Мы отомстим за Вейверфронт

Высокий позолоченный шпиль Адмиралтейства отражал солнце на весь город, и Калле улыбался. Правда, в следующую секунду перестал, так как солнце начало слепить его. Впрочем, это лишь секундная слабость. Как можно не улыбаться в такой благостный день? Вейверфронт прекрасен в солнечные дни. Да и в пасмурные тоже. Да и вообще в любые. Недаром этот город зовётся жемчужиной Олении. Высокие здания в стиле Алдарского классицизма и мощёные улочки этого старого города придают ему тот неповторимый шик, который привлекает туристов со всего мира. Большие верфи города посторили немало кораблей для ВМФ Олении, а так же приняли ещё больше торговых судов. На окраинах города располагаются современные фабрики и заводы, а также офис крупнейшей в Олении компании, занимающейся пиломатериалами и электроникой, Локии. Но для Калле этот город значил нечто большее. Конечно, как гражданин Олении, он гордился Жемчужиной своей страны. Но как горожанин, любовь к этому городу была сильнее, чем у кого бы то ни было. Тут он родился и вырос. Здесь живёт его любящая семья, здесь живёт его возлюбленная. Этот город подарил ему всё, и он готов отплатить ему тем же. Потому, когда новое, более сильное правительство Олении сформировало Рике и начало античейнджлингскую пропаганду, с призывом оленей записываться в армию, то Калле немедленно отреагировал. Он с горящими глазами готов был броситься в ближайший призывной пункт. Но его остановила она. Лена Ярвинен. Именно она стала той оленихой, любовь к которой превысила любовь к своей Родине. Ради неё он не пошёл в армию сразу. Калле подошёл к зданию с тканевыми навесами над тротуаром. Под навесами стояли столы и стулья. Весь вид здания прямо-таки кричал о том, что это ресторан. И достаточно популярный, судя по количеству посетителей. И не мудрено: здесь подают лучшее вино и настоящие деликатесы из эквестрийской кухни. Самое то, что бы интеллегентно провести вечер. Здесь он назначил встречу с Леной. Калле зашёл внутрь и подошёл к барной стойке. К нему тут же подскочил бармен, зыркнул на него равнодушным взглядом, после чего ушёл куда-то на кухню. Это не удивило Калле — каждый, кто работает в этом ресторане, знает его в морду. С кухни вернулся бармен, вслед за ним шёл пони с кьютимаркой в виде торта. Увидев Калле, пони буквально расцвёл. — Неужто это господин Пеллерво? Какая радостная встреча! Какими судьбами вы в наше скромное заведение? Брайт Кейк был родом из Ванхувера. Этот большой город находился на другой стороне залива Луны, практически напротив Вейверфронта. Города развивались параллельно, и переняли друг у друга много особенностей. Да и население обоих городов хорошо ладило друг с другом, даже несмотря на рейдерское прошлое оленей. И если тебе не нашлось места в Ванхувере, то тебя с радостью примет Вейверфронт. Это правило действует и в обратную сторону. Собственно, это и произошло с Брайт Кейком. Его дело, собственная пекарня в Ванхувере, не дала ожидаемых результатов. Когда Брайт Кейк находился на грани разорения, он на последние деньги уехал в Вейверфронт, надеясь изменить что-то к лучшему. И видит Укко, он был прав. Первым оленем, с которым Кейк познакомился в Жемчужине Олении, стал Калле. Эта встреча стала повортной в жизни пони. Калле ознакомился с проблемой Кейка, и подал ему идею престижного ресторана. Будучи банковским служащим, он без проблем помог Кейку получить кредит и открыть новое заведение. И с тех пор, «Вкусы Ванхувера» процветают. И Калле здесь всегда желанный гость. — Сколько раз я говорил, Брайт, называй меня просто Калле. — Право, господин Пеллерво, я не могу называть таким обыденным именем существо, сделавшее для меня столько всего. — Ладно, как хочешь. В любом случае, я здесь по делу. У меня намечается рандеву с Леной, и я хотел бы найти у тебя какой-нибудь столик. — Сделаю в лучшем виде! Но прежде чем Брайт окончательно ушёл, Калле окликнул его. — Погоди, Брайт! У меня к тебе ещё одна просьба. Брайт уже хотел ответить как всегда в шутливой манере, однако увидев серьёзное выражение морды друга и сам посерьезнел. — Что такое, Калле? — Я решил. Теперь точно. Я сделаю ей предложение. Об этом я и хочу поговорить с Леной. — Ты наконец решился? Это правильно, давно надо было… — Не думаю, что всё пройдёт хорошо, если честно. Чейнджлинги нападут, это очевидно. Неясно лишь когда. И будет война. Жестокая и кровопролитная. И я не смогу остаться в стороне. Я просто хочу верить, что в случае чего, ты сможешь позаботиться о Лене. — Конечно. Я понимаю. И я обещаю, что несмотря ни на что, я буду заботиться о ней. — Этого я и ждал. А сейчас, кажется она подходит. И действительно, стоило Калле сказать эти слова, как в ресторан вошла невероятной красоты олениха. Белая шёрстка и небольшие рожки, пронзительные фиолетовые глаза, полуулыбка… всё в ней было прекрасно, и это заставило самого Калле невольно улыбнуться. Он подошёл поближе, и когда они встретились посреди ресторана, им даже не нужно было ничего говорить. Они просто обнялись и не размыкали объятий достаточно долго. И лишь после этого они пошли к столику, который для них определил Брайт. Тот находился у окна, и рядом стояло всего два стула. Ведя себя как истинный благородный олень, Калле отодвинул стул для Лены, подождал пока та сядет и лишь после этого он сел за стол сам. — Я ждал встречи с тобой, Лена. — Калле, изъясняйся проще. Тебе не идёт этот литературный пафос. — Правда? Ну как скажешь. Буду проще. Калле улыбнулся. Нельзя было этого не сделать, глядя на Лену. — Не смотри на меня так. Ты меня смущаешь. — Извини, не могу по-другому. — Ну значит не смотри на меня, а то выглядишь как дурак. Калле исполнил её просьбу, запрокинув голову и уставившись в потолок. — Любовь именно такой нас и делает, тут уж ничего не попишешь. — Так и будешь увиливать, или наконец перейдёшь к делу? Вопрос ошарашил Калле: он хотел подольше насладиться обществом Лены, прежде чем рассказать ей о своём окончательном решении. Но умения Лены не дадут ему этого сделать: Лена в совершенстве владеет магией оленей — предсказанием. И предсказывает она лучше всех в Вейверфронте. По крайней мере, с точки зрения Калле. — Ты уверена, что хочешь перейти к этому сейчас? Учти, вечер может быть безнадёжно испорчен. Лена посмотрела в окно. Оно выходило на шумный проспект, но с их позиции они могли видеть море в конце оного. Солнце ещё стояло высоко, но уже начинало отсвечивать оранжевым. Оно золотило воду и отражалось в снующих туда и сюда машинах. Брайт подобрал идеальное место. — Ладно, не говори. Вечер действительно слишком хорош, что бы им рисковать. — Вот только он был бы не таким прекрасным, если б его главное украшение не сидело сейчас передо мной. Лена смущённо улыбнулась. Да, она привыкла к комплиментам, но они звучат так искренно и трогательно лишь из уст Калле. И Калле знал это. Вскоре, Брайт принёс еду и вино. Хорошее, прямиком из Аквелии. Ещё и с Шато Берý. Такое и на родине вина днём с огнём не сыщешь. И стоит оно очень дорого, даже для Калле. Но вопросительный взгляд молодого оленя пони ответил подмигиванием. За счёт заведения, в переводе с языка рестораторов. — Ну что ж, хозяин — барин… — прошептал Калле. — Что говоришь? — Говорю, налить тебе? — Пожалуйста. Калле откупорил бутылку. Невольно почуяв аромат вина, его морда расплылась в предвкушающей улыбке. Он начал разливать вино по бокалам. Рубиновая жидкость немного закрутилась, что сделало зрелище завораживающим. Они чокнулись и выпили. Пряный насыщенный вкус вина обеспечивал непередаваемые ощущения. Калле посмотрел в окно. Уже стемнело, но на улице было светло из-за электрического освещения. Машин в такой поздний час почти не было, и единственным источником шума оставалось радио. Оттуда доносились звуки какой-то сюиты. Вечер был прекрасен, и хотелось, что бы он продолжался вечно. — Возможно, я чуть-чуть слукавил, когда говорил, что моя информация испортит вечер. Возможно, я на самом деле лишь украшу его. Лена посмотрела на Калле и грустно улыбнулась. На пару секунд её рога озарились золотистым светом, и улыбка стала ещё более грустной, настолько, что почти исчезла. Это не ускользнуло от внимания Калле, и тот нахмурился. — Подсматривать нечестно. Может, я хотел… Но Калле прервало радио. Музыка внезапно прекратилась и оттуда зазвучал мужской голос: «Граждане Оленийского Рике! Сегодня, 19 октября 1007 года, подлый чейнджлингский народ без объявления войны вторгнулся на территории нашей страны в районе городка Смальштадт. Началась война. Сейчас сообщение будет звучать персонально для вашего района.» Голос на секунду притих, что бы смениться на другой — на этот раз женский: «Жители Вейверфронта! Если вам небезразлмчна судьба Олении и её народа, призываем вас записаться добровольцем в армию. Адреса военных комиссариатов для ваших частей города: Ванхакаупунки — Аллшерягодикату 45, Портти…» Дальше Калле и Лена уже не слушали. Они лишь смотрели друг на друга. Лена — с многозначительным взглядом, в котором сочетались предвкушение расставания, боль, от знания новости заранее и просьбы не покидать её. Калле же смотрел на неё с чувством мрачной решимости. Он был готов послужить своей стране, и теперь любовь его не остановит. Хотя он был бы рад, если б остановила…