Кондор

— И долго он в одну точку смотрит? – интересуется Намджун, оглядывая осунувшегося Джина, разбитого Чимина и взволнованного Юнги. — С шести часов, – отвечает Чимин, – И так каждый день. Прошла неделя после пробуждения Тэхена. Реальность обрушилась на него и подарила забытую боль. Она тихо смеётся и радуется возвращению сбежавшего в свой мир покойного ангела. Пустая оболочка в трещинах и кровоподтёках, а пластыри давно сорвало штормом. Внутри тишина мёртвая, снаружи безразличие холодное. Тэхена насильно воздухом накачали и вернули. Хочется вырвать сердце и оставить на блюдечке, преподнести реальности как трофей и рассыпаться. Ведь кроме сердца, которое бьётся ради одного человека, у Тэхена больше ничего нет. Теперь он помнит всё. Всё, что убило его. Чонгук больше не приходит к нему. Галлюцинации нет. У Тэхена даже фальшивый воздух отобрали и оставили скитаться в липком жестоком мире. — Чего он ждёт? – вновь вопрос от комиссара. Джин поджимает губы и трёт лицо руками. Когда Чимин позвонил и сказал о случившемся, ему казалось, что судьба наказывает его за то, что старший брат никак не смог помочь младшему. Джину хотелось оказаться на месте Тэхена и забрать всю его боль себе. Приехал в больницу с пеленой в глазах, с воплем, застрявшем в горле от увиденного вновь в дыхательной трубке Тэхена. Хотелось умереть. Вина обрушилась на Джина и Чимина, и она следует за ними всегда. Не покидал брата, сидел рядышком и тихо звал, просил очнуться и одарить своей улыбкой ноющее сердце. А когда Тэхен всё же открыл глаза, продолжил шептать слова о любви, надежде и лучшем будущем. Лучшем будущем, которое обязательно настанет. — Чонгука, – Чимин сжимает кулаки, – Который должен вернуться с работы. — Это он так сказал? – удивляется Джун, посмотрев на безэмоционального Тэхена. — Он всегда так говорил. — А что он говорит сейчас? — Ничего, – разбито произносит Джин, – Он не произнёс ни слова, – ему трудно говорить, – С момента как очнулся. Комиссар отшатывается, кидая взгляд на Юнги. Тот кивает, соглашаясь со словами Джина. Доктор Мин чувствует ответственность за Тэхена, наблюдает за ним и не покидает поникшего Чимина. Как бы Мин не ругал своё сердце, как бы не старался отдалиться, его всё равно тянет к Паку. И в борьбе с этой тягой, он бессилен. — Прости, Пак, но я приехал за тобой, – виновато обращается к Чимину, – Я бы продлил твой больничный, но сам понимаешь… — Ничего, – отмахивается, поднимаясь с дивана, – Так недолго и без работы остаться можно, – старается пошутить, но у него разбито получается. Юнги хочет пойти с ним, чтобы быть рядом, но Чимин касается его плеча мягко и смотрит в глаза доверчиво и уязвимо. — Пожалуйста, останься с ним, – просит, – Я бы хотел, чтобы ты был тут вместо меня. Чувствует быстрый бег своего сердца, которое наполовину суперинтенданта стало, и, не произнося, благодарит за доверие к себе. С какого-то времени у них появилось «мы», которое отрицать невозможно. Прикипели друг к другу, открылись не телом, а душой. Без слов. — Хорошо, – соглашается на просьбу, позволяя глазам напротив заглянуть глубоко в душу, – Я останусь. Джин слегка улыбается, смотря на них со стороны, и печально вздыхает. Реальность отняла драгоценные моменты его брата. — Спасибо, – шепчет, подняв уголок губ. Намджун, прежде чем покинуть палату, кидает взгляд на Джина. Тот не замечает этого, продолжая смотреть на брата. Комиссар желает подойти и обнять, но вместо этого уходить с тяжестью на душе. В машине тихо. Чимин в своих мыслях, а Джун не знает с чего начать разговор. Произошедшее потрясло всех и отпечаталось глубоко внутри. Этот след ноет каждый день и напоминает об упущенном времени. — Что с делом? – начинает Пак, устало смотря вперёд на дорогу. — Его закрыли, – сжимает руль, недовольно нахмурив брови. Чимин удивляется и поворачивается к комиссару. — Закрыли? – ему не хочется в это верить, – Снова сверху постарались? — Да, – сквозь зубы произносит, – Ли Джейм исчез без следа, его словно не существовало. — Это значит… — Это значит, что мы стоим на месте, Пак, – остановившись на светофоре, он смотрит на парня в ответ, – Единственное, что может приблизить нас к нахождению Чона, это те таблетки. — Если мы провалимся, то исчезнем как Ли Джейм, – Чимин поджимает нижнюю губу. — Мы уже ступили на этот путь, возвращаться поздно. — Я и не вернусь, – уверено заявляет, – Мы вернём его. Ведь Тэхен ждёт.

***

Хосок пытается дозвониться до Химиса, но тот не берёт трубку. Всеми силами пытается выгородить его перед Кондором, но волнение за напарника всё же усиливается. Сидит в гнезде третьи сутки невылазно, а всё потому, что поступил заказ из Японии, как и предвещал Химис. Следит за сортировкой Звезды и проверяет документы, да и Кондор скоро должен прийти. Лидер выискивает тайных покупателей Палача, скоро их след простынет с этой земли. С земли грифов. Устало облокачивается на спинку кресла и прикрывает глаза. Его совесть до сих пор мучает, но правду раскрывать рано. У Каладрия тоже есть карты, которые он вскрывать не собирается. Тянется к ящику в столе и вытаскивает из него стопку папок, берёт ключ из кармана и открывает им потайной отсек. Телефон прошлого Чонгука у него хранится, и о его существовании знали лишь трое: Палач, Каладрий и Химис. Теперь же эту тайну берегут двое. — Кондор, – тихо произносит, рассматривая телефон, – Чонгук, – стёртое из реальности имя шепчет, – Гриф, но уже не человек, – вердикт выносит. Человек обрёк себя на погибель, но воскрес властной птицей. Грифом, пожирающим грешные души и раздирающим когтями глотки. Он Адом стал, лидером взошёл, Кондором прославился, и никто против него пойти не в силах. Жизни берегут, от смерти бегут. Вот только никто не знает, что внутри демона любящее сердце спит, ангел живёт и охраняет свою родную душу. Никто и не догадывается, что Кондор с этим ангелом против зла борется, человечность отстаивает. Кондор слышит его, но не видит, из-за чего тоска накрывает, и спящее сердце ноет. Каладрий вздыхает и прячет телефон вновь. Прошлое нужно забыть. Прошлое гибель будущему пророчит. Слышится стук, в кабинет входит лидер с гордо выпрямленной спиной и протирающий железные когти грифа на пальцах. Его песочные брюки в следах крови, а чёрная майка слегка прилипла к телу. Хосок вопросительно поднимает брови, на что Кондор усмехается. Подходит к серому холодильнику и достаёт из него бутылку виски – бурбона у Каладрия нет. — Кто-то испустил свой последний вздох, – не спрашивает, утверждает. Кондор довольно делает три глотка, не морщась. Его жажда измучила. — Их вопли лучше колыбели, – улыбается, расслабленно падая на диван, – Звали Палача, точно верили, что он воскреснет, – смеётся. — Грифы никогда не умирают, – произносит задумчиво Хосок, – Палач так всегда говорил. — Грифы – никогда, а вот предателей ждёт расплата, – его голос твёрд, – И их смерть будет долгой и мучительной. — Он испытал ее на себе, повторять – желания нет, – пускает смешок под серьёзный взгляд лидера. — Не дай мне усомниться в тебе, Хо, – зовёт как близкого друга, – Я не хочу направлять свой гнев в твою сторону. Хосок тепло улыбается, но внутри всё сдавливается. Палач уже заключил его и Химиса в цепи. — Не дам. — Тогда скажи мне, где Химис? – ждёт ответа, – Я не могу отследить его. Такого раньше не было. Гриф теряется. Под испепеляющим взглядом Кондора холодом покрывается, слов подобрать не может. — Я не знаю, где он, – честно отвечает, глаза прячет под спадающей каштановой чёлкой. — И как давно он не выходит на связь? – лидер продолжает протирать свои железные когти-кольца. — Около двух недель. — Мне начитать сомневаться на его счёт? — Нет, – уверенно, – Он не предаст. — Хорошо, – кивает, – Ведь и я не желаю этого. В кабинете образовывается оглушающая тишина. Хосок не может найти себе места. Его сердце волнуется за пропавшего Химиса, а разум твердит, что тот управляет ситуацией и поступает так из-за вынужденной меры. Он обязательно выйдет на связь. Иначе быть и не может. Кондор прикрывает глаза и старается услышать ангельский голос. Но он молчит. Лидер скучает по ангелу, скрытому туманом. Его ангел от кашля мучается после кровопролития. Задыхается от темноты, поглощающей разум Кондора. Крылья свои крепче к телу прижимает, в страхе лишиться их. Кондор тихо успокаивает его, мысленно обнимает и в макушку целует. Забытое тепло дарит и себя не понимает. Что-то его сильно тянет, но куда – не знает. Настоящее фальшью кажется, но вскоре вновь реальностью самой настоящей ощущается. Кто такой Кондор? Демон, утишающий ангела внутри себя, или человек, примеряющий маску всеобщего страха? А может Ад людской и боль сотворяющий? Навечно. Что навечно, и почему оно так нравится? Почему это «навечно» с ангелом ассоциируется? В тишине звук бумаг громок, Хосок проверяет документы и на лидера посматривает. Кондор тоскующим выглядит, и Каладрий предполагает, что это с забытым прошлым связано, и виновато губу прикусывает. «Прости, ̶Ч̶о̶н̶г̶у̶к̶ Кондор, но прошлое способно разрушить гнездо».

***

Тэхен задумчиво продолжает смотреть на часы в больничной палате. Уже давно не шесть часов вечера, но он всё еще ждёт. Его руки слабо трясутся, а в горле пустыня вечная. Однако не позволяет себе утолить жажду, мучает себя, убивает. Джину пришлось уехать в отель, в котором он работает консьержем. Он долго не мог смириться с мыслью, что ему вновь придётся оставить брата одного, но Юнги повторил ему фразу Чимина: «Так недолго и без работы остаться можно». Старший усмехнулся горько, но спорить не стал. Тэхен даже не посмотрел на него, так и продолжил смотреть на часы. С тяжестью на душе и на сердце Джин оставил брата под наблюдением Мина. «Проследи, чтобы он поел» – оставил наказ Джин перед уходом, а Юнги кивнул на просьбу. Сидит уже около пяти часов и рассматривает сломанного душой парня. Мин замечает дрожащие руки и частые облизывания губ, словно от жажды. Догадывается, что у Тэхена ломка по препарату, и губы поджимает. Сколько же он на таблетках сидел? — Тэхен, – зовёт, но, как и предполагалось, он не реагирует, – Нужно поесть, – Юнги принимает поднос с едой из рук медсестры, которая после, проверив состояние больного, покидает палату. Ким продолжает гипнотизировать часы. — Он не появится, если ты продолжишь пялиться на них, – твёрдо произносит, ставя поднос перед парнем, – И твои самомучения пользы не принесут. Ещё никто до этого так прямо не говорил об этом. Тэхен направляет свой пустой взгляд на Юнги, который внутренне радуется сдвигу. — Я бы хотел узнать, где ты взял их? – интересуется, вытащив из кармана серый коробок. Ким узнаёт его и замирает, – Но сначала ты поешь, – Он пододвигает еду ближе к Тэхену. Парень растеряно цепляется взглядом на выгравированную звезду и вопросительно поднимает глаза на Мина. — Сначала еда, потом вопросы, – строго заключает Юнги, указав на поднос. Тэхен медленно поднимает трясущуюся руку и берёт ложку. Еда совсем не идёт, но под грозным взглядом доктора Мина всё же насильно набивает желудок. Наблюдает за наконец-то евшем Тэхеном и крутит таблетницу в руках. Наказ Джина выполнен. Тянется за телефоном и набирает сообщение недавно созданному контакту. «Ребёнок поел». Ответ пришёл почти сразу. «Спасибо, Юнги». Улыбается, ведь так смог хоть немного успокоить волнующееся сердце старшего брата. Надеется, что Джин смог спокойно выдохнуть и порадоваться за своего младшего. Мин прячет телефон обратно, вновь возвращая свой взгляд на Тэхена. Тот уже доел и внимательно рассматривает поднос перед собой. Однако к воде он так и не притронулся. — Пей воду, – подносит стакан к самым губам, – Не истощай организм. Тэхен отворачивается, но Мин не отступает. — Пей. Ким недоверчиво смотрит на стакан, а после на парня. В глазах боль неописуемая, от которой тошно становится. Юнги продолжает держать воду, пока Тэхен всё же не принимает ее. Делает пару глотков, а потом и вовсе, как месяц в пустыне провёл, огромными глотками осушает стакан. — Всё же ломает тебя, – утверждает Мин под напуганный взгляд младшего. Забирает поднос и стакан, покидает палату, чтобы вернуть всё медсестре и налить стакан водой повторно. Решает взять с собой несколько бутылок воды, ведь понимает, в каком состоянии сейчас находится Тэхен. Сам проходил через это. По возвращении замечает, что Тэхен вновь смотрит на часы, но услышав звук закрывающейся двери, поворачивается. Юнги подходит к нему и кладет перед ним таблетницу, которая сразу же привлекает внимание парня. — Где ты взял её? – интересуется, наблюдает за внезапно вспыхнувшем волнением на лице напротив, – Тэхен, ответь. — Подарили, – голос хриплый, в горле зудит. — Кто? – Мин хмурится. — Палач, – честно отвечает, вцепившись в коробок пальцами. Вот только таблеток в нём нет. Фальшивого воздуха нет. Юнги замирает. Напряжённо зачёсывает пальцами волосы и присаживается на койку. — Ты знаешь его? — Нет, – шепчет, ведь громче говорить не может, больно, – Мы в клубе столкнулись. В голове страшный сценарий того дня всплывает. — Он что-то сделал тебе? – аккуратно произносит, боится спугнуть. Парень кивает робко и глаза жмурит. — Хотел, но не успел. Гипервентиляция началась. — И он подарил тебе это? – указывает на коробок, – Зачем? — Чтобы я легко умер, наверное? – неуверенно отвечает, склонив голову вбок. Доктор Мин вздыхает тяжело и трёт между собой руки. Палач обрёк его на смерть. И Тэхен принял эту участь. Злость пробирает изнутри. Невинную душу подтолкнули к пропасти. — Ты знаешь, что это? — Успокоительное, – тихо изрекает, морщась, – Но я уже не уверен. — Почему? – догадывается. — Потому что я вижу его после приёма, – слабо улыбается, а потом поднимает глаза на часы, – Я принимал их каждый день, а затем приходил Чонгук, и всё было как прежде. — Сколько… - Юнги осекается, – Сколько ты принимал их? Тэхен задумывается. — Три месяца? Это конец. Юнги пытался отрицать свои мысли. Пытался, но уже нет смысла. Палач был тем, кто подарил фальшивый воздух, за который Тэхен продолжает цепляться. Парня ломает от отсутствия таблеток и выворачивает наизнанку. Ангел мёртв, ведь задохнулся этим фальшивым воздухом, добровольно вводившимся в организм. —Ты хочешь этих таблеток, – Юнги уверен. — Хочу, – а Тэхен честен. Мин с тяжестью на душе поднимается и идёт к своей куртке, вытаскивает из кармана пачку сигарет и зажигалку. Открывает окно нараспашку и берёт в пальцы две сигареты. Тэхен наблюдает за ним, а когда Юнги подзывает того к себе, неуверенно встаёт. — Чтобы ослабить тягу к таблеткам, – начинает он, закуривая, – Сигареты могут помочь, – протягивает сигарету Киму, – Мне помогало. Тэхен неумело затягивается, сводя брови. Юнги посмеивается. — В первый раз всегда так, потом привыкнешь. — У тебя такое было? – Ким с любопытством заглядывает в глаза доктора. — Было, – кивает, выдыхая дым, – И тоже от этих таблеток, – усмехается горько. — Ты знаешь, что это? – удивляется, ведь меньше всего этого ожидал. — Знаю, и мне жаль, что тебе пришлось пройти через это, – он чувствует себя виноватым. И это чувство намертво въелось. Затягивается, и теперь у Тэхена получается лучше. Повторяет за доктором Мином и выдыхает в раскрытое окно. Становится легче. Однако Чонгука хочется увидеть как прежде сильно. Сердце рвётся к нему. К своему человеку. Желает ощутить ответное биение. Вспоминает беспокоившихся брата и друга, и тускнеет. Он заставил близких людей волноваться за себя. — Хён и Чимин знают? – тихо интересуется, опуская глаза на тлеющую сигарету. — О таблетках? Нет. Я не говорил им, – выкидывает окурок в окно. — Спасибо, – на выдохе произносит. Задумывается, но всё же озвучивает свой вопрос, – Ты не знаешь, где можно найти Звезду? — Звезду? – Юнги удивлён. — На коробке и таблетках выгравирована, – пожимает плечами, – Я предположил, что оно так называется. Мин усмехается, забирая выгоревшую сигарету из рук парня и выкидывая её. Закрывает окно и идёт к своей куртке, чтобы вернуть пачку и зажигалку на место. — Смышлёный, – с улыбкой произносит, замечая, что Тэхен в койке до носа в одеяло закутался, – Знаю. — Ты покажешь мне? – с надеждой просит, в глазах блеск появляется. Вот только этот блеск нездоровый. Юнги садится на диван, где сидел несколько часов назад, и молчит. Тэхен устало смотрит на него, но после проваливается в сон, так и не услышав ответа. Доктора вина душит. А обрекать на мучения невинную душу не в силах. Ему разочарование в глазах Чимина увидеть страшно. Доверие хрупкое разрушить боится. Юнги потерял контроль над ситуацией, когда сердце предательски потянулось к парню. Теперь реальность убивает не только Тэхена. Реальность каждого на куски измалывает.