Draco dormiens nunquam titillandus

      После насыщенного событиями первого дня учёбы Рон хотел упасть лицом в подушку и прохрапеть ещё лет сто. К сожалению, следующий день не обещал быть легче, поэтому Рон рано задёрнул полог и лёг спать. Вот только сон не шёл. Уизли поворочался немного и раздосадованно вздохнул. Он полежал немного с открытыми глазами, внимательно всматриваясь в темноту, как будто пытался найти там объяснение своей бессонницы, и уже собирался встать, пройтись, как услышал приглушённые голоса по ту сторону полога. Рон замер и прислушался. Говорили двое. — Как же я устал! — Рон не сразу узнал голос Малфоя из-за того, что тот не растягивал гласные и не добавлял надменности в голос, как делал обычно. — Это от чего? От своих же дурацких шуточек? — весёлый хрипловатый голос скорее всего принадлежал тому светловолосому парню, с которым Малфой разговаривал в первый день. — Ха-ха, очень смешно, Тео — Малфой звучал раздражённо.       Однако второй мальчик лишь издал короткий смешок и продолжил говорить. — Честно говоря, мне ни на одном из сегодняшних уроков не понравилось. Всё или скучно, или непонятно, или — это урок полётов. — Эх, не умеешь ты ценить прекрасное!       Судя по звукам, Малфой прошёл к своей кровати и сел на неё, а «Тео» отошёл к своему месту. Теперь его голоса почти не было слышно, а вот Малфой наоборот говорил буквально под ухом. Рон на всякий случай попытался даже дышать тише. — Вот и какого, спрашивается, драккла этот рыжий Уизли занял лучшую кровать?       Рон скривился. Неужели нельзя оставить его в покое? Чего Малфою так надо до всех докапываться? — Ой, да задолбал уже ворчать. Мы ещё вчера поняли насколько тебя раздражает Уизли. — Да я не могу! Днём эти гриффиндурки ходят и мешают мне жить на уроках и в Большом зале, а вечером один из них портит нам жизнь в спальне! — Драко, только ты считаешь эту кровать лучшей. К тому же, он в целом не особо что-то делает. Мне кажется, ты преувеличиваешь. — Ха! Ты просто не видишь этого, потому что лично тебя ещё ничего не коснулось. Посмотрим, как ты заговоришь через пару месяцев.       Малфой демонстративно фыркнул и судя по звукам задёрнул полог своей кровати. Его собеседник какое-то время побродил по комнате и тоже лёг спать. За оставшиеся полчаса подтянулись остальные жители спальни, они собрались ко сну и легли к себе. Рон подождал минут десять, пока стихнет шум ворочавшихся однокурсников, и всё-таки встал с кровати. Он не стал надевать обувь, чтобы не шуметь, и прошёл сквозь спальню и гостиную к выходу в носках.

***

      Ночной Хогвартс встречал отнюдь не тишиной. Акустика в подземельях замка была отличная, поэтому слышны были даже шорохи от сквозняка на два этажа выше. Всё время казалось, что кто-то ходит рядом, и Рон постоянно оглядывался, боясь наткнуться на Филча или на его кошку. Хотя Уизли был уверен, что если бы он вышел на верхние этажи, услышал бы побольше. Тем не менее звуки его шагов практически полностью скрадывали мягкие ковры в коридорах. Пижама не особо спасала от холода подземелий, и Рон зябко ёжился. Правда, вскоре холод и боязнь напороться на неприятности отошли на второй план. Ночью итак не очень светлые подземелья стали совсем тёмными, из-за чего пространство казалось очень маленьким. Это создавало какую-то особую атмосферу. Рон шёл по извилистым коридорам, чувствуя какое-то умиротворение. Сейчас его дневные волнения казались далёкими и бессмысленными. Он действительно начал забывать, почему ждал поступления в Хогвартс с таким нетерпением, концентрируясь в основном на минусах его зачисления в Слизерин. Мальчик вышел в коридор с окнами. Светлее стало ненамного, так как это всё ещё была часть подземелий, но теперь иногда можно было разглядеть некоторые портреты и узоры на ковре. Рон подошёл к одному из подоконников, сел на него и уставился в мутную воду за окном. Не то чтобы там было на что смотреть, но Уизли хотел просто посидеть, ни на что не отвлекаясь.       Удивительно, но на Слизерине он чувствовал себя вполне комфортно. Будто мало что отличалось от дома. Разве что там с ним хотя бы разговаривали. Рон облокотился головой об оконное стекло. Его холод умиротворял. Уизли подумал, что не знает, что будет дальше. Вчера эта мысль пугала его. Сейчас же он скорее чувствовал смирение. Чувство всё равно было неприятным. Оно заполняло собой всё тело, от него становилось тяжелее пытаться найти что-то хорошее, но всё же оно было не таким ярким и обездвиживающим.       Рон ещё некоторое время посидел на подоконнике, потом встал и побродил по коридору, разглядывая спящие портреты. Он не решился идти выше, так как его могли увидеть, и вернулся в спальню. После небольшой прогулки заснуть было легче. Рон проворовался всего полчаса и наконец задремал.