Как мир осиротел без человека

Войдя в палату, Ар’алани увидела Трауна сидящим на больничной койке. В его состоянии ему следовало лежать и не двигаться, но он упрямо прямил спину, держа голову поднятой. Выглядел он так, будто собирался вот-вот встать, и Ар’алани нахмурилась. Увидев ее, он не стал подниматься. Только кивнул. Она тоже не стала утруждать себя формальными приветствиями. Она не видела его до оказания медицинской помощи, но, судя по документам, попавшим ей в руки, было настоящим чудом то, что Траун вообще мог двигаться. Так что в его состоянии позволительно было не подниматься на ноги в присутствии вышестоящего офицера. Выглядел Траун… сносно. Больничная одежда скрывала прорезавшуюся худобу, но его лицо довольно сильно осунулось, глаза казались тусклыми, и дышал он как будто через силу, но в целом его состояние было стабильным. Еще несколько секунд прошли в молчании. Ар’алани набирала воздуха в грудь, но оборвалась, потому что увидела, что встать он все-таки, похоже, собирается. — Вам лучше сесть, — сказала она. Траун мотнул головой. Его повело, он ухватился за койку и замер, поджимая губы. — Траун, не глупите. Вы очнулись только вчера. И мне нужно кое-что вам сказать, так что вам лучше сесть. — Мне нужно увидеться с Трассом… — Синдик Митт’рас’сафис мертв, — сообщила Ар’алани. Ей не пришло в голову сглаживать углы и сообщать новость аккуратнее и мягче. За пределами больничной палаты такие вести уже вызвали настоящую бурю. Похоже, Митт’рас’сафис был настоящей отрадой не только семьи Митт, но и синдикуры в целом, как иначе объяснить столь яро вспыхнувшие возмущения и обсуждения. В иной ситуации Митт бы постарались приглушить это дело и быть осторожнее в обращении с ним. Судя по тому, что Ар’алани слышала, многие скоры были обвинить Трауна в его смерти. Она читала достаточно отчетов с места событий, чтобы в общем-то с данными суждениями согласиться. Митт’рас’сафис мертв из-за просчета Трауна. Он и сам это хорошо понимал — понял где-то за секунду после услышанных им слов. Она увидела это по глазам. Траун замер, не взглянув на нее. Лицо его побледнело, цветом ушло в болезненную серость. Он медленно сделал вдох, нешироко разводя грудную клетку. — Мертв? — переспросил он. — Да. Я перешлю вам отчеты позднее. Она не стала говорить, что похороны (насколько она знала, хоронить там было, кажется, нечего) были уже проведены, все юридические формальности соблюдены, а процедуры окончены. Траун достаточно долго пролежал в коме, чтобы пропустить все это. И, похоже, никто не удосужился сообщить ему по пробуждении. — Прошу меня простить, — сказал Траун тихим голосом, смотря мимо Ар’алани. Его лицо превратилось в восковую маску, он, казалось, даже перестал дышать. — За что? По выражению лица прошла скорбная рябь. — За эту эмоциональную вспышку. Он резко сгорбил спину, будто ломаясь в хребте. Прижал руку к нижней половине лица, зажал рот, зажмурил глаза и издал страшный раненный звук. Ар’алани внутренне содрогнулась. Смотря, как сводит Трауну плечи, как каждая мышца в его теле будто выворачивается, и как рыдания душат его, она понимала, что никогда в жизни не видела его таким. Он не мог вдохнуть, хотя отчаянно пытался это сделать, вталкивая воздух в легкие судорожными рывками. Судя его по его реакции, он, должно быть, и сам уже догадывался, что все кончилось именно так. Трасса он жаждал увидеть, чтобы разуверить себя в этих сомнениях, но нашел только их подтверждение. Ар’алани стояла неподвижно еще несколько секунд, решая, как лучше поступить. Ему наверняка нелегко было иметь свидетеля своим рыданиям. Но она полагала, что одиночество будет нелегче. Траун хорошо владел собой в любых ситуациях и тяжелейших условиях, но гибель брата стала для него таким страшным ударом, что вся сдержанность просто рассыпалась. Ар’алани осторожно подошла к нему ближе и положила руку на худое плечо, и крепко сжала пальцы. Смотрела она мимо него, не пытаясь заглянуть в искаженное страданием лицо. Он просчитался. Это не значит, что он не был достоин сочувствия. — Прими мои искренние соболезнования, Траун, — сказала она, понизив формальность и тон выбором слов и формы глагола. Он не ответил. Подавился воздухом со звуком, мало похожим на «спасибо».