Выбор есть всегда

      Возле небольшой рощи сидел подросток. Он читал. Время от времени он убирал с лица волосы и переворачивал страницу. Издалека раздались возбуждённые крики. Мальчик поднял голову. К нему подбежала девочка и села рядом. У неё были рыжие волосы, зелёные глаза и румяные щёки, рядом с которыми худое лицо мальчика казалось ещё бледнее, чем было на самом деле. На нагрудном кармане девочки блестел серебряный значок. Мальчик взглянул на него и улыбнуля.       – Поздравляю.       – А где твой? – спросила девочка.       Улыбка сошла с лица мальчика, он опустил глаза. Лили была в замешательстве. Она знала, как её друг мечтал стать старостой факультета. Но когда она снова повернулась к Северусу, его лицо уже сияло улыбкой.       – Читала список книг? – спросил он. – Что скажешь об «Истории магии» Бэгшот?..       ...На платформе 9¾ было не протолкнуться. «Хогвартс-Экспресс» издал последний предупреждающий гудок. Школьники поспешили зайти в поезд.       В дверях Лили замешкалась.       – Мне надо идти к другим старостам, – извиняющимся тоном сказала она.       – Буду ждать, – коротко бросил Северус и зашёл в купе.       Он расположился возле окна, разложил на столе исчерченые листы бумаги и склонился над ними. Он всё лето прятался по чердакам, составляя магические формулы и не мог дождаться конца каникул, чтобы испробовать их.       Северус наводил поправки на одном листе, когда тот выскользнул у него из-под рук. Снегг поднял голову. Напротив него сидел Джеймс Поттер и изучал бумажку, взятую без спроса. Северус протянул руку.       – Отдай...       Джеймс усмехнулся.       – Что ж ты не со старостами, Нюниус?       Снегг молча сверлил Поттера злым взглядом.       – Кажется, я понял, – сказал Сириус, который стоял возле двери купе, скрестив руки на груди. Он мерно растягивал слова, словно ему было лень их выговаривать. – Его просто не назначили.       – Как жаль, – театрально вздохнул Джеймс. – Видимо, у Слизерина есть более талантливые ученики.       – Не ваше дело, – огрызнулся Снегг, стараясь игнорировать хихиканье Питера Петтигрю, стоявшего возле Сириуса. – Тебя что-то тоже не назначили старостой. Что, тоже талантами не блистаешь? Конечно, старостой быть – это не на метле гонять.       Он обращался только к Поттеру, Блэка и Петтигрю для него словно не существовало. Джеймс молчал, но было видно, что он лихорадочно подбирает слова для ответа побольнее. Снегг воспользовался этой паузой и перегнулся через стол, чтобы выхватить у Поттера бумажку, которую он ещё держал в руках, но Джеймс вдруг вскочил и направил на него волшебную палочку. Снегг тоже не растерялся и схватил свою. Краем глаза он взглянул на бумаги, которые лежали на столе.       – Сектум...       – ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!       В дверях стояла разъярённая Лили, а рядом с ней ничего не понимающий Люпин. К мантиям обоих были приколоты значки старост.       Лили метала громы и молнии, отчитывая мальчишек не хуже профессора Макгонагалл. Джеймс почувствовал себя не в своей тарелке и чуть было не сказал:«Да, мисс Эванс. Это больше не повторится, мисс Эванс», когда Лили кончила. Судя по остальным, с ними произошло то же самое.       – Только не говори, что ты это одобряешь, – резко сказала Лили Римусу.       – Нет-нет, ни в коем случае, – заверил он её. Несмотря на то, что Люпин был выше, сейчас он казался маленьким и более болезненным, чем обычно, стоя рядом с раскрасневшейся и растрёпанной Лили.       Она собрала бумаги в охапку, взяла Снегга за руку и вывела из купе.       Они расположились в соседнем. Северус думал, что буря миновала, но едва они оказались наедине, Лили набросилась на него с новой силой:       – Кто начал первый?       Снегга спасла неизвестно откуда взявшаяся подружка Лили с Когтеврана: она звала Лили в соседнее купе. По её словам, одна из их подруг везла фотографии из Индии, куда ездила этим летом. Лили сказала, что скоро придёт и, видимо, уже забыла о своём гневе. Когтевранка смерила Снегга презрительным взглядом и процедила:       – Ты тоже можешь прийти.       После чего круто развернулась и выскочила, словно дальнейший контакт с ним мог быть для неё опасен. Лили повернулась к Северусу и открыла было рот, но он перебил её:       – Иди.       Он сел и взял в руки журнал, который кто-то оставил на сиденье. Лили неуверенно взглянула на него.       – А ты?       – По-твоему, мне интересно слушать вашу девчачью болтовню? Да я же ничего не пойму! – весело сказал он, не поднимая глаз от журнала.       Лили ещё колебалась.       – Точно?       Северус кивнул, сделав вид, что его очень заинтересовала статья о приворотных зельях.       Лили ушла. Северус отложил журнал...       ...В этот вечер Джеймс и Сириус запускали волшебные петарды – при взрыве они не производили шума, зато искры летели во все стороны. Чем дольше Лили наблюдала за этим, тем ниже опускались её брови.       – Ты не хочешь этому помешать? – обратилась она к Люпину.       Римус поднял голову от учебника по заклинаниям и взглянул на своих друзей.       – Они ведь не делают ничего плохого.       – Всего лишь нарушают общественный порядок и рискуют вызвать пожар, – Лили встала и уверенно направилась к нарушителям.       Завидев её приближение, Джеймс одной рукой взлохматил себе волосы, другой, в которой была волшебная палочка, – взмахнул, и из её кончика вырвался сноп искр. Это должно было произвести впечатление на Эванс, но она к этому времени подошла слишком близко, и искры, соприкоснувшись с ней, бесшумно взорвались и опалили мантию. Лицо Лили покрылось пеплом. Кто-то в толпе хихикнул. Сириус и Римус обменялись быстрыми взглядами, в которых читалось: попал Сохатый!       Сам Сохатый тем временем стоял возле Лили, не зная, что делать. Её глаза были закрыты, губы плотно сжаты.       – Прости, Эванс, – сказал, наконец, Джеймс.       Она открыла глаза.       – Минус десять баллов Гриффиндору, – она повернулась к Сириусу, – с каждого! После чего сорвалась с места и бросилась в спальню. На глазах её блестели слёзы...       ... Джеймс думал, что уже никогда не поднимется в глазах Лили. Но один случай подарил ему новую надежду...       ...Сириус и Джеймс засиделись над сочинением для Слизнорта. Кроме них, в общей гостиной находилась только Лили, но мальчики не догадывались о её присутствии; она сидела в кресле за их спинами и читала лёгкий магловский роман, чтобы отвлечься после долгого учебного дня. Незаметно для себя, Лили стала прислушиваться к разговору, который вели Сириус и Джеймс.       – Из-за этого зельеварения мы пропустим полнолуние! – сокрушался Сириус.       – Это полнолуние – не последнее в нашей жизни, – резонно заметил Джеймс.       Сириус отрывисто засмеялся.       – Зато, сдаётся мне, для кое-кого последнее.       Скрип пера по пергаменту прервался: Джеймс перестал писать. Он недоумённо взглянул на Сириуса.       – Ты о чём?       Сириус откинулся на спинку стула и зевнул.       – Наш общий друг Снегг просто жаждал узнать, куда каждую ночь уходит Люпин. И я был любезен разъяснить ему, как попасть в проём под Гремучей ивой. Совпадение, что именно сегодня.       Джеймс вскочил на ноги.       – Ты с ума сошёл?! Ты понимаешь, что его там ждёт?!       – Что его там ждёт?       Мальчики обернулись. На свет вышла Лили. Она испытующе смотрела на них, ожидая ответа.       – Что с Северусом?       Джеймс неопределённо махнул рукой.       – Объясняй, – буркнул он Сириусу и отошёл к окну, спрятав руки в карманы.       Сириус тоже встал и подошёл к Лили. Он был выше, и чтобы заглянуть ему в глаза, Лили пришлось поднять голову. Но её зелёные глаза были настолько чисты и выражали такую открытость, что ему было тяжело заговорить. Пришлось откашляться.       – Понимаешь... Гремучая ива – она же опасная... убить, там, может... Ну, и под ней находится ещё кое-что... опасное...       Лили скрестила руки на груди.       – И ты отправил туда Северуса Снегга, зная, чем ему это грозит?       – Но он сам напросился! – защищался Сириус. – Мутный тип! Ходит тут... Он это заслужил!..       Лили ударила его по лицу. Её глаза увлажнились.       – Если с ним что-то случится... Надо сказать об этом кому-то из преподавателей.       Она развернулась, собираясь убежать, но Сириус поймал её за локоть.       – Подожди... Нельзя же так... необдумав...       – А что ты предлагаешь? Ждать, пока найдут его тело?       – Знаешь, неплохая мысль.       Лили замахнулась для нового удара, но Сириус успел перехватить её руку.       – Давай хотя бы послушаем, что предложит Джеймс, – он повернулся к окну, возле которого стоял его друг, но там никого не оказалось. Теперь и лицо Сириуса выражало беспокойство. – Где он?..       ...В тоннеле было темно. Северус уже думал вернуться, но вот вдалеке забрезжил свет.       Внутри всё кипело от возбуждения. Ну наконец-то! Он раскроет секрет этого Люпина и тогда...       Северус не успел додумать, что это за «тогда»: он чуть было не упал вниз, но успел удержаться и отползти назад. Затаив дыхание, Северус смотрел на то, что происходило внизу...       Сзади кто-то схватил его за шиворот и потащил назад. С быстротой снитча Джеймс вытащил Снегга из-под Гремучей ивы, суть не задушив слизеринца его же мантией.       Оказавшись снаружи, они тут же попали под град ударов, наносимых деревом. Всё ещё не отпуская мантию Северуса, Джеймс оттащил его и от ивы.       Они остановились неподалёку. Джеймс выпустил из руки мантию Северуса, и тот, хватая ртом воздух, опустился на землю. Минуту он не мог говорить, и только с трудом выдавил:       – Это... Люпин... Там... Ты...       – Не стоит благодарности, – хмыкнул Джеймс.       – Даже не думал, – буркнул Снегг.       Они встретились взглядами. Северус смотрел на Джеймса волком, и было ясно – они так и остались врагами.       Едва к Северусу вернулся дар речи, он тут же одним духом выпалил всё, что успел осознать там, внизу.       – Он чудовище! – крикнул он. – Этот Люпин – чудовище! И вы его прикрываете – ты и твоя шайка. Когда Дамблдор узнает...       – Дамблдор знает, – холодно прервал Джеймс. – И все преподаватели знают. Так что, когда побежишь жаловаться, Нюниус, открытия ты не сделаешь, имей ввиду.       Снегг поперхнулся. С минуту Джеймс разглядывал его.       – Знаешь, – медленно проговорил он, – а я уже жалею, что спас тебя... Если бы не Эванс...       При этом имени Северус вскочил, как подброшенный. Он бы бросился на Джеймса, если бы тут же до их слуха не донеслось:       – Поттер! Снегг!       К ним приближалась профессор Макгонагалл...       ...Часы давно пробили полночь. Лили уже начинала клевать носом.       – Может, тебе лучше уйти в спальню? – озабоченно спросил Сириус.       Лили яростно мотнула головой. Сириус вздохнул и отвернулся. Прошло больше часа с того момента, как они ушли из кабинета Дамблдора. Директор не читал нотаций, и за это Сириус был ему благодарен. Он не то, чтобы раскаивался, нет, ни в коем случае, он был уверен: Снегг это заслужил! Но то, что опасности подвергаются и Джеймс, и Римус, не давало Сириусу покоя.       Обнаружив отсутвие Джеймса, они сразу обо всём догадались и поспешили сообщить об этом Дамблдору и Макгонагалл. Декан Гриффиндора тут же бросилась к Гремучей иве, а Дамблдор, внимательно выслушав Сириуса и Лили, посоветовал им вернуться в гостиную и ничего не предпринимать. Видя, что оба гриффиндорца готовы хоть сейчас метнуться на помощь своим друзьям, он проводил их в башню Гриффиндора и дал Полной даме указание сообщить, если они покинут гостиную. Лили находилась на грани истерики, и Дамблдор, заметив это, ободряюще похлопал её по плечу и улыбнулся. Такой дружеский жест придал девочке сил, и она немного успокоилась.       Теперь они сидели в общей гостиной и ждали новостей. Сидели молча. При несколько иных обстоятельствах Лили растерзала бы Сириуса в клочья, но сейчас она прекрасно понимала, что он чувствует то же, что и она.       Наконец, послышался звук отодвигаемого портрета. Лили и Сириус вскочили со своих мест. Джеймс подошёл к ним, в слабом свете тлеющего камина его глаза устало сверкнули. Он показал поднятый вверх большой палец Сириусу и кивнул Лили. Этих жестов было достаточно, чтобы на их лицах выразилось облегчение. Лили хотела что-то сказать, но покосилась на Сириуса. Он понял это и ушёл в спальню. Лили благодарно взглянула на Джеймса и прошептала:       – Спасибо. Если бы не ты...       Он посмотрел ей прямо в глаза.       – Знаешь, Эванс, – тихо проговорил он, – сегодня я совершил поступок, о котором буду жалеть всю жизнь...       ...Минутой позже он лежал в своей постели и тщетно пытался заснуть. Судя по скрипу соседней кровати, Сириусу тоже не спалось. Только Хвост мирно сопел и временами даже похрапывал. Джеймс смотрел в потолок и думал, что быть героем – не так уж и здорово...