Интроекция

      Денёк выдался сумасшедший.       До того, как солнце встало в зените, к ним присоединился ещё один волшебник — Гейл, буквально застрявший в таинственном рунном камне. Уже выбившись из сил, вся компания попала в заварушку с гоблинами у заросших мхом ворот и встретила Уилла, Клинка Фронтира. Яра была слабо, но всё-таки наслышана о нём, потому без особых расшаркиваний пригласила в их небольшую группу. Так они все попали в Изумрудную Рощу в нелёгкий час для всех присутствующих.       Компания устроила привал, а Уилл вызвался остаться в Роще, пока тифлингам нужна помощь. Двигаясь только на энтузиазме, ближе к вечеру Яра вместе с остальными добрели до места, где в клетке из веток была подвешена Лаэзель. Гитьянка, высокомерная и заносчивая, но предоставляющая хоть какую-то информацию об иллитидах. Скрепя сердце Яра пригласила и её.       Не то чтобы у девушки было большое желание, просто по своему опыту она понимала — для решения такой проблемы, как личинка в голове, нужно как можно больше разных мнений и взглядов. В споре рождается истина, говорил охотнице отец, а он почти всегда был прав.       Уже после заката, устроив привал неподалёку от рощицы друидов и тифлингов, девушка наконец почувствовала какое-то подобие отдыха. У костра все по большей части молчали и ели, набивая пустые желудки. Яра с трудом запихивала в себя еду, чувствуя, как с каждым кусочком жареной крольчатины её мутит всё больше и больше. Только один эльф чистоплюй, сказал, что есть такое — выше его сил, и скрылся в темнеющем лесу.       Когда большинство смогли поставить палатки из того, что нашли по пути, Яра скинула броню и отправилась на берег реки. Сил не было. Девушку трясло, бросало то в жар, то в холод, ноги слушались слабо, увязая во влажном речном песке. Охотница поняла — личинка довольно распрямляет щупальца прямо у неё в мозгу, от этого её лихорадит, от этого все в лагере молчали и дрожали в тёплую летнюю ночь.        «Нет. Это просто последствия падения корабля», — Яра не была готова сдаваться.       Девушка склонилась над поверхностью воды и плеснула пригоршню в лицо. Подождав, пока рябь сойдет на нет, она осмотрела себя. В неясном отражении показался острый нос, едва заметные руны, покрывающие кожу, бледно-серые, почти белые глаза. Волосы растрепались, удобный пучок превратился в смутный колтун. На лбу испарина, глаз, через который личинка проникла в тело, вспух, капилляры налились кровью.       Стало жарко, охотница сняла сапоги и расстегнула верхние пуговицы на запыленной рубахе — жар не отступал, накатывая волнами. Девушка почувствовала, как голова начинает кружиться, и осела на берег, вымачивая штаны в мокром песке. Резко захотелось пить, а личинка в голове завозилась, будто выбирая себе удобное место.        Позади, за спиной, раздался стон, который невольно отзеркалила и Яра, на миг чувствуя себя ослепшей от вспышки боли в черепной коробке. Она бы хотела обернуться, но её повалили на землю и кривой клинок похолодил горло.       — Твои кости трещат, в груди возятся щупальца, тело горит? — шептала Лаэзель сбивчиво и горячо, очевидно ощущая то же самое. — Это начинается. Мой меч будет быстр. Сначала ты, потом остальные. И я, — она наклонилась к лицу Яры, в её глазах несмотря на браваду читался страх.       — Нет, — Яра с трудом разомкнула пересохшие губы, вязкая слюна заполняла рот, заклинания вылетели из головы, но жить хотелось. Охотница слабо произнесла: — Мы все просто устали.       — Это начинается. Я не дам нам стать чудовищами, — она занесла клинок, но, прежде чем успела провести сталью по горлу девушки, кто-то грубо пнул её в поясницу, опрокидывая на песок.       — Не так, — белокурый эльф пытался отдышаться, на белом воротничке его рубашки темнели пятна, — быстро, дорогуша.       Он смотрел на гитьянку без страха или почтения, та зашипела, кидаясь в сторону эльфа. Мужчина выхватил кинжал, готовясь к атаке, как вдруг они оба вскрикнули. Черные перья ударили по глазам, заставляя едва не сцепившихся «союзников» сделать несколько шагов назад.       — Хватит, — Яра медленно поднималась на ноги, ворон-фамильяр приземлился ей на плечо и предостерегающе гаркнул. После чего принялся чистить клювом перья. — Лаэзель, ты никого сегодня не тронешь. Мы. Просто. Устали.       — Вы просто глупцы, — выплюнула гитьянка и двинулась прочь от берега. Она тоже пошатывалась, но клинок скрылся в ножнах, а сама женщина — в своей палатке. Хвала Богам.       Эльф уходить не спешил, морщась и щурясь, потирая глаза.       — А меня-то за что? — с притворной обидой в голосе спросил он.       Яра вздохнула. Она не планировала разговаривать с ним лишний раз, за весь бесконечно долгий день перебросившись лишь парой фраз. Сейчас охотница чувствовала себя паршиво и была раздражена. Она не умрёт здесь. Не тогда, когда её дорогой объект для поисков стоит совсем рядом и ничего не подозревает.       — А ты бы остановился, когда я ослепила Лаэзель?       Астарион усмехнулся, изящно вскидывая ладонь:       — Не буду отрицать очевидного.       Мужчина тоже это чувствовал — ломоту в костях, слюну, подкрашенную собственной мертвой кровью в оранжевый, зуд в зубах, возящиеся в мозге щупальца. Он не подчинится вновь, он переживёт эту ночь, чего бы это ни стоило.       Яра смотрела на него нечитаемым взглядом и тяжело дышала. У эльфа всё было написано на лице.       — Нам с тобой так и не удалось пообщаться, — он ухмыльнулся, падая на песок. Похоже, ноги подводили и его.       Девчонка тоже села, но молчала, подтянув к себе колени и положив на них голову. Её фамильяр комично взгромоздился на макушку хозяйки, точно в гнездо нечесаных волос.       — Хорошо, можем посидеть в тишине, — хмыкнул эльф, опираясь на руки и вытягивая ноги, доставая ими почти до кромки воды. — Только вначале ответь, что ты выберешь, нож, удавку или яд?       Поймав вопросительный взгляд, он объяснил:       — Если мы сегодня к утру начнём обращаться, чем мне тебя убить? — он наклонился ближе, всего на мгновение заглядывая в пугающие глаза с белесыми радужками.       Яра отпрянула, прикрыла веки:       — Нож, так быстрее.       — Классика, — тяжело рассмеялся Астарион, переходя на кашель, — быстро и почти без боли. Одобряю.       Помолчали, эльфу даже показалось, что девчонка уснула, подобно грозному ворону, который как курица устроился на голове хозяйки.       — А что ты выберешь? — вдруг спросила девушка, когда мужчина уже и не ожидал продолжения разговора.       — Не превращаться в монстра со щупальцами, — хмыкнул он, не отводя взгляда от россыпи звёзд над головой.       На следующее утро никто не обратился. Зато все увидели странные сны, в которых незнакомцы говорили о предназначении и помощи, что не могло не радовать, но и не вызывать подозрений не могло. Яра обсудила сон с Шедоухарт, которая слушала внимательно и рассказала о своём видении честно. По крайней мере, так казалось. Они выдвинулись в Изумрудную Рощу чуть ли не на рассвете, а полуэльфийка искренне возненавидела и восхитилась возможностью Шедоу ложиться поздно и вставать рано. Особенно после последних сумасшедших дней. Группа выяснила, что тифлинги собираются уходить во Врата Балдура. Все дороги, дьявол побери, вели в этот город. Группе, помимо прочего, удалось пообщаться с друидами Рощи и даже добраться до противостоящей стороны — гоблинов, которыми руководила донельзя хладнокровная, расчётливая дроу. Яре она не понравилась, но открыто нападать не было смысла. Лучше встретить их с тифлингами и держать осаду Рощи, плечом к плечу, так сказать.       На обратной дороге они нашли побоище — вывернутые чуть ли не наизнанку тела, перевернутые обозы, чьи-то потроха. Выбивался из общей картины только кабан. Совершенно бессовестно мёртвое животное перегораживало дорогу возможным телегам, но выглядело здоровым, ранений тоже не обнаружилось.       Только присмотревшись, волшебница увидела две точки на тонкой шкуре шеи кабана.       — Ну и? — Астарион оказался рядом почти беззвучно. — Это мёртвый кабан, дорогая, живее от твоего взгляда он не станет.       Яра сдержалась, чтобы не выдать свою версию событий прямо подозреваемому в лицо. Спокойным голосом она констатировала:       — У него два следа на шее и морда абсолютно сухая. Его обескровили.       При последнем слове, эльф заметно занервничал, потирая ладони и отводя взгляд.       — Похоже где-то рядом бродит вампир, — недолго помявшись, заключил мужчина. — Я не хотел тебя пугать, это очень опасные твари, — он чуть приблизился, поднимая брови и улыбаясь кончиками губ. — Сегодня ночью я буду дежурить, тебе не о чем волноваться.       Девушка немного попятилась. Ещё подумала, глядя на кабана.       — Да, мы должны быть осторожны, — кивнула она, замечая, как Астарион расслабляется и широкими шагами удаляется прочь от собеседницы.       Яра развернулась и зашагала следом, нагоняя эльфа уже рядом с Шедоухарт. Она и второй волшебник в их маленький группе набрали в сумки овощи, пару апельсинов и даже длинную колбасу.       — Припасов всё ещё мало, а нам нужно с каждым днём всё больше, — заключила жрица. — Нужно поохотиться.        Астарион первый вскинул руки:       — Точно без меня, не хочу бродить по лесу и пачкать камзол в крови.       Шедоу, кажется, даже не обратила внимания на него, смотря только на Яру.       — Я и Гейл волшебники, вряд ли мы будем полезны в охоте на дичь, — честно призналась девушка. — Можешь позвать Лаэзель.       — Ты права, — Шедоухарт кивнула. — Всё равно наша злая подружка просиживает доспехи в лагере.       Яра тихо засмеялась и двинулась вслед за попутчицей. Мужской состав семенил следом за девушками, Гейл пытался завести разговор, но Астариона, похоже, больше интересовало тёплое солнце, чем беседа на отвлеченные темы.       — Насчёт того жреца, Хальсина, — напомнила Яра.       — Ага? — вскинула брови Шедоу.       — Нужно его вызволить.