***
Навия боялась, каждый раз пряча липкий страх за притворными улыбками и искусственно смеясь, слишком лживо и наигранно. Как вся она. «Никому нельзя верить» — последнее, что она услышала от отца. Родные глаза обернулись сталью, в последний раз мазнув по ее стану, и Навия осталась одна. Дома больше не существовало, лишь пустота, заполонившая нутро, и горькие слезы, смешанные с кровью. Девичья душа молила всех Архонтов, но тяжелый клеймор вновь и вновь касался незажитых ран, все больше пропитывая тёмную накидку багряными каплями, вынося вердикт всем несогласным. Печальное лицо покрывала соленая влага, с которой изредка смешивался дождь. Спокойный. Умиротворяющий. Прозрачные капли касались век, стирали алые подтеки со стального лезвия и мягко ласкали уставшую душу. Дарили возможность выбраться из давних пут, что тёмными лепестками обвили хрупкие плечи, и найти своё место. Давно утерянный дом. Лишь пелена кристальной влаги, слёзы молящего гидро дракона, укрывали мягкой вуалью женское лицо, пряча ото всех покалеченную душу, и забирали чужую муку, растворяя ее в элементальной стихии. Навия могла вдохнуть. Больше не чувствовать удушающий металлический привкус, отравляющий ее суть, и раствориться в чужой боли. Небо светлело, успокоенное древним драконом. Яркое солнце освещало девушку, которая вновь обрела дом. Старые раны затягивались под бликами золотых лучей, исцеляя и нутро, потерянное в боли. Дождь дарил искупление, навсегда переплетая две судьбы. Он изменил всё.***
Сверкающие звёзды плавно появлялись на темном небосводе, собираясь в почти незаметные рисунки. Созвездия всегда направляли путников и хранили воспоминания о бесславных героях. Однако, тонкая вереница ярких точек складывалась в одного единственного дракона, который трепетно собирал чужие грехи, вымаливая у Богов их прощение, даря в оплату свои слёзы. Множество столетий Невилетт, принявший новое имя и облик, забирал человеческие сожаления, в надежде почувствовать хоть что-то. Бесполезно. Слишком пусто. Безразличие проникало в каждую клетку его нового облика, пропитывая, словно яд, отравляя каждый миг бесцельного существования. Даже боль не могла помочь. Она стала лишь привычкой — утомительной, приевшейся. Простым долгом перед регионом и рутиной, осточертевшей за бессчетные десятки лет. Но в один день пустые слёзы высохли, и чья-то фантомная рука нежно коснулась длинных прядей. Ранее неведомое чувство поглотило его суть, успокаивая и осторожно заполняя пустоту где-то глубоко внутри. Невилетт не знал, из-за чего сердце так странно колотилось, но был благодарен за возможность чувствовать.***
Тёплые ладони мягко оттягивали золотые пряди, перебирая кудрявые волосы. Навия никогда не была против этой маленькой вольности, доверчиво прижимаясь к мужчине. Невилетт не мог сделать ей больно, кто угодно, кроме него. Этот отчаявшийся и потерянный дракон стал ее домом, настоящим и искомым слишком долго. Он смог исцелить ее, научить жить — жить в любви, и сам научился любить. Два забытых одиночества, соединенных проливным дождем, и навсегда скреплённых звездным небом. Вода и земля. Луна и солнце. Их встреча была предначертана самой судьбой, и Боги тому свидетели. Но сейчас руки верховного судьи аккуратно вплетали лазурную ленточку в женские волосы, а губы осторожно касались макушки. И они были счастливы, по-настоящему счастливы.