I
В июле в загородный дом главы Аместриса Роя Мустанга пришло письмо с севера. На конверте круглым аккуратным почерком было указано: «Четырём товарищам государственным алхимикам». Содержание этого письма было незамысловатое, но очень живое, и звучало так: Дорогие мальчики, горячий вам дружеский привет из Айминга! Мы с Дэном вас очень любим и соскучились по вам (даже Дэн, который с вами не знаком, а уж я-то как!) Сразу предупрежу, что письмо будет не очень длинное, потому что мне нужно вечером кое-куда сходить, и придётся поторопиться. Ребят, ему на свидание надо, зуб даю! Он у нас теперь Ромео (или Джульетта, я не знаю, как там у них), но это я вам всё по большому секрету сказал, если что, вы ему не говорите! Дэн, идиот, а ничего, что это моё письмо (и это не свидание, а деловая встреча)! А ничего, что твой «деловой партнёр» вчера тебе цветы прислал, братец? Псих ты такой! Не ври! Отстань уже от меня! Итак, сперва по традиции отвечу на ваш опус, а после расскажу немного про нашу жизнь. Так вот, что касается вашего письма: Эд, я очень рад, что ты настолько ко мне расположился, что даже сам пишешь ко мне… Вот чего бы, кажется, стоило написать просто «мне», но нет, он, поэт хренов, пишет «ко мне»! Курица, блин, ко-ко-ко! Дэн, пушистик, брысь отсюда, сейчас же! Сам петух ку-ка-ре-ку, кому я ноги отсеку! Испугался, да, что нечем ходить будет? Ну, иди-иди, ешь свою сырую курицу… что? Нет курицы? Ну иди ешь сырой помидор… что ты на меня уставился? А-а, «а как это – сырой помидор»? Сырой помидор, блин, это просто помидор, Дэн, вопиющая моя бесхозяйственность! Иди давай, мне письмо писать надо! Та-ак, ну… Я рад, что вам понравилось моё письмо, а вам грех удивляться, что у меня такой талант травить анекдоты – с Дэном-то, а между прочим, я тоже его люблю в том числе за его придурошность, а то я бы без него совсем тут помер от своих вечных стрессов. Кстати, Рассел, я восхищён твоей царственностью (пусть она и обусловлена, к сожалению, твоей болезнью, но всё же), ты наверно в совершенстве овладел актёрским мастерством, если даже твой закадычный враг Эд тебе смородины подносит! Честно говоря, сложно себе это представить… жаль, что Дэн мне на старости лет водички не подаст, нечего на него, дурака, мне рассчитывать. Он скорчит свою морщинистую гримасу и прошамкает: «Ах ты ленивая попа, сам встань и принеси себе воды», а я такой «ну знаешь ли, братец, у меня было три инфаркта, дай водички, услужи, будь добр, больному немощному человеку», а он мне ответит, что он тоже больной и немощный, потому что в свои сто лет вчера играл в футбол во дворе и ногу подвернул… Нифига себе ты, Мотька, реалист! Потому что всё так и будет, я тебе обещаю! Ещё я из-за тебя не утруждался! Водички ему – поди сам возьми, офигел совсем, слуга я ему, что ли!.. Вот видите, что он со мной делает. Дэн, иди погуляй, я тебе там мороженое купил твоё отравленное, так что жуй и заткнись, дай дописать уже! А, к слову, Мотя и Мотенька, которые вам так понравились, это варианты моего имени на местном диалекте, а Дэн вообще будет Даня и Данечка, но я обычно на него зол, так что никакого Данечки – только Данила! Я ж говорю – реалист! Данила – горилла, Данила – нашёл дибила, Данила – твоя рожа меня взбесила, Данила – попей воды из Нила… а ещё Данило! Так это же вообще – у него любимое: «Данило – рыло»! Я ему говорю, что он сам рыло, а он говорит, что он не рыло, а мордочка, а я говорю «ты харя, так со мной гутаря», а он начинает ржать и говорит, что я поросёнок и у меня пятачок… Так, Данило, убрало свои лапы от моего письма, пошло на кухню и запихало в свою пасть своё дурацкое эскимо по самые гланды и замолчало сию минуту! Достал уже, ребят, честное слово! Стоит за спиной и читает, что я пишу, ещё и вслух, дурацким писклявым голосом! Ну что ж… Флетчер, я посылаю тебе копии результатов анализов, как сказали местные врачи, там всё нормально, только надо ещё досдать кое-что. Мотя, ну пиши уж всю правду: не «кое-что», а «для знающих – копрограмму, для незнающих – г’авно»! Боже, Дэн, зачем им это знать (тем более с такими неприличными словами, фу)! Я тебе сказал – отойди! Я опоздаю на свид… встречу, то есть! Очень рад за вас, Рассел и Флетчер, и по совместительству за Бишу и Панчо. И как, интересно, они нашли к вам дорогу? Удивительно, что Хейм с ними подружился, потому что моя Дуся, извините, с потрохами бы их сожрала, она и так на голубей охотится и вообще птиц терпеть не может. И да, между прочим, буду безумно рад за вас всех, если вы доберётесь до моря. Надеюсь, всё получится – вы только поскорее поправляйтесь! Что я рисую? Интересный вопрос (и мне очень приятно, что вы решили узнать об этом поподробнее)! Да так… Если перечислять всё, так никакого листа не хватит, так что скажу в целом, что сейчас занимаюсь серией работ по одной из новелл Томаса Манна, а те большие работы делал по одному произведению местной литературы и по нашей, опять же местной, истории, как вы совершенно правильно предположили. Что касается моей любви к большим форматам, то да, это совершенно искренняя страсть, так что мама даже предложила мне расписать одну стену в нашей квартире после ремонта, а именно – стену напротив кровати Дэна. Я сказал, что тогда нарисую ему там огромную морду дракона, а глаза раскрашу фосфорной краской, чтобы в темноте светились… Да, а я сказал, что ладно я, я люблю драконов и всё такое, а вот ты, Мотенька, упадёшь же в обморок от страха, если ночью вздумаешь зайти в мою комнату (а, ну да, в этом же есть свои плюсы!)… Ну фиг с ним с драконом, но там же ещё буду я! Дэн, всё, реально не раздражай, мне уже нужно собираться, поэтому вот вам последний маленький анекдот: ходили мы сегодня с Дэном на почту за небольшой бандеролью, нам родственники прислали книгу одну. Ну так вот. Приходим в отделение, очереди никакой, людей никого, сидят такие бабушки-администраторы, подрёмывают, и ещё девушка-администратор сидит. Вот мы как раз со своим «получением бандероли» попали к ней. Она прочитала номер нашей посылки и как забегала вдоль этого шкафа, где у них все эти пакеты лежат, ищет пять минут – мы с Дэном весело переглядываемся, ищет десять минут – мы уже посмеиваемся, наконец, двадцать минут, а посылки всё нет – мы уже ржём. Она по второму кругу шарит по этим полкам, а Дэн смеётся и вдруг говорит: «Смотри, братец, девушка в активном поиске!», а я тоже смеюсь и говорю… а хотя ладно, неважно… Стоп! Как это неважно! Не балуй, Мотька! А ты говоришь: «А нафига мне девушка-то?!».. Ну всё, иди, ради всего съедобного, что ты можешь положить в свой рот, а теперь мне и правда надо заканчивать, а вы Дэну не верьте, он пишет всякую чушь! P.S. Кстати, я знаю, что дарить Алу на день рождения, но вам не скажу. В следующий раз постараюсь написать побольще, но у нас тут на севере и правда жизнь не такая насыщенная, как у вас. С огромной любовью, Ваш МэттII
А в начале августа совсем испереживавшийся Мэтью Лаврентьев, студент третьего курса Алхимического факультета, после долгого перерыва получил от своих друзей Эдварда, Альфонса, Рассела и Флетчера – тех самых «товарищей государственных алхимиков» – пухлый конверт. В конверте оказалось письмо на десяти страницах и довольно внушительная тетрадь в синем переплёте, от начала до конца исписанная разными почерками. Мэтт жадно принялся читать… и хвататься за сердце. Вот, что было в письме: Здравствуй, Мэтт! На этой неделе в силу разных причин письмо тебе пишу я (то бишь Флетчер). Ну, впрочем, чего мне скрывать, никаких особых причин нет, просто Ал заплетает Эду косичку (ну хорошо, Ал, хорошо, рыбий хвост, хотя Эд вроде ещё в русалку не превратился, да и до моря мы не доехали, а в ваших причёсках я не разбираюсь, только вижу, что красиво…), сам Эд с безмятежным видом зашивает почему-то порвавшуюся рубашку Ала, Рассел с ещё более безмятежным видом утюжит наши вещи (ты бы знал, такой талант, Эд ему уже пару раз предложил пойти в гладильщицы, из-за чего они опять чуть не подрались… на самом деле, у него реально хорошо получается – руки-то сильные, да и его это успокаивает, видите ли… а я и не знал, что можно брата в этих целях использовать… *Флетчер, ща как дам по ушам, будешь знать, как брата использовать!* Не дашь, ты меня любишь, иди вон платье Винри доглаживай, а то подпалишь… Всё, опять ушёл гладить). Собственно, Винри сидит за столом и с видом человека, постигшего дзен, собирает Эду его автопротез для ноги (потому что мы едем на море, и ему и Гневу теперь нужны облегчённые), а Мэй пытается убрать вещи из чемодана на верхнюю полочку, но у неё не получается, интересно, почему же… АЛ, НЕ ЛЕЗЬ, МОЯ ДЕВУШКА, САМ ЕЙ ПОМОГУ, НУ И ЧТО, ЧТО ТЫ ВЫШЕ, фу ты блин, ни минуты покоя не дадут! Короче говоря, руки свободны сейчас только у меня одного, да и то в силу того, что мне не дают делами заниматься – Эд и Ал в один голос заявляют: «Ты нас вылечил – вот и иди себе отдыхай», Рассел твердит: «Оставьте ребёнка в покое!» (какой я вам ребёнок, дураки, мне уже восемнадцать с хвостиком – правда, Ал вечно интересуется, где у меня этот хвостик, но я предпочитаю с достоинством отмалчиваться *Не верь ему, он не отмалчивается, он просто смотрит на меня укоризненно из-под очков, а потом мы начинаем ржать как ненормальные!* Ал, прекрати меня смешить, и так руки трясутся, как у алкоголика, пишу как курица лапой, не смотри на меня! Ну вот опять… У нас тут просто с Алом взаимопонимание на новый уровень вышло, мы начинаем истерически хихикать с какой-то хрени, а потом нас так клинит, что мы оба уже синие со смеху, задыхаемся от нехватки воздуха, у Рассела и Эда паника – мол, чего случилось… а нас выносит уже от того, что мы друг на друга смотрим. Вот вчера мы помирали с Алом с очень тупой шутки про «Альберта в банке с огурцами». Ал, да не ржи ты так… ну всё, прерываюсь, я сам писать не могу.). Всё, я вернулся.. Мы какая-то странная семья, да?.. Эд зашил рубашку, теперь взялся подшивать Гневу школьные брюки, Ал закалывает Эду косу шпильками, чтобы не жарко было, Рассел утюжит юбку Мэй (слава Истине, они нашли общий язык… Мэй и Рассел, конечно, а не Рассел и юбка, потому что у юбки языка вроде нет, хотя я уже ни в чём не уверен), при этом мурлыкая под нос эту, как её, новинку… А, «Лето, плавки, рок-н-ролл». Если ты её ещё не слышал по радио, послушай и представь, как это звучит в исполнении моего братца, – жаль, вживую тебе не показать, но это шедевр. Мэй теперь складывает наши полотенца, чтобы ехать на моря, Винри меняет какие-то там подшипники… А ведь я вообще-то собирался по традиции начать письмо с ответа тебе на твоё послание, да что-то затянул. Ну да и ничего, лучше поздно, чем никогда. Здравствуй ещё раз, Мэтт. Прежде всего позволь тебя поблагодарить за прекрасное как всегда письмо и за то, что ты прислал анализы. Над первым мы хохотали так, что дрожали стёкла в доме. Над вторым мы не хохотали, конечно, а рассуждали с умным видом – то есть, мы с Расселом рассуждали, а Ал с Эдом сидели с умным видом, а суммарно мы как раз рассуждали с умным видом. Чего-то я заговариваюсь. Но давай по порядку. Для начала, ты нас ужасно заинтриговал этим своим свиданием. Так ты познакомился с кем-то и молчишь, как пленный партизан? Эд и Рассел тут до хрипоты уже спорят, где и как вы познакомились и как она выглядит… Причём на деньги спорят, имей в виду. Эд тут пытается у меня ручку отобрать, но пока получается не очень, потому что на одной ноге далеко не упрыгаешь, а вторую ему Винри ещё не доделала, ой, Ал, блин… *Спасибо, Принцесса! Так вот, Матьтвою, подцепил уже кого-то, а нам ни слова? Как не стыдно – мы ждём полного досье! Эд, Рассел, фу как некультурно, не надо ничего, Мэтт! КАК НЕ НАДО, НАДО!..* Придурки… мы с Алом более тактичны, поэтому нам ужасно интересно и мы вне себя от нетерпения, но это ж личное, и бла-бла-бла… А вообще ты интриган, а мы четверо те ещё сплетники, так что так и знай, что рано или поздно ты от нас так просто не отделаешься! Так что привет твоей Джульетте, мы её заранее любим, и привет Дэну, которого мы тоже любим хотя бы за эти его шуточки, ибо ваш дуэт просто прекрасен, аж до слёз, к тому же называть брата пушистиком.… Да ладно-ладно, Рассел, не буду я подражать Мэтту, хотя ты растрёпанный как я не знаю! Теперь далее, насчёт нас. Во-первых, Эд к тебе всегда был расположен, потому что ты друг Ала. Роль у него просто такая, беситься на всех – он же Эд… Помнишь этот прекрасный диалог в один чудный зимний вечер после библиотеки, когда ты спросил: «Это потому, что я – Мэтт?», а Ал тебе ответил: «Нет, это потому, что он – Эд»? Так вот это самая правда истинная, как говорит Эд. А вообще – Эдвард! *Да, Мэтью, меня раскусили, я к тебе всегда был расположен, просто я на любого человека, кто на мою Принцессу покушается, неадекватно реагирую. Эд, никто на меня не покушался!.. УСЁК. МАТЬТВОЮ?! Да шучу я, у тебя теперь, похоже, своя есть… Но я всё равно за тобой слежу!* Тоже мне Отелло нашёлся… Но ты не обижайся, он периодически Ала к голубям на крыше ревнует и к фонарным столбам, так что это норма. Во-вторых, по поводу Рассела. Он у меня прирождённый актёр, ничем не хуже Эда – не поймёшь, когда он в шутку околесицу несёт, а когда всерьёз. На самом деле не настолько он ещё здоровый, каким пытается прикидываться – 60% лёгких так быстро не восстанавливаются *ФЛЕТЧЕР, И ТЫ ТУДА ЖЕ!* Ой, я забыл, что мы не хотели тебе этого говорить *БРАТЕЦ!* Всё-всё, молчу, нем как рыба на этот счёт… Так что он временами умирает по-настоящему, а временами делает вид, поэтому я уже запутался и предпочитаю лишний раз усадить его отдыхать, чем доводить до обморока *Спасибо, Флетчер, ты воплощённая забота, настоящий брат!* А то ты думал искусственный? Восемнадцать с лихом лет с этим придурком живу, а всё одно… Отношения Эда и Рассела вообще достойны отдельного рассказа *Ты, блин, так написал, как будто мы, я не знаю, влюблённая парочка!* А иногда, кстати, похожи, так орать друг на друга… *ФЛЕТЧЕР! ФЛЕТЧЕР!* Да шучу я, шучу.. Но на самом деле это они на людях лаются, как будто прибить друг друга хотят. На деле они друг за друга же поубивать готовы. Как ты правильно написал, те ещё «закадычные враги» – или «заклятые друзья». Знаешь, как люди удивляются, когда узнают, что эти двое – лучшие друзья? Ой, когда-нибудь мы с Алом тебе расскажем… Этим актёрам погорелого театра нужна публика – вот хотя мы двое. А наедине они белые и пушистые! *Я не плесень! Я тоже!* А НУ КЫШ ОТСЮДА, ОБА! Убежали… Я что, такой страшный? Ал говорит, что это после вчерашнего, но об этом будет ниже. Собственно, я хотел сказать, что ничего удивительного в том, что Эд таскает Расселу смородину, нету – ибо Эд на самом деле за моего брата ужасно беспокоится, просто делает вид, что это не так. Впрочем, Рассел к Эду точно так же относится. А вчера они вообще знаешь что на пару устроили? Заходим мы с Алом в комнату – а там посередине эти двое стоят в обнимку и голосят: «Я И ТЫ – ОДНА КОМПАНИЯ! ТЫ И Я – ОДНА КОМПАНИЯ! В КАЖДОМ МОРЕ ОБАЯНИЯ У – НАС – С ТО-БОЙ!» И подмигивают нам эдак ехидно… Мы там просто в осадочек выпали с этих скромняг… так что с пунктиком насчёт актёрской царственности моего старшего братца я полностью согласен. А Дэн, я думаю, тоже просто прикалывается, и он тебе в старости не только водички принесёт, но и тортик с пиццей притащит. Твой пассаж про имена нам ужасно понравился. Правда, с нашими так делать не получается, всё же это ваши северные модификации, а мы тут изворачиваемся, как можем (ну, ты слышал эти извращения типа «Авиценна ибн Флетчер», «Лососюшко» (это про Ала), «дон Сильвио» (это про Рассела), «Эдманганат Элрика» и так далее…). Только я вот тебя хочу предупредить, Мэтт, что не надо никакое мороженое по самые гланды запихивать, а то ещё застрянет там, а ну как Дэн простудится? Тебе ж его лечить, сам понимаешь! Так что выражайся правильно – пусть он мороженое запихивает по самую нёбно-язычную дужку! *Вот ты злой, Флетчер…* Я не злой, я просто врач, вот и всё! *Ещё хуже – злой врач…* А ты меня, Ал, не провоцируй! О, и этого как ветром сдуло… Похоже, я сегодня и правда людей пугаю. Ладно уж, что поделать. Спасибо, что прислал результаты анализов, я тут себе всё отметил и записал, так что, как и говорил Рассел, у тебя будет первоклассное медицинское обеспечение. Дэн, к слову, прав – чего такого стыдного в копрограмме? Что естественно, то не безобразно, как известно, тем более я врач, мой брат вообще лаборант, а наши лучшие друзья, которые в теории могли бы и похихикать над этим рассуждением, столько сами анализы сдавали и по больницам шастали, что их ты этим не удивишь, так что вовсе тебе и нечего таких слов и фактов стесняться. Ну да это на будущее. Спасибо, что порадовался за нас с Расселом и наших сов. Биша и Панчо, кстати, теперь днём спят у нас тут на шкафу, а ночью улетают на охоту – самостоятельные, видите ли… впрочем, мы рады – ещё нам им мышей и лягушек ловить не хватало. А если я начну в комнату гусениц для Биши приносить, у меня тут Ал и Эд перманентно в обмороке будут – вот не любят они многоножек и всё тут. А то, что Эд сам своего рода многоножка, их почему-то не смущает *Я недоножка вообще-то, у меня нет одной руки и одной ноги! А что у Винри всегда есть запасные автопротезы, так я не виноват, я же не все их сразу ношу!* Да ладно тебе, я шучу, Эд, лучше бы за мороженым сбегал – давай, одна нога здесь, другая там… Ой, теперь все, включая Эда, ржут как кони, поэтому опять откладываю ручку – писать невозможно. Что у меня тут за свиток выходит… ну пусть, тебе на дольше развлечения хватит. По поводу отношений наших питомцев – таки ещё бы Хейм с ними не подружился… Ты не обижайся только, Дуся прекрасна, она у тебя королева, только ведь у Эда и Ала Хеймерик совсем особенный кот. Мы с ним, собственно, и обращаемся не совсем как с котом. Ну, то есть, погладить его или там за ушком почесать – это всегда пожалуйста, тем более он сам ласковый и пушистый, сам на руки лезет, сплошное удовольствие (только Эду от него достаётся, но у них просто отношения особые). А так – он же совсем как человек себя ведёт. Я тебе клянусь, когда Ал или Эд чудят, он закатывает глаза с видом «Опять двадцать пять!» Думаю, он и правда реинкарнация их друга Альфонса – а коли так, то ему наших сов есть как минимум неприлично, как максимум – странно, тем более что кормят его по-царски, нам бы так есть… *Если хочешь, Флетчер, мы будем и вас едой Хейма кормить!* Нет, Ал, спасибочки, обойдусь… А кроме того, даже если бы ему и взбрендило в голову съесть наших сов, так они ж бы ему даже близко не дались – Биша умеет такие концерты устраивать, что люди в стороны шарахаются, а Панчо, если ему что-то не нравится, так устрашающе топорщит перья, что лично я предпочитаю с кухни куда подальше уматывать… А Расселу нравится, Рассел ржёт, что с таким филином ему никакая собака не нужна. Ну так и я на Бишу не жалуюсь, он лучше всякого ротвейлера или питбуля, всем руки пооткусывает и глаза выклюет, если надо. Ой, ода совам получается… ну и ладно, закончу тут тогда про них. Гнев и Рози были в совершенном восторге и дня два не отходили от наших птиц. И вот что удивительно – совы их вытерпели… Биша даже не сопротивлялся, когда Рози его тискала (хотя, может, это я на него так красноречиво смотрел, мол, цапнешь – получишь?.. Во всяком случае, с виду он в тот момент постиг бренность бытия). Панчо – тот более дружелюбный, конечно, но и ему не сладко пришлось, особенно когда Гнев ему перо из хвоста выдернул, за что схлопотал от Рассела по ушам. Я про Гнева, не про Панчо, Панчо потом грустно весь вечер сидел на коленках у Рассела, а тот уговаривал его не сердиться и в итоге поймал где-то в доме специально для него – для филина – сороконожку… Да, мне пришлось Эда и Ала сладким чаем отпаивать, зато Панчо повеселел, так что оно того стоило *ВАМ СОВЫ ДОРОЖЕ ДРУЗЕЙ, ИЗВЕРГИ!* Ну не обижа-айтесь! Да чтоб вас… Мы же извинились! До сих пор дуются… Эх. С Мэй и Винри наши совы уже весной подружились, к взрослым сейчас относятся с подозрением, но спокойно, так что… с ними стало определённо веселее. Ну, снова к твоему письму. Твои слова про иллюстрации к новелле Манна привели Эда и Ала в абсолютный экстаз, и они полчаса с радостными воплями гайсали по лестнице, пока их учитель не выгнала на улицу гайсать с вёдрами – надо было ежевику полить… А всё дело в том, Мэтт, что они этого Манна обожают и боготворят и периодически дерутся за единственный дома томик с его новеллами. Я им говорил купить ещё один, но они на меня зыркнули как на идиота, поэтому я предпочёл тактично слинять в зал помогать Гневу разбирать его школьные тетрадки. Короче говоря, *МЭТТ ЕСЛИ ТЫ НАМ НЕ ПОКАЖЕШЬ ЭТИ СВОИ РИСУНКИ, Я ТЕБЯ ПРОКЛЯНУ! А Я НА ТЕБЯ БУДУ ДОЛГО И СЕРДИТО ДУТЬСЯ!* Ой, это страшно, Мэтт, Ал и Эд в обиде страшны, ты так не рискуй… Кхм, да. Но вообще нам всем интересно, это правда. И «гигантские работы» тоже. Рассела вообще страшно заинтриговал твой план нарисовать на стенке дракона с фосфорными глазами. Ничего, в общем, удивительного, он же сам немножко дракон, вон, зубы клубничной зубной пастой «Дракоша» периодически чистит… *Но ведь она вкусненькая!* Братец, зубные пасты не для еды изобрели… *Но всё равно вкусненькая!* Боже, как с голодного края, не кормят ребёнка… *Да, бедненького больного голодом морят, помогите, помираю, Мэтт, меня здесь не любят!* Это мы-то тебя не любим??? Это я-то тебя не люблю??? О, и этот с испуганными глазами умотал… да что ж такое. Вернёмся к нашим драконам. Передай Дэну, что ты, Мэтью, его что-то разбаловал – не может он, видите ли, потерпеть, когда брат ночью в комнате в обморок падает… Ты у нас за последние полгода сколько раз в обморок падал? Дай-ка посчитаю… Не, не посчитаю, лень в блокнот лезть. Но раз десяток точно было. Так что ничего, пусть постелет тебе на полу матрасик и подушечку и спит себе спокойно – подумаешь, эка невидаль. Это всё в шутку, разумеется, но я бы на твоём месте просто не бродил бы по ночам по квартире – вот проблема бы и решилась. Наконец, ваш поход на почту нас тоже изрядно повеселил (и почему я начинаю писать как аристократ?.. АЛ, СПАСАЙ, У МЕНЯ ПРОФДЕФОРМАЦИЯ! *Какая нафиг профдеформация, профдеформация – это когда ты мне с утра пораньше начинаешь радостно объяснять, что ты так счастлив думать, что вся наша кожа, волосы, мышцы и прочее – просто тёплый костюмчик для нашего скелетика… Вот это я понимаю профдеформация, особенно в пять утра, ты мне чуть Эда до сердечного приступа не довёл. А это, Флетчер, называется всплеском адекватности в твоём случае* Спасибо, вагоноуважаемый глубокопровожатый мой личный психолог Альфонс, а то я уж было испугался *Всегда пожалста, Авиценна ибн Флетчер!* Да, так вот. Как я и говорил, прекрасный у вас с Дэном дуэт, будем ждать дальнейших ваших бытовых историй. Надеюсь, твоё свидание, господин Ромео, прошло без всяких там Тибальтов и прочих мутных личностей. Ждём твоих писем, не хворайте там (а то я как рассержусь! а я страшный в гневе, меня все боятся, бу! Вообще это правда, но это опять же чуть ниже) и всем привет! Фух, ответил-таки на твоё письмо. Попутно изложив наполовину, как обстоят дела у нас. Тем лучше – теперь писать меньше. Расскажу теперь оставшееся – что у нас тут вообще с планами, как мы в магазин ходили и почему я стал местным бабайкой. С планами вот что – на море мы-таки едем (слышал бы ты вопли Ала… Ну да, я сам ничем не лучше, потому что там не только море, но и горы!), причём всей нашей большой семьёй – все Мустанги, все Кёртисы, девочки и мы. Девочки, как ты уже знаешь из предыдущего письма, приехали в понедельник – обе ужасно уставшие, довольные и красивые. Серьёзно, они просто шоколадки, так загорели, и им это ужасно идёт! Винри очень миленькая со своими светлыми волосами, а Мэй… Мэй просто богиня! Она у меня такая!.. И в общем!.. И вот… Ну, ты меня понял! (Чего вы ржёте? Ты, братец, Винри в любви примерно так же признавался, тоже мне, нашёлся тут эксперт в любви… Да, Эд, если ты изволишь сыграть на гитаре, я и серенаду в таком духе спеть могу, ты во мне не сомневайся! А ты, Ал, просто заткнись, ни слова больше, а то я за себя не ручаюсь!.. Не, ну что такое, они шуток не понимают? Снова сбежали…) В общем, мы на фоне наших барышень выглядим бледными вампирами, причём буквально. Скажи, Мэтт, ты у нас в мифологии разбираешься – а бывают вампиры-блондины? А то мы очень похожи. Бледные, как поганки, на солнце без солнечных очков и шляп выйти не можем, скоро такими темпами кровь начнём пить… Надеюсь, на море мы маленько загорим. Хотя не факт – опять же, блондины, чтоб его, мы не загораем, а сгораем. Но ведь загорела же Винри – а значит, надежда есть! Но на море мы едем в понедельник (предстоит весёлая поездочка, жди анекдотов, да и вообще – жди!), а пока у нас ещё эта неделя – и мы собираем потихоньку вещи, докупаем недостающее и радуемся жизни. В связи со сказанным ездили позавчера в магазин. Закупились по самое не хочу – семья сороконожек, там на кассе с нас прибалдели аж… ну а что, если Расселу и Эду нужны были туфли (они на параде своим все каблуки поотбивали), Алу – кроссовки, мне – кеды, всем нам – домашние тапочки, а это я ещё даже про остальных не упомянул – вот и получается. Без историй опять же не обошлось – сначала мы с Эдом искали нашим Золушкам (Расселу и Алу) обувь (потому как обувь 45 размера найти ой как непросто), потом Рассел и Ал нас чуть за это не придушили на радостях, потом Рой пригрозил Эду нарядом вне очереди, Эд на это съязвил, что фюрер, мол, решил, видимо, ему платьюшко прикупить… Короче, я не знаю, как мы до этого дошли, но в итоге мы с Алом долго ухохатывались с того, что представили себе наших старших братьев в платьях (Рассела, как и ожидалось, в синем, а Эда, ты не поверишь, в розовом, им бы пошло), а эти самые старшие братья ругались друг на друга и на Мустанга, который сам от смеха говорить не мог. Потом мы вчетвером были носильщиками – я нёс пакеты, Ал нёс Рози на плечах (она поспорила с кем-то на детской площадке, что она может быть выше всех, даже местного игрушечного автобуса-аттракциона – и выиграла-таки спор, что неудивительно с ростом Ала), а Рассел и Эд несли Гнева и все страдания мира, судя по их лицам, потому что Гнев вообще-то мне уже по плечо и не сказать, чтоб был очень лёгкий, особенно если накинуть протезы. Короче, чтобы успокоить наших старших, мне пришлось купить им по мороженому – Расселу эскимо, а Эду, как известно, «шоколадное с шоколадным шоколадом в шоколадной глазури с шоколадной крошкой» (ну маньяк он до шоколада, что ты с ним будешь делать…). Успокоились, даже порадовались. А после того, как мы сходили на искусственный каток и поотшибали себе всё, что только можно и нельзя, они вообще с довольным видом заснули у нас с Алом на плечах. Пришлось Рою машину вести, ведь на коленях у Ризы заснула Рози. В общем, мы выгулялись и дома, довольные, завалились спать. Вот мы почти и дошли до конца. Осталось тебе рассказать про то, почему меня все боятся. История лично для меня грустная. Вчера Эд и Ал ходили сдавать повторный ПЦР и узнавать, когда придут результаты родительских анализов. Вернулись замученные и с вытаращенными глазами. Оказалось – дурдом в поликлинике. И вообще в Минздраве. И вообще в, медь его, стране с медициной. Не вдаваясь в подробности, скажу только, что после этого я настоял, чтоб Эд свозил меня в Централ пообщаться с министрами. Ну, и Рассела и Ала мы тоже для компании прихватили. Зашли туда к ним. Охранники меня остановить хотели, да я им сразу удостоверением в лицо тыкнул – и они промолчали. Рассел, правда, утверждает, что удостоверение не при чём, просто у меня взгляд слишком страшный был, да плюс мы с братом были в белых халатах для пущей солидности, в окружении Ала и Эда в военной форме при полном параде – а кто ж с подполковником и полковником Аместриса спорить станет?.. Ну так вот, захожу я в кабинет – и с порога начинаю мило беседовать с министром. О том, о сём, о пятом, о десятом. Смотрю – он что-то побледнел. Ну, я ему воды предложил, он отказался… Так и так, говорю, давайте поговорим о делах насущных. Он мне: «А может, не надо?..» А я ему: «Надо, господин Фостер, надо». Ну и… поговорили. Я ему объяснил, чем я не доволен, он извинился, сказал, что его неправильно поняли. Я сразу и проследил, чтоб были правильные приказы написаны и отправлены, пообещал позвонить проверить – вот и всё. Выхожу – а на меня мои таращатся перепуганно, не то что как на седьмое чудо света, а скорее как на химеру какую… Я подумал, они просто меня устали ждать – позвал их до парка прогуляться, мороженое вот опять же купил… А они всё не отходят. Я им: «Чего такое?» А они мне: «Да ты так страшно звучал…» Вот. Понимаешь, Мэтт? Я – страшно звучал. Я. Может, я, конечно, немножечко и повысил голос и употребил пару нецензурных выражений во имя ёмкости и доходчивости, но… чтоб меня бояться? Тем более ладно, орал-то я на министра, а не на них… А теперь они от меня уже второй день шугаются. Обидно. *Флетчер, да чего ты! Не шугаемся мы вовсе! Братец, не обижайся! Хочешь, конфеток принесу? Только не грусти!* А вот хочу, принеси! Во как работает, хорошо обиженным быть… Кажется, я начинаю понимать моего брата… *Вредность – это у вас семейное, да?* Чья бы корова мычала, Эд, как будто вы с Алом лучше! *Конечно мы лучше, во всяком случае Принцесса, а ты как думал? Э-э, ты на кого тут наезжаешь?! А ну пойдём отойдём! А вот пойдём!* Во балбесы, опять подерутся из-за того, кто из нас с Алом лучше… Ал, ну иди хоть ты их разнимай, я письмо допишу, пластыри возьму и тоже приду! Ага… Ой, я это написал? Это по инерции, извини, Мэтт. Вот такая вот петрушечка с укропчиком, как говорит Эд, такие пироги с котятами, как говорит Рассел (чем неизменно сердит Ала), и такие пироги из квадратной кураги, как говорит господин фюрер (где он квадратную курагу видел, я без понятия, но мне нравится, как это звучит. «Откуда хохлома, я без понятья, не знаю также, что курили братья…» (с) Ал). Письмо я всё же закончил, хвала Фламелю. Надеюсь, тебя оно не слишком утомило. Опять же, передаём всем вам привет, в том числе от девочек (они интересуются, не падаешь ли ты больше в обморок), ждём твоих писем, рисунков, фотографий и вообще всего, чего ты захочешь нам показать, – и ожидай теперь приветов с морей! С любовью, Флетчер P.S. Ага, как же мы без пост-скриптумов… Я тебе забыл написать, что Ал, как прочитал, что ты уже придумал ему подарок, исполнил тут при нас какой-то шаманский танец с радостными подвываниями, Эд теперь ворчит, что ему нужно срочно придумывать, а ты, Мэтт, зараза, что уже придумал, а нам ни слова не сказал (не обращай внимания, у него всегда за пару недель до дня рождения Ала начинается депрессия и паника, ибо ему сложно придумывать, что дарить брату, вот и страдает), а Рассел попросил передать тебе его очень выразительный взгляд, но я рисовать не умею, а Ал на такое не согласится, поэтому просто представь, что мой брат очень укоризненно посмотрел на тебя исподлобья из-под очков. Но на это тоже не обращай внимание – у него тоже в последнее время случаются приступы меланхолии. Вот как с этими туфлями – мы пока по магазину ходили, он мне раз восемь напомнил, что «жизнь, братец, боль, мы, братец, кванты, мир, братец, катится к энтропии, ботинки, братец, найти невозможно…» *Но это правда было тяжко!* Цыц, я ж нашёл тебе туфли, вот и не бухти мне тут под руку! *Хочу и буду!* Не, гляньте, он ещё выделывается… Чего ты так на меня уставился? А, конфеты принёс? Кариесом меня обеспечиваешь… Спасибо, братец, я тебя тоже люблю! Да знаю я, что сам попросил, я шучу… Нет, я про кариес шучу, а не про то, что тебя люблю! Ещё один мнительный нашёлся, блин… P.P.S. А, ещё забыл тебе сказать, что на нас с Расселом взрослые решили повесить покупку фруктов и овощей. Мы, видите ли, ботанической алхимией владеем, гербологический круг Нэша Трингама, бла-бла-бла… А то, что лично я предпочитаю цветочками заниматься, а братец вообще по деревьям на пару с Эдом скачет, когда время есть, никого не волнует. Не знаю, как решает эту проблему Рассел, но, когда наступает моя очередь идти на рынок, я под видом того, что одному скучно, зову с собой Ала и спихиваю всё на него… Ну как всё – я только по запаху проверяю, а в остальном он, он у нас по теме еды глаз-алмаз! *Польщён, польщён… погоди-ка, что значит «спихиваю»?! Ах ты утилитарист! Я-то думал, тебе правда без меня скучно!* Я совмещаю приятное с полезным, отстань, и мне правда без тебя скучно! Ну всё, Мэтт, бывай, мне пора залечивать синяки Эду и Расселу и мириться с Алом, а то меня завтра окрошкой не накормят! P.P.P.S. Пока Ал убежал, вкладываю в конверт обещанную фотографию. Только не говори Эду и Алу, что мы тебе её прислали, мы ещё пожить хотим! 24.07.1922