Амнезия

- Он не отдавал дань ведьме и наша дочь умерла. В этом виноват ты! Если бы не ты, он бы не ушел с отрядом искать тебя, тварь!.. - её уводят под локти, когда Юнги прикрывает глаза и роняет слезы от беспомощности. Потом, в таком же подавленном состоянии, он дойдет в сопровождении ведьмака и свиты до кладбища, без труда найдя могилку юной вампирши, не прожившей и пяти лет. - Достаньте её. Она должна быть похоронена с родителями. - он складывает руки в замок за спиной, смотря, как начинают работать лопатами. Его сердце разрывается, когда он вспоминает рассказ девушки. Кто знает, сколько Чонгуку на самом деле и когда он оставил свою жену, чтобы пойти и убить вампира, который еще им даже не является. Забыв о своей семье, о дочери, которую они так хотели. - Спеленайте её в ткань. - Мин замолкает, когда видит иссохший скелет чонгуковой дочери и смаргивает слезы. - Господин Мин, может, Вы откажетесь..? - Намджун делает шаг к нему, встречаясь с протянутой ладонью и коротким "нет". Юнги осторожно берет легкий сверток в руки и прижимает к себе, переводя взгляд на высеченное имя на камне. - Эмили... - Юн горько усмехается, слегка прижимаясь щекой к спрятанной под тканями черепушке и вздыхает, отходя от могилы.

***

- Я могу помочь твоей жене обрести плод. Только плата будет высока. Твоя кровь, каждый месяц будешь приходить ко мне и отдавать мне добрую часть своей. Ну, или если в невмоготу будет, одного из своих сюда притащишь. - Полно, ведьма, понял я. Делай свой отвар. - Ты, говорю, согласен? - Согласен. - цедит Чонгук, изредка поглядывая на жену и возвращаясь к колдунье. - Будет тебе отвар, не бесись. Ведьма недолго шепчет над котлом, подзывая девушку к себе и отпаивая её отваром. - На утро седьмого дня уже живот будет виден. Рано не радуйся. На вечер 14 приходите ко мне, я проверю, привился ли плод её чреву. Чонгук цокает и выкладывает на стол тряпичный мешочек вкусно звенящих серебрянников. - На 30 день от сегодняшнего, обещаю, будете готовы к дитю. Промолвитесь ей обо мне, тот час умрет. - Да поди ей больно надо будет. - Поди ты свой язык прятать плохо умеешь. - Тише, ведьма, возьми денег и не встревай. - Забери деньги, помимо меня еще кто встрянет, там понадобится. Чонгук сверкает глазами, когда уходит с женой из прохладной землянки и грубо прощается с ведьмой.

***

Мин смотрит на подготовленные виселицы и встречается взглядом с Чонгуком. Он очень бледен, исхудал за несколько месяцев в тухлой темнице, и видно, заболел чем-то. Но злоба кипит в нём, и он задорно, насколько это возможно в его положении, кричит ему. - Родил ублюдка, а? Поднеси, покажи этого уродца, или он мертв, раз даже крик издать не может? - его жена появляется из лесу, в таких же кандалах как он, смиренно идя к веренице оступившихся. - Анна? Ты что..? Она молчит, переводя взгляд с него на виселицу и вздыхает, позволяя себя приковать к общей очереди. Юнги медленно подходит к ним, под разъяренными взглядами тех, чей бунт и революция была подавлена и они переживают финальный акт триумфального позора. - Это твоя дочь. Могла бы быть жива, только взгляни, что с ней сделала твоя легкомысленность.. - Мин убирает последний слой ткань и позволяет увидеть Чонгуку иссохшую кожу, тонкой пленкой обрамляющую череп. - Эмили... - губами произносит Чон, прежде чем подтянуться к трупу и зарычать от боли в запястьях. - Не переживай, ты еще подержишь её. За тобой пришла та ведьма, которая помогла тебе с ней. Удивительно, что твое семя самостоятельно не может дать и ростка, что уж говорить про плод. - Мин слабо улыбается, когда отходит и заботливо закрывает скелет тканью. Чонгука и его жену вешают отдельно. Чонгук крепко держит дочь, пока ведьма впитывает его молодость в себя. Его женщина смотрит в сторону, разбитая и униженная тем, что её возлюбленный изменял ей и надеялся на любовь в другом угле. Юнги опирается на один из стульев, когда видит, что Чонгук из-за слабости в руках отпускает и роняет дочь на деревянный настил под ним. Ведьма заботливо собирает рассыпавшийся скелет и слегка дует на него, наблюдая, как девчушка начинает регенерировать. Мин кивает и слышит треск шейных позвонков вместе с затихающим криком Чонгука. Он бы хотел почувствовать, какого это, иметь в труху разбитое сердце, но немного радуется, что судьба не дала ему этого. - Прощай, Чонгук. Мин поднимает голову в небо, усмехаясь и слыша детский крик чуть в дали. Кто знает, может это все и к лучшему.