Обогнал второго

Полторы недели прошли для Чонина как во сне. Мысль, с которой он просыпался по утрам и засыпал по ночам, была до смешного простой, но вместе с этим слишком заковыристой, если попытаться разложить её по полочкам. «Хван Хёнджин», - гласила она, и Чонин ничего не мог с собой поделать, когда перед сном его руки на автомате брали с прикроватной тумбочки телефон, открывали Инстаграм, а глаза долго-долго рассматривали недавнюю фотосессию старшего, где тот с маниакальным удовольствием облизывал большой прозрачный леденец, смотря своими бесстыжими полуприкрытыми глазами прямо в камеру. Самое страшное в этом всём было то, что подпись к фото гласила: «Я сам себе ЧП». А Чонин прекрасно знал, что означала эта фраза. Он пел её каждый день на тренировках, потому что это была строчка из его родимой «Super Board». Ян тогда, конечно, в числе первых поставил лайк и написал комментарий (на который Хёнджин ответил порцией фиолетовых сердечек), но этот случай заставил его задуматься. Зачем Хвану выкладывать такие фотографии и оставлять под ними ссылку на песню его товарища по конкурсу? Абсолютно нелогичное движение, которое могло быть обусловленно лишь тем, что Хёнджин… хотел посвятить эти фотографии Яну. Ну или же ему просто искренне нравится песня Чонина. Хотя, зная Хёнджина и его излишне просвещённую натуру, он не стал бы подписывать фотографии строчкой из просто понравившейся песни. Каждая его фотография в профиле была до мелочей продуманным произведением искусства, а надпись под ней — ещё более изощрённым способом сказать что-то толпе. Толпа, скорее всего, далеко не всегда понимала сообщения, а вот Чонин, кажется, по мнению Хёнджина, должен был понять, что эта фотосессия посвящена целиком и полностью ему. Но это не точно. Чонин за время общения с Хваном, конечно, уже как следует преисполнился в своём сознании, но ещё не до той степени, когда мог спокойно расшифровывать все скрытые им послания. Но если это действительно было так… Получалось какое-то заигрывание. Не то что бы это было единственное так называемое заигрывание от Хёнджина в адрес младшего. Они переписывались каждый день, и частенько в их диалоге мелькали фразочки, которые вполне можно было растолковать как флирт. Но одно дело — напрямую в личных сообщениях, а совсем другое — в публичном доступе на глазах у всего мира. Может быть, Хёнджин таким образом подливает масла в огонь с их фансервисом, но если сложить вместе все остальные его фразы и действия… Мда. Чонин совершенно точно куда-то вляпался. Или даже в кого-то… Дополнительный мандраж прибавлялся за счёт осознания того, что в этот раз концерт будет проходить не где-то там, а в Краснодаре. В стране, которую представляет Хёнджин. Было в этом что-то такое… Возможно, Чонину хотелось, чтобы Хван, на правах принимающего гостей, устроил Яну экскурсию по ночному городу, показал ему атмосферную кофейню (где в это время, конечно же, никого не будет, и они смогут флиртовать друг с другом, ни о чём не думая), сводил на самую лучшую выставку самого красивого искусства, а потом можно было бы устроить и поцелуй под звёздным небом. Идеально. — Мои поздравления, - вывел мечтающего парня из его мыслей Чанбин, расположившийся на соседнем от Яна сидении зала ожидания. Чонин кинул беглый взгляд на табличку с перечнем отправляющихся рейсов. — Мы пропустили самолёт? — Нет, - покачал головой Со. - Передай Хёнджину мой поклон местным организаторам. Представляешь, они уже отправили список номеров для вашего концерта! Обычно я узнавал обо всём только рано утром того же дня. Чонин заинтересовано наклонился к телефону менеджера. — А с чем ты меня поздравлял? — Ты финалишь. На лицо Чонина сама собой наползла радостная улыбка, и он в неверии заглянул в экран телефона, где его имя действительно стояло рядом с гордым номером двадцать. Прямо после девятнадцатого номера с пометкой «Хван Хёнджин». Толпа в этот вечер обещала сойти с ума. — Ещё раз поздравляю, - с гордой улыбкой похлопал Чанбин младшего по плечу. - Я помню, как сильно ты этого хотел. — Спасибо, хён! - Ян сейчас был так счастлив, что сначала полез обнимать своего менеджера, а затем с широченной улыбкой повернулся к остальной делегации. - Ребят, прикиньте, меня поставили двадцатым номером! Пока Джисон говорил что-то про то, что им нужно будет выпить за это по приезде, Чонин отвлёкся на уведомление, пришедшее ему на телефон. Это был Хёнджин. «Поздравляю с исполнением мечты, мой хороший <3 Ты разнесёшь всех!» Чонин сначала хотел подавиться, затем понял, что кофе свой он уже давно выпил, и давиться было в принципе нечем, поэтому решил ограничиться тем, чтобы едва не выпустить телефон из рук. Во-первых. Порядок выступлений всё же был проделкой Хёнджина. Он серьёзно заморочился настолько, что каким-то образом повлиял на то, на что повлиять, казалось бы, невозможно. И ради кого? Не ради себя (хотя, скорее всего, девятнадцатый номер тоже взялся не из воздуха), а ради какого-то там Ян Чонина, которого Хван, вообще-то, должен был хотеть победить. А то, что он натворил только что, смахивало на то, что Чонина он хочет не победить, а… просто хочет. Ян решил дальше эту мысль не продолжать ради своего же блага. Во-вторых, что значит «мой хороший» и сердечко в конце?! Ладно открытый флирт на публике, это ещё вполне себе объяснимо. Но такое поведение в личных сообщениях заставляло Чонина хотеть собственноручно сесть за штурвал самолёта, чтобы натянуть рычаг скорости на полную и прилететь в пункт назначения не через двенадцать часов (ещё и с пересадками!), а через хотя бы пять и, желательно, напрямую. Мечта, конечно, физически несбыточная, но Чонин уже просто не мог. Он не видел старшего всего полторы недели, но зато какие полторы недели… Сегодняшнее сообщение его добило окончательно. Ладно, нужно было набраться терпения и сил. Перелёт предстоял долгий. Хёнджин, как и обещал, встретил Чонина в лобби новенького «Мариотта». Младший, едва увидев Хвана в паре метров от себя, не стал долго ждать и, безжалостно кинув чемодан прямо там, где он стоял, на всех парах побежал к счастливо улыбающемуся брюнету, чтобы с разбегу запрыгнуть на того прямо с ногами. — Что влюблённость творит с людьми, - тихонько заметил Джисон, покачав головой. Минхо рядом усмехнулся и поднял чемодан Яна. — Ты уверен, что они не встречаются? - шепнул он Хану на ушко, внимательно разглядывая двух парней, намертво вцепившихся друг в друга. — Чонин сказал, что нет, - так же тихо ответил ему Джисон. — Ага, - усмехнулся Хо. - А мне Чонин сказал, что Хван ему не нравится. Веришь? Джисон посмотрел на него взглядом а-ля «всё понятно с этим придурком» и развернулся лицом к регистрационной стойке, очевидно, чтобы не смущать давно не видившихся… Кхм, друзей. Пока что назовём это так. Хёнджин же, до этого круживший младшего в воздухе, крепко прижимая его к себе, наконец опустил его на землю, чтобы они немного поравнялись друг с другом. Чонин не смог сдержать счастливого смешка и кокетливо уставился на Хёнджина, пока тот скользил своим взглядом по лицу напротив. Нет, ну а что такого, они слишком давно не виделись, вон, почти лица друг друга позабывали! Ну до чего прекрасная встреча двух прекрасных друзей! — Добро пожаловать в мои владения! - глупая улыбка всё не покидала лица Хёнджина. - Вопрос один: ты любишь суши, роллы? — Ого! - удивился Чонин. - Прям так с порога? — А зачем время терять? - подмигнул ему Хван. Так, Чонин, держи себя в руках. Пожалуйста, только в руках себя держи! — Люблю, - наконец ответил он. — Отлично, - Хёнджин вздохнул, и в его ответе прозвучало некое чувство облегчения. - Тебе хватит часа, чтобы разложить вещи и спуститься сюда? Или ты хочешь отдохнуть? Отдых спустя одиннадцать часов в самолёте и ещё нескольких — в аэропортах Сеула, Москвы и Краснодара был бы весьма кстати, но ещё больше кстати сейчас был бы Хёнджин. И суши. — Я отдохнул в самолёте, - улыбнулся Ян. - Буду здесь через полчаса. Подождёшь? — Сколько потребуется. Чонин быстро посмотрел в сторону своей делегации, но они всё ещё стояли на ресепшене, поэтому пока что можно было никуда не спешить. Хёнджин проследил за его взглядом и сделал шаг по направлению к компании. — Хочу поздороваться, - кивнул в сторону делегации он, объяснив своё действие. Джисон с Минхо встретили Хвана более чем радушно, Чан поздоровался посдержаннее, но по нему всё равно было видно, что встретить Хёнджина он был рад. Чанбин кинул быстрое приветствие из-за плеча, так как всё ещё разбирался с номерами делегации на ближайшие пять дней, и Хёнджин уже было хотел вернуть всё своё внимание стоявшему рядом с собой Чонину, как вдруг их двоих отвлёк собой Минхо. Он подошёл к парням со спины и закинул свои руки обоим на плечи, создавая подобие групповых обнимашек. По крайней мере, со стороны это смотрелось именно так, а на деле Минхо наклонился так, чтобы его шёпот смогли разобрать оба, и быстро проговорил: — Осторожнее с проявлением своих чувств в общественных местах, одно дело — фансервис на публику, а другое — если вас застукают в таком виде вне камер. Если вы не готовы к последствиям, сдерживайте себя хотя бы до того момента, пока не попадёте в номер. Лицо Чонина приобрело настолько потерянный вид, что это, кажется, заметил даже Минхо, потому что его руки (да и он сам) быстро куда-то пропали, а затем он вновь появился перед парнями, только уже спереди. — Это не выговор, если что, я не Чанбин, - уточнил он и доброжелательно улыбнулся. - Просто не хочу, чтобы вы попали в неприятности прямо перед конкурсом. Хёнджин быстро кивнул, и Ян последовал его примеру. Да, возможно, они переборщили с сегодняшними объятиями… возможно, даже слишком переборщили… Но разве можно было сдерживаться, когда ты не видел Хёнджина полторы недели, а потом он здесь, вот тут, прямо перед тобой… Чонин тут же себя одёрнул: можно. Сдержаться можно всегда. Он, в конце концов, не животное, инстинктов у него нет, все свои действия он может контролировать. Минхо совершенно прав, проблемы непосредственно перед Двадцаткой не нужны ни Чонину, ни Хвану, а их сегодняшнее представление и вправду было за гранью обычного дружеского приветствия. Наверное… Чонин уверен, что если бы кто-то сделал фотографию этого момента, то ни от одного человека не укрылись бы огоньки во взгляде Яна, когда его взор был устремлён на парня перед собой. — Десятый этаж, - отвлёк его от самобичевания Чанбин, закончивший решать вопросы с девушкой на ресепшене и получивший на руки карты-ключи от номеров. - Чонин, тысяча десятый номер, - выдал он Яну его карту. Парень покрутил в руках ключ. — О, десять-десять, - усмехнулся над ухом Хван, - время моего рождения. — Ну тогда это судьба, - хихикнул Чонин. - Сам-то где живёшь? — Десять-двадцать три, недалеко от вас, получается, - Хёнджин улыбнулся. - Наконец-то нас поселили на одном этаже! Ещё Джурин бы к нам, собрали бы комбо. — Нам облегчили задачу бегать друг к другу в гости, - пожал плечами Ян. - Эй, чемодан отдай! Хёнджин весело помотал головой и продолжил катить чемодан младшего по направлению к лифтам. — Отдыхай уже. Ты в дороге весь день без продыху, а я летел всего два часа. Чонин заметил лишь то, как многозначительно переглянулись между собой Минхо и Джисон. Ну сколько можно-то… — Спасибо, Хёнджин, что позаботился о нашем Чонине, - уже около двери в номер поблагодарил парня Чанбин. - Если тебе тоже будет что-нибудь нужно, просто дай знать. Хёнджин тут же замахал на него руками: — Да что вы! Я же так… по доброте душевной… Это вы лучше ко мне обращайтесь! В конце концов, это вы фактически в моих владениях, а не наоборот, - посмеялся он. - Ладно, не буду мешать вам осваиваться. Чонин… - Они пересеклись с младшим взглядами, - напиши, как соберёшься, я зайду за тобой. Ян едва заметно кивнул и развернулся к своей двери. Было в словах Хёнджина что-то такое, чем не хотелось делиться ни с Чанбином, ни с Чаном, ни уж тем более с Минхо и Джисоном, которым, такое ощущение, всё было ясно как Божий день. — Вы куда-то пойдёте? - вскользь поинтересовался Чан, проходя к соседнему номеру, и, не став дожидаться очевидного ответа, продолжил. - Я лично планировал завалиться спать. И откуда же у вас столько сил… — Это всё сила любви, - всё-таки не удержался от шутки Джисон и под убийственный взгляд Чонина вприпрыжку поскакал к своей самой дальней двери. - Хорошо повеселиться вам с Хёнджини, - послал воздушный поцелуй Яну он и поспешил скрыться в своём номере вслед за Минхо. Чонин лишь закатил глаза и покачал головой, понадеявшись, что Хван уже успел отойти на достаточно большое расстояние, чтобы этого не услышать. Им ещё, в конце концов, идти вместе есть суши.

***

Бар «Инженер». Чонин надолго запомнит это место, потому что именно здесь было их первое с Хёнджином свидание. По крайней мере, Чонин окрестил это свиданием, а что там думал Хван, это уже дело десятое. Вино, суши, приятный полумрак и Хёнджин напротив — это по умолчанию свидание. Да и как ещё воспринимать прямые ухаживания в свою сторону? Сви-да-ни-е и точка! — Я останавливался здесь год назад, когда ехал из Москвы на курорт, - вспоминал старший тот день, когда узнал об этом месте. - Приехал в отель ужасно голодный, а здесь прямо за углом бар! Ну я сначала был скептически настроен, но голод не тётька, думаю, да уже всё равно, съем, что дадут. Боже, Чонин, это лучшее место из всех, где я бывал за свою жизнь! Эти суши… м-м-м… Чонин, сам в это время закидывавший в себя роллы с какой-то сверхчеловеческой скоростью, успевал только согласно кивать. Восторг Хёнджина был ему предельно понятен. — Вообщем, - перевёл дыхание Хван. - Я пообещал себе обязательно сюда вернуться, только вот сомневался, что у меня это получится. Но, как видишь, получилось! Да ещё и с кем! - улыбнулся он. - Чонин, я очень рад, что ты согласился провести этот вечер со мной. Чонин вздохнул едва ли не возмущённо. Ещё бы он не согласился на предложение Хёнджина отведать суши с дороги! Естественно, тут дело было совсем не в сушах и не в дороге, но это и так понятно. — Взаимно, - лишь кинул хитрый взгляд на старшего Ян из-за бокала с вином. В этот момент к ним подошёл официант — до ужаса весёлый парень, примерно ровесник певцов, но уже с довольно солидной бородой. Он обслуживал их с самого начала, и его настроение очевидно добавляло этому месту в глазах Чонина ещё пару очков. Несмотря на то, что Ян ни капельки не понимал по-русски. После того как весёлый официант сказал, что если парни срочно не закажут именно вот эти вот роллы (лучшие в их коллекции!), то будут жалеть об этом всю жизнь, Хёнджин с радостью на это согласился («Ну а почему бы не попробовать, всю жизнь жалеть не очень хочется»), а Чонин выбрал себе ещё один сет, на этот раз из разряда «Вы такой Филадельфии не съедите нигде в мире, даже в самой Филадельфии!», официант перекинулся ещё несколькими словами с Хваном и удалился передавать заказ на кухню. — Как сложно, оказывается, быть иностранцем! - вздохнул Ян. - Я думал, английский поможет мне в любой стране, но вот такой ситуации я в своей жизни не предусматривал… — Он сказал, что у меня хороший русский, и спросил, давно ли я здесь, - принялся за пересказ разговора Хёнджин. - Ну я ответил, что около восьми лет, заканчивал универ в Москве. Это произвело на него впечатление, он спросил, откуда я, я ответил, что из Кореи, он поразился ещё больше и ушёл. Чонин хихикнул. — Ты хоть уточняй Корею. А то, может, он подумал, что ты с Северной, вот и остался парень под впечатлением… — Хочешь сказать, что ты каждый день встречаешь русскоговорящих южнокорейцев? - выгнул бровь старший. — Нет, - быстро сдался Чонин. - Я вообще в шоке с того, как тебе удалось выучить русский. Да не просто выучить, а так, чтобы тебя ещё и хвалили за произношение. — Ну уж за восемь лет можно было бы и выучить, - засмеялся Хван. - Сначала, конечно, было сложно, но когда ты живёшь в этой среде, у тебя просто нет другого выбора. Да, ты можешь обходиться английским с другими иностранцами или некоторыми русскоязычными, но вот придёшь ты в продуктовый — и всё. Кассирша тётя Галя вряд ли поговорит с тобой по-английски… Да и занятия в университете проводятся на русском, тут хочешь-не хочешь, а без языка никуда. Чонин задумчиво хмыкнул и подпёр голову рукой. Хёнджин, должно быть, очень хотел жить здесь, ну или как минимум учиться, раз стойко выдержал подобные испытания в чужой стране и не уехал домой. Чонин бы так не смог. Чонин бы уже на второй день летел обратно в свой родной Сеул. — Почему ты тогда уехал из Кореи? - поднял на него глаза Чонин. - Учиться в другой стране сложно. Хёнджин отправил себе в рот последний ролл с тарелки и ещё пару секунд после этого думал над ответом. — Понимаешь… На твой вопрос сложно дать ответ, потому что бывает так, что человек едет не от чего-то, а за чем-то. Чонин, месяц назад фыркнувший бы на подобные философствования на ровном месте, понятливо кивнул. — Почему ты поехал именно в Россию? - послушно переформулировал свой вопрос он. Хёнджин довольно улыбнулся краешком губ. — Причина может показаться тебе идиотской. Всем она кажется идиотской, в конце концов, особенно русским, - хмыкнул он и на секунду замолчал, как бы обдумывая, стоит ли эту самую идиотскую причину озвучивать Чонину. Точнее, как на это отреагирует Чонин? Посчитает его чокнутым, как и все до этого? Эх, если бы Хван только знал, что Чонин примет абсолютно что угодно, вылетевшее изо рта Хёнджина, за единственно правильное высказывание в этом мире, он бы явно так не переживал. — Есть более рациональные творческие личности, - всё же решил продолжать он, - а есть те, которых обычные люди называют наглухо отбитыми, а свои же — чрезвычайно преданными своему делу. Вот я — что-то между. Был, по крайней мере, в свои восемнадцать, - он хмыкнул. - Я был действительно безбашенным. Безбашенная личность — плохо. Безбашенная творческая личность — тушите свет. Я начал писать книги в подростковом возрасте, нет, даже раньше. Это, конечно, было сложно назвать книгами, но я верил, что это — моё будущее, моё призвание и профессия. Вот так я жил-жил, а потом — бац! — кризис! И я решил, что, живя в Сеуле обычную жизнь, я никогда не стану великим человеком. — Почему? - глаза Яна округлились. Оно и понятно — сам Чонин же, вроде как, живёт в Сеуле и, вроде как, является великим… ну, относительно великим человеком. Да и вообще, в Сеуле есть много выдающихся личностей, так с чего бы… Ну да. Хёнджин явно имел в виду что-то другое. — Рутина и недостаток вдохновения, - пояснил Хван. - Я так хотел сотворить что-то значимое, но понимал, что это «значимое» просто так ни за что не получится. Мне нужно было вдохновение. В Сеуле его было не поймать, я пытался. Мне нужно было что-то новое, что-то, чего в Корее не найти, что-то, чего я никогда раньше не видел, и что-то такое, где я никогда до этого не жил. Чонин, кажется, начал понимать. — И почему Россия? — Тц, - Хёнджин усмехнулся. - Здесь и начинается та самая часть, после которой люди обычно говорят мне, что я поехавший. Мне всегда нравилась здешняя атмосфера, хотя я никогда раньше тут не бывал. Но в этом и соль: мне нужны были разительные изменения в окружении. Я насмотрелся картинок в Интернете: серые одинаковые дома, дворы, снегопады… Особенно ночные фотографии. Они вызывали во мне наибольший трепет. Я как будто бы чувствовал, что всё это зовёт меня к себе если не навсегда, то хотя бы ненадолго, хотя бы просто взглянуть, пожить какое-то время… Мне просто нужна была эта атмосфера. Эта излишняя суровость. Я думал, что если поживу здесь какое-то время, то смогу проникнуться этим всем, а потом… - Хёнджин резко задумался и приостановил свой рассказ. - У меня, на самом деле, не было чёткого плана. Просто на тот момент я должен был уехать, а о будущем я как-то не думал. — И ты остался, - пробормотал младший. — И я остался, - легко подтвердил Хёнджин. - Познакомился с нужными людьми, у меня пошла музыкальная карьера, корейский телеканал хотел видеть меня в качестве их российского корреспондента, в Корее начали продаваться книги… — То есть вдохновение ты нашёл? - уточнил Чонин. — Нашёл, - кивнул Хван. - Написал трилогию. Фантастика. В смысле, жанр фантастика, а не сама трилогия… Ну, хотя трилогия тоже вроде ничего так получилась, - лёгкий смешок вырвался из его уст. - Я бы, наверное, даже устроился работать корреспондентом, но мои ожидания и реальность не совпали. В институте учат тому, как правильно, а на деле ты приходишь и или делаешь неправильно, но так, как тебе приказали, идёшь против своей совести, или уходишь. Людей в таких мероприятиях интересует заработок, а не мораль. Не то что бы я этого не знал, но надежда была. До моей первой попытки устроиться по специальности, - пожал плечами Хёнджин. - Так что я решил сосредоточиться на книгах и музыке. Ну и вот, сосредоточился, - улыбнулся он, оглядев интерьер вокруг себя, остановив взгляд на Чонине. - Ни капли не жалею. Чонин слегка смутился, уловив в его словах подтекст. — И как сложились твои отношения с Россией? - ему правда было интересно (ну и ещё нужно было как-то скрыть своё смущение). - Какую страну считаешь своим домом? — Обе, - Хёнджин ответил, не колеблясь. - Родина — в Корее и первый дом, конечно, там же, но Россия… Знаешь, это уже как второй дом. В Корее я вырос, там всё понятно, привычно. Россия… Это то, что точно было бы моим домом, если бы я родился здесь. То, что необходимо для души. По крайней мере, было необходимо… В ответ на вопросительный взгляд Яна он пояснил: — Я пожил здесь достаточно и, как мне кажется, взял от этого места многое. Не всё. Всё взять невозможно. Но как будто бы на настоящий момент мне этого достаточно. Я жил в Москве, в области, бывал в других русских городах. Где я только ни был в погоне за вдохновением! Я ехал за атмосферой, за внешней картинкой, но есть ведь ещё и внутрення. Внутренняя заключается в том, что серые пятиэтажки — это всё же не моё. Я покажу тебе мою квартиру в Москве, она мало чем отличается от сеульской. Как и та, что была в области. Ну, потолки повыше, и ещё есть пара отличий, но это так, по мелочи. Я никогда не жил в тех пятиэтажках, ради которых ехал. Много бывал в них, но не жил. Не могу. Смотреть со стороны — здорово, но жить… Знаешь, Чонин, наши судьбы с Россией тесно переплелись, и я знаю, что если перееду обратно в Корею, то всё равно буду частенько бывать в Москве. Я много думал об этом. О том, что я буду делать, когда вернусь. Подсознательно я знал, что рано или поздно это случится. Да, я говорил, что у меня не было плана, но… Я просто знал это. Я знал, что у меня будет два дома, но это не значит, что я смогу бросить первый. Лицо Чонина приняло сложное выражение. Хван что, собирается переезжать обратно в Корею? Или собирался?.. Господи, как же правильно спросить?.. — Почему не возвращался? - как следует подумав, выбрал этот вариант как наиболее удачный Ян. — О, - выдохнул Хёнджин удивлённо и вместе с тем как-то восторженно. Или же Чонину просто послышалась эта примесь восторга в его голосе. Всё-таки в людях он разбирался не очень, но вместе с тем Хёнджина он как будто уже научился читать. И, как решил Ян, такая реакция Хёнджина на вопрос, который он посчитал хорошим, вполне имела место быть. Хван же учился на интервьюера, раскрытие личности, подбор верных вопросов, все дела… — Я скажу просто, - продолжил старший. - Мне нужна была причина. Но её не было. Хёнджин усмехнулся и посмотрел Чонину прямо в глаза. В его зрачках что-то отчётливо сверкнуло. — А теперь… Я не скажу, какая именно, но причина, кажется, есть.

***

Утро выдалось для Чонина по-настоящему добрым. Во-первых, он довольно рано лёг спать и в кои-то веки прекрасно выспался. Во-вторых, Хёнджин зашёл за ним по их вчерашней договорённости и забрал его на завтрак. В-третьих, на завтраке они столкнулись с Ноэйшей и Джурин (ну и криков тогда было от двух друзей, встретившихся после хоть и непродолжительной, но всё же разлуки) и отлично посидели вчетвером. Ещё и контента наснимали. В-четвёртых, Чанбин сообщил, что сегодня для участников планируется экскурсия по Краснодару, и Чонин начал потихоньку возвращаться к своим вчерашним мыслям о выставках, ночном городе и поцелуях под звёздами. Ну это так. Просто фантазии. Экскурсия началась перед обедом, так что у Чонина было достаточно времени для того, чтобы спокойно собраться после завтрака, привести себя не просто в божеский вид, а сделать из себя «сногсшибательную красопетку», как заявил Джисон (Чонин всё ещё надеялся на приятный романтический вечер под звёздами), и даже послушать инструкции от Чанбина о том, как себя вести надо и как не надо. — Ну и дела, - протянул Чанбин, зайдя в номер Яна и увидев его образ для безобидной экскурсии. - Ты кого соблазнять собрался? — Никого, - поджал губы Чонин, не отрываясь от зеркала. Он ещё не закончил со своими дерзкими смоки. — Тогда к чему такой боевой раскрас? - не отставал старший. Чонин закатил глаза. Всё этому менеджеру да расскажи! — Он сегодня сногсшибательная красопетка! - вступился за младшего Джисон. - Едет покорять Краснодар! Таких фоток наделает, да, Чонин-и? Все фанаты упадут! Да не только его, а в принципе всей Двадцатки. И все фанаты Мартина станут его! - торжественно провозгласил режиссёр. Чанбин с сомнением ещё раз прошёлся взглядом по рваным свободным джинсам, тёмная ткань которых закрывала, дай Бог, только половину ног Чонина, его чёрной блестящей майке и вельветовому укороченному пиджаку и после этого тяжело вздохнул. Образ, конечно, был, со слов Джисона, сногсшибательный, но усердно пыхтевший над своим макияжем Чонин не давал Со никакого покоя. Нетипичное поведение младшего вызывало некоторые вопросы. — У вас там поход в бар намечается в конце, - прокашлялся Чанбин. — Я знаю, - довольно ответил Чонин, не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале. — Чонин, - произнёс менеджер таким тоном, слово Ян уже натворил делов, даже не успев выйти из собственного номера. - Я серьёзно. Я знаю, ты не будешь просто так прыгать на всех первых встречных, но я, как хороший менеджер, который чувствует неладное, должен тебя предупредить. Не спать ни с кем в преддверии конкурса! Тем более с фанатами! — Хён! - возмущённо воскликнул младший. - Ты за кого меня держишь? Я, конечно, молодой и безбашенный, но не до такой степени! А фанаты… Ты сам знаешь, что у меня на них табу. При любых обстоятельствах. Обстоятельства в его жизни бывали разные, а фанатов, которые пытались вешаться на него в клубах, — количество солидное. Эх, если бы Чанбин только знал, что здесь вовсе не фанатов опасаться надо… — Вот именно, - поддакнул Джисон, что сидел всё это время на кровати Яна и болтал ногами в воздухе. - Хён, ты Чонина не знаешь? Он у нас очень приличный. Был айдолом, в конце концов, тебе ли не знать? — Вот-вот, - важно закивал певец. — Был да сплыл, - Чанбин хмыкнул, всё ещё с сомнением глядя на своего подопечного. - Ладно, это просто наставление. Тут, похоже, все в курсе вашего приезда, весь город на ушах уже. Я знаю, что ты в сомнительные истории не полезешь, просто постарайся быть осторожнее и не отходи далеко, ну, допустим… от Хёнджина и Кассандры. Поймав убийственный взгляд Чонина в зеркале, Чанбин цокнул, сложив руки на груди. — Да хорошо-хорошо, от Джурин тоже. Но помяни моё слово… — Да пройдёт она в финал, что ты с этой своей дурацкой шарманкой заладил? - недовольно шикнул Чонин. - У неё хорошая песня и, что самое главное, исполнение! Лучше, чем моё! — Чонин-а, не в исполнении дело, - Чанбин покачал головой. - Основная масса слепа на такие вещи. Ей подавай шоу, зрелищ и песню. Абсолютное большинство не заметит, если ты не попадёшь в пару нот на сцене, в том случае, если твоя песня качает, ну и репутация у тебя хорошая. У Джурин невероятная подготовка, я не сомневаюсь, что она с лёгкостью вытянет все ноты и вытянет их правильно, но этого мало, чтобы впечатлить людей, понимаешь? Сколько талантливых вокалистов каждый год остаются в полуфинале! Потому что Двадцатка — это конкурс музыки и впечатлений, а не пения. — Но есть же ещё пятьдесят процентов голосов жюри, - задумчиво проговорил Джисон. — Жюри голосуют как карта ляжет, а не за вокал, как это планировалось изначально, - возразил Чанбин. - У них есть критерии, причём они есть в общем доступе, но всё равно каждый год получается какая-то лажа. Иногда смотришь на критерии, потом на того, кому судьи отвалили сто баллов, и ничего в этой жизни не понимаешь. То ли ты идиот, то ли… — Всё проплачено, - заявил Хан. — Не-не-не, лучше не надо! - тут же поспешил возразить Чонин. - У нас нет таких денег! У нас в принципе денег нет, а тут ещё и судьям платить… — Так, денежный знаток, глава финансового отдела, - Чанбин сверился с наручными часами, - у тебя через пятнадцать минут автобус. Повезёт вас навстречу к приключениям. — А я уже закончил, - Чонин встал из-за стола и подошёл к большому зеркалу, покрутившись перед ним со всех сторон, чтобы убедиться, что выглядит он сегодня как роковой красавец. — Да хорош, хорош, - подтвердил его мысли Чанбин. — Все упадут, как тебя увидят! - добавил Джисон. - Особенно Хёнджин! Чонин перехватил вопросительный взгляд Чанбина в свою сторону и поинтересовался у самого себя, кто тянул этого Джисона за язык. Если догадываешься — догадывайся молча! — А причём тут он? - самым безразличным тоном спросил Ян, чтобы отвести от себя подозрения. — Ну, - Джисон заулыбался, - у вас же с ним фансервис, - выделил интонацией предпоследнее слово он. — Да, потому что так сказал Со Чанбин, - хмыкнул певец, открывая дверь номера. - Всем до скорого! Вернусь ночью, меня не искать. — Да конечно, - сказал Чанбин уже в коридор, по которому вприпрыжку устремился юноша. - Джисон, пойдём его проводим. Какой-то он сегодня слишком гиперактивный. Хан согласно кивнул и, выйдя вместе с Чанбином в коридор, захлопнул дверь номера. — По крайней мере, это лучше, чем его хандра в прошлые разы, - негромко проговорил он, наклонившись ближе к Чанбину, чтобы ускакавший вперёд Ян не смог расслышать его слова. Чанбин проследил взглядом за Чонином, лицо его при этом выражало глубокую задумчивость. — С этим я согласен, - наконец пробормотал он, а затем резко развернулся лицом к Джисону. - Ты думаешь, дело в Хёнджине? — Я думаю, Хёнджин на него хорошо влияет, - ограничился Хан непрямым ответом. - Он выводит Чонина из излишне стрессового состояния. Чанбин вздохнул и покачал головой: — Плохо. — Плохо? - искренне удивился такому ответу Джисон. — Они разъедутся после конкурса, и наш Чонин впадёт в хандру в три раза хуже той, что у него была, - объяснил Со свою точку зрения. - А ему ещё в мировой тур ехать! Альбом записывать! Его будут приглашать на все мероприятия. А он… — Он справится, - уверенно заявил Джисон. - Зря ты в него не веришь, хён. Чонин сильный, и на первом месте у него всё ещё стоят работа и карьера. Он каждый день через себя перешагивает, чтобы показать лучшее выступление, в студии сутками сидит, ты же сам видишь. Я утром встаю с кровати — он уже в студии, я ночью ложусь спать — он ещё в студии. Так что после Двадцатки потеря работоспособности ему не грозит. Вот только… - Джисон запнулся. - Вот только его моральное состояние. Я за него очень беспокоюсь. Особенно… если исход будет не тем, на который он рассчитывает. Чанбин кивнул. — Мы будем рядом с ним в любом случае, - ответил он Хану. - Он может на нас рассчитывать. Да и в случае чего, я надеюсь, мировой тур и фанаты придадут ему сил. В конце концов, ещё несколько месяцев назад у нас и этого не было. Он теперь артист совершенно другого уровня, и жизнь у него начнётся совсем другая, независимо от того, какое место он здесь заберёт. — Да, но Хёнджин… — Будем возить его к его Хёнджину и Джурин раз в полгода, если ему так нужно будет, - хмыкнул Со. - Ладно, пойдём, а то он сейчас совсем от нас убежит. Джисон согласно угукнул, и оба мужчины двинулись вперёд, прямо вслед за их стремительно убегающим подопечным.

***

В автобусе Чонин занял место таким образом, чтобы сбоку от него, около окна, сидел Хёнджин (кто бы сомневался!), впереди — Джурин и Кассандра, а сзади — Феликс и Сынмин. Компания, вообщем-то, собралась что надо. Пока они ехали в какую-то галерею… — Я бы попросил! - воскликнул Хван. - Это не какая-то галерея, это выставочный зал изобразительных искусств! …в общем, пока они ехали в какую-то галерею, уже успев до этого побывать около памятника Екатерине Великой, погулять по скверу и посмотреть на собор Александра Невского, Чонину было нечем занять руки. Хёнджин рядом внимательно рассматривал фотографии храма и памятника, которые он сделал самостоятельно, и фото его самого, которые специально для него сделал уже Чонин. — Чонин-а, ты самый лучший фотограф, ты знал об этом? - улыбался Хван, разглядывая самого себя на экране телефона. — Нет, лучший фотограф здесь ты, - не согласился с ним младший. Он уже давно выложил в сторис пару своих фотографий, которые сделал для него Хёнджин, и не мог нарадоваться получившемуся результату. Хорошо, когда у вас с человеком совпадают вкусы в такой важной вещи как фотография, и тебе не приходится по сто раз объяснять ему, как снимать: он и так знает, как сделать идеальное фото для тебя. — Чонин, Хёнджин! - раздался голос Джурин с переднего сиденья. - Срочно помашите в камеру! Ян поднял глаза и, увидев девушку с телефоном в руках, тут же исполнил её просьбу. Хёнджин рядом повторил то же самое. — Смотрите, они опять сидят вместе, - наигранно грустно вздохнула Джурин, продолжая снимать историю. - АйЭн променял свою лучшую подругу на лавера в цепях, вы только посмотрите! Чонин в ответ показал Джурин язык. — Ты совершенно права, променял на лавера, - показательно важно кивнул он и прижался ближе к боку Хёнджина. Хван же сделал вид, будто ничего такого в этом диалоге не было, и притворно незаинтересованно опустил взгляд в телефон, при этом за талию притянув младшего ещё ближе к себе. Выглядело это… «Горячо», - довольно подумал про себя Ян и уложил голову Хёнджину на плечо для полноты картины. — Джурин Асая! - с явным недовольством в голосе закричал Сынмин из-за спины Чонина. - Это уже пятая сторис в твоём Инстаграме, а ты ещё ни разу не показала меня этому миру! Камера тут же направилась на крайне возмущённого Сынмина, что на пару с Феликсом принялся перекривлять песню Джурин, сместив тем самым фокус с Чонина и Хвана. Чонин сразу же убрал голову с плеча старшего, чтобы не палиться слишком сильно, но, к своему удивлению, заметил, что Хёнджин возвращать свою руку на место не спешил, и она так и осталась покоиться на талии Чонина. Ну и ладно. Ян ничего против такого развития событий не имел, даже наоборот. Параллельно с этим он подумал о том, что давно не снимал сторис, а та вакханалия, в которой он находился прямо сейчас, как ничто другое подходила для этой задачи. Зрители любят отрывки из реальной жизни артистов, а не просто бесконечные ряды красивых картинок с мероприятий. — Итак, мы едем… угадайте, куда, - с характерным акцентом начал Ян, поиграв бровями. - Я вам не скажу, потому что это секрет. Вот здесь Хёнджин рядом со мной, - парень повернул телефон слегка вбок, чтобы вместе с ним в кадр поместился и Хван, что сразу же начал приветливо улыбаться в камеру. - Он мне сделал самые лучшие фотографии в мире. Да, Хёнджин? — Конечно, мой хороший. Чонин в удивлении резко повернул голову в сторону, тут же столкнувшись с певцом практически нос к носу. Он опять?! Ещё одно «мой хороший», сказанное Хваном в адрес Чонина, и Ян ментально готов будет выпрыгнуть из этого автобуса на полном ходу. Физически, всё-таки, готов не будет. Ему ещё первое место занять нужно. Он, не выдержав настолько близкого контакта с мужчиной мечты (сам мужчина мечты при этом выглядел, на удивление, расслабленнее некуда), повернул голову обратно в сторону камеры и решил пристать к Сынмину. Всё же Ким здесь недавно жаловался на недостаток присутствия в чужих сторис. — Эй, Сынмин, - позвал он парня, наведя на него камеру. - Как тебе Краснодар? Сынмин задумался, и Чонин приблизил его размышляющее лицо просто ужасно неприличным зумом. — Я думаю, - наконец пришла светлая мысль Сынмину в голову, - что название «Краснодар» очень похоже на имя «Кассандра». Чонин, как хороший оператор, тут же перевёл камеру на лицо Кассандры, что в эту секунду выражало шок в самой крайней его степени. Феликс с Джурин не выдержали и всё-таки засмеялись с подобной сцены, а Чонин стал снимать Хёнджина, чьё состояние со стороны нельзя было описать никак иначе, кроме как «полный афиг». Хван ещё пару мгновений погипнотизировал Сынмина осуждающим взглядом, а затем тихонько так просипел: — Я запрещаю тебе въезд на территорию Российской Федерации. Здесь уже не выдержал и сам Чонин, поэтому картинка поплыла, а на заднем плане послышался громкий смех самого Яна. Весь стресс, вызванный Двадцаткой, стоил того, чтобы его переживать, хотя бы ради вот таких чудесных моментов. Ну и ради счастливо смеющегося Хёнджина с его рукой на своей талии. Определённо.

***

Закончить экскурсию походом в бар явно было ошибкой организаторов. Ошибкой большой и непростительной, потому что оставлять участников Двадцатки, подверженных ежедневному стрессу, один на один с алкоголем — идея, откровенно говоря, так себе. Чонин краем уплывающего сознания думает о том, что завтра, на традиционной вечеринке после концерта, пить он не будет. Ну, или будет, но уж точно не больше одного стакана какого-нибудь слабенького коктейля. Он ещё планировал как следует напиться послезавтра, а пить три дня беспросветно (не считая вчерашнего вина на пару с Хёнджином) Чонин не собирался. Так и до алкоголизма недалеко. Святое правило Чонина — не трогать телефон во время пьянки — сейчас было как нельзя кстати. Потому что если бы не оно, все парочка миллионов подписчиков Чонина увидели бы его обжимания с Хёнджином, которые не то что на дружеские, даже на фансервисные походили не особо. В какой-то момент Ян расслабился до такой степени, что закинул одну ногу на колени Хвана, а сам всем своим туловищем навалился на его бок, щекой прижавшись к плечу старшего, да так и решил отдохнуть, закрыв глаза и едва ли не уснув. Хёнджин, что тоже находился далеко не в самом трезвом состоянии, уловил настроение младшего и принял решение вечериночку потихоньку сворачивать. — Ка-а-ак? - воскликнула ошарашенная Джурин, расположившаяся вместе с Кассандрой и Ноэйшей на диване напротив. - Всё ведь только начинается! — А он уже никакой, - Хёнджин тоже контролировал себя слабо, а потому после этой фразы зарылся носом в макушку Чонина, что всё ещё отдыхал на его плече. - А ему ещё… выступать завтра… — Нам всем! - гнула своё Джурин. — Да ладно уж, пусть едут, - остановила девушку Кассандра. - Нам же больше достанется! - с охотой покосилась она на огромную пиццу на их столе, которую несколько минут назад принёс им официант. — Тем более ему реально выступать завтра, - чуть тише добавила Ноэйша. - А он там… - она сделала маленькую паузу, вспоминая нужное слово на английском, который всё ещё вызывал у неё небольшие трудности, - заключительным номером… В общем, в конце было принято решение «парочку пьянчуг», по выражению Джурин, отпустить на такси в свободное плавание, перед этим взяв с них клятву больше никогда не напиваться в самом начале мероприятия. Чонин, если честно, такому развитию событий был бы только рад, оставалось только договориться со своей силой воли. Но это чуть-чуть попозже. Сейчас он садился в такси вместе с Хёнджином, чья рука на сегодняшний вечер, казалось, просто приклеилась к талии младшего, и Чонину, в принципе, было немного не до обещаний касательно себя завтрашнего. — Мост Поцелуев? - уточнил водитель. — Мост Поцелуев, - подтвердил Хёнджин. Водитель ничего не ответил, но, наверняка, про себя поинтересовался, что в такое время на мосту с довольно говорящим названием забыли два парня корейской наружности, к тому же ещё и в стельку пьяные. — Девушки вас что ли ждут? - всё же любопытство взяло верх. — Ждут, - вздохнул Хёнджин. - А мы это… ну… припозднились немного, короче… - он решил, что если дать немного больше информации, чем нужно было изначально, то разговор можно будет считать исчерпанным. Он приоткрыл окно со своей стороны, чтобы в салон начал поступать вечерний майский воздух. Обычно это помогало прийти в чувства и себе, и другим. — О чём он говорит? - метод Хёнджина оказался верен, потому что уже через полминуты Чонин оторвал голову от плеча старшего и теперь с любопытством разглядывал салон такси. — Спросил, ждут ли нас девушки, - хмыкнул Хван. Водитель на переднем сидении явно пытался вслушиваться в их разговор, потому что корейскую речь, очевидно, слышал в этих местах не часто. — В отеле? - не понял Ян. - Мы звёзды мирового уровня, какие… — Чонин-Чонин, - улыбнулся брюнет. - Мы не в отель. — Классно, - Чонин довольно улыбнулся и вернул голову на плечо парня. - А куда? — Нам показали не все достопримечательности сегодня, - Хёнджин глубоко вдохнул уличный воздух, почувствовав, как сильно начала разгоняться машина, в которой они ехали. - Я хочу свозить тебя ещё кое-куда. — Куда? - повторил свой вопрос Ян. — Приедем — узнаешь. Дыши свежим воздухом пока. — Хёнджин-а… - юноша вновь начал закрывать глаза. - Знаешь… Ты такой… загадочный… Дальше последовала долгая пауза, после которой водитель, видимо, решил, что разговор двух корейских друзей закончился, а значит, наиболее трезвого из них можно было бы вновь побеспокоить: — А вы что же… На свидание и без цветов? Хёнджин грустно вздохнул. Получилось почти искренне. — Без цветов. Тут мужчина, по всей видимости, решил, что дамы своих горе-любовников обязательно бросят, потому что одно дело — явиться на свидание упитыми вусмерть, но с цветами, а совсем другое — просто упитыми вусмерть. Разница, как говорится, ого-го. — Вот, возьмите. Он остановился на светофоре, потянулся к переднему пассажирскому сидению и передал в руки Хёнджина букет каких-то полевых сорняков. Туда входили цветы непонятного происхождения (Хван в них не разбирался от слова совсем) и трава ещё более непонятного происхождения. Всё это немного куцое великолепие было перевязано куском верёвки. «Зато с душой», - подумал Хёнджин. — Я тут насобирал недавно, - объяснил мужчина, трогаясь с места. - Живу около поля, вышел из дома — а там такая красота. Вы поделите себе напополам, хоть польза от них будет. — Спасибо вам большое, - поблагодарил водителя Хван, букет, правда, распускать не торопясь. - Не сомневайтесь, польза от них сегодня точно будет, - он тихонько улыбнулся чему-то своему. — А вы сами-то откуда будете? - водитель, кажется, решил, что после такого щедрого подарка можно загадочного корейца с отросшими, как у рокера, волосами и разговорить. — Ну, - Хёнджин поднёс букет цветов к лицу, чтобы почувствовать аромат собранных цветов. Пахло больше травой, чем цветами. — Из Москвы, но можно сказать, что из Кореи. — Северной! - удивился мужчина. — Южной, - поправил его Хван, вспомнив наставления Чонина о том, чтобы уточнять Корею. Следующие несколько минут дороги прошли за вопросами водителя к Хвану и пересказом Хёнджина своей жизни в России, который сопровождался интересными фактами о его учёбе и карьере писателя. О своей музыкальной деятельности парень решил пока что умолчать. — Приехали! - оповестил парочку водитель, припарковавшись на площади около моста. - Удачных свиданий вам! — Спасибо, - улыбнулся Хван и, расплачиваясь за поездку, докинул водителю пару сотен рублей в качестве чаевых. - Вы завтра, случаем, ни на какой концерт не идёте? — На концерт… - мужчина задумчиво поднял взгляд к потолку салона. - Это тот самый, который это… Ну там иностранцы какие-то приезжают? - в ответ на утвердительный кивок Хёнджина он продолжил. - У меня дочка идёт, а я нет, я ж не слежу за этим всем, я работать буду. — Дочка идёт, говорите, - Хёнджин пожевал губу, а затем вытащил из своей небольшой сумки блокнот и ручку, вырвал один лист и быстро поставил на нём свою подпись. После такой приятной поездки резко захотелось творить добрые дела. — Как её зовут? — Жанна, - водитель с явным вопросом в глазах следил за действиями Хёнджина, пока тот что-то чёркал на своём листе. — Чонин, просыпайся, - поддел младшего локтём он. - На, поставь подпись. Ян, который уже успел поспать за те несколько минут дороги, что его не беспокоили, разлепил глаза и увидел перед собой листок с ручкой, которыми упорно тыкали ему в лицо. Он, услышав просьбу, не стал ничего спрашивать, ещё пытаясь поймать остатки уходящего сна, и молча расписался рядом с размашистой надписью «Жанне от Хёнджина и АйЭна с наилучшими пожеланиями». Надпись, правда, была на русском, поэтому Чонин не понял ничего, кроме того, что в первом слове вместо первой буквы Хёнджин зачем-то нарисовал какого-то жука из трёх палок. Короче говоря, расписался в сомнительном документе, не разобравшись, и подверг свою жизнь опасности, как выразился бы Чанбин. — Передайте вашей дочери вместе с приветом от нас, - Хёнджин с улыбкой вручил бумагу удивлённому мужчине. — Спасибо… - тот взглянув на лист, кажется, понемногу начал понимать, что к чему. - А можно я вас это… сфотографирую? — Конечно, - кивнул юноша, начав тормошить Чонина за плечи, пока водитель открывал камеру на своём самсунге. - Чонин-а, давай, мой хороший, улыбнись в камеру. «Мой хороший» подействовало на Яна как лучший в мире мгновенный отрезвитель, и он тут же уселся ровно на сидении, полностью готовый к фотографии. Только его взъерошенные после непродолжительного сна волосы выдавали то, что парень сегодня повидал виды. Но и это Хёнджин быстро исправил, поправив своей рукой чужую причёску. Когда парни оказались на свежем воздухе, и улица слегка растормошила Яна, он начал оглядываться по сторонам. Он, можно сказать, почти выспался, и теперь жаждал новых приключений. По бокам от парней расположились многоэтажные новостройки, а вот впереди, буквально в нескольких метрах от них, ненавязчиво шумела река. Через реку был перекинут мост, чья внушительная конструкция мягко подсвечивалась сине-фиолетовыми огоньками, словно приглашая двух поздних гостей как можно скорее на неё подняться. Чонин завороженно осмотрел открывшийся перед ним пейзаж, а затем перевёл полный восхищения взгляд на своего спутника. — Ты обещал рассказать, где мы, - напомнил он старшему об обещании, данном не так давно в такси. — Мы около моста Поцелуев! - торжественно объявил Хёнджин, в ожидании поглядывая на младшего. Но, на удивление, из всех возможных реакций Чонина в ответ на его слова последовал… смех. — Поцелуев? - сквозь внезапно обрушившийся на него хохот переспросил Ян. - Это что здесь, целоваться что ли надо? Он залился смехом пуще прежнего, а Хван вспомнил, что Чонин, вообще-то, пьян. Очень сильно. Как и сам Хёнджин, на секундочку. От осознания того, что он сбежал из бара для того, чтобы постоять около Поцелуева моста вместе с умирающим от смеха Чонином и букетом каких-то сорняков, Хёнджин тоже начал потихоньку терять самообладание. Желание подхватить заразительный смех младшего вспыхнуло в нём резко, и Хван не увидел причин его гасить (да и сил тоже), поэтому уже через секунду принялся задыхаться диким смехом вместе с Яном. — Да, надо целоваться, - Хёнджин всё-таки нашёл в себе силы ответить на предыдущую реплику Яна. - Но все целуются на мосту, а не перед ним, если что. — Так пойдём на мост! Чонина, сегодня, кажется, ничего не могло остановить. Он схватил Хёнджина за свободную от цветов руку и потащил к ступеням, что вели на сам мост. Они поднялись не быстро, постоянно спотыкаясь о ступени, смеясь и едва ли не падая прямо на лестницу под ними. Чонин, правда, несколько раз всё же уселся на ступеньку, из-за чего Хёнджину приходилось каждый раз поднимать его и тащить дальше к их месту назначения. С лица Чонина всё это время не сходила широкая счастливая улыбка. Пожалуй, именно этого не хватало ему всё то время, с тех пор, как началась подготовка к конкурсу. Да, он веселился до этого в клубах, шутил с другими участниками на мероприятиях, корчил из себя заводилу всего и вся номер один, но только сейчас он позволил себе отпустить все свои переживания не просто маячить где-то на заднем плане его сознания, а отпустить их вообще. Хёнджин просто выбил из него все негативные мысли, заставляя напрочь забыть о Двадцатке. Возможно, здесь также присутствовала заслуга алкоголя в крови… Но это уже другая мысль, которая подлежала тщательному обдумыванию когда-нибудь завтра утром, но уж точно не прямо сейчас. — Хёнджи-и-ин, - восхищённо протянул Ян, облокотившись о приятно подсвечивающиеся перила моста. - Здесь так красиво! Возможно, это был не самый лучший вид на реку и кусочек города, когда-либо открывавшийся перед Яном, но в данный момент ему казалось, что огни в домах светятся ярче, мост находится выше, ветер дует приятнее и даже луна в реке отражается красивее всех тех отражений, что он видел до этого. Сила пьянства, что ещё сказать. — А что это за замочки? Он перевёл взгляд чуть ниже и обнаружил несколько закреплённых на перекладинах перил замков. На каждом из них была какая-то надпись, но Чонин, к сожалению, даже в таком состоянии ещё не умел читать по-русски. — Это клятвы молодожёнов в вечной любви, - крайние два слова вырвались из Хёнджина с особым трепетом. - Они закрепляют свои чувства замками, на которых пишут свои имена, а ключи выбрасывают в реку. Старо как мир, но очень символично. — Кла-а-асс, - выдохнул Чонин, почувствовав, как очередной порыв тёплого майского ветра взлохматил его волосы. В этот момент хотелось просто смеяться до тех пор, пока мышцы живота и лица не откажут, а сил не останется даже на то, чтобы удерживать своё тело в вертикальном положении. Для смеха не было особой причины, просто… Чонину сейчас было хорошо. А когда слишком хорошо (в состоянии опьянения), хочется смеяться, ну или улыбаться как минимум. На лицо Чонина вновь наползла радостная улыбка. Он почувствовал, как совсем рядом с ним облокотился о перила Хёнджин, и тут же поспешил прижаться к его плечу своим. Какое-то время они молча стояли, оперевшись о перекладину и наблюдая за течением реки под ними. Чонин пытался разглядеть в водной глади отражение не только луны, но и звёзд, да так едва и не свалился за борт, заботливо придерживаемый руками Хёнджина. — У тебя выступление завтра, - хихикнул старший в ответ на растерянную улыбку Яна. - Не хватало тебе ещё в Кубани искупаться. — Не хватало, - согласился с ним Чонин и растянул губы в ещё более широкой улыбке. Хёнджин несколько секунд смотрел на него внимательным взглядом, а затем вздохнул, не выдержав: — Ты очень красивый, Чонин, - шёпотом в лицо напротив. Улыбка постепенно сошла с лица младшего. В таких ситуациях, кажется, не улыбаются как дебилы, это мозг Чонина ещё понимал. Лучше уж уставиться полным восхищения взглядом на парня напротив. Но вот что в такие моменты люди обычно говорят — вопрос тот ещё, ответ на который всё никак не хотел находиться. — Это тебе, - заметив, что с подбором слов у Яна начались какие-то проблемы, Хёнджин решил взять ситуацию в свои руки и преподнести Чонину подарок в виде букета, врученного ему таксистом для «свидания». Ну вот, Чонин снова глупо заулыбался, будучи не в силах хоть немного контролировать свои эмоции. Он бережно взял букет в свои руки, так, словно это Хёнджин всё утро своими руками собирал эти цветы вперемешку с травой специально для Чонина, и прижал его к своей груди. — Спасибо, - поблагодарил Хвана он, с особым вниманием рассматривая содержимое букетика. Такое он по приезде в отель обязательно поставит в вазу. А потом сделает гербарий. На память о прекрасной ночи. Отвлёк Чонина от дальнейших мыслей про букеты и гербарии громкий звук в небе. Чонин и Хёнджин одновременно подняли головы вверх, где ночную мглу разукрасил разноцветными огнями первый салют. — Что сегодня за праздник? - удивлённо пробормотал Чонин под взрыв второго фейерверка. — Официально никакой, - Хёнджин задумчивым взглядом продолжал смотреть на небо. - А так… Может, чей-то день рождения. Ну, или это в честь нас, - посмотрел он на Яна. Чонин очень хотел спросить, кого именно Хван подразумевал под интересным словом «нас», но в последнюю секунду решил пропустить этот ненужный шаг и перейти сразу к следующему — улечься на пол. — Салют лучше смотреть лёжа! - крикнул он всё ещё стоящему на двух ногах Хёнджину. - Давай сюда! - и он похлопал по месту на асфальте рядом с собой. К счастью, в такое позднее время люди не особо охотно гуляли по всяким мостам Поцелуев, а потому в те минуты никто не стал свидетелем того, как два мега-популярных участника Двадцатки лежали прямо на асфальте около перил и наслаждались взрывами салютов над их головами. Один из них с трепетом прижимал к себе букет полевых цветов и думал о том, каким гулким эхом проходит через него грохот фейерверков, а второй… Непонятно, о чём он думал, когда накрывал руку младшего своей и поворачивал голову в его сторону, специально делая так, чтобы между их лицами оставалось не больше десяти сантиметров. А в пьяном мозгу Чонина не заложена такая функция как «сопротивление желаниям». Учитывая момент, его трезвый мозг, скорее всего, тоже не стал бы противиться очевидному. — Я думал, мы на мосту Поцелуев, а не на мосту Простого Лежания и Смотрения в Небо, - поддел он Хёнджина, для которого эта фраза стала спусковым крючком. И если до этого он ещё старался держать себя в руках, то насмешливое лицо Чонина в такой близости заставило его резко податься вперёд, сжав руку младшего в своей в несколько раз сильнее. Чонин только этого и ждал. Едва чужие пухлые губы мягко накрыли его собственные, он едва ли не зажмурился от удовольствия. Надо же! Его целует сам Хван Хёнджин, самый сексуальный участник Ежегодного Конкурса Двадцати, самый галантный мужчина мира, самый красивый человек из всех, кого Чонин встречал за всю свою жизнь, и, конечно, самый уникальный парень из всех других на земле, который одним своим присутствием мог заставить Яна чувствовать себя на седьмом небе от счастья. Чонин положил свободную от захвата руку Хёнджину на шею, почувствовав, как судорожно выдохнул воздух из своих лёгких Хван. Целоваться в неподходящей для этого позе, лёжа на мосту, было явно не самым удобным занятием, но Чонин не жаловался. Это было последнее, что его сейчас волновало. Снаружи символично взрывались фейерверки, выводя на ночное полотно всё то, что творилось сейчас в сердце юноши. Как же хорошо было Чонину! И как же хорошо, что никто, кроме луны на чёрном небосводе и редких звёзд, мигавших сверху любопытными фонарями глаз, не стал этому свидетелем…