— Ты шутишь надо мной?
Чонин нервно усмехается, прожигая взглядом дыру в Феликсе, и старший от такого тушуется, опуская плечи и голову.
— Нет, Чонин. Мы с Крисом... мы правда переспали.
Ян моргает, пытаясь переварить информацию.
— Когда я наблюдал за подобными ситуациями в тиктоке, я даже не думал, что и меня коснётся то же самое, — растерянно бормочет младший. Вероятно, он хочет так отшутиться, это просто его защитная реакция, но оба они понимают, что это ни разу не смешно.
— Нини... — Феликс снова берёт его руки в свои, кусая губу и не смея поднимать взгляд. — Мне правда жаль, что так получилось.
— Жаль?! — взрывается вдруг Чонин, подскакивая. Феликс мелко вздрагивает, хоть и готовился мысленно к такой реакции. — Жаль тебе?! Ты, чёрт возьми, изменил мне с моим же отцом, а теперь говоришь, что тебе жаль?! Кого, блять?! Себя?!
Чонин воет, закрывая ладонями лицо и отворачиваясь, Феликс обеспокоенно поднимается с кровати, протягивая руку и осторожно дотрагиваясь до чужого плеча.
— Чонин...
— Не трогай меня! — Ян поворачивается обратно к нему, отталкивая его ладонь от себя. — Как тебе вообще хватило наглости прийти сюда после такого?!
— Я же должен был тебе рассказать об этом! — Феликс краснеет от смеси вины и раздражения, его глаза снова наполняются влагой, но он старается держаться. — По-твоему лучше было бы, если бы мы просто скрыли это от тебя?
— Лучше было бы, если бы ты поговорил со мной ещё
до всего этого! В чём проблема была просто сказать мне о том, что твои чувства ко мне пропадают?! Я бы выслушал тебя, мы бы решили эту проблему вместе, но ты сделал всё только хуже, а сейчас пришёл извиняться, думая, что я просто так возьму и прощу тебя?!
— Ну ты же готов был это сделать... — облизывая сухие губы, глухо отвечает Ликс.
Слёзы всё же текут по его щекам, потому что он в очередной раз осознаёт, насколько сильно облажался, ему правда очень стыдно, но Чонину этого не докажешь. Феликс понимает его — сам бы так же ненавистно реагировал на его месте.
— Да, готов был! Пока не узнал, что ты трахался с моим папой, — Ян тычет пальцем Феликсу в грудь. — Я вас обоих ненавижу, ясно? — он зло хмурится, и у старшего сердце словно падает куда-то в желудок после этих слов. Он громко всхлипывает, тянется к парню, но тот разворачивается и идёт к двери, распахивая её. — Сейчас же убирайся из моего дома. И не смей ехать к моему отцу, — тут же добавляет он, видя, как после этих слов тускнеет взгляд Феликса, но не позволяя себе дать слабину перед этим. — Я должен поговорить с ним, а тебя я видеть не хочу. Поэтому, будь добр, — цедит он сквозь зубы, — езжай к себе домой.
Ли молча берёт с кровати свою верхнюю одежду и выходит в коридор, глотая безостановочно льющиеся слёзы и делая вид, что не замечает выглядывающей из кухни мамы Чонина. Машинально одевается, шмыгая носом и пытаясь не реагировать на звон в ушах, и выходит за дверь под гневным взглядом младшего. Феликс не может поверить, что это тот же человек, который так бережно и тепло относился к нему всё это время.
Что же Ликс натворил...
Чонин врывается в квартиру отца, на ходу резкими, нетерпеливыми движениями снимая обувь и верхнюю одежду, и идёт по направлению к гостиной, из которой уже выходит заслышавший шум Чан.
— Ты! — Ян преодолевает оставшееся между ними расстояние буквально за пару секунд, замахивается и отвешивает мужчине пощёчину, сам до конца не осознавая, что делает — он никогда не подумал бы, что поднимет руку на собственного папу, но его переполняло сейчас столько яростных эмоций, что он совсем не отдавал отчёт своим действиям.
Крис даже не говорит ничего по этому поводу, просто моргает пару раз, и смотрит на сына, на секунду дотрагиваясь кончиками пальцев до покрасневшей щеки. Заслужил, в общем-то.
— Как ты мог?! — кричит младший, его голос срывается, и крупные слёзы начинают течь по щекам, парень всхлипывает, раздражённо пытаясь стереть их с лица, но перестать плакать у него не получается. — Я же люблю его! И тебя люблю! Почему ты так поступил со мной, что такого я сделал тебе?!
Он ревёт в голос, прячет лицо в ладонях, и Чан, всё ещё не проронив ни слова, обнимает его, прижимая к себе. У него сердце разрывается, ему хочется ударить себя как минимум, и сын, плачущий в его объятиях из-за него самого же, без слов, неосознанно доказывает ему, какой Бан ужасный отец. Он и не может думать по-другому — разве хороший родитель поступил бы так, как это сделал Крис? Да ни за что на свете.
— Нини, милый, прости меня, — искренне произносит Чан, зарываясь носом в волосы парня. — Я знаю, что мне нет оправдания, я сказал об этом Феликсу, говорю и тебе. Я отвратительно поступил, прежде всего по отношению к тебе, как к своему сыну и к тому, кого я люблю больше жизни. Посмотри на меня, — он отодвигается, обхватывая ладонями сырое от слёз лицо Чонина и стараясь поднять его голову, но Ян упрямится, потому что не испытывает ни малейшего желания смотреть отцу в глаза. — Пожалуйста, милый.
Младший отрицательно мотает головой, всхлипывает и шмыгает носом, и Крис вздыхает, снова прижимая сына к себе. Его убивает тот факт, что чужие руки безвольно висят вдоль тела, хотя Чонин всегда очень любил обниматься с отцом. Как же сильно Бан его обидел... Он себя никогда не простит за это.
— Нини, я очень тебя люблю. Мне очень стыдно за то, что произошло, правда, я должен был сдержать себя, но не смог. Только я виноват во всём этом, — он снова отстраняется, чтобы опуститься перед сыном на корточки и взять его ладони в свои. Чонин перед ним стоит безвольной куклой, опустив голову, с его подбородка и кончика носа капают крупные слёзы, падая на пол и на одежду.
— Феликс тоже виноват, — заикаясь, бормочет младший, всё ещё не смотря на отца. Ему тяжело это признавать, но ему противно его видеть.
Крис сильнее сжимает его пальцы своими.
— Нет, Чонин. Он...
— Он разлюбил меня! Он скрывал свои чувства, не хотел разговаривать со мной, стал проводить со мной меньше времени, хотя раньше очень любил это! Он мог бы просто рассказать мне обо всём! Это же он приехал тогда к тебе, а не ты к нему!
— Нини, Феликсу тоже сложно, — мужчина поглаживает большими пальцами чужие ладони, стараясь успокоить сына. — Он запутался в себе, пытался сам разобраться, чтобы не тревожить тебя. Да, он поступил в итоге не так, как нужно было бы, но, повторю, в этой ситуации я виноват в большей степени. Я мог бы его остановить, мог бы, но я не сделал этого. Это я позволил случиться тому, что случилось, и это на мне лежит ответственность за то, что мы сделали.
Чонин всхлипывает снова и вынимает руки из чужого захвата, отходя на шаг и весь словно сжимаясь.
— Ты всегда таким был. Всегда считал, что это ты за всё в ответе, это же ты тут взрослый, а не я. Не Феликс, который поступил, как последняя сволочь, хотя можно было бы просто рассказать обо всём мне. Феликс тоже виноват, папа, и даже не смей его выгораживать. Это... это отвратительно, я так сильно зол на вас обоих, ты даже не представляешь, насколько.
— Чонин...
— Не надо, — отмахивается Ян, разворачиваясь и направляясь обратно к гардеробу. — Не хочу вас ни видеть, ни слышать, ни знать. К чёрту всё, — он на автомате стягивает с крючка свою пуховую куртку, обувается и одевается, смотря в стену. — Не хочу иметь с вами ничего общего, я вас так, блять, ненавижу, — он раздражённо рычит, сжимая кулаки, сглатывает и трёт руками лицо. — Спасибо за честность, пап, но ты упал в моих глазах. Никогда не думал, что скажу тебе такое, но, — он усмехается, всё ещё не смотря на отца, — но, видимо, судьба распорядилась иначе.
Он хватается за ручку двери. Крис, всё ещё сидя на корточках, наблюдает за ним.
— Феликс сейчас, скорее всего, у себя, — произносит Ян. — Ну это так, к слову. Первый подъезд, девятая квартира. Мало ли пригодится.
С этими словами он открывает дверь и уходит, даже не оглянувшись. Бан, выдыхая, опускается на пол, прислоняется спиной к стене и закрывает руками лицо.
Феликс переписывается с Джисоном, лёжа на кровати у себя в комнате. Его лицо красное и опухшее из-за непрекращающихся слёз — уже вечер, а он всё никак не может успокоиться, каждый раз ему кажется, что он выплакал уже всё, что можно, и каждый раз ему приходится стирать влажные солёные дорожки с щёк. У него уже голова разрывается от боли, но он ничего не может с собой поделать.
Джисон, мягко говоря, охренел от того, что произошло — Феликс рассказал ему всё, ничего не утаивая, рассказал, каким придурком был, раз не нашёл в себе смелости банально поговорить со своим парнем, зато изменить ему — пожалуйста. Однако, на удивление Ликса, Джисон и в этот раз не отреагировал на это как-то негативно.
jisung
Ликс, когда я говорил тебе, чтобы ты поговорил с Чаном...
Я имел в виду просто разговор
Я даже не думал, что вы потрахаетесь в итоге—
Я конечно очень рад за вас, потому что, получается, ты Крису тоже нравишься
Но что ты теперь планируешь делать?
felix
Я не знаю, Сони...
Я и сам осознаю, как же отвратительно поступил
Мне очень жаль, что так получилось, и я, в общем-то, понимаю, почему Чонин среагировал именно так
Мне кажется, он меня никогда не простит за это
Но больше всего я боюсь, что он и Криса не сможет простить
Плевать на меня, я Чонину никто, по сути
Теперь
Но Крис... это будет ужасно, если они не помирятся
jisung
Ну, не драматизируй
Неужели всё настолько ужасно?
felix
Не знаю...
Но ощущаю я себя именно так
Да и Чонин, думаю, тоже
И Крис...
В общем, да, всё ужасно
jisung
Ну вот :(
Не раскисай, бро, пожалуйста
Я уверен, всё наладится
Конечно, для этого нужно время, и никто из вас не знает, сколько именно
Но, я думаю, в итоге всё будет хорошо
felix
Надеюсь...
Спасибо за поддержку
jisung
Не за что
Обращайся, если что ♡
Феликс вздыхает, откидывая телефон в сторону, и проводит руками по лицу, стирая безостановочно льющиеся слёзы. Он всё ещё плачет, хоть ему и стало легче после переписки с Джисоном. Однако чувство вины никуда не делось, а наоборот стало только сильнее, кажется.
Неожиданно в дверь стучатся, и Ликс подскакивает с кровати, бросаясь в коридор. В это время — да и в любое другое, в принципе — к ним мог прийти только один человек, поэтому парень спешит открыть, пока пьяные в хлам родители не успели отреагировать. За дверью стоит Чан, и Феликс, выдыхая облегчённо и выходя в подъезд, кидается в объятия старшего, прижимаясь щекой к его холодной меховой куртке.
— Крис... — младший шмыгает носом, слёзы с новой силой катятся по его щекам, и Бан зарывается рукой в его волосы, мягко поглаживая парня по голове.
— Давай зайдём? Ты замёрзнешь, — произносит мужчина, оглядывая Феликса, стоящего перед ним только в футболке и пижамных штанах — хорошо хоть тапки надел на ноги.
— Родители тебя увидят, — отказывается Ли. — Не нужно.
— Тогда поехали ко мне? Не хочу, чтобы ты заболел.
— А Чонин?.. — Ликс поднимает на старшего взгляд. — Разве он не у тебя?
— Нет, — Бан грустно улыбается. — Скорее всего у матери. Они оба мне не отвечают.
— Понятное дело, — вздыхает Феликс. — Только не злись на него, пожалуйста.
— Я не злюсь, солнышко. Сходи оденься, прошу тебя. Я подожду тебя в машине, хорошо?
— Хорошо, — соглашается младший, мягко целуя Чана в губы. — Я быстро.
С этими словами, чмокнув мужчину в щёку, Феликс скрывается за дверью.
Крис вздыхает, на мгновение прикрывая глаза, и спускается вниз по лестнице.
