Perils of Fatherhood

Гурен уже давно смирился с тем, что Шинья никогда не может заткнуться. По крайней мере, тихие звуки, которые сейчас издавал блондин, были намного лучше, чем та чушь, которую он обычно нес. Шинья дразнил его, поцелуями с открытым ртом, но без языка, руки свободно обвились вокруг шеи Гурена. Тот отвечал лениво, запрокинув голову и откинувшись на спинку офисного стула, положив руки на бедра блондина на случай, если ублюдок решит поерзать у него на коленях. Гурен услышал стук в дверь, но ему было трудно думать о чем-то другом, кроме того, как Шинья выдыхал его имя прямо в губы, или тихих звуков, которые раздавались, если он сжимал его бедра. Стук повторился. «Генерал-лейтенант Гурен?» Шиноа. Это была Шиноа. «Дерьмо», — прорычал он, открывая глаза и ненавидя себя за то, что позволил Шинье отвлечь его настолько, что он забылся. Ублюдок улыбался, и его губы не то, чтобы распухшие, но слишком блестящие и красные, свидетельствовали о том, что последние полчаса он не мог заниматься чем-то другим, кроме поцелуев. «Отвали». «Нет, если ты говоришь это так, — засмеялся Шинья, — ты должен быть более сексуальным, Гурен». «Генерал-лейтенант Гурен», — произнесла Шиноа его имя, выстукивая ритм. «Приходи через час!» — крикнул он в тот самый момент, когда Шинья весело прокричал: «Входи, Шиноа-чан!» Гурен знал, кого из них она послушается, еще до того, как дверная ручка начала поворачиваться. «Генерал-майор Шинья, — поприветствовала Шиноа, заглядывая внутрь, — похоже, я помешала». Она все равно вошла и закрыла за собой дверь, с руками заложенными за спину и яркой улыбкой на лице. «Есть что-то еще, о чем Вы хотели поговорить, генерал-лейтенант Гурен, или вы просто решились официально сообщить о своих отношениях? Просто чтобы вы знали, это не секрет – мы все уже знаем». Он грубо толкнул бедро, но сумел только заставить блондина перекинуть ногу так, чтобы ублюдок сел, закинув ноги ему на колени, а не оседлав его. «Курето-ниисан был бы в ярости, если бы узнал, — засмеялся Шинья, — Гурен просто очень беспокоился о том, как Мика-кун ладит с остальными». «Заткнись». Он пристально посмотрел на блондина. «Мика-сан? — Шиноа склонила голову набок, поднеся палец к щеке в преувеличенно задумчивой позе, — Думаю, он все еще к нам привыкает. Юи-сан, кажется, понимает, что не может драться с Кимизуки, пока Мика-сан не поймет, что именно так они проявляют привязанность». Гурен вздохнул. «Ты вообще не выполняешь свою работу. Снова». «Конечно я выполняю, — ответила она. — Я говорю им: «Юи-сан, просто поцелуй Мику-сана, и он забудет об этом!» Она сымитировала крик, держа руку у рта, и ее голос звучал то выше, то ниже. «Если только Вы не предполагаете, что я собираюсь провести с ними тренировку по укреплению командного духа в бассей…» «Нет», — перебил он, вытягивая руку и щипая себя за переносицу. Это не помогло бы головной боли, которая начинала давать о себе знать, но он, черт возьми, вполне мог притвориться. «Тогда я не знаю, чем Вы не довольны, — заключила Шиноа со злой улыбкой, — я думаю, что любому придется приспосабливаться после знакомства с Кимизуки». «Проблема не в Кимизуки». Гурен взъерошил себе волосы. «Вы хотите сказать, что это Мицуба нарушает гармонию? — невинно спросила она. — Полагаю, к ее поведению, возможно, тоже надо привыкнуть, но я думаю, что красивая внешность Мики-сана немного сглаживает ситуацию». Шинья рассмеялся. «Похоже, тебе больше не придется беспокоиться о наших детях». Шиноа театрально положила руку на грудь, комично широко раскрыв глаза. «Вы и генерал-лейтенант Гурен официально усыновили нас?» «Шинья, заткнись». «Но, Гурен, Мика-кун и Юи-кун на днях назвали тебя папой». «Шинья», — предостерегающе повторил он, но было уже слишком поздно — Шиноа широко ухмыльнулась. «Боже, я этого не знала! — Ее глаза практически сверкали. — Мне тоже называть Вас «папой»? «Не надо, — сказал Гурен, запрокидывая голову и закрывая глаза рукой, потому что он не желал быть частью этого. — Просто присматривай за этим паршивцем-вампиром». «Конечно». Голос Шиноа звучал более искренне, чем в девяноста процентах случаев, когда он ее слышал. «В конце концов, Мика-сан — наша семья». Он глубоко вздохнул и медленно выдохнул. «Верно. Ты можешь вернуться к тому, чем ты занималась». «Отлично, я оставлю вас, чтобы вы тоже продолжили, то, чем вы занимались», — весело сказала она, ее шаги были легкими и пружинистыми, когда она вернулась к двери. «Наслаждайтесь друг другом!» В ответ на это у Гурена на самом деле не нашлось ничего, кроме вздоха. Судя по тому, как Шинья пошевелился, ублюдок, вероятно, помахал рукой, сопровождая это веселым: «Береги себя, Шиноа-чан!» Едва дверь захлопнулась, как блондин перекинул ногу назад и снова оседлал его, легко скользнув руками по его шее и волосам и отталкивая руку, которой он прикрывал лицо. Шинья, конечно, улыбался. «Достаточно ли ты повеселился сегодня, Гурен?» «Твоими стараниями», — прорычал он, не удосужившись закрыть глаза, когда Шинья засмеялся и откинул его волосы в стороны, чтобы поцеловать его в лоб. «Прости, прости». Руки Шиньи снова обвили его шею, и он невинно склонил голову. «Могу ли я как-то все исправить?» «Просто заткнись», — ответил Гурен, наклоняясь вперед, хоть и прекрасно понимал, что поцелуи Шиньи ничего не исправят.