***
Скажи мне, что пора, Ведь я готов Чувствовать твою кожу, Просто касаться тебя.
Он тоже сделал шаг навстречу Барти. Ноги ступали по мягкому ворсистому ковру, не издавая ни звука. Затем еще один шаг, и еще… пока не очутился вплотную к тому, в чьей фантазии оба сейчас находились. Не произнося ни слова, Аро протянул руку навстречу Барти, ухватил его за ткань жилета и с силой притянул к себе. Склонив голову набок, он плотоядно оскалил свои клыки, сверкнул глазами и устремился к его коже, пахнущей дорогим одеколоном, обдавая ее горячим дыханием. Крауч часто задышал, косясь на хищника, намеревающегося пронзить его горло своими зубами. Но Аро не собирался убивать его, его планы на этого молодого человека были куда коварнее. Вместо этого он лишь царапнул его кожу своими зубами, отмечая, какая она сладковато-терпкая на вкус, и провел языком от основания шеи до самой скулы. Барти издал тихий стон. Аро резко оторвался от него и заглянул ему в глаза, надеясь прочесть в них отражение того желания, которое бурлило в нем самом. И он его увидел.Влажные губы приятны, Тело нежное и упругое.
Решительным рывком разорвав на юноше одежду, да так, что половина пуговиц оторвались к чертям и разлетелись в стороны, с характерным стуком задевая стены и падая на пол, а оставшиеся так слабо повисли на нитках, но их можно было легко сдернуть одним касанием. Взору Вольтури предстало горячее молодое и весьма аппетитное тело. От Крауча-младшего было сложно оторвать взгляд: его торс, поблескивающий от пота в свете свечей, был покрыт тонкими, светлыми, едва заметными волосками, грудь вздымалась от глубокого и рваного дыхания, а выдохи сопровождались тихими стонами. Проведя ногтями по его коже, Аро отметил ее мягкость и твердость мышц, скрывающихся под ней. Ему вдруг жутко захотелось узнать, как будет реагировать это тело на грубость. Аро схватил несопротивляющегося Барти за горло и впился в его губы жестким, твердым, страстным поцелуем. Опешивший, Барти приглашающе приоткрыл рот, впуская теплый влажный язык, тут же заскользивший по небу. Стон, намеревающийся вот-вот вырваться из его горла, застрял в нем. Не отпуская Барти ни на секунду, он провел ногтями свободной руки по его прессу, заставив его напрячься, словно пытался проникнуть в него, забраться под кожу, после чего съесть его изнутри. Юркие пальцы дернули ремень брюк, и тот послушно упал на пол, напоследок бряцнув пряжкой. Следом за ним с бедер съехали брюки, держащиеся только за счет него. Запустив ладонь под резинку белья Барти, Вольтури с удовольствием отметил, что тот напряжен.Подари мне свой пот, Ведь это самое ценное.
Разорвав поцелуй, Аро прикусил Барти за губу и, услышав тихое шипение, провел по своим зубам языком. Металлический привкус крови заставил его тело отреагировать на происходящее. Он разжал пальцы, отпуская горло Барти и позволяя тому немного отдышаться, после чего, с силой дернув его за волосы, оттянул голову назад. Крауч вскрикнул и попытался что-то сказать, но был прерван языком, гуляющим теперь по его шее и собирающим капли пота, выступившие на ней не то от возбуждения, не то от жары, не то от того и другого вместе. Ладонь, минутой ранее забравшаяся к нему в боксеры, вытащила из-под их резинки длинный возбужденный член с блестящей от естественной смазки головкой. Большим пальцем надавив на нее, Аро с блаженством сжал плоть оставшимися четырьмя так сильно, как только мог, и начал в ускоренном темпе водить по ней вверх и вниз, от основания до головки, затем в обратную сторону, и так снова, и снова, и снова.Иди ко мне, я остаюсь с тобой. Подари мне свою плоть.
Стонущий что есть мочи Крауч вызывал у Аро чувство превосходства над ним. Он чувствовал свою власть над ним, понимал, что Барти принадлежит ему. Пусть лишь здесь и сейчас, в его фантазии, но они могли быть вместе, а он мог касаться его во всех интимных местах, в каких ему только заблагорассудится, мог хватать его за любые части тела и брать во всех известных ему позах. Но сейчас на ум приходила лишь одна. Наслушавшись услаждающих уши звуков, издаваемых Краучем, Вольтури отпустил его и обеими руками схватил за лицо, вынуждая посмотреть ему в глаза. С расширенными до каймы радужки зрачками, выбившимися из идеально приглаженной прически прядями, спадающими теперь на лоб, наглым и в то же время покорным взглядом, раздувающимися при дыхании ноздрями, кончиком языка, то и дело высовывающимся наружу, чтобы смочить пересохшие губы, он был дьявольски красив и чертовски желанен. Увидев в его взгляде то, что он и ожидал, Вольтури опустился перед ним на колени и, не став долго любоваться видом, открывшимся ему снизу, сразу взял в рот наполовину. Колени Барти подкосились, и, не будь за ним кровати, он непременно бы рухнул на пол, не сумев себя удержать. Крауч запустил руки в длинные волосы на затылке, оказавшиеся шелковистыми и приятными на ощупь, стараясь направить Аро так, как ему бы хотелось. Когда он брал особенно глубоко, его горло само по себе сжималось, не пропуская член глубже — ведь глубже было попросту некуда. Опасаясь в порыве страсти задеть плоть своими острыми клыками, что непременно повлечет за собой обращение, Аро спрятал их под верхней губой и проехался зубами по испещренному мелкими венками члену. Барти мог только пронзительно стонать от удовольствия. Вожделенный вампир исполнял его грязные желания, хранящиеся в его сознании и недоступные никому, кроме него самого, и это осознание толкнуло его за край, заставив опустить взгляд. Черная голова Аро двигалась размеренно, ускоряясь, только чтобы снова замедлиться. Пальцы одной руки перебирали чувствительные яички, цепляя их ногтями, в то время как другая, обхватив член, помогала, подталкивая его и позволяя ему заглотить поглубже. От одного только вида отсасывающего ему Аро у Барти подкосились ноги, и он опрокинулся спиной на мягкое одеяло, с криком кончая мужчине в рот.Руки скользят без цели: Медленно, но позволяют себе многое. Родинка на коже, Незнакомая, но такая интимная.
Очнувшись, Барти не сразу понял, что все еще находится в своей фантазии. Лишь слабый свет свечей, собственные крики и низкий рык вампира привели его в чувства. Ощущения были настолько же непривычными и далекими, будто происходили не с ним, насколько лакомыми и пикантными. Он с трудом осознал, что находится в другом, необычном положении. Он лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку — точнее касалась матраса только его грудь, плечи и колени, остальное же тело находилось на весу, приподнятое чьими-то сильными руками. Задница также была высоко приподнята, и в нее самозабвенно вдалбливался Аро, находясь позади него. Оторвав лицо от подушки, молодой человек обернулся назад через плечо и высунул язык от вожделения. Прямо за ним стоял Аро Вольтури, и его красивые, изящные изгибы тонули в огромном черном плаще с красном подкладкой, накинутом на его плечи. Длинные его волосы растрепались и падали на лицо каждый раз, когда он входил, а красные глаза, ставшие теперь яркими, как закатное небо, хищно сверкали, глядя то на него, то на место, где соединялись их тела. Он трахал Барти так глубоко и так дерзко, точно стремился проникнуть в него целиком, а не одним только членом. Его пальцы, ухватившись за бока, притягивали к себе несопротивляющегося Барти с каждым толчком. Выходя из него, Аро оставлял внутри лишь головку, а затем снова проникал в него. Пальцы силой вдавливались в плоть, оставляя синяки, ногти то и дело царапали широкую бледную спину, и изредка Аро наклонялся, чтобы прихватить зубами кусочек кожи и провести языком по напряженной спине вдоль выпирающего позвоночника. По мере того как Аро брал его на этой большой кровати из фантазии Крауча, стоны Барти становились гортаннее, ниже, сдавленнее, протяжнее, а шлепки бедер о бедра и влажные звуки, издаваемые, когда мужчина врывался в него без особого приглашения, — похабнее и громче. Ему хотелось большего, и Аро, обладая способностью к телепатии и находясь в его эротических мечтах, сделал так, как умолял немой взгляд его карих глаз. Тяжело дыша от слишком быстрого темпа, который он задал, Вольтури запустил пальцы правой руки в соломенные волосы Барти и, окончательно испортив его идеальную прическу, дернул за них. Тот выпустил воздух сквозь зубы и замычал; Аро заставил его не только отвернуться, запрокинуть голову назад и зажмурить глаза, но и сильнее выгнуть спину, демонстрируя Аро прекрасную пластику и соблазнительный изгиб его утонченного тела и вынуждая мужчину иметь его, с еще большей завороженностью любуясь удивительно возбуждающим видом. Однако ни одна, даже самая долгая и грязная фантазия, не может длиться вечно. Почувствовав приближение их оргазмов, Аро без труда поднял охнувшего Барти за волосы одной рукой, оставив единственной его опорой о кровать колени и прислонив спиной к своей груди и животу. Стоило только их разгоряченным телам прижаться друг к другу, как оба с протяжным стоном кончили, в экстазе соединив губы в жадном поцелуе.Символы на стене, Пальцы почти обожжены. Страсть и боль вместе, Твоя душа плачет.
Лежа на боку, Барти с наслаждением прикрыл глаза. Его состояние после секса с Аро можно было описать всего одним словом: «вау». Он почувствовал, как рука вампира невесомо коснулась его щеки, и, стоило ему прильнуть к ней, отдернулась, и тепло тут же пропало. Барти резко поднялся на локте, ожидая увидеть расслабившегося рядом с ним Вольтури, но его взгляд успел зацепить только развевающийся плащ, закутавшись в который вампир исчез сначала в нем, а через секунду и вовсе пропал из комнаты. Крауч с разочарованным вздохом откинулся обратно на подушки и тут же зарычал от резкой боли, пронзившей его позвоночник. Его не привыкшая к подобным упражнениям спина и задница, испытавшая сегодня на себе всю силу его собственного желания, еще долго будут напоминать о себе. Если бы все это не было просто его фантазией, порожденной его подсознанием, жаждущим одного конкретного вампира…***
Открыв глаза, Барти тупо уставился на стоящего напротив него вампира, все еще держащего его за руку. Тот тоже смотрел на него. Осознанный взгляд его мутных глаз был куда ярче, чем взгляд любого живого существа, когда-либо жившего на свете, а наклон головы и приоткрытый рот свидетельствовали о том, что ему есть что сказать. Барти в панике потянулся к своему лицу и с силой надавил ладонями на глаза — да так, что перед ними заплясали фейерверки. Распахнув их, Барти увидел, как Аро продолжает прожигать его взглядом, и лишь незаметная ухмылка, тронувшая его губы, свидетельствовала о том, что он тоже все это видел. Похоже, ритуал удался.