Мы молимся о любви богу смерти

Больно ударившись об пол, Ли Феликс прикусил себе язык, кровь моментально наполнила рот и он, начав кашлять попытался прикрыть голову от множества ударов словно град полетевших на него со всех сторон. Смех мучителей громкий, как навязчивая мелодия разрывала его мозг заменив собой все прочие звуки, и Феликс даже не может переключить своё внимание на что-то другое, но стоило ему попытаться закрыть уши руками и как он тут же закричал от невыносимой боли, потому что кто-то из его мучителей пнув его ногой со всей силы тут же наступил на руку. Но едва слышный звук расстёгнутой ширинки возвращает обезумевшего от боли Феликса в реальность, в которой он только начал второй круг ада. Подняв голову и увидев мужчину, который тут же рывком поставил его на четвереньки Феликс начал умолять не трогать его. Но мужчины только рассмеявшись начали срывать с него одежду, не забывая о том, чтобы как следует по лапать его везде где только можно. Один из них резко дёрнув Феликса за белые волосы, которые длиной были ему по плечи, резинка слетела ещё в машине и теперь его гордость стала ещё одним орудием для пытки. Мужчина словно прочитав мысли Феликса намотал волосы на кулак и потянул его по бетонному полу к старому матрасу, сразу же оставляя за собой кровавый след. Бросив подростка туда Ким Намджун по праву старшинства первым вытащил из штанов член и устроившись между ног Ли без подготовки вошёл в его девственный анус. Феликс закричал, но что толку? Его отчаянный вопль тут же был заглушен хохотом пятерых ублюдков, они наблюдая за тем как их босс грубо сношает парня разрывая ему зад, уже предвкушали тот момент когда они займутся сыном этого выскочки посмевшего бросить их боссу вызов и теперь они ему покажут его место. Разве есть худшее наказание для мужчины чем увидеть, как его сына поимеет едва ли не большая половина вражеского клана. Да, в подвале их только шестеро, но ведь вечер только начался. И у них впереди много времени, чтобы хорошо развлечься с этим красавчиком. Кончив несколько раз в него, а потом на лицо Намджун уступил очередь следующему и закурив подошёл к Ли, глядя как между его ног образовалась уже приличная лужица крови Намджун сделав затяжку провёл пальцем по его груди и положив руку на сердце ощутил, как оно сильно бьётся. Потушив сигарету рядом с коричневым соском больше похожим на его любимые M&M’s Намджун, поморщился, заткнув себе уши, когда услышал очередной громкий вопль Феликса. — А я думал ты уже устал, — улыбнулся он и посмотрев в темно-карие почти черные глаза провёл пальцем по его губам: я скоро вернусь, голос не надорви, даже не представляю, насколько будет скучно тебя мучить если ты перестанешь визжать как свинья. Сеул встретил его холодным дождём. Спустившись по трапу Хван Хёнджин сразу же, оказался под зонтом своего шофёра, который, как всегда, распихал всех пассажиров. Хёнджин косо посмотрев на него быстро сел в машину, к сожалению, он как самый младший из сыновей ещё не имел никаких прав, к тому же связываться с этим верзилой себе дороже. Пролетая мимо заполненного машинами города их лимузин вскоре остановился возле замка клана Хван. Дом площадью в три тысячи квадратов по-иному не назовёшь, но эта показуха всегда претила младшему. Оставив свой багаж на прислугу Техёна, который в отличии от его родителей и братьев всегда выходил встречать его, Хёнджин краем глаза увидел Намджуна. Он стоял и курил напротив возле входа в подвал, служивший пыточной камерой для врагов их клана. Хёнджин хотел уже зайти в дом как вдруг увидел рухнувшего на колени перед Намджуном парня, тот встретившись на один только миг взглядом с Хёнджином быстро поволок беднягу в подвал. «Это он», — подумал Хёнджин пытаясь успокоить сердце, которое начало отстукивать только ему одному известный ритм мелодии. Узнав в беззащитном парне своего некогда одноклассника Феликса Хёнджин чертыхнувшись, двинулся, вперёд не обращая внимания на крики Техёна. Ещё со времён школы Хван знал, что встреча с Феликсом никогда не была добрым знаком, приятным, захватывающим дух, разум, в особенности тело, да. Ведь горящий дом своего рода тоже красивое зрелище, но разве оно что-то несёт кроме убытков? Разумеется нет. Так было и с этим недоразумением. Только стоило ему появится на горизонте, так сразу жизнь младшего Хёнджина, неслась кувырком на бешённой скорости прямо в пропасть. Но только увидев Феликса такого беспощного, раненого Хёнджин не смог сделать вид, что он его не знает, как поклялся себе в этом два года назад, перед тем как сбежать от него и самое главное от себя, навсегда. Преодолевая ступеньки в его мозгу, уже загорелась красная лампочка, предупреждавшая об опасности принятого им решения, но он уже переступил порог. Возвращаться уже было поздно, ведь потерянное лицо не вернуть. — О, молодой господин, — услышал он как всегда мерзкий голос Кима. Сжав кулак Хван, улыбнулся: — Рад вас приветствовать господин Ким, — не менее мерзко и фальшиво ответил Хёнджин, конечно же, по своему мнению, окружившим их людям, судя по их рожам оказанное уважения Хвана их боссу показалось искренним и подобающим для статуса господина Кима. Сократив между ними расстояние Намджун выдохнув ему в лицо дым прошипел: — Посмотрел, а теперь вали отсюда щенок пока я при всех не снял с тебя штаны и не отлупил. Ты что себе позволяешь вообще? Встретившись с ним взглядом Хёнджин, спокойно сказал: — Это мой школьный товарищ, я не знаю, что тут у вас происходит и самое главное не хочу знать, но раз я его увидел, то уже не имею права оставить на твоё «попечение». Отпусти Феликса. — Нет. И что ты сделаешь? Может заплачешь? Я бы посмотрел на такое зрелище… Хотя, — он замолчал и потушив окурок закурил новую, не удачное слово, я с радостью посмотрю на то, как ты будешь плакать. Вот твой Ли, попробуй забери его у меня. — Я должен завалить только тебя одного? Намджун засмеялся: — Воробушек, думаешь потянешь нас всех? — спросил он и как всегда «облизав» Хёнджина с ног до головы, сделал к нему шаг вперёд. Он почему-то всегда старался давить на младшего своим ростом и силой. «Черт, сейчас мне будет очень стыдно» — подумал Хёнджин и нащупав в кармане перечный баллончик, не думая выхватил его из кармана. Позже, когда он, лёжа на кровати и стараясь не задохнутся от крови, которая залила все лицо и слушая сопение Феликса, подумает, что использовать в драке с мужиком превосходящим тебя по силе женские штучки не так уж и стыдно. *** Уже десять часов утра, но их ягуар в потоке машин продвинулся только на пару метров, шофёр даже перестал сигналить. Всё равно не поможет. В Сеуле, да и в любом огромном мегаполисе, в час пик проблему пробок решит разве что только — базука. Да и то, лишь на короткое время. Нельзя сказать, что за столько лет мужчина сидящий на заднем сидении слушающий в пол уха доклад секретаря, не привык к пробкам и слишком уж сильно ненавидел их. Он был не из тех, кто тратил свои нервы на такие мелочи. Даже секретарь за все семь лет совместной работы ни разу не видела, чтобы её босс даже слегка разозлился. Но лёгкое раздражение их медленное продвижение по городу все же вызывало. Открыв окно Бан Ёнгук, закурил. Дым попал в лёгкие и, ощутив, как внутренне напряжение начало отпускать, посмотрел на улицу. Новости были не важные и сейчас ему предстоял не совсем приятный разговор с братом. «Сынок, поговори с ним, объясни ситуацию, я уверен, тебя он хотя бы выслушает». — слова отца всплыли в памяти и, Ёнгук хмыкнув открыл папку. Через пару минут он спокойно так, словно, делал это каждый день, разорвал фотографии, даже не изменившись в лице и отдав их секретарю велел сжечь. Когда их машина оказалась возле высотки- Chaoyang Park Plaza в форме огромной круглой башни, где на самом верху находилась квартира его брата. Ёнгук выйдя из автомобиля, дал задание секретарю и снова взглянув на огромное здание, зашёл в вестибюль. Как только дверь лифта открылась, и он оказался внутри роскошного лофта, ему показалось, что аккорды песни: «Не прощённый» сейчас разорвут ему голову. Каждый раз приходя сюда он не переставал удивляться как его брат до сих пор не оглох. Взявшись, за ручку двери ведущей на крышу, Ёнгук глубоко вдохнул, и как всегда, пожалел барабанные перепонки, так как внутри музыка станет ещё громче, но все же надавил вниз. На крыше было восхитительно. Что не отнять у его брата так это вкус. Множество вьющих, зелёных растений плелись по стенам до самого стеклянного потолка. Сквозь него пробивались яркие, ослепляющие лучи солнца, а нависающее так близко синее небо напоминало огромный холст, создавалась ощущение, что стоит лишь, поднять руку вверх и ты сможешь сам что-нибудь нарисовать на нём. Деревянная, садовая мебель, сделанная под заказ, прекрасно гармонировала с окружающей обстановкой. Громкая песня сменилась на медленную мелодию и Ёнгук видя, как интенсивно боксирует его брат подошёл ближе: — Доброе утро. Повернувшись на голос, высокий парень в черных спортивных штанах и такого же цвета боксёрки сильно ударил грушу ногой улыбнулся: — Позавтракаешь со мной? -Да, — кивнул мужчина и, закурив подошёл к перилам. Тишина. На такой высоте весь этот шум не доходил поэтому Ёнгук, приходя в гости любил проводить время с братом на крыше. Кристофер снял перчатки и позвонил в звоночек. Когда слуга слышал этот сигнал то сразу же должен был быстро прийти к хозяину. Тоже закурив Крис подошёл к брату. Но не успел он начать разговор как раздался стук в дверь. Открыв её Крис переговорил со слугой и вернулся к Ёнгуку. — Минут через двадцать завтрак будет готов, я заказал жаренную лапшу, а тебе твои любимые пельмени, — Крис щёлкнул зажигалкой и посмотрел вниз: — Если разговор слишком серьёзный, то лучше поговорим после того, как я плотно поем. Ёнгук выдохнул дым: — Твоя проницательность, как всегда, пугает и я планировал поступить именно так. Кстати, надеюсь ты удачно съездил в Шанхай? — Да, договор подписали на три года, отчёт мой секретарь подготовит к завтрашнему утру. — Ты молодец, — но улыбка Ёнгука была слегка натянутой. Потому что он все ещё должен рассказать правду, и её, к сожалению, невозможно скрыть. Да, он даже не может разговор оставить на потом. Крис прекрасно видит, что брат переживает, поэтому вспомнив как вчера одна девушка попросила автограф, (кстати говоря, его довольно часто путают с одним его любимым актёром) решил рассказать, чтобы хоть немного морщины на лбу Ёнгука разгладились. — И с каким же актёром она тебя перепутала? — со смехом спросил старший Бан. — Да, ладно? — повернулся к нему Крис. Ты что ни разу не смотрел дорам с Сюн И Ченем? Мы с ним практически одно лицо. — Увы, я не такой киноман как ты. Хотя, наверное, к счастью. — И тут же рассмеявшись Ёнгук добавил: — Я за столько лет до сих пор так и не понял, как ты можешь сперва посмотреть слезливую китайскую или корейскую дораму, а потом пойти и начать отрывать людям конечности на допросах. — Легко. Я, кстати, совмещаю. — В смысле? — не веря своим ушам, уставился на него Ёнгук. — В прямом. Я включаю дораму и начинаю их допрашивать, как говорится два в одном: и работу делаю и удовольствие получаю. — Да, ты настоящий садист, — засмеялся Ёнгук. — Бедные наши жертвы. Крис ударил брата по плечу: — Так хватит издеваться над азиатским кинематографом, он, кстати, очень хорош. — Ладно, молчу, — сказал Ёнгук и как раз послышался стук в дверь. Крис крикнул, что можно заходить и, докурив сигарету, пошёл с Ёнгуком к столу.