Все, что было до тебя, не существенно

POV Слава Я был подвыпившим. Сидел на шикарной кухне у бабочки и понимал, что если не остановлюсь, могу что-нибудь натворить. Мне было хорошо, настолько хорошо, что меня это удивляло. Мы пили немецкий ликер, который так любит Алиса. Я позволил себе расслабиться, решил открыться перед Кирой, которая иногда напрягала меня. Мы обсуждали искусство, и нам всем было вполне комфортно. Даже девушка Андрея, которая, как мне казалось, не любит крепкие напитки, с удовольствием пила «Jägermeister». Мы напивались дружно. Замай прижимал к себе Киру, гладил ее светлые длинные волосы, что-то шептал ей на ухо. Было в этом что-то интимное, но ни меня, ни аталу это не напрягало. Напротив, такое проявление чувств радовало нас обоих. За окном было уже темно. Стрелки часов показывали час ночи. Никто, казалось бы, не собирался домой. А я ждал момента, когда мы с Алисой сможем остаться наедине. Не думал я о сексе, знал, что сегодня у нас ничего не будет. Рыжеволосая богиня не из тех, кто так просто отдается мужчинам. И, может, ее возбуждал я, в некоторые моменты я замечал этот блеск в глазах, но в любом случае не буду предпринимать никаких действий. Я не хотел ничего портить. Я знал, что должен быть аккуратен в своих желаниях. Я должен доказать ей, что мне всецело можно доверять. Я должен показать ей, что никуда уходить не собираюсь. Это странное чувство окрыляло меня. А алкоголь лишь обострял все, что я испытывал к своей бабочке. Я позволил себе обнять ее при Кире и Андрее. Мои длинные руки обвили ее тонкую талию. Я притянул девушку поближе к себе, позволяя себе насладиться этими мгновениями. От ее волос исходил цитрусовый запах. Мне хотелось купить себе такие же духи, побрызгать ими свою одежду. Тогда у меня всегда будет ощущение, что она рядом. Никогда еще влюбленность не была для меня такой «светлой». Это было что-то нежное, искреннее, аккуратное. Мне хотелось ее защищать, хотелось стать для нее тем мужчиной, на которого она могла положиться. Когда Алиса предложила выпить еще, я отказался. Я боялся себя в алкогольном угаре. Я уже говорил о том, что мог быть самой настоящей мразью, поэтому старался держать себя в руках. Во мне сидело две личности: темная и светлая стороны. И темная часто просыпалась тогда, когда я был слишком пьян. В эти моменты я думал только о себе, мог обидеть специально. А рыжеволосую бабочку, такую хрупкую и маленькую, обижать мне совсем не хотелось. — А вы мутите? — спросил я у Киры и Андрея, усмехнувшись. Мои голубые глаза блуждали по лицам этой парочки. Я знал, что они нравятся друг другу, но не понимал, состоят ли они уже в отношениях. Я заметил, как светловолосая хотела ответить, но Замай положил руку ей на плечо, заставляя ее замолкнуть. Я сдержал улыбку, заметив, как «сильная» сестра Алисы безоговорочно прислушивалась к моему другу. — А по нам не видно? — пьяные глаза друга стрельнули в меня. Он хитро прищурился, всматриваясь в мое лицо. По ним, конечно же, все видно, но мне вдруг стало так интересно, как это произошло. Я не мог представить Андрея, который серьезным голосом задаёт важный вопрос: «давай встречаться?». По сути, это ведь глупо. Глупо предлагать вступать в отношения, если очевидно, что вы тянетесь друг к другу. Мне всегда казалось, что такие вопросы вообще не нужно задавать. Я уже считал, что бабочка — моя. Моя девушка, моя муза, мой человек. — Ну, — я задумался на пару мгновений, — тогда надо выпить за вас, — я все-таки взял рюмку, от которой отказался пару минут назад. Мы выпили за Андрея и Киру, и я понял, что теперь мне точно пора перестать пить вместе с ними. — А вы? — теперь светловолосая посмотрела на нас, — вы вместе? Или что у вас вообще? — она обращалась не к Алисе, а ко мне. Смотрела прямо мне в глаза, намекая, что я должен взять ответственность. Я ответственности не боялся. Изначально, если я понимаю, что человек мой, то уже готов взять его под свое крыло. Я не стал бы играть с чувствами, если бы не хотел серьезности. Да, прошлые мои отношения были довольно странными. Марки, трава, алкоголь, рэп и грязный секс. Я считал, что это была любовь, потому что мы вместе тонули в грязи. Но сейчас четко осознал, что любви там не было. Ради любви ты будешь тянуться к свету, меняться, становиться достойным. Мне нужно было прожить долгие года, чтобы прийти к этому выводу. Я посмотрел на мою прекрасную Элизабет Беннет*. Она была такой разной… гордой, смелой, нежной, важной. Алиса казалась мне той девушкой, которая пойдёт далеко. Она достигнет всех своих целей. В одно мгновение она стеснительная и смущенная, а в другое мгновение берет все в свои руки. Мне нравилось, что она такая. Неидеально идеальная. Я видел, что ей и самой интересно, как я отвечу на вопрос Киры. И я вроде как не хотел спешить, но теперь понял, что после поцелуя я просто не могу сказать, что мы «друзья». Мысленно я усмехнулся над этим словом. Как вообще можно дружить с Алисой? Как вообще в ней можно видеть только подругу? Такие мужчины существуют? Есть парни, которые не видят в ней светлого, интересного и нежного человека? — Мы пара, — я будто бы сидел на каком-нибудь подкасте, когда отвечал на этот вопрос. Я говорил это решительно, намекая, что это мой окончательный ответ. Я сжал своими длинными пальцами талию бабочки, с интересом глянул на нее. Улыбнулась. Искренне, широко, и мне на душе стало гораздо легче. Пусть наш поцелуй будет начальной точкой наших взаимоотношениях. Алиса заправила рыжую прядь себе за ухо, а я всматривался в ее веснушки, которыми усыпано ее кукольное лицо. Я предполагал, что из-за моих слов ее сердце забилось гораздо быстрее. Я улыбнулся ей. Пытался показать ей, что нисколько не сомневаюсь в этом выборе. — Пара… — Кира откинулась на спинку стула, слегка нахмурившись. Она подняла свои зеленые глаза вверх, задумываясь над моим ответом. Может, сестре Алисы и не понравился этот факт, но меня это не беспокоило. Я знал, что она ничего не скажет «против», потому что меня поддержит Андрей. — Я рад, братан, — искренне сказал Замай, вставая со стула. Он налил всем, кроме меня, немецкого ликера и поднял рюмку, — Славян не из тех, кто вступает в отношения, не обдумав это. Если он сказал, что вы вместе, то он к этому относится серьезно. Да, мой друг далек от идеала, Алис, у него много проблем, но я уверен, что он будет меняться ради тебя, ради ваших отношений. Я никогда не видел своего друга таким. Он тянется к тебе. Мне почти сразу стало понятно, что ты зацепила его, как бы он изначально не старался это скрывать. С ним будет местами тяжело, но я надеюсь, что вы оба приложите немало усилий, чтобы ваши отношения развивались и дальше. Мне нравится, Алис, что ты видишь в нем, в первую очередь, личность, человека, и только потом смотришь на него, как на творца, как на поэта, — я прикусил свой язык, чтобы не засмеяться. Было непривычно слушать подобные слова от моего близкого. Меня все происходящее смутило, хоть я и не подавал виду, — любите, друзья, и будьте любимы. — Наконец-то ты договорил, — сразу выдохнул я, качнув головой. По моему лицу сложно было сказать, что его слова меня «тронули». Я усмехнулся, наблюдая за тем, как трое выпили. Не хотелось мне, чтобы разговор и дальше шел про наши отношения с бабочкой. Глянув на нее, отметил, что она, судя по всему, засмущалась. Я наклонился к уху девушки, — не смущайся, атала, он сказал правильные слова, — и я сразу же заметил, как ее щеки покраснели еще сильнее. — Андрей, ты считаешь, что у них есть будущее? — я услышал вопрос Киры. Мысленно закатил глаза. Когда я посмотрел на нее, удивился, не было в ее взгляде никакой агрессии. Казалось, сестра Алисы задавалась этим вопросом, потому что ее и правда это волновало. — А почему нет, моя ненаглядная? — взгляд Андрея стал «тверже». Ему тоже не нравилось, как недоверчиво относилась к этой новости его девушка, — если ты считаешь, что они разные, то посмотри на нас. Мы с тобой тоже из разных вселенных, но решили попробовать. Я вижу, что у них может все получится. Главное, поддерживать их обоих, — я вздохнул. Говорить об этом не хотелось. Мы и без поддержки с бабочкой справимся, я в этом уверен. Но я все равно благодарен своему другу за то, что он заступался за нас. *** Видели бы вы глаза Киры, когда Алиса объявила, что я останусь у нее на ночь. Старшая сестра бабочки явно думала обо мне слишком плохо, представляя, что я могу сделать с аталой, когда мы останемся наедине. Но у меня не было таких мыслей, я и об этом уже говорил. Если бы не Замай, Кира бы точно никуда не ушла. Уверен, она могла бы держать свечку над кроватью, в которой лежали бы мы с Алисой. Я ждал. Ждал, когда мы останемся вдвоем. Когда дверь закрылась, в квартире стало слишком тихо. Все это время мы общались, не замолкая, а теперь стояли вдвоем и не знали, стоит ли вообще говорить. Я следил за тем, как моя рыжеволосая девушка закрывала дверь на ключ. Она все это делала мучительно медленно, словно только сейчас поняла, что боится оставаться со мной. Я ее никуда не торопил, облокотился о стенку в коридоре, скрестил руки на груди. Я молчал, обводя взглядом ее изящное тело. Слишком идеальная даже для моих параметров. Она мне напомнила фарфоровую куклу «Liz»**, за которой гоняются многие, желая приобрести себе. А я эту даму получил совершенно бесплатно, и, самое главное, Алиса сама обратила на меня внимание. И сейчас я вновь почувствовал себя счастливым человеком. Бабочка медленно обернулась на меня, я видел смущение в ее синих глазах, в которых плескался целый океан. У меня даже в горле пересохло, когда я вновь осознал, что мы остались одни. Нам никто не помешает. — И куда ты уложишь меня спать, атала? — спросил я, изучая ее своими глазами. Она даже не задумалась над своим ответом. Хотя, если честно, я готов был спать даже на полу, меня это не волновало. Я вообще не думал о том, что так скоро окажусь в ее квартире и сразу же останусь у нее на ночь. Я готов был ждать столько, сколько потребуется. — А где ты хочешь спать? — спросила она меня, стреляя в меня своими глазами. Не хотела признаваться, что желает увидеть меня рядом с ней в кровати. Я прикусил губу, чтобы не улыбнуться. Мы стояли в прихожей, не двигаясь со своих мест. Смотрели друг на друга так, словно никогда до этого не виделись. Смотрели друг на друга так, словно только сейчас поняли, насколько мы красивы. — Мне без разницы, бабочка, — я оттолкнулся от стенки, пожав плечами, — могу на диване, на полу, на балконе, на кухне, — начал перечислять я, отвернувшись от девушки. Я давал ей понять, что она мне ничего не должна, — если хочешь, могу пойти домой, — я намекал Алисе, что она здесь хозяйка. И я совсем не обижусь, если атала решит, что мне нужно уйти. Не хотел бы я доставлять ей дискомфорт. — Можешь лечь со мной, — я мысленно усмехнулся, потом обрадовался. Я вновь вернул ей свой взгляд, пытаясь понять, что эта девушка испытывает в данный момент. — Лягу, — коротко согласился я. Сделав к ней еще пару шагов, я протянул к ней свою руку. Она смущалась так, словно до меня у нее не было серьезных отношений. Хотя, насколько мне известно, она никогда не испытывала сильных чувств к другим. Поэтому я мог понять Алису, потому что и сам открывался для себя с новой стороны. Пока я был с этой богиней, я держал себя в руках, не думал о запрещенных веществах, не хотел упиваться до беспамятства. С ней мне было хорошо в трезвом состоянии. И это главное, что я выделил в наших взаимоотношениях. С ней мне хотелось жить. Не существовать, а жить. Может, в силу возраста, я не готов делать разные безрассудные вещи, но готов был сделать многое, чтобы она подарила мне свою улыбку. Когда бабочка улыбалась мне, ее улыбка была ласковой как май, как весна, как солнечная погода, как пение птиц. Алиса взяла меня за руку, я притянул ее к себе. Во всех романах, главные герои в такие минуты начинают страстно целоваться. Зачастую все сводится к сексу, но я не думал об этом. Свободной рукой я взял прядь ярко-рыжих волос в свои пальцы. Я посмотрел в ее красивые глаза, потом посмотрел на ее губы и медленно покачал головой. Спустя некоторое время мы легли в одну кровать. Темнота впервые за долгое время совершенно не давила на меня. Обычно по ночам я чувствовал себя самым одиноким и несчастным человеком на свете. Я часто думал о своих проблемах с алкоголем и наркотиками. Часто думал о том, что никто, казалось бы, не мог за моей маской разглядеть во мне другого человека. Но сейчас этих мыслей не было. Вообще. Рядом со мной лежала бабочка. Мы не прижимались друг к другу, каждый находился на своей половине кровати. Под одеялом я нашел ее руку, мы переплели пальцы. Я хоть и не смотрел на нее в данную секунду, но знал, что она улыбалась. Я думал о «посиделке» на кухне. Вспомнил слова Киры и выдохнул. — Знаешь, бабочка, а твоя сестра, на удивление, была права, — начал я разговор. На самом деле мне никогда не хотелось откровенничать с кем-либо. Даже Андрею я многого не рассказывал, хоть и доверял ему. Она повернула голову в мою сторону, я это заметил краем глаза. Ее глаза светились в темноте как у кошки. Я знал, что Алиса ждёт продолжения, — я часто чувствую себя одиноким, — я криво усмехнулся. Говорить об этом вслух оказалось сложнее. — Но ты ведь не одинок, — и рыжеволосая девушка, которая вскружила мне голову, была полностью права. У меня есть семья, близкие друзья… И я это все прекрасно осознавал. Помимо них, у меня была музыка. Я нашел себя, а многие люди даже к старости не могут найти свое призвание. У меня появились деньги, мне открылось много разных дорог, но все это меня не спасало и тогда я срывался. — В своей квартире ночью, когда рядом никого нет, я одинок, — предельно често ответил я. Ее тонкая рука сжала мою огромную ладонь в качестве поддержки. Я задумчиво вглядывался в потолок, но чувствовал сочувствующий взгляд на себе. Я знал, что не выглядел жалким в ее глазах. Я знал, что она не начнет меня жалеть. Может именно поэтому я и рассказывал Алисе то, что творилось у меня на душе, — я не считаю себя плохим человеком. Но я делаю много странных поступков, которые могут причинить боль близким, — под «поступками» я имел ввиду свои срывы. Я не хотел говорить об этом открыто, но знал, что моя атала все поймёт. — Человека определяют его поступки, а не слова, — я был полностью согласен с фразой, сказанной моей женщиной, — я это говорю к тому, что ты всегда вправе измениться. Ты всегда можешь взять себя в руки, а я буду рядом и буду тебя поддерживать, — рыжеволосая двинулась ближе ко мне. Она повернулась на живот, ее лицо оказалось в паре сантиметров от моего. По ее взгляду можно было понять, что она верит в меня. Я улыбнулся уголками губ, поднял свободную руку и коснулся щеки бабочки. Для меня она казалось чересчур «светлой», потому что совсем не имела понятия, что такое зависимость и как это страшно. — Ты очень красивая, бабочка, — я схватил своими длинными пальцами подбородок Алисы. Она будто бы только этого и ждала. Тут же двинулась еще ближе, сокращая между нами это маленькое расстояние. Аккуратный, нежный поцелуй. Я не смел распускать свои руки, сжимать ее в своих объятиях. Я не смел трогать ее ягодицы и грудь. Одна моя рука легла на ее спину, другая продолжала держать ее за подбородок. Языки сплетались в медленном танце. Мы совершенно никуда не спешили. Я наслаждался этими мгновениями, стараясь держать себя в руках. Да, я мужчина. Да, я безумно хотел Алису, и это было слишком очевидно. Я ощущал, как ускоряется ритм моего сердца, как начинает гореть мое тело. Я был до жути напряжен, но держал ситуацию под своим контролем. Мне повезло, что я больше не пил за столом, поэтому уже не был пьян. Поэтому я мог думать головой, а не головкой. Я медленно уложил рыжеволосую на лопатки. Ее кровать казалась слишком большой даже для нас двоих. Мягкие простыни, нежная ткань. Девушка позволила себе положить руки на мою грудь. Сначала мне показалось, что она хотела меня оттолкнуть, но потом ее руки поднялись выше. Она сцепила руки в замок за моей шеей. Я отстранился от бабочки, выдохнув ей в губы. Мне потребовалось пару секунд, чтобы оторваться от нее. Я ощущал, как быстро бьется ее сердце. Я видел, какими глазами эта сумасшедшая женщина смотрела на меня. — Похуй, кто что говорит, у нас судьба***, — я провел своими пальцами по ее щеке, усмехнувшись. Я знал, что смотрел на нее как самый настоящий хищник. я прокашлялся, чтобы скрыть возбуждение в голосе. — Ты держишь себя в руках, — отметила атала. Я лежал практически на ней, но не смел придавить ее своим весом. — Держу, — я вздохнул, поморщившись. Сказали бы мне полгода назад, что я буду оттягивать момент близости до последнего, вряд ли бы поверил. Но, как я уже говорил ранее, с ней спешить никуда мне не хотелось. — Знаешь, я, кажется, знаю, что нужно сделать, чтобы ты больше не чувствовал себя одиноким, — Алиса вдруг загадочно улыбнулась. Я недоверчиво посмотрел ей в глаза, в которых я уловил странную эмоцию, которую прежде никогда не замечал. Я поцеловал свою бабочку в кончик носа и улегся обратно на свою часть кровати. — И что же нужно сделать? — усмехнулся я, задавая этот вопрос, — прости, но я не готов пока съезжаться, — пошутил я, хитро улыбнувшись. Атала покачала головой, намекая, что об этом варианте она даже не думала. — Я пока тебе не скажу, — я напрягся, когда она решила оставить свою мысль в секрете. Но и давить на нее я не хотел. — Не скажешь? — я специально переспросил, чтобы слегка подразнить ее. Повернулся на бок, чтобы легче наблюдать за этой бесценной картиной. В темноте Алиса была красива, красива до неприличия. Я провел указательным пальцем по ее плечу, тихо выдохнув. С ней было так, словно я был под наркотиками. Меня накрывала эйфория, мое сердце билось быстрее, я сходил с ума, когда эта красивая женщина была рядом. Я, не сдержавшись, притянул ее к себе ближе. Укутал бабочку в своих объятиях, наплевав на все нормы приличия. Мне хотелось быть с ней нежным, только с ней. Никто другой не смог бы узнать о такой моей стороне. Я уткнулся носом в ее макушку, прикрывая глаза. — Спасибо тебе за то, что так со мной обращаешься. С тобой я чувствую себя желанной девушкой, которую хотят оберегать, — когда Алиса сказала об этом, в моем сердце что-то непроизвольно сжалось. Иногда мне казалось, что я должен оберегать ее, в первую очередь, от самого себя. Но она верила в меня, поэтому я хотел быть с ней. Мы долгое время общались, не обращая внимание на то, как ночь сменялась ранним утром. Нам обоим не хотелось спать, мы наслаждались обществом друг друга. И мне, если честно, такого не хватало. Не было у меня с предыдущей девушкой такого коннекта. Не было такого понимания. Я гладил плечи Алисы, изредка целуя ее. Сама бабочка не была против того, как мы проводим время. — А ты ведь не удивилась, когда я сказал, что мы вместе, — отметил я, когда на улице наступал рассвет. Солнце только-только начинало вставать, освещая улицы серого и хмурого Петербурга. Октябрь вскоре должен был смениться ноябрем, птицы улетали на юг. За окном было тихо, город еще не проснулся. — Не удивилась, — согласилась она со мной, изредка поглядывая в мою сторону. Я видел ее сонный взгляд и понимал, что эта девушка вряд ли ложится спать позже часа ночи. Но она терпела, а может и не терпела, а наслаждалась этими «домашними» моментами. — Почему же? — Сложно объяснить. Скорее я почувствовала, что мы вступаем в отношения после нашего поцелуя на улице, — я хмыкнул, услышав эти слова. — А если бы я сказал, что мы еще друг к другу присматриваемся, расстроилась бы? — Нет, — рыжеволосая отвечала честно. Она не врала, не уклонялась. И мне нравилось, что моя бабочка не хотела на меня давить. Она дала мне право выбора, потому что я являлся мужчиной. Я не любил, когда женщины в таких моментах что-то решали за меня, а она словно чувствовала это, — я бы поняла тебя. Просто мне, к примеру, все было очевидно. Ты и сам знаешь, что мы друг другу нравимся. Наши отношения достаточно стремительно развиваются. Может, еще слишком рано было для такого важного решения, но я не видела смысла откладывать. Ты первый человек, с кем я не боюсь поспешить. Я уверена, что с каждой проблемой мы разберемся вместе. Уверена, что в наших отношениях на первом месте будет стоять уважение. Каким бы ты не пытался показаться другим, я знаю, что со мной ты будешь предельно честным. Единственное, чего я прошу: не пропадай. — Если я вдруг пропаду, это будет концом? — Я не буду сразу принимать такие сложные решения. Я не из тех людей, кто сразу готов расстаться, если возникают какие-то трудности. Но ты должен знать, что если начнешь игнорировать, перестанешь появляться какое-то время, мне будет больно. А я не думаю, что ты хочешь, чтобы я страдала. Ты уже взрослый мужчина, я — взрослая девушка, поэтому мы должны искать компромиссы, подстраиваться друг под друга, делать все, чтобы нам обоим было комфортно, — мне нравились ее рассуждения. Нравилось, как складно она говорит. Сама того не замечая, Алиса мотивировала меня. — Я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы не разочаровывать, — я поцеловал ее в щеку, потом уложил ее голову себе на грудь. В этот момент я верил, что смогу исправиться.