Без хренадцати осень

Это утро было особенно паршивым. Дядя Фёдор откинул край одеяла, высунул ногу, вздрогнул от пробежавшего по ней августовского ветерка, но так и не решился встать с кровати. - Хватайка, выключи будильник. - Хорошо, выключил. Включить бодрую музыку для лёгкого пробуждения? - Да что б тебя! - подушка полетела в сторону подоконника. - Ой! Кажется, произошла ошибка! - голограмма маленького галчонка растворилась над колонкой голосового помощника. - Соединение с интернетом восстановлено. И появилась вновь. По меркам любого среднестатистического жителя Российского Союза Дядя Фёдор жил весьма и весьма неплохо - как минимум ему удалось сохранить частный дом в деревне, где действовал запрет на возведение мегаскрёбов и максимальная этажность зданий была ограничена всего 50 этажами. Лишь единицы в этой стране могли позволить себе целый дом, да к тому же одноэтажный. И Дядя Фёдор, будучи сотрудником одного крупного банка, являлся одним из таких счастливчиков. Даже когда начала действовать программа принудительного расселения, его дом не стали трогать - историческая ценность здания и, что немаловажно, занимаемая Дядей Фёдором должность сыграли решающую роль в том, чтобы домик оставили в покое. Даже милицейские дроны облетали его стороной. Мужчина всё же нашёл в себе силы встать с кровати, когда услышал знакомый звук матричного принтера - это на почтовый клиент со встроенным искусственным интеллектом "ИИ Печкин 2.0" пришло какое-то очередное письмо с работы. Ему совершенно не нравилась эта система, сразу фильтрующая и отправляющая важное (по её мнению) пришедшее на печать - она не всегда работала стабильно, да и её было пока что легко обойти, поэтому на спам уходило слишком много бумаги, которая была дефицитом. Особенно его любимая белая, как в детстве. "Кто бы мог подумать, зумеры заново изобрели факс!" - постоянно на эту тему шутил он, выпив бокал экологически чистого светлого нефильтрованного в баре с коллегами. "Кто бы мог подумать, мне уже тридцать пять..." - в руках Дяди Фёдора оказался лист с поздравлениями от начальства. Финотдел даже сюда умудрился примазаться - Сарочка и в этом году в самом конце листа написала стандартный стишок про то, чтобы всё у него было "сладко да гладко". Возможно, финотдел и вовсе тут не при чём и даже не подозревает, что от лица всех сотрудников Сарочка пишет свои стихи каждый год вот уже...сколько? Лет восемь? Интересно, на что она надеется с двумя детьми и любовью к современному искусству. Дядя Фёдор не любил всё современное. Рождённый ещё в другую эпоху, он так и остался душою в ней, несмотря на все девайсы, окружавшие его и значительно упрощающие одинокую жизнь. Сначала умер Шарик. Всем известно, что собаки живут меньше кошек, и уж тем более меньше людей. Но способность находить приключения на свой хвост сыграла с ним злую шутку - однажды он пошёл охотиться на уток (да, тогда ещё не действовал полный запрет на охоту и лимит на потребление мяса - Шарик не дожил до этих времён), но забыл дома манок. Пытаясь изобразить кряканье утки, он приманил не особо внимательных охотников на диких кабанов. Одно радовало - умер он мгновенно. Чего не скажешь о Матроскине. Тому посчастливилось какое-то время прожить в новом мире, хотя в его случае счастьем это вряд ли можно было назвать. Содержать корову теперь могли только крупные фермерские хозяйства с госаккредитацией и сертификатами о том, что они не причиняют вреда животным и используют исключительно современные доильные аппараты, имитирующие щадящую ручную дойку. А несколько молочно-кокосовых пальм совершенно не приносили ему удовольствия - он считал нелепыми эти чудеса генной инженерии, у которых прямо из волосатой скорлупы торчало вполне себе коровье вымя. Да, наука уже тогда могла сделать многое: успешно скрестить два совершенно разных по своей сути организма. Вот только рак научились лечить чуть позже, чем полосатый кот умер в агонии на последней стадии заболевания. Это стало непоправимым ударом для Дяди Фёдора - мальчика, который не мог завести себе других друзей. Сначала он напился, а уже потом пошёл к психологу. Незадолго до Матроскина умер сын галчонка Хватайки - Хватайка Младший. Повезло, что Дядя Фёдор успел скопировать его сознание до того, как пернатая душа окончательно покинула этот мир. И хотя бы он остался с ним рядом, пускай и в качестве голосового помощника с голограммой в низком разрешении - Дядя Фёдор считал данную технологию недоработанной. Но что есть - то есть, пальмы молочно-кокосовых деревьев были гораздо более странными. Но он их оставил - то ли в память о своём лучшем друге, то ли для матча-латте по утрам. Позавтракав наспех гранолой с апельсиновым соком, мужчина умылся и вышел во двор. Там его ждал верный трактор Тр-Тр Митя. Правда от прежнего Тр-Тр Мити почти не осталось и следа - корпус пришлось обклеить плёнкой-хамелеон, чтобы трактор был хоть как-то похож на современные автомобили, фары давно были заменены на светодиодные, упразднённое механическое управление пару лет назад с огромным сожалением поменялось на автопилот. Но что самое обидное - Тр-Тр Мите пришлось поменять свои вкусовые предпочтения. Теперь его топливом служили соевые котлеты, шницели из синтезированного мяса и машинное масло вместо компота. Последнее он считал совершенно невкусным и порой отказывался, из-за чего его механизмы начинало клинить. Но ягодный компот сейчас позволить себе не мог почти никто: все немногочисленные ягоды перерабатывались в смесь для энергетического смузи, которое выдавали лишь работникам социальных сфер, где необходимы бодрость и концентрация - врачам, спасателям, пожарным... Дядя Фёдор забрался в трактор и сел за руль - ему нравилось крутить баранку, как он делал это раньше. Пускай сейчас это было всего лишь имитацией, но так ему было проще. - Митя, перенеси Хватайку на главную панель. На матовом экране справа от руля загорелась маленькая иконка в виде галчонка. - Готово. Теперь я еду с вами! - прощебетал голосовой помощник. - Чудесно... Дядя Фёдор так и не понял, как на него наступил этот возраст. Он всегда считал время после тридцатника закатом жизни. Молодость прошла - дальше только старость. Но сейчас ему было не до этих мыслей - нужно было поспешить в город. Чтобы отметить столь печальный праздник, они с коллегами арендовали единственную в регионе ретро-пиццерию. В ней пицца готовилась в настоящей каменной печи, разносили эту пиццу живые официанты, а роботов можно было увидеть только в одном месте. На специально оборудованной для этого сцене три аниматроника - лисица с весьма аппетитными женскими формами, слепой кот и какой-то странный деревянный человечек - развлекали посетителей своими песнями и нелепыми механическими танцами. Было что-то в этом странное, чужеродное, но коллегам очень нравилось. В конце концов, все эти отмечания юбилеев - всего лишь формальность, и после праздника они вновь перестанут делать вид, что являются близкими друзьями, а во время очередного митапа ещё и собачиться друг с другом начнут. Выехав на трассу, Дядя Фёдор решил понять, сильно ли он опаздывает на собственный День рождения: - Хватайка, сколько время? - Без хренадцати осень! - Что? Повтори? - Без хренадцати осень! - Да какого... Только сейчас Дядя Фёдор понял, что Тр-Тр Митя стремительно набирает скорость, игнорируя все предупреждающие голограммы.