Небесная роза

      В Москву Ольга Агатова уже ехала 4 дня. Дорого уже изрядно её вымотала. По ночам ей приходилось тормозить Маузера, чтобы не ехать в темноте, и не загонять коня. С непривычки к такой жизни, без слуг, без опеки, ей было немного трудно. Но она даже мысли не допускала вернуться. Возвращение домой означало для неё признание ошибки, недосягаемости собственной мечты, согласие на нежеланную свадьбу с незнакомцем. Потому она продолжала свой путь, не жалея останавливаться. Хорошо, что повезло с погодой, не было больше дождей, кроме вечера побега. Ночи были по летнему тёплые.       Ночью, сидя возле костра, мысли девушки, подобно стае чёрных воронов летали в голове. Она думала о том, что делать дальше, куда идти, как только она прибудет в Москву, чем заниматься… Мысли словно какая-то волна бушующего моря накрыли её, что она не услышала рядом ржущего Маузера.       Где-то в кустах послышалось стук ветки, а потом шелест листьев. Маузер встрепенулся и начал ржать, как бы зовя хозяйку, но та не реагировала. Оля вынырнула из своих мыслей только тогда когда почувствовала пристальный взгляд себе в спину. Девушка обернулась.       Pov Ольга Агатова.       Что то зашуршало за спиной. Меня накрыл страх, а вдруг это какой-то дикий зверь, например волк, или медведь. Было очень страшно, но я нашла в себе смелость обернуться. В тени деревьев, но от отблесков огня было видно человеческий силуэт. Если судить по очертаниям фигуры, то это мужчина. Но кто он? Зачем явился? Следит за мною? Он отца? Или просто обычный лесник, а себя накручиваю? А может мне это всё просто чудится?       — Вы кто? Что вам угодно? — рискнула спросить я, у человека.       Фигура двинулась – рука потянулась к шляпе на голове и сняла её. Что же происходит? Что сейчас будет? Может меня сейчас вообще убьют и в лесу оставят?!       — Кто вы? — вновь спросила я, но громче, хотя дрожащий голос меня выдал, что я мне страшно, — Выйдите на свет! Покажитесь!       Тень сделала шаг. Молча, не спеша, мужчина направлялся ко мне. Я уже была готова бежать куда глаза глядят, или начать кричать от страха. Ко мне вышел юноша, довольно таки молодой. Скорее-всего мой ровесник, а может и чуть старше или же младше. Светлые короткие волосы, в свете языков пламени поблёскивали. Чёлка на бок, чуть прикрывала левую бровь. Нос был с небольшой горбинкой. Скулы выдавали в нём явную аристократичность. Тонкие губы замерли в неловкой улыбке. Густые чёрные брови, дополняли картину, как бы являясь украшением его симпатичного личика. Глаза голубым светом блестели. Длинные пальцы перебирали поля, медленно крутя её.       — Простите мне мою дерзость и, что напугал вас, миледи… — начал юноша приятным на слух баритоном, — Я ни в коем случае не хотел…       Он хотел сказать, что-то еще, но раздалось грозное лошадиное ржание. Я повернула голову влево и увидела перепуганного Маузера, что стоял на дыбах, угрожающе размахивая передними копытами. Мой конь явно перепугался. Но то, что он выкинул далее, не могла даже я предположить.       Маузер сорвался с места и понёсся на названного гостя, нарушителя тишины вокруг. Конь лбом ударил юношу, отчего тот улетел в дерево, а потом приземлился на землю.       — Маузер! — возмутилась я, — Что ты наделал? Что на тебя нашло?!       Конь недовольно, что-то мне профырчал и ушёл обратно, к месту где спокойно до этого читал траву. Я примерно могу догадаться, что мне ответил конь на своем языке, дескать:       — К нам пришёл невесть кто, мог убить. Я нас спас, и ещё виноват?!       Я махнула рукой на жеребца и подбежала к юноше. Голова его была разбита, так как он стукнулся при падении о камень. Хорошо, что он гладкий, а то он мог погибнуть. Из раны текла маленькая струя крови, оставляя свой след на его лица. Я быстро оторвала кусок ткани от своего плаща, потому что ничего больше то и не было. Стараясь, как можно аккуратнее и нежнее вытирать кровь, я беспардонно рассматривала юношу. Будет являться самообманом и лицемерием, если я не признаю, что он довольно таки симпатичный. Я повидала много красивых и не очень юношей на балах или званых ужинах, но этот отличался ото всех, кого я видела раньше. Мягкие черты лица, добрые голубые глаза, которые смотрели на меня с признаваемым стыдом за то, что он меня напугал. Он только своей внешностью располагает к себе.       Мне пришлось облить его лицо водой, чтобы привести в чувства. Как только первые капли коснулись его кожи, он недовольно поморщился, а потом мотнул головой. Глаза его медленно открылись, а чуть позже взгляд стал ясным.       — Вы как себя чувствуете, сударь? — спросила я присела перед ним.       Наши взгляды столкнулись. В его голубых глазах сияли звёзды, видно было нескрываемое восхищение. Юноша очень даже милый.       — Все хорошо со мной, миледи. — кивнул он, — Хочу ещё раз попросить у Вас прощения, за то, что напугал.       — Уже можно и забыть об этом. — ухмыльнулась я, — Как Вас зовут?       — Я – Рябинин Илья Алексеевич. — представился он, — А Вас как зовут, красавица?       — Эм… — я замялась, не хочу, чтобы кто-то знал мою настоящую фамилию, вдруг он от батюшки, придется соврать, — Андреева Ольга Владимировна.       — Что же такая красивая, хрупкая и милая сударыня делает в лесу, ещё и одна? — спросил Илья, — Вокруг водятся дикие звери, а могут быть ещё и разбойники.       — Я держу путь в Москву. Сбежала из поместья, где я была камеристкой, с помощью своей барыни. Она меня и отпустила в свободное плавание. — сочиняла я на ходу, ведь по другому никак.       Ох, и не люблю я лгать… Противно лишь слово ложное сказать. Аж душу наизнанку выворачивает! Я всегда говорю правду в лицо, но никогда не за глаза. За это наверное меня и не любят девушки и женщины. Редко общаюсь с кем-то из дам на балах и званых ужинах. Провожу чаще всего их в гордом одиночестве.       Скорее всего меня не любят представительницы прекрасного пола, потому что я слишком прямолинейная. Если начинают девушки обсуждать наряды друг друга, я говорю правду, кому идет данный цвет или фасон, а кому нет. Если дамы начинают обсуждать кавалером, хихикать, заигрывать с ними глазками, прикрывая лицо веером, меня тянет рвать. Терпеть не могу это! Может потому что я и без этих заигрываний получаю сполна мужского внимания. Я предпочитаю в эти минуты уходить от этих дам подальше, или просто молча стоять в стороне, потягивая вино из своего бокала.       Хоть голову на отсечение дам, но мнения своего никогда я не поменяю! Я считаю девушек и женщин, которые на балах надеются найти жениха, мечтают удачно выйти замуж, заигрывают с каждым первым встречным, легкодоступными, безнравственными, без великих целей в жизни, глупыми и скучными. Почему я их такими считаю?       Легкодоступные, потому что они готовы повиснуть на шее у любого, кто обратит на них хотя бы секундное внимание или позовет на танец. Глупые и скучные, потому что они и правда такие, ничего кроме платьев, балов, драгоценностей, причёсок, они ничего не знаю. Не удивлюсь, если никто из них не прочитал ни одной книги, кроме той, которую задавали их личные учителя вызванные отцами. Мне не с кем из них обсудить даже недавно вышедший роман, или же сборник стихов! Ну, а великой целью их жизни, наверное, они считают только удачный брак. Безнравственные они для меня, потому что они готовы прыгнуть к потенциальному жениху в постель в первых же вечер. Откуда такие выводы?       Узнала от одной знакомой на одном из званых вечеров. Она мне рассказала, дескать, познакомилась недавно с кавалером, он красив, умён, с хорошим чувством юмора, богат, и предложил он ей уединиться, на что она без раздумий согласилась. В итоге лишилась она невинности, по собственной глупости, а тот ухажёр исчез, говорят даже за границу сбежал. Её он испортил, и скрылся. Она плакалась мне, что не знает теперь как быть, ведь никто её такой теперь даже не посмотрит, не то что в жены возьмёт. Говорила, что не хочет жить, хочет снять этот позор с себя и со своей семьи собственной кровь. Я её поддерживала как могла, но не смогла спасти.       На утро следующего дня её нашли в собственной постели. Она выпила яд для крыс, которых травили в каждом доме. Из всех девушек я могла общаться только с ней, потому что она любила читать, как и я, с ней можно было обсудить всё. Она была интересной личностью, умна, но очень доверчивая, мечтающая удачно выйти замуж. В итоге её же доверенность и её же мечта её и погубили. Я присутствовала на её похоронах, и ещё долго стояла около могилы. Иногда всплывает перед глазами её улыбка ещё при жизни, а потом и она сама, в гробу. После её смерти я буквально молилась за неё каждую ночь, чтобы Господь простил ей её грехи, принял в свой дом.       — С такой красотой Вам надо быть дворянкой, а не крепостной. — восхищённо прошептал юноша.       Его рука легла на мою щёку, слегка поглаживая большим пальцем. Я вскочила на ноги. Это было неприлично с его стороны!       — Что Вы делаете, сударь?! — возмутилась я.       — Ой! — стушевался он, — Простите, я не хотел. Оно само как то вышло. Просто я сильно поражён Вашей красотой.       — За комплимент благодарю, но руки попрошу Вас не распускать! — потребовала я, поправив съехавшей с плеч плащ.       — Клянусь, больше я не коснусь Вас. — молвил он.       Впервые вижу такого юношу. Он соблюдает границы, которые я ставлю между нами, спокойно отнёсся к моей просьбе не трогать меня, принял, и поклялся не делать этого. Воспитание у него лучше, чем у любого дворянина знакомого мне. Настоящий кавалер! Мало того, что хорош собой, так ещё и воспитан. Его манеры стоят любого завидного жениха Петербурга.       — А Вы куда направляетесь? — спросила я.       — В Москву. — ответил он и встал с земли.       Тут я поняла, что он выше меня на целую голову. Поэтом, чтобы смотреть ему в глаза, пришлось поднять свою. Чувствую себя карликом по сравнению с ним. Он крепкого телосложения. Широкие плечи, крепкие руки с длинными пальцами, высокий рост, все это придавало ему вид великана. На кузнеца он не был похож, нет. Больше на человека, который любит шпагу, не прочь позаниматься верховой ездой.       Одежда у него явно не крепостного. Белая рубашка, поверх камзол с богатой вышивкой, штаны и туфли на ногах. На голову он закинул шляпу. Вся одежда дорогая, с вышивкой из серебряных нитей, серебряные пуговицы. Был он похож на дворянина, нежели на крепостного.       — А Вы дворянин? — не выдержала я.       — Да. — кивнул он, — Я потомственный музыкант. Мой отец лучший скрипач, играющий в капелле государыни Елизаветы Петровны. Чаще всего она зовёт именно его, чтобы он поиграл ей.       — А я то думаю, где я слышала Вашу фамилию! — воскликнула я, даже обрадовалась, ведь у меня и правда были такие мысли, — Ваш отец Алексей Николаевич, хороший друг моего о… — я замялась, но потом быстро сообразив продолжила, — Отца моей барыни.       — А кому Вы служили, если не секрет? — спросил галантно Илья.       — Я служила в поместье Агатовых. Была личной камеристкой дочери Агатовых, Ольги Дмитриевны. — поведала я, очень надеясь, что он меня не видел никогда и не узнает.       — Я слышал, что Ольга Дмитриевна безумно красива, но к сожалению или к счастью, мне не довелось ее встретить до сих пор. — улыбнулся он, фух, выходит он меня не знает и не видел, уже хорошо, — Скорее всего это даже к счастью.       — Почему?       — Иначе бы я не смог поразиться Вашей красотой. — ответил он.       — Полно, скажете тоже. — хихикнула я.       — Я говорю от чистого сердца! — перебил меня музыкант.       — А Вы на каком инструменте играете? — решила перевести я тему.       — На скрипке, как и мой отец, на клавесине. — ответил Илья.       — Моя барыня, тоже играет на клавесине, ведь музицирование сейчас входит в умение девушки. — встрепенулась я, — Выходит если вы все таки встретитесь, Вам будет о чём поговорить!       — Меня и Ваше общество, общение с Вами восхищает. И с Вами мне приятного беседовать и есть о чём. — молвил он, с нежной улыбкой на лице, — Не смотря на Ваше происхождение, Вы умнее, любой дамы. Поверьте я много их повидал, особенно за границей.       — А Вы откуда приехали? — спросила я.       — Я вернулся домой из Вены. — ответил Илья, — Кстати, я бы хотел вам предложить отправиться в Москву вместе, раз нам по пути. — предложил он, — Не думаю, что спать на холодной, сырой земле лучшая идея, не смотря даже по летнему теплые ночи.       — Я даже не знаю… — замялась я, — Как то мне кажется неприлично.       — В этом нет ничего неприличного. — перебил меня музыкант, — Нам по пути, и я хочу Вам помочь. Вы хотя бы спать будете в теплой карете, подальше от ветра, а не на земле.       — Ну, хорошо. — сдалась я и взяла за поводья Маузера, а огонь потушила.       Спать на земле и правда надоело. Жёстко, неудобно, холодно. Ветер ползет по коже, от чего не спиться, а по телу бежит табун мурашек, в карете я хотя бы скроюсь от него. Надеюсь я доеду до Москвы в целости, сохранности, с чистой совестью и душой.       Мы подошли к карете, которая стояла посреди дороги. Вокруг суетился мужчина, на вид лет 50. Густые усы, волосы завязаны в низкий хвост, слегка полноватый, в коричневом костюме.       — Илья Алексеевич! — воскликнул он, — Наконец-то! Я уже думал, что вы заблудились в лесу! Хотел уже пойти искать вас. — мужчина кажется только сейчас меня заметил, — А кто Вы, миледи?       — Её зовут Андреева Ольга Владимировна. — ответил за меня Илья, — Она поедет с нами в Москву. Обращайся к ней, Борис, как к барыне. Работой не нагружай, понял?       — Но я же не… — хотела я воспротивиться.       — Вы, Ольга Владимировна, должны больше отдыхать, особенно в дороге, так как она выматывает. Думаю вы и так устали после службы в поместье Агатовых, поэтому отдохните хотя бы сейчас. — Рябинин открыл дверь, — Прошу Вас в карету, там вы сможете поспать в тепле.       — Благодарю Вас, Илья Алексеевич! — молвила я.       — Можно просто Илья и на "ты". — добавил он, а его тонкие губы растянулись в доброй улыбке.       — Хорошо, Илья. — даже как-то непривычно разговаривать с мужчиной на ты, — Тогда и ты должен меня называть по имени.       — Договорились. — кивнул он.       Я села в карету, а Илья закрыл за мной дверь. Стены были обрамлены тканью, с красивым узором, в виде листьев цветущего папоротника. В карете стоял аромат мужского парфюма, явно Ильи. Легкий запах морского бриза в перемешку с мёдом. Я полной грудью вдохнула запах, безумно приятный. Закинув ноги и подложив под голову подушку, что попалась в углу, я легла. Запах, тепло, рисунок на ткани, заставляли меня закрыть глаза, погрузиться в сладкий сон. Возможно роль в этом сыграла еще и усталость.