улыбается, а затем, видимо, вспомнив что-то, начинает рассказывать, как прошёл его день. Про удивительно довольного Дазая, который чему-то улыбался весь день. Потом про то, что у них случился за переполох, когда они узнали, что сотрудничают с портовой мафией. Про то, как Куникида рвал и метал, ругался на Дазая, что тот без ведома начальства пошёл к Мори, а потом его удивлённый взгляд, когда оказалось, что Фукудзава тоже там присутствовал и всё знал. И что изначально вообще всё это они между собой обсудили, а Дазай посредником оказался. Немного посмеявшись Ацуши, наконец, закрыл тему работы, потому что они про неё редко разговаривали, только если у них были какие-то общие моменты. Слегка покрывшись румянцем от вина, Ацуши наконец-то вспомнил про шарлотку. Когда он достал её из духовки, божественный запах заполонил всю кухню. — Не знаю, что у неё будет за вкус, но от запаха прям слюнки текут, — произнёс Накаджима, пока Акутагава сидел и, подперев ладонью голову, наблюдал за ним. Он был очаровательно милым. С вином Чуя не прогадал. В итоге они выпили всю бутылку. Шарлотка тоже получилась отличная. Тогда Рюноске подумал о том, что каждый день, который он начинает с Ацуши или заканчивает, являются для него самыми комфортными и наполненными приятными воспоминаниями. Он хотел чтобы Ацуши всегда был рядом. — О чём задумался? — спрашивает Ацуши, когда молчание между ними затягивается. Они уже минут десять сидели на диване и смотрели какой-то фильм, особо не следя за сюжетом, а разговаривая на отвлечённые темы. — О том, что люблю тебя, — внезапно, под действием вина или просто, потому что расслабился, произносит Рюноске. Он видит, как Ацуши внезапно меняется в лице. Он прикладывает ладонь ко рту и Рюноске видит, как у того появляются слёзы. Совсем не ожидая такой реакции, Акутагава спрашивает в порядке ли тот. — Я в порядке, — смахнув слёзы, отвечает Накаджима. — Просто это первый раз, когда это говоришь ты и я совсем не ожидал. Рюноске задумывается о том, говорил ли он об этом, но внезапно понимает, что и правда, нет. Он в целом не привык говорить о том, что чувствует и совсем не ожидал такой реакции. Тем временем Ацуши подвигается к нему ближе и, прикоснувшись к его лицу, произносит: — Я тоже люблю тебя. В тот момент Рюноске показалось, что он тонет в этих жёлтых, с фиолетовым отливом глазах. Ацуши, тепло улыбнувшись, убрал руки с его лица и хотел отодвинуться, но Акутагава перехватил его руки и притянул к себе ближе. Он целовал Ацуши медленно и нежно, будто дразня, чувствуя, как ускоряется собственное сердцебиение и как становится жарко. Ненадолго Ацуши разрывает их поцелуй и усаживаясь на колени Акутагавы, возобновляет поцелуй, но в этот раз более страстно, требовательно, играясь языком. Рюноске чувствует, как теряет контроль, пока руки Ацуши уже давно проникли под его футболку и выводили на спине какие-то только ему ведомые узоры. Вновь разорвав поцелуй, Ацуши снял с него футболку со словами: «Нам это больше не понадобится» и откинул куда-то в сторону. Не желая оставаться в стороне Рюноске медленно начал расстёгивать рубашку Ацуши с особым старанием, потому один раз он разорвал одну и потом получил нагоняй от парня. Следя за тем, как старательно Акутагава расправляется с рубашкой, Накаджима тихо посмеялся и потрепал Рюноске по волосам, при этом умудрившись не испортить настрой, а только больше завести. Когда рубашка присоединилась к футболке Акутагавы, то они возобновили поцелуй, прижимаясь к друг другу телами, будто это было жизненно необходимо. Оторвавшись от столь желанных губ, Рюноске прикоснулся губами к не менее манящей шее Ацуши, покрывая её нежными, невесомыми поцелуями, постепенно переходя на локти и, в порыве чувств, слегка прикусывая кожу Ацуши, получая от того удивлённый стон. Зализав укус, будто прося прощения, он возвращается к губам партнёра, чувствуя, как тот уже ёрзает от нетерпения. Он медленно проводит рукой по бедру Ацуши и с неохотой отрывается от его губ. — Думаю, нам надо переместиться в спальню, — произносит он, смотря на раскрасневшегося Ацуши. Он выглядел так мило, недовольно надувшись и уткнувшись в шею Рюноске, совсем не желая вставать. Собрав остатки сил и стараясь не обращать внимания на лёгкое головокружение от алкоголя, Рюноске поднял Ацуши, заставив того скрестить ноги и повиснуть на его плечах. Кое-как добравшись до спальни, они буквально упали на кровать. Рюноске лёг на спину, думая, что возможно им просто стоит лечь спать, он устал, они оба отработали день, он уверен, что Ацуши устал не меньше, чем он. Но у Накаджимы были совсем другие планы. Он повис над Рюноске, поставив две руки под обе стороны от его лица. — Ты такой красивый, — произносит он пьяным голосом и Акутагава понимает, что на Ацуши алкоголь в полной мере подействовал только сейчас. Рюнсоке протягивает руку к лицу Ацуши, убирая выпавшую прядь волос, в его планах было предложить просто лечь спать, но Ацуши перехватывает его руку и целует её, и от этого просто действия Акутугава вспыхивает. Но, не давая ему опомниться, парень лёгкими дорожками поцелуев спускается ниже, а затем быстро освобождает его от оставшейся одежды. Затем он недолго поднимается. — Раз ты решил сделать сюрприз мне, то думаю, мне тоже не стоит оставаться в стороне, — и Рюноске просто не может не думать о том, как сексуально сейчас выглядит Ацуши и как сильно его заводит, когда тот берёт инициативу в свои руки. Вслух он этого, конечно, не скажет. В то время как Рюноске теряется в своих мыслях и чувствах, Ацуши вновь оказывается между его бёдер. Он сначала оставляет несколько невесомых поцелует прямо под пупком, не особо торопясь. А после спускается ниже, беря член в руки, он сначала игриво облизывает головку, а потом берёт в рот. Он делает это медленно и лениво, но всё же не без удовольствия. Накаджима не берёт полностью в рот, но помогает себе языком, приходясь по уретре. Рюноске неосознанно сжимает пальцы в волосах Ацуши, тот стонет и ускоряется, и всё, что может делать Акутагавы только лежать и стонать, поджимая пальцы. Ненадолго отстранившись, получив от Рюноске недовольный вздох, Ацуши тянется к тумбочке и достаёт смазку, открывая её с привычным щелчком. Рюноске на секунду замирает, понимая, к чему всё идёт. Они оба универсалы, поэтому периодически меняются местами, но вот у него последний раз был довольно давно. — Не волнуйся, я буду нежным, — произносит Ацуши, уловив изменения на лице партнёра, затем целует его в щёку и вновь спускается. Разогрев смазку в руках, он обводит пальцем кольцо мышц, а затем вводит палец, чувствуя лёгкое сопротивление. Рюноске сжимает зубы, ощущения не из приятных, но он знает, что если немного потерпеть, это пройдёт. Ацуши же возвращается к члену Акутагавы, отвлекая его от неприятных ощущений. Спустя время, почувствовав, что его партнёр расслабился, Ацуши добавил второй палец, а затем и третий. Рюноске стонет, он совсем забыл про это приятное ощущение, которое получаешь от прикосновений к простате. Каждый раз, как будто электрический разряд пронзает всё тело. Опять же, несмотря на то что Накаджима реже бывает активом, он явно знает, что делает. Он всегда был более внимательным и нежным к Рюноске в такие моменты, очень заботясь о его комфорте. Поэтому долгая растяжка была их привычным занятием. — Готов? — спрашивает Ацуши, чуть приподнимаясь, уже полностью потерявшего себя Рюноске. — Д… да. Он получает от Накаджимы самую тёплую улыбку и смотря в его глаза, теряется от внезапно нахлынувших чувств. Пока Накаджима избавляется от оставшейся на нём одежды и смазывает свой член лубрикантом, Акутагава погружается в свои мысли. Любовь… Рюноске не из тех, кто готов так просто признать свою привязанность к кому-то. Это трудно, люди в его жизни часто придавали, бросали и делали больно. Те, кого он любил или кому доверял. В какой-то мере это даже стало нормой. Но ведь у Ацуши тоже детство было не из приятных. Ацуши, закинув одну ногу Рюноске себе на плечо, входит медленно, ненадолго останавливаясь, позволяя Рюноске привыкнуть. Поначалу неприятно, но Акутагава расслабляется, позволяя Ацуши двигаться. С Ацуши всё было по-другому. Началось у них всё с ненависти, но было ли это на самом деле ненавистью? У них было намного больше точек соприкосновения, чем он мог подумать. Они были похожи, но в то же время отличались друг от друга. Ревность, обида из-за того, что Дазай признал Ацуши, а тот даже не понимал своего счастья, застилала ему глаза. Но длилось это недолго. Просто улыбка. Слова поддержки. Его взгляд, задерживающийся на губах. Прикосновения. В какой-то момент он осознал, что это всё просто сводит его с ума. Но это не была любовь, влечение и лёгкая влюблённость, от которой порой кружилась голова. Накаджима попал по заветной точке и услышав от Акутагавы громкий стон, продолжил в том же направлении. Движения становились всё быстрее, разрядка была всё ближе. Ацуши нужно было лишь пару раз пройтись рукой по члену Рюноске, как он кончил себе на живот. От приятных ощущений Ацуши кончил прямо в партнёра. Выйдя, он падает прямо в объятия Рюноске. Жарко, они оба липкие от пота, но это так успокаивающе. Но потом, спустя время, когда они стали общаться чаще и видится. Первый поцелуй, первый секс, первое утро вместе. Притирка, когда они съехались, первая ссора на бытовой почве, первое примирение, совместные завтраки и ужины. Моменты, когда ты понимаешь, что дома тебя ждут. Всё это как-то сложилось и в один момент влюбленность сменилась просто любовью. Безусловным принятием этого человека и понимаем, что без него жизнь потеряет те краски, что имеет сейчас… Почему-то всё это он осознал только сейчас. — Я люблю тебя, — произносит Рюноске, вкладывая в эти слова намного больше, чем ранее. Но слышит лишь тихое сопение рядом и… мурчание. Акутагава смеётся, но даёт парню пять минут. Им нужно в душ, не помешало бы сменить простыни. И всё это не его вина. С этого момента признания в любви Ацуши будет слышать чаще.