Pulsation.

      По довольно скудному коридору разносился звонкий стук каблуков, не все дамы в этой конторе желали носить подобную обувь в связи с ее неудобством. Но шел ли разговор о привлекательной даме? А может мужчине?       Чуть погодя, Джерард медлительно остановился у кофемашины в ожидании своего напитка. Миловидная блондинка с кудрявыми волосами чуть было не ворвалась в комнату, резво ища взглядом неординарную персону.       — Джерард! — коллега подбежала, оценивающе окидывая взглядом экстравагантный наряд мужчины, — Давно ты у нас юбки носишь?       — Не вижу препятствий носить их, мне идет? — улыбнулся ей нежно так, совсем не хотелось ругаться за элегантные бедра в обтягивающей ткани.       — Еще как идет, красавчик, — ответно расплылась душевная собеседница, одобряюще шлепнув по заднице мужчину, отчего тот заигрывающе хихикнул, — Айеро внезапно вызвал тебя на разговор о недавней сделке. Надеюсь, не отчитает тебя за эту очаровательную юбку.       — Ох, не посмеет даже! — подмигнул ей, выходя из комнаты и направляясь к кабинету.       А с каждым шагом мнительная уверенность каблуков не отдавала отчеты о своем существовании, сердце колотилось бешено, пробивая несчастные ребра. Мимо своего стола рабочего прошелся, ухватывая стопку документов. К груди вздымающейся прижал, боясь выдать окружению излишне заметную нервозность. В ушах звенело от пронзительного возбуждения, а одежда стала утягивать каждую часть тела до хныканья.       Остановившись у двери кабинета, даже и не подумал о том, чтоб постучаться. Самовольничество постыдности. Открыв дверцу, захлопнул незамедлительно. После прошелся вдоль до стола Айеро, продолжая прижимать к груди отчет. Ты так отвратно себя ведешь.       — Стучаться при входе не учили, Джерард? — мужчина и глаз не оторвал от компьютера, а все же татуированные грубые пальцы волнующе перемещались по клавиатуре.       — Что вы хотели обсудить? — незамысловато спросил, совершенно проигнорировав напоминание об этикете. Распутность до брезгливости.       Мужчина поднял крайне недовольный взгляд на своего подчинённого, отрываясь от экрана. Эти рукава, закатанные до локтей, – выглядели настолько ублюдски, что хотелось вырвать себе глаза. Рукой жилистой провел по слегка отросшим темным волосам и выдохнул неприязненно:       — Твое неподобающее поведение, Джерард. Тебе не кажется, что ты позволяешь себе излишне много? — поднялся с кресла, надвигаясь к стыдливой фигуре Уэя, что кокетливо заправил прядь волос за уже изрядно покрасневшее ухо, — Тебе здесь не показ мод.       — Разве подобная форма не является общепринятой? — документы убрал, избавляясь от последнего предмета его неповинности.       — Ох, правда? — Айеро к двери подошел, закрывая ту на замок. Щелчок раздался убийственным гулом по тихому кабинету, что постепенно наполнялся бесстыжим поведением.       — Может я и вылез за рамки дозволенного.. — уселся на край дубового стола, наклоняя вбок голову, — Но разве мне это запрещается?       — Джерард, — холодно опробовал имя, клацая единственным клыком. Ближе подошел к Джерарду, вплотную прижимаясь к трепещущей коже бездумности. — У тебя были прекрасные границы распущенности, что позволялась далеко не всем. Мне ничего не стоит выставить тебя в униженном виде перед всем офисом.       Уэй сглотнул громко, ощущая в горле ком фривольности. Желал ответить трепетно, как чувство татуированной руки на бедре заставило давиться слишком горячим воздухом кабинета.       — Ты такая сука, Уэй, — губы поджал, ощущая непристойное вожделение от грубости, — Такая скучающая сука, которой лишь бы поскулить, — он с удовольствием согласился бы, если бы не пытался унять дрожь колен, — Тебе так бездумно нравятся эти оскорбления, — подошел к столу, отодвигая ящик нижний, — Будь я на твоем месте – мне было бы стыдно, Джерард, — Айеро достал пару латексных перчаток и бутылочку лубриканта со вкусом клубники на водной основе.       Фрэнк, усевшись на кожаный чернильный диван, вызывающе смотрел на сотрудника исподлобья.       — На живот. Скулеж – все, что тебе разрешено, до следующего моего слова, — Джерард почувствовал трепетный страх в промежности, что разгорался бешено от такого взгляда на партнера.       Мужчина стыдливо сдерживал ноги дрожащие, подходя к Фрэнку и ложась животом на его колени, отчего юбка робко выше задралась.       — Какая ты блядь все же, — провел рукой голой по ублюдошным до жути трепетным бедрам, которые обтягивали капроновые колготки.       Подушечками пальцев гладил внутреннюю сторону бедра, вызывая отвратительную неловкость у Джерарда, что метался уже по всему дивану от переполняющего желания; ниже голову опустил, утыкаясь лицом в обивку, а в глотке колотило невыносимо. Айеро выше направлял, все дразняще обходя промежность, заставляя Уэя хныкать.       — Скажешь что-нибудь? — край юбки подцепил, поднимая все выше до уровня поясницы, — Поскули, давай.       — Трахни меня, пожалуйста.. — Джерард отозвался хриплым до безобразия голосом, сжимаясь от своих же мыслей.       Фрэнк ухмыльнулся довольно, унижая своей властью чужой разум. Снял колготки до уровня колен, проводя кончиком пальца между половых губ сквозь ткань белья. Уэй вдохнул тихо сквозь зубы, желая вонзить их до выразительных синяков.       — Прошу, — Айеро будоражило такое бесстыжие с розовых тонких губ. Безразлично стянул белье, оставляя его вальяжно висеть на коленках. Потянулся за черными латексными перчатками, обтягивая их вокруг грубых ладоней. На одну из рук нанес лубрикант, пока пальцы другой покоялись на разгоряченной щеке Джерарда, что весь дрожал под натиском Айеро.       — Ты всегда так громко скулишь, — обтянутые латексом пальцы оглаживали искусанные губы, медленно их приоткрывая, — Придется занять твой рот чем-то другим, милый, — меж уст проникли два пальцы, постепенно растягивая рот, пока теплый язык лизал их неуверенно.       В кабинете стало тихо, умиротворение прерывалось только тяжелым дыханием. Пальцы обмазанные в лубриканте медленно касались больших половых губ, невесомо проводя ими вниз до лобка. Уэй глаза прикрыл, ощущая количество смазки на бедрах. Глухой стон прервался более глубоким толчком пальцев в рот. Джерард старательно вылизывал их в попытке отвлечься от сокращений из-за возбуждения в промежности.       Пальцы вверх поднимались, уже касаясь малых половых губ; снова вниз опустились, начиная круговыми движениями мучительно медленно поглаживать клитор. Уэй подавился пальцами, Айеро лишь выпустил их из его рта и всей ладонью губы прикрыл. Ресницы подрагивали, а смазка все больше сочилась из влагалища, заставляя Джерарда жалобно хныкать в грубую ладонь. Гудело до невозможного; душно становилось от ушей разгоряченных. Ему всегда так нравилось, когда его затыкали, прямо как блядь, что так и желала громко стонать на все обозрение. Он и был этой блядью.       Ноги сводило спазмом от позы, ткань юбки неприятно терлась о живот, а волновали только пальцы, что медленно погружались в влагалище, вызывая болезненное мычание.       — Ты такой хороший мальчик, Джерард, — наклонился неудобно, чтоб поцелуй оставить на растрепанных черных волосах, — Ты ведь сможешь их принять.       Джерард глаза зажмурил, вдыхая глубоко, а пальцы до дикого тесно ощущались в нем. Вся нижняя часть тела обдавала жаром, и хотелось плакать от возбуждения.       — Мокрый до неприличия, — он и не мог видеть лица Айеро, зато интимный до безобразия глубокий голос обволакивал его извращенный разум.       Два пальца вошли до упора, и мышцы нещадно сократились вокруг фаланг. Джерард начал скулить, ощущая большой палец, поглаживающий клитор. Айеро подождал пару минут, прежде чем начать медленно двигать пальцами, отчего издавались хлюпающие звуки смазки и лубриканта. Уэй мычал ему в ладонь загнанно, его грудная клетка дрожала, а со рта уже потекла слюна, покрывая латекс. Ему казалось, что он растечется в лужу от таких ласк, одного присутствия Айеро хватало, чтоб его колени подгибались.       Джерард схватился бледной рукой за подлокотник дивана, сжимая до боли в костяшках. Пальцы растягивали его, то сгибаясь, то разводя в стороны, упираясь в тугие стенки влагалища. Уэй завывал приглушенно, зажмуривая глаза до разноцветных пятен. Тягучая боль странно граничила с чувством эйфоричного наполнения, что аж голова закружилась от размеренности движений. Снизу приливало до одури жгучим, лозами пробираясь все ближе к лобку. Вагина протяжно пульсировала от приятного латекса и совсем неслышного мурлыканья Айеро.       Фрэнк вытащил пальцы, почти брезгливо обтирая смазку с лубрикантом о задницу Уэя. Другой рукой снова приоткрыл слюнявые губы, погружая пальцы в теплый рот. Джерард издал смазанный вскрик от шлепка, проходящегося по его белоснежной коже, на которой слабо проявился алый оттенок. Пальцы глубже в рот погрузились, вызывая рвотный рефлекс и кашель, что прервался новым шлепком. Переместил их на челюсть, большим пальцем надавливая на нижнюю часть зубов, не позволяя закрыть уста. Уэй впился верхними в его палец, а из уголка губ стекла слюна.       — Умница, — Айеро ухмыльнулся, снова ударяя Джерарда по заднице, вызывая ломанный визг и бессвязные звуки отчаяния. Сжал бледную кожу до болезненного мычания, — Твоя сучья задница прекрасно смотрелась в этой юбке.       Новый шлепок пришелся отрезвлением от погружения в комплимент любовника. Каждый удар сопровождался отвратительным скулением и вскриками, что окружались слюнявым звуком. Джерард подавился собственным придыханием, шею уже свело от такой позы, в висках убийственно сжималось от резких шлепков о чувствительную кожу. Весь слюнявый, краснеющий и потный. Выглядил так похабно, словно для фотоссесии журнала «Playboy» [1]. Алые щеки контрастировали безобразно с белой рубашкой и изрядно изболтавшимся галстуком. Зрачки зеленых глаз были не в состоянии фокусироваться от внезапно накрывшей пелены слез. Шлепки заглушались в его подсознании, пока рука не подцепила грубо его за подбородок. Из глотки вырывался трепетный стон, когда подушечки пальцев небрежно прошлись по изрядно красным пятнам на коже, что кололась под прикосновениями. Айеро убрал руку с челюсти Уэя и снял перчатку, которая была покрыта слюной. Переместил мозолистые татуированные пальцы на тонкую шею Джерарда, слегка надавливая, отчего он испустил хриплый вздох, наконец ощущая свободу рта.       Фрэнк добавил больше лубриканта на латекс и провел пальцами по ложбинке ягодиц, спускаясь ниже. Уэй приоткрыл истерзанные губы, дыша чересчур громко. Айеро начал массировать клитор круговыми движениями, иногда пропуская нежно сквозь фаланги пальцев. С каждым прикосновением пульсация во влагалище усиливалась, а Уэй не выдерживал совсем, постанывая прискорбно. Хотелось сдохнуть обкончанным.       — Моя прекрасная блядь, — шептал горячо в макушку чумазую, а мышцы сокращались возбужденно от такого прозвища. Джерард вместо согласия проскулил, пытаясь усилить трение.       Фрэнк удерживл его за шею, приятно надавливая на кадык. Все так волнующе тянуло, что хотелось плакать, как тварь, захлебываясь в своих слюнях. Поясница мужская ниже прогнулась, пытаясь избежать кротких пальцев на своей промежности. С уголков глаз слеза скатилась, рот был приоткрыт пошло, вырывая из уст охриплый звонкий голос, тональность которого повышалась.       Айеро убрал руку с горла, впутывая ее в небрежные волосы. Зацепился, внезапно вдавив продрогшее лицо Джерарда в диван, приглушая громкие стоны. Любовник промычал что-то в ответ, пытаясь дышать носом, хоть и все лико было в слезах. Фрэнк быстрее водил по клитору двумя пальцами, Уэй глаза небрежно распахнул, извиваясь. Пульсация все сильнее становилась, а продолжительность стонов короче. В промежности жалобно отдавало чем-то палящим, а вагина была малость припухшей и румяной. На подрагивающих бедрах соблазнительно блестела смазка.       — Милый, кончи для меня, — трение было таким быстрым, что уже и глубоко внутри отзывалось.       Уэй всхлипнул и выгнулся в пояснице, приоткрывая рот в безмолвном стоне: сопровождавшимся короткими визгами, пока его бедра продолжали дрожать от чувствительности после оргазма.       — Хороший мальчик, — успокаивающе ладонью оглаживал вагину, размазывая жидкости. Бедра остаточно вздрогнули от кроткой стимуляции. Джерард щекой лег на диван, тяжело дыша, чувствуя нежную ласку, приходящую на его мягкие ягодицы.       Айеро дотянулся до салфеток на тумбочке, бережно протирая бедра и вагину Уэя. После чего обратно одел на него белье с колготками, трепетно натягивая ниже юбку, и усадил на свои колени.       — Я тебя обожаю, — прошептал романтично Джерард, целуя в губы улыбавшегося Фрэнка.