Интроекция

      Вечно она была в каждой бочке затычка. Яра не знала, на кой черт пошла в гоблинское логово второй раз, ведь там было слишком омерзительно даже для неё, которая кисейной барышней не была. Грязь и мразь — так описывал подобные места её отец.       Яра, Шедоу, Гейл и Астарион отправились вызволять целителя Хальсина. Конечно, налёт на гоблинские катакомбы, где держали огромного медведя, прошёл успешно. Схватка во имя спасения таинственного могучего друида была быстрой. Несколько гоблинов, несколько варгов. Парочка шустрых детей. Полуэльфийка сама не поняла, в какой момент использовала мощную волну звука. У мальчонки, который побежал за подмогой к своим, из ушей потекла кровь даже прежде, чем волна разбила его голову о стену. Девочка отлетела, словно её пнул великан. Она впечаталась рядом с мальчишкой, голова вывернулась под неестественным углом.       Вечером в лагере Яра была молчаливее обычного. Шедоухарт попыталась завести разговор, но ничего не вышло. Охотница пила найденное у гоблинов кислое белое вино и думала. Со стороны могло так показаться, на деле она смотрела в огонь, а в голове было пусто и как-то безжизненно. Она убивала раньше. Много и часто. Однако заказы на детей не брала. Старалась не брать, а Элидас не настаивал. До поры, до времени, конечно. Яра знала, что и такое ей предстоит, когда мастер перестанет её жалеть.       Теперь, с горечью подумалось девушке, она могла смело предлагать свои услуги и в таких грязных делах. Боги, чего она только ни делала! Яра вдруг почувствовала волну злости — она убивает давно, а тут парочку гоблинских ублюдков оплакивает. Раздосадованная девушка метнула бутылку в огонь, язык пламени всколыхнулся и опал.       Она легла прямо там, у костра, не заходя в палатку.       Только треск поленьев, звёзды над головой, ласковый летний ветерок и ничего больше. Ни отца, ни работы, никаких драк и гоблинских детей. Спокойствие и прохлада. Веки тяжелели, сон накатывал мягкими волнами прибоя, погружая всё глубже и глубже в свои пучины.       Вдруг Яра почувствовала что-то. На самом краю сознания. Движение теней перед закрытыми веками, тихие шаги, срывающееся дыхание над ухом. Она открыла глаза. Астарион, по-звериному оскалившись, нависал сверху. В глазах читался неприкрытый голод. Волшебница откатилась в сторону, едва ли не в тлеющий костёр, и нетвёрдо поднялась на ноги.       — Что ты делаешь? — почти вскрикнула она, сдвигая брови.       — Чёрт побери... — Астарион сделал несколько шагов назад и зачастил. — Я клянусь, я не хотел причинять тебе вреда. Мне просто нужна... — он тяжело вздохнул.       — Кровь? — Яра кричала шепотом, если это, конечно, было возможно.       Астарион опустил глаза, провёл ладонью по задней стороне шеи, закусил губу. Поднял взволнованный, ошалелый взгляд. Охотницу пробрало до костей. Она видела его — вампирское отродье, раба вечного голода и своего "создателя".       — Да, — тихо подтвердил эльф, заглядывая в глаза почти жалостливо.       Он осунулся, кожа посерела, под глазами залегли тёмные круги, да и сегодня в треклятом сражении с гоблинами Астарион не показывал особой прыти.       — Откуда ты знаешь, что я вампир? — делая свой голос мягким и серьёзным, спросил мужчина.       — Догадалась, — наглая ложь.       Эльф продолжил, избегая взгляда собеседницы. Яра поняла — он действительно боялся осуждения.       — Я никого не убивал, ну.. для еды, — он вздохнул и перешагнул лежанку Яры. Та попятилась. — Я питаюсь животными, белками, кобольдами...       — Кабанами, — кивнула собеседница.       Астарион возмущённо вскинулся:       — Да! — и тут же вернулся к мягкому полушепоту. — Я чувствую слабость, мне нужна человеческая кровь, чтобы сражаться.       Он сделал ещё один крадущийся шаг навстречу. Яра уже не пятилась.       — Мне нужно немного крови. Всего глоток, чтоб мой разум... эм, прояснился, — он развёл руками, потянулся ладонями к предплечьям охотницы и, видя, что та не сопротивляется, ухватился за них, словно утопающий за соломинку. — Я бы получил кол между ребер, если бы просто попросил, но мне нужно твоё доверие, — он с нажимом добавил. — И ты можешь доверять мне.       Девушка досадливо отвела глаза. Почему именно её кровь? Нельзя больше спать у костра. Она, зная о природе эльфа заранее, ожидала, что тот в определенный момент откроется, но почему именно ей? Почему не понимающей и честной Шедоухарт? Или спокойному и мудрому Гейлу? Вот уж превратности судьбы! Уставший вампир, исповедуется перед охотницей за головами, которая обязалась вернуть его хозяину.       Она могла бы это использовать.       Короткая мысль вспыхнула, словно свеча в тёмной комнате. Яра поняла — рано или поздно они доберутся до Врат Балдура. В том числе и эльф, а значит, её ждёт награда и слава в кругах Гончих. Охотница подняла взгляд на Астариона. Тот всё ещё сжимал её предплечья, мялся и сомневался.       — Немного крови, прошу, — на выдохе, прошептал мужчина.       Здравый смысл боролся, но недолго, уступая место привитому чутью на выгодные решения. Будь то в бою или в беседе, оно никогда не подводило.       — Хорошо, — вздохнула девушка, быстро сглатывая ком в горле. — Но только глоток.       Астарион просиял, стал похож на менестреля, которого строгая публика только что забрасывала гнилыми овощами, а сейчас даёт ещё один шанс.       — Конечно-конечно, — он даже не пытался скрыть радости. — Тогда устроимся по-удобнее?       Яре стало не по себе. Она знала Касадора. Видела его, когда Элидас взял девушку на встречу с ним. Вампир непроизвольно вызывал животный страх, который морозом пробегал по пояснице. Сила высшего вампира давила, заставляла опустить голову, спрятаться в самой глубокой и тёмной яме. Астарион был рабом, низшим в иерархии кровососов, но тоже вызывал опасения. Клыками, опасным взглядом, притворной ласковостью.       Он помог ей лечь, интимно заглянул в лицо и убрал волосы с шеи, оголяя испещрённую рунами кожу. Провёл ладонью, гоня табун мурашек к позвоночнику. Положил ладонь на плечо, сжимая нежно, почти невесомо. Внешне эльф был спокоен и в какой-то степени галантен, но его глаза нехорошо, лихорадочно блестели. Когда он открыл рот, демонстрируя клыки во всей красе, Яра поняла, как ей на самом деле страшно... но и интересно.       Интересно, к чему это приведёт.       Боль в шее, словно туда загнали две толстые спицы, шершавые губы на коже вокруг раны, кровь, толчками исчезающая в глотке вампира. Полуэльфийка, не зная, куда деть руки, впилась Астариону в плечи. Он урчал, удовлетворённо и жадно.       — Я думаю, хватит, — сказала девушка спустя пару минут, облизывая сухие губы.       Вампир не отстранился, словно не слышал. Он впился ещё сильнее, возясь клыками в сосудах. Яра с ужасом поняла, что уже не почувствовала этого. Её тело немело, холод сковал руки, кончики пальцев закоченели, как птичьи когти-крючья, в грудной клетке задушенной птицей билось сердце.       — Астарион, — с трудом возя во рту тяжелый язык, — хватит...       Сознание ускользало. Звёзды закружились и стали гаснуть, дыхание замедлилось.       — Стой, — губы шевельнулись. Но звука не было.       Вампир, кажется, только сейчас внемлил жертве и отстранился. Девушка видела сквозь дымку, как Астарион быстро огляделся в поисках свидетелей. Потом охотница почувствовала эфемерное касание к пульсу на шее, и, закрыв место укуса черными волосами полуэльфийки, вампир встал.       Он удалялся к палатке, торопливо озираясь по сторонам. Сильный. Уверенный. Готовый к охоте.