Хочешь попробовать?

Тихая музыка в баре ласкает уши. Приподняв огромную кружку, я отпиваю немного пива и слизываю с губ пышную пену. Все мои вечера проходят именно так: немного выпивки и музыки. Ну и парочка несмешных анекдотов Барли.  В голове каша из слипающихся друг с другом мыслей. Будто каждый вечер я прихожу в бар только ради того, чтобы разгрести их всех по полочкам.  -Мне, как обычно, текилу! О, нет…  Вновь слышится этот задорный мужской голос, заставляющий меня вздрогнуть. Раздумья тут же испаряются в воздухе. Все мысли только о нём.  Эль Примо.  -Сию минуту! — выдаёт в ответ неживой голос бармена.  Громкий чпок пробки, и в узкий стеклянный стаканчик струится мутный водопад. Скрепя шарнирами, металлические пальцы изящно пододвигают бокал в сторону мексиканца. Эль Примо кивает, благодаря Барли, и залпом выпивает содержимое.  Мои брови вздымаются вверх — кажется, в каких-то фильмах я видел, что истинные мексиканцы пьют текилу с лаймом и солью. -Разве текилу не с лаймом и солью пьют? — усмехаюсь я, стесняясь заглянуть в глаза собеседнику.  -У нас это считается дурным тоном. -А… — я отпиваю немного пива. — вот как. Лазурная маска растягивается на его уголках губ — он непринуждённо улыбается.  Мне нравится его улыбка. При её виде у меня аж всё тело расслабляется. Она будто заверяет тебя, что всё будет хорошо.  Мой взгляд невольно скользит вниз. На роскошную загорелую грудь с короткими грубыми волосками. Соски большие, тёмные. Так и просят припасть к ним губам и со смаком вылизать языком.  -Хочешь попробовать? -Да…  Меня будто ошпаривает кипятком. Я одумываюсь и в страхе отворачиваюсь к Барли. Тот уже во всю разливает по бокалам алкоголь.  Так он имел в виду текилу… Чувствую как адски полыхают щёки. Но это вовсе не из-за алкоголя.  Допив пиво, я ставлю кружку в сторону и принимаюсь за текилу. Вкус мягкий, тает во рту, оставляя чуть сладкое медовое послевкусие на нёбе. Подражая Эль Примо, я выпиваю напиток залпом.  -Как тебе?  -Приятный вкус. Мне нравится. Он в ответ довольно хмыкает. ꧁꧂ Сколько я уже выпил? Три стакана? Пять? Бутылку? Ёбаная текила! В голове снова каша. В глазах мутится. Кожаная куртка жмёт. Одежда жмёт. Мне даже кожа собственная жмёт! Хочу раздеться полностью, но так лень. Эль Примо трезв. Как стёклышко, блядь. Я вновь оглядываю его. Какого хуя он стал ещё сексуальнее?! Матовая смуглая кожа так соблазняет, хочу провести рукой по контурам его кубиков. А ещё хочу сдёрнуть этот надоедливый пояс с бляшкой, снять синие латексные штаны и жёстко отсосать. До задушенных хрипов, до адской боли в горле и слёз. Я уже столько лет хочу, чтобы он грубо отодрал меня… Нужно домой. Пока я не превратил свои грязные фантазии в жизнь и не получил по морде.  Я пытаюсь подняться. Тело ватное. Тяжело даже просто стоять. Эль Примо страхует меня, поддерживает, что-то беспокойно тараторя.  Да трахни ты меня уже. -Что? — он в недоумении смотрит на меня, придерживая за плечи. Я что, сказал это вслух?…  А, блядь, похуй. -Трахни меня, — со скрежетом повторяю я.  Эта ситуация настолько тупая, что становится пиздецки смешно.  Эль Примо минуту стоит в молчании, а затем уводит меня из бара. Как будто вместо: «Трахни меня», я сказал ему избитое: «Ты меня уважаешь?!».  Я не верю, что он распахивает дверь, гостеприимно пропуская вглубь квартиры. Может, это какая-то побочка от текилы? Или меня так знатно вштырило? -Сможешь помыться сам?  Простояв в ступоре пару секунд, я сажусь на край кровати. Когда мы успели перебраться в спальню? -Тебя не смущает ничего?  -А должно? — он выдвигает нижний ящик шкафа, вытаскивает чистое вафельное полотенце и бросает его мне. -Ещё как должно, блядь! — от злости я трезвею, сжимаю полотенце между пальцев так сильно, что оно чуть ли не скрипит. — Я предложил тебе потрахаться, а ты без раздумий согласился? Совсем уже ебанулся?! Он тяжело вздыхает.  -Ты мне очень нравишься, — матрас прогибается под весом мужчины. Эль Примо настолько близко, что наши колени соприкасаются друг с другом. Я невольно отодвигаюсь.  -Как тебе может нравится накаченный быдловатый мужик?  -Почему ты сомневаешься? — он кладёт руку на мою ладонь и поглаживает шершавые пальцы. — Ты сам ведь попросил, чтобы я тебя… -Трахнул. Я знаю, н-но… — мой голос предательски дрожит от волнения.   Прочистив горло, я отдёргиваю руку и отворачиваюсь.  Что со мной такое? Я так долго грезил о сексе с ним, а сейчас очкую. Почему так стрёмно? Из-за чего сердце колотится в горле, чуть ли не выпрыгивая через рот?! Ладони боязливо потеют. Телу безумно жарко.  Как он может желать меня? У меня проблемы с агрессией, разве не видно?  Ещё с детства я кидался на всё подряд. А всё из-за ёбаного чувства слабости, которое уже давно пустило в мой мозг корни. Сколько бы кубиков у меня ни было, я всё равно нуждался в крепких ручищах и члене какого-нибудь властного мужика. Я всегда хочу жёстче, больше, больнее. -Да блядь, — рыкнув, я встаю и направляюсь в ванную.  Нужно взять себя в руки.  До сих пор мурашки пробегают между лопаток из-за его прилипчивого взгляда.  Через мгновение я останавливаюсь. Томно вздыхаю, оборачиваюсь к нему. Он поднимает на меня глаза. Выжидает. А я и без слов понимаю. Подхожу почти вплотную, нагибаюсь. Свободной ладонью придерживаю его за щёку и прижимаюсь к его губам своими. У него они пухлые, разгорячённые. Мягче зефира. Еле сдержавшись, чтобы не укусить, я аккуратно сминаю их.  Кожанка шуршит — Эль Примо протягивает руки ко мне. Но не лапает, а скользит загорелыми пальцами по спине, лопаткам и останавливается. Нежно обнимает, переплетая между собой шершавые пальцы, чтобы покрепче обхватить широченную спину.  Сука, я даже злиться не могу! Почему он такой… хороший? Эль Примо вздыхает в поцелуй. По телу растекается странное тепло, горячими брызгами струясь вниз и начиная зудить в паху. Отпрянув, я вытираю ладонью блестящие губы.  -Я в душ, — протараторив, я наконец иду в ванную.  Щелчок двери, и я облегчённо выдыхаю. Опускаю взгляд вниз. Ткань джинс стягивает уже твёрдый член, трепетно умоляющий о ласке.  -Бля… — угрюмо вздохнув, я вешаю полотенце на крючок.  Раздеваюсь и по привычке оглядываю себя в зеркале. Опять это хмурое лицо. Кого это может возбуждать? Ну хоть немного? Дав себе пощёчину, чтобы вытрясти все ненужные мысли из головы, я раздвигаю стеклянную дверцу. Включаю воду и встаю под горячий водопад. С каждой стекающей по моей коже капле пропадает и стресс. Кстати, о стрессе. Пах изнывает. Задница тоже. Ниже пояса всё полыхает адским огнём.  Судорожно выдохнув, я обхватываю окаменевшую плоть правой ладонью и двигаю то вверх, то вниз. Вспышка удовольствия заставляет меня кусать губы и сдавленно мычать. Если закричу — будет пиздец. Свободной рукой раздвигаю белые ягодицы. Медленно ввожу пальцы, выгибаясь. Для удобства опираюсь о стенные плитки. Как бы я ни старался сдерживаться, с губ всё же слетает пару тихих хрипов.  Темп ускоряется, я вновь ныряю в жаркие ощущения. Вставляю пальцы ещё глубже. Из груди вырывается громкий тягучий стон. Развратные фантазии грубо сдавливают рёбра. Дыхание перехватывает — как наяву вижу картину чуть подсохшей акварелью: вот Эль Примо вжимает меня в холодную стену, перехватывает член и начинает жёстко надрачивать. До искр в глазах. Рельефные бёдра жмутся к моим. Свободной ладонью он сжимает мои запястья, подняв над головой.  Между ягодиц становится ужасно вязко. Сперма хлюпает, он нанизывает упругую задницу на огромный могучий член и обжигает ухо привычным бархатным рыком. Я захлёбываюсь в криках и стонах, слишком охуенно.  Реальность болезненно простреливает в голове. Ничего нет, кроме серого шума воды. Тепла чужого накаченного тела я не чувствую.  Огорчённо вздохнув, я вытаскиваю мокрые пальцы. Спустя десять минут, помывшись, я выхожу из стеклянной кабинки. Прохладный воздух ласкает влажную кожу.  Скоро мои грёзы превратятся в реальность. От одной только мысли об этом по коже пробегают мурашки.  Вытираю мокрые мускулы и волосы полотенцем и обвязываю им талию. Дверь скрипит, и я выхожу из ванной. Эль Примо явно уже соскучился.  Он сидит на краю матраса. В правом кулаке сжато чёрное махровое полотенце, а в левом — маска.  Оторопев, я с упоением разглядываю его. Высеченные скулы, угловатые черты лица. Карие глаза на свету сияют, словно бассейн, наполненный мёдом до краёв. Бровь и веко пересекает грубый бледный шрам.  Из-за него он начал носить маску? На голове красуются тёмные кудряшки. Так и манит зарыться в эти шелковистые пружинки пальцами.  Я подхожу ближе. Мексиканец тут же встряхивается и молча уходит в ванную.  Он настолько красив, что мой член натягивает полотенце. Снова.  Спустя некоторое время шоколадная дверь распахивается, и пар струится к потолку. Эль Примо шлёпает влажными ногами по полу. Непослушная пружинка выбивается из-за уха, он заправляет её мокрыми пальцами. Капельки гладят его матовую кожу на шее, ныряют в ямку ключиц и скользят по огромной груди.  Ещё секундочка, и у меня слюни потекут рекой.  Впиваюсь ногтями в кожу ладоней — как же хочу содрать с его бёдер полотенце, упасть на колени и жёстко отсо… -Ты готов?  -А? — он выдёргивает меня из мира грёз. Мужчина роется в шкафу среди ящиков. Дерево шаркает, и Эль Примо достаёт тюбик, похожий на зубную пасту, и пачку презервативов.  Я сглатываю слюну в горле.  Мы запрыгиваем на кровать. Теперь почти кожа к коже. Контраст между его жгуче-золотой блестящей кожей и моей оливковой до безумия завораживает. Он откладывает смазку и презервативы на тумбу и наклоняется ко мне. Мягко целует в губы. Без нажима, нежно-нежно. Горячие ладони блуждают по бокам. Ласкают спину, проходятся подушечками по контурам лопаток и обжигают позвоночник. Застонав в губы, я выгибаюсь. Обвиваю руками его шею.  Чуть приподнимаюсь, чтобы намотать на пальцы влажные кудри. А он и не против. Слегка ворочает головой, чтобы я погладил ещё.  Я будто вот-вот взорвусь. Взбудораженный член никак не унимается. Хнычет о ласке.  Кудрявый нагибается и опрокидывает меня на кремовые простыни. Отрывается от губ и припадает ими к шее. Вот теперь кожа к коже. Вплотную. Одного взмаха бёдрами мне хватает, чтобы понять, что под полотенцем у него стояк. Причём немаленький. Чуть больше моего, наверное. Для достоверности заползаю ладонью под полотенце и щупаю его пах. Пиздецки огромный и горячий. Еле в ладонь помещается. Брюнет хрипло стонет, поднимается. Резко дёргает за полотенце, обнажая меня.  Его бёдра жмутся к моим. Полотенце дразнит и щекочет кожу. Бархат языка внезапно обжигает грудь. Эль Примо царапает ногтем пирсинг на сосках, в груди грохочут надрывные стоны.  Из-за штанг в сосках наслаждение обостряется, я вот-вот обкончаюсь.  Я хватаюсь за богатырские плечи, дрожу и утыкаюсь в шею. Будто так будет легче не кончить раньше времени.  Как только пальцы начинают крутить гвоздики, я хрипло выстанываю имя кудрявого и ёрзаю. Хочется ещё и ещё, я трусь обнажённым пахом о надоедливое полотенце, ворочаю бёдрами.  Рука скользит ниже. Кончики пальцев легонько гладят короткие волоски и двигаются вниз. Громадный кулак обхватывает твёрдую плоть и в неторопливом темпе двигается. Ощущения скручиваются спиралью где-то в животе, сдавливают спазмом.  С силой давлю ладонью на губы — мне нельзя стонать. Но, похоже, Эль Примо это не нравится. Свободной рукой хватает за запястье и оттягивает.  -Б-блядь!… — в лёгких испаряется весь воздух. Темп, как назло, ускоряется. — А-аах! С-сука!  В глазах искры — какие же у него крепкие ручища. Огромные и сильные. Сдавливают член так жёстко, что я извиваюсь и трясусь на простынях.  Оргазм горячими брызгами плещет на его пресс. Я судорожно дышу, в глазах на мгновение темнеет. Сморгнув слёзы, я осматриваю Эль Примо.  Как ни странно, белые капли на соблазнительных кубиках выглядят завораживающе.  Он тянется за смазкой. Густой гель сияет прохладным хрустальным блеском на огромной ладони.