нестандартные врачебные практики

Лёгкое ласкающее прикосновение к кончику уха отвлекло внимание от дневных отчётов. Тигнари, дрогнув, развернулся, и на губы мгновенно легла мягкая улыбка. — С возвращением домой, — довольно муркнул он, приподнимая голову. — Здравствуй, родной, — выдохнул Сайно, склоняясь к нему, чтобы оставить на губах приветственный поцелуй. Приметив, как меж светлых бровей мелькнула небольшая складка, Тигнари бегло осмотрел его и поинтересовался: — Болит что-то? Снова травмированный приполз? — Да пустяки, — отмахнулся Сайно, щелкнул застежкой на горловине плаща и повесил его на крючок у входа. — Пока разгружали яков, видимо, перенапряг поясницу. К утру пройдёт. — Сайно, — устало угрожающе протянул Тигнари. — Что я тебе говорил по поводу распределения нагрузок? — Помню я, помню, не ворчи. Все до единой твои лекции помню, просто поспешил, хотел поскорее со всем разобраться, чтобы тебя увидеть, — разместившись на лежанке для пациентов и с явным облегчением откинувшись на стену, Сайно искоса глянул на него, проверяя реакцию. — Можешь не подлизываться, иначе с большей вероятностью нарвешься на ещё одну, — недовольно ответил Тигнари. — Клянусь, ещё раз — и я сплету тебе фиксирующий корсет из стеблей лотоса и запихну в него насильно. — Посмотрел бы я на это, — фыркнул Сайно беспечно, но, заметив красноречиво взлетевшую бровь, осознал свой промах и поспешно поднял ладони в примирительном жесте: — Понял, не выебываюсь. — Ты голоден? — спросил Тигнари, переводя тему и знаменуя тем самым удовлетворенность ответом. — Нет, — качнул головой Сайно. — Я, на самом деле, вернулся в Караван-Рибат ещё ночью, так что пришлось снимать апартаменты в гостевом доме, там и пообедал. — Прекрасно. Тигнари снялся с места и шагнул к лежанке, обхватывая запястье Сайно и бережно притягивая к себе. Поравнявшись с ним, Сайно тут же приладил свободную руку на его пояс, ненавязчиво перебирая пальцами. — Есть у меня один метод, который поможет справиться с твоей поясницей, — лукаво усмехнулся Тигнари, а увидев недовольно закаченные в ответ глаза, заверил: — Не возмущайся, этот тебе понравится. Крайне заинтригованный Сайно послушно последовал за ним в спальню. У самой кровати Тигнари развернулся, обвил руками его плечи и, мягко ткнувшись кончиком носа в нос Сайно, поцеловал, получая незамедлительный ответ. Нежась, они касались друг друга до поры до времени бережно, удовлетворяя тактильный голод и погашая взаимную тянущую тоску от разлуки. Невинно поглаживающие основание ушей пальцы, хвост, в жесте привязанности обвившийся вокруг бедра, тягучие движения губ и глубокое, одно на двоих дыхание. Чуть отстранившись, Сайно недоверчиво заглянул в смягченные нежностью глаза напротив и уточнил: — Я правильно понимаю, ты предлагаешь мне секс в качестве лечения? Хитрая улыбка вновь скользнула по влажным губам, а мгновение назад спокойный взгляд сверкнул искрами предвкушения. — Ты весьма проницателен. — Не смею сомневаться в ваших врачебных практиках, доктор Тигнари, — со смешливым удивлением начал Сайно. — Но позвольте поинтересоваться, каким образом это должно подействовать? — С удовольствием отвечу вам, мой дорогой Махаматра, — подхватил манеру Тигнари. — Дело в позиции и движениях, — он жарко выдохнул в чужие губы. — Звучите уверенно, доктор, — Сайно притянул лиса за пояс ближе к себе, сладостно вжимаясь плотнее. — Думаю, я могу ввериться в руки профессионала. — Тогда устраивайтесь поудобнее, Генерал, — хищно улыбнулся Тигнари и подтолкнул его в сторону кровати. Стоило Сайно улечься, как Тигнари резво перекинул через него ногу, привычно и уверенно седлая горячие бёдра, коротко потерся распаленным пахом о напряжённый член и прижался к губам, без колебаний задавая жадно глубокий темп. Сухие ладони жаром проскользили от бедер к плечам Тигнари, оставляя за собой приятные мурашки и желание большего, и он нетерпеливо впился клыками в мягкую нижнюю губу, сжимая руками расслабленные грудные мышцы. Сайно недовольно фыркнул, продлил движение ладоней к запястьям и небрежно сдернул с кистей перчатки, в следующий момент сплетая в замок их пальцы. Дыхание заметно участилось. Тигнари звучно оборвал поцелуй, садясь и пытаясь высвободить свои руки — получилось лишь одну. Пока он, возмущенно сопя от усердия, пытался справиться со своей одеждой одной рукой, вторую Сайно притянул к своим губам, покрывая трепетными поцелуями костяшки и не сводя с Тигнари обожающего взгляда. Все-таки стянутые ветровка и водолазка грозились так и остаться болтаться на предплечье, но Сайно все же выпустил лисью ладонь, помогая избавиться от них, и полноценным, наконец, контактом огладил бледный гибкий торс, остановился на крепких плечах и потянул на себя, возвращаясь к жадным поцелуям. Последующее раздевание не заняло много времени — наизусть заучена каждая застежка в одеждах друг друга, лишь щелчки пряжек, шорох ткани да звон золота разбавляли звуки развязных поцелуев и тихого довольного мурчания. Звуки крепли вместе с увеличением контакта голой кожи, жар и легкая дрожь предвкушения охватили их переплетенные тела. Тигнари, запрокинув голову, сорвался на первый стон, когда Сайно, блаженно прикрыв глаза, обхватил оба их члена ладонью, смазывая и смешивая вязкие капли то по одной, то по второй головке. Почти вслепую нашарив в шкафчике у кровати баночку смазки, Тигнари окунул в нее пальцы и накрыл своей ладонью ладонь Сайно, чтобы вместе, немного неряшливо и асинхронно начать движение. — Нари… — сбивчиво позвал Сайно. — Хочу поцеловать тебя еще раз. — Только раз? — Много. Много-много раз до конца своих дней. — Я тоже тебя люблю, — склонившись, шепнул Тигнари, прежде чем дать ему то, чего он хотел. Легкая стимуляция поддерживала возбуждение, пока они пытались насытиться друг другом вновь и вновь, то голодно кусаясь, то трепетно осыпая горящую влажную кожу короткими поцелуями, ловя тихие звуки наслаждения губами. Свободная рука Сайно легким давлением приласкала вдоль позвоночника, и подрагивающие пальцы зарылись в лоснящийся мех у основания хвоста, достигая горячей чувствительной кожи. Тигнари чувственно рыкнул, инстинктивно толкнувшись бедрами, и они замерли, прожигая, пожирая друг друга взглядами. — Перевернись, — хрипло попросил Тигнари. Сайно, словно воровато, чмокнул припухшие губы напоследок и чуть неуклюже, чтобы лишний раз не перекручиваться в спине, перевернулся на живот, а после его аккуратно, но уверенно поставили на колени. Спиной Сайно почувствовал накал чужой кожи даже без прямого контакта. — Умница, а теперь прогнись немного вот здесь, так, чтобы тебе было комфортно, и максимально расслабься, — проурчал Тигнари ему на ухо и положил ладони на многострадальную поясницу. — На руки не поднимайся, не выламывайся и желательно вообще не двигайся. Ослушаешься — укушу. Так, что тебе не понравится. — Ты открыл в себе новую страсть — трахать трупы? — усмехнулся Сайно, вжимаясь щекой в подушку, которую подгреб себе под грудь для большего удобства, и искоса поглядывая на Тигнари, деловито добавляющего еще смазки на свои пальцы. — Будешь шутить — укушу так, что будет больно ходить, — пригрозил тот. — За пятку, что ли? — Вместо ответа послышался звонкий шлепок, ягодицу обожгло, а затем на задней части бедра, опасно близко к мошонке, Сайно почувствовал невесомое прикосновение острых клыков и взвыл: — Понял я, понял! — Прекрасно, — довольно пробормотал Тигнари в покрывшуюся мурашками кожу, одарил почти-извиняющимся поцелуем пострадавшую ягодицу, и приласкал влажными пальцами кольцо мышц. Сайно прикусил губу в ожидании, нетерпеливо сопя, и качнул бедрами. — Сайно! — Что? Ты ничего не говорил о… мф-ф, — плавное проникновение прервало его посреди фразы, и он оскорбленно заворчал: — К твоему сведению, перебивать людей невежливо. — Я слова не сказал, — ехидно хохотнул Тигнари, умело растягивая горячие гладкие стенки. — Ты иногда такой невыно-о-ох! Нари! — А ты болтай поменьше, — посоветовал тот, входя вторым пальцем и снова мягко толкаясь в простату. Сайно недовольно запыхтел, но вскоре под давлением ловких пальцев все же растекся, тихо постанывая и комкая наволочку. Тигнари прижался губами к выпирающей лопатке, ощущая, как от запаха кожи внутри закручиваются спиралями возрастающее возбуждение и распирающий трепет, свободная рука беспорядочно оглаживала, царапала и сжимала напряженные крепкие бедра. — Достаточно, Нари, — хрипловато шепнул Сайно, сжимая пальцы внутри себя и расслабляясь, чтобы позволить им свободно выскользнуть. Ласково куснув косточку, прежде чем оставить ее в покое, Тигнари смазал себя и, крепко обхватив смуглые бедра, чтобы зафиксировать, аккуратно толкнулся внутрь. Сайно сжался, плотно обхватывая его, и тихо то ли мыкнул, то ли проскулил от удовольствия. Пульс, словно один на двоих, загрохотал в ушах, гоня раскаленную страсть по венам. Кончики прижавшихся к затылку ушей Тигнари тихо трепетали в противовес забесновавшемуся хвосту. Не сдерживаясь, лис звонко простонал. — Хорошо, Сайно, — сбивчиво проговорил Тигнари. — Как же невозможно, дорогой… — Двигайся, Нари, или я пошлю ришболанду под хвост твои правила, — рыкнул Сайно, упираясь лбом в потрепанную подушку и кусая губы от заполненности, вожделенной, но удовлетворяющей не в той степени, что требовала растущая жадная похоть под кожей. — И с утра будешь хромать не оттого, что я тебя взял, а от негнущейся спины, — немного придя в себя, съязвил Тигнари, но послушно качнул бедрами, стараясь контролировать себя и не срываться на резкие толчки. Плавными, но сильными движениями он выбивал из Сайно попеременно то почти бессильный рык, когда вынимал член почти полностью и медленно погружался обратно до плотного контакта их бедер, то несдержанные, исполненные удовольствия стоны, когда тесным покачиванием почти непрерывно стимулировал чувствительные нервные окончания. Сайно медленно, но верно распадался на части. Беспощадно неторопливое скольжение горячего крепкого члена внутри плавило его органы. Сжимающиеся в забытьи пальцы на бедрах, проскальзывающие по влажной коже, тактильно демонстрировали возбуждение его Нари и прямой реакцией множили его собственное, а звонкие, временами почти хнычущие стоны выбивали из головы всякое здравомыслие. Он сжался, желая доставить своему лису еще больше наслаждения, с трудом выпустил из негнущихся пальцев наволочку и нырнул рукой под себя, обхватывая ладонью свой член, и под усилившейся стимуляцией совсем уж непристойно завыл, бессвязно чередуя имя Тигнари и довольный скулеж. Чувствуя, как пульсация обжигающих мышц становится ритмичной и невыносимо приятной, Тигнари осторожно выскользнул из Сайно, и тот как-то слишком шустро перевернулся, обхватил оба члена, рвано додрачивая, притягивая его к себе и жадно целуя. Тигнари попробовал его оргазм на вкус — разом жгучий и приторный, вышибающий напрочь мозг и вызывающий собственные вспышки под зажмуренными веками. Когда пульс пришел в норму, дыхание успокоилось, а ноги перестали подрагивать, Сайно осторожно поднялся и дошел до комода с вещами, вытягивая оттуда небольшое полотенце и смачивая его нагревшейся за день водой из кувшина. Вернулся на разворошенную кровать, стирая сперму с себя и Тигнари, скинул полотенце на пол и увалился в теплые объятия, сплетаясь ногами. — Нари, а Нари, — позвал тихо, с нехорошим прищуром заглядывая в расфокусированные глаза. — М-м? — муркнул скорее на автомате Тигнари, притираясь ближе. — А спина-то реально прошла, — продолжил Сайно, затем выдержал паузу. Тигнари, чуя неладное, проморгался и приготовился к худшему. — У вас, получается, целебный член, доктор Тигнари. Сколько раз в день рекомендуете принимать? — Ужасно, Сайно. Я сейчас выгоню тебя за порог, — простонал Тигнари, в противовес словам лишь теснее прижимаясь к нему.